Рюриковичи: начало и конец династии

Колумнист АиФ.ru Пётр Романов вспоминает годовщину окончания династии Рюриковичей и находит в ней изрядную долю работы политтехнологов тех лет.

Или, точнее, конец и начало. Шиворот навыворот, конечно, но так проще. В январе 1598 скончался Фёдор Иоаннович — последний в царской династии Рюриковичей.

Во имя шапки Мономаха. Преступление и наказание царя Василия Шуйского

Многие, правда, сюда же добавляют ещё и Василия Шуйского. Что, на мой взгляд, спорно. Он действительно из Рюриковичей, но, во-первых, не по прямой царской линии (он принадлежал к суздальской ветви), а во-вторых, в промежуток между Фёдором и Шуйским вклиниваются Борис Годунов и Лжедмитрий, да и царствовал он в разгар Смуты, когда разговор о какой-то государственности на русской земле весьма условен.

И позже многие из Рюриковичей играли в нашей истории важную роль. На престол, правда, уже не претендовали, но на вершину властной пирамиды, тем не менее, поднимались. Достаточно вспомнить последнего канцлера российской империи, друга Пушкина по царскосельскому лицею, блистательного дипломата, князя Александра Михайловича Горчакова. Это ему принадлежат знаменитые слова, сказанные в период великих реформ: «Россия сосредотачивается». А сосредоточившись, сумела вернуть себе всё, что потеряла после Крымской войны.

С началом правления Рюриковичей всё намного сложнее, поскольку царской династии предшествует ещё длинная и разветвлённая княжеская династия. А само появление на русской земле Рюрика приобрело во многом характер легенды. Как однажды с иронией заметил Василий Ключевский: «В историческом вопросе чем меньше данных, тем разнообразнее возможные решения и тем легче они даются».

Русская Смута 400 лет спустя. Мнение историка

Вот и здесь нечто похожее. Летопись о том, как славяне сами попросили варягов прийти и править ими, потому что на русской земле порядка нет, известна широко. Вместе с тем, как отмечают серьёзные исследователи, сказание о призвании князей не похоже на народное предание, поскольку не носит в себе его обычных признаков. Скорее всего, речь идёт о типичном «политическом заказе», только древнем, то есть о попытке обосновать правомочность власти Рюриковичей. Тот же Ключевский не без юмора назвал эту легенду «схематической притчей о происхождении государства, приспособленной к пониманию детей школьного возраста». То, что в эту «притчу» и сегодня верит множество людей уже далеко не школьного возраста, свидетельствует лишь о том, что у нынешних политтехнологов были достойные предшественники.

Впрочем, даже если принимать эту распространённую версию за чистую правду, то и тогда, если верить летописям, славяне во многих местах встретили пришельцев не хлебом и солью, а с оружием в руках. А спустя короткое время возмутились даже те, кто вроде бы и звал Рюрика — новгородцы. Так что, выходит, начали бунтовать наши предки ещё до появления на геополитической карте названия Русь и понятия «русские люди».

Хорошее представление о варягах даёт биография одного из них, описанная Василием Осиповичем Ключевским: «Во второй половине IX века много шумел по Эльбе и Рейну современник и тёзка нашего Рюрика, может быть, даже земляк его, датский бродяга-викинг Рорих, как называет его Бертинская хроника. Он набирал ватаги норманнов для побережных грабежей, заставил императора Лотаря уступить ему в лен несколько графств во Фрисландии, не раз присягал верно служить и изменял присяге, был изгоняем фризами, добивался королевской власти на родине и, наконец, где-то сложил свою обременённую приключениями голову. И достойно замечания, что, подобно дружинам первых киевских князей, эти ватаги пиратов состояли из крещёных и язычников».

Когда и где существовали Червонная, Чёрная, Белая и Великая Русь?

Вот такие гости и появились в древнем Новгороде, на который летописцы указывают как на инициатора приглашения варягов. Правда, тут (если дальше идти уже не за легендой, а за фактами) произошло крупное недоразумение. Новгородцы звали варягов вовсе не на престол, а лишь для дозорной службы, то есть приглашали их как наёмников, обычных «солдат-контрактников». Рюрик же готов был охранять новгородцев и все соседние племена при условии безусловного подчинения ему и его «управленческому аппарату». Между тем, как это нередко случается с бюрократическим аппаратом, он много воровал, был не всегда компетентен, зато вёл себя, судя по всему, беспардонно.

С этого и начались крупные неприятности. Читаем Ключевского: «Водворившись в Новгороде, Рюрик вскоре возбудил против себя недовольство: в том же летописном своде записано, что через два года по призвании новгородцы „оскорбились, говоря: быть нам рабами и много зла потерпеть от Рюрика и земляков его“. Составился даже какой-то заговор: Рюрик убил вождя крамолы, „храброго Вадима“ и перебил многих новгородцев, его соумышленников... Все эти черты говорят не о благодушном приглашении чужаков властвовать над безнарядными (сегодня бы, наверное, сказали „отвязанными“ — П.Р.) туземцами, а скорее о военном найме. Очевидно, заморские князья с дружиною призваны были новгородцами и союзными с ними племенами для защиты страны от каких-то внешних врагов и получали определённый корм за свои сторожевые услуги. Но наёмные охранители, по-видимому, хотели кормиться слишком сытно. Тогда поднялся ропот среди плательщиков корма, подавленный вооружённой рукою. Почувствовав свою силу, наёмники превратились во властителей, а своё наёмное жалование превратили в обязательную дань с возвышением оклада. Вот простой прозаический факт, по-видимому, скрывающийся в поэтической легенде о призвании князей: область вольного Новгорода стала варяжским княжеством».

Позже упорное сопротивление пришельцам, которых они-то уж точно не звали к себе в гости, оказали древляне. Можно предположить, что точно так же поступили и многие другие славянские племена, о чём умолчали наши осторожные летописцы. Впрочем, не исключено, что нужные летописи просто не пробились к нам сквозь толщу немилосердных веков.

Общий итог противостояния, тем не менее, хорошо известен. Сопротивление было силой подавлено. Опытные военные дружины варягов распространяли своё влияние всё дальше вокруг Новгорода, в чём Рюрику помогали два его брата Синеус и Трувор. Как пишет Карамзин: «Люди, упорные в своей независимости, слушались единственно того, кто держал меч над их головою». То есть, смирение пришло не сразу, так что легко догадаться: варяжский меч на непокорные славянские головы опускался многократно. Много позже варяги и славяне перемешались и породнились, а их потомки уже дружно ходили на Царьград. Ситуация для мировой истории обычная. И, тем не менее, выделим из сказанного главное. Удельную княжескую власть в полном смысле слова государственной, разумеется, не назовёшь, но первый шаг к её появлению был сделан. И эта протогосударственная власть пришла к нам с мечом.

Снова прибегли Рюриковичи к помощи политтехнологов уже на этапе концентрации власти в одних великокняжеских руках, то есть на этапе перехода уже к царской династии, когда вопрос объединения других уделов под властью Москвы был в целом завершён. Это эпоха великого князя Ивана III, который первым в отечественной истории стал себя называть «государем всея Руси».

Только вот родословная, ведущая свой отсчёт от «бродяг», для царской династии, разумеется, не годилась. Это последователям Ивана III пришлось думать лишь о своих преемниках, а самому Ивану нужно было ещё определиться с тем, чьим преемником является он сам. Вот он и постарался. Новая доктрина звучала примерно так: когда римский император Август стал изнемогать от непосильной ноши огромной власти, он разделил свои обширные владения между братьями. Одного из братьев — Пруса — он посадил править на берегах рек Вислы и Немана. Именно поэтому вся эта земля и стала называться Прусской. Так вот, великий государь Рюрик, утверждала новоиспечённая легенда, потомок Пруса в четырнадцатом колене, и положил начало царской династии на Руси.

На ход мысли тогдашних политтехнологов стоит обратить внимание. При всём уважении к Византии, Москва и Иван III сочли необходимым связать себя пуповиной не с Константинополем, а с Римом. Думается, причина кроется не только в желании добавить несколько веков к родословной. Можно было сколько угодно рассуждать о превосходстве православия над католицизмом, но при этом отдавать себе отчёт в том, что Запад во многом ушёл вперёд по сравнению с Русью. Не способная пока ещё перебросить мостик в будущее, чтобы догнать Европу (это произошло только в эпоху Петра Великого), Москва выстроила мостик в прошлое. Чтобы хотя бы породниться с Западом.

При сыне Ивана III — Василии завершилось объединение великорусской народности. Он же добился и легализации царского титула. В договоре 1514 года с императором Священной Римской империи Максимилианом I (на тот исторический момент эту формальную должность занимал австрийский император) сын Ивана III и Софьи Палеолог был назван уже русским царём.

Однако это была лишь констатация факта. Русь стала самодержавной задолго до благословения «императора Священной Римской империи». Причём русский государь получил в свои руки власть, о которой не мог и мечтать ни один из западных королей.

Все новости