Зубы царя Пирра: генетика и история

Сейчас все чаще удается рассказать об исследованиях, в которых генетический анализ используют историки и археологи. Совсем недавний пример – подтверждение личности короля Ричарда III, скелет которого был найден в Лестере в 2012 году. В нем впечатляет не только удачная работа с ДНК пятивековой давности, но и масштабное генеалогическое исследование, предпринятое с двумя целями. Во-первых, найти живых потомков Ричарда для сопоставления образцов, а во-вторых, проверить, не могли ли погибнуть в одной битве с ним другие носители аналогичной митохондриальной ДНК.

Помимо этого, самого нашумевшего случая, есть немало других примеров. В начале этого года генетики опознали останки грузинской царицы Кетеван, погибшей в Персии в 1624 году. Анализ ДНК используется для подтверждения гипотезы о переселении этрусков из Малой Азии в Италию. По ДНК, содержащейся в Y-хромосоме, удалось даже найти 19 современных жителей Тироля, которые приходятся очень дальними родственниками знаменитому Эци – человеку, замерзшему в Альпах более пяти тысяч лет назад.

Вокруг некоторых исследований не утихают споры. Так происходит во Франции, где исследуют голову Генриха IV и следы крови Людовика XVI, сопоставляя их с ДНК современных потомков династии Бурбонов. Забальзамированная голова Генриха была украдена из королевской гробницы в Сен-Дени во время Великой Французской революции. С тех пор она хранилась у частных лиц и была обнаружена лишь в 2010 году. Платок, который омочили в крови Людовика XVI после его казни, также сохранялся в качестве реликвии.

В пользу подлинности головы Генриха высказались эксперты, которые нашли отверстие от серьги в мочке правого уха, соответствовавшее историческим свидетельствам, а также зажившие повреждения в области носа, который сочли следами неудачного покушения на короля в 1594 году. Радиоуглеродный анализ показал диапазон дат от 1450 до 1650 , что соответствует смерти Генриха IV в 1610 году. Потом ДНК головы сравнили с ДНК из крови на платке и обнаружили совпадение последовательности нуклеотидов – свидетельство родства (напомним, Людовик XVI был прапрапраправнуком Генриха IV). Но в 2013 году принадлежность головы Генриху и крови на платке Людовику были поставлены под сомнение. Группа ученых сравнила ДНК Y-хромосомы из головы и платка с Y-хромосомами троих ныне живущих потомков Бурбонов. Оказалось, что они не совпадают. Споры вокруг этого не закончены и сейчас. Ведь остается вариант, что небурбонскими могут быть не голова и кровь, а ныне живущие представители рода, если предположить, что где-то уже после смерти Людовика XVI фактическим отцом очередного Бурбона был не его официальный отец, а неизвестное лицо. К тому же, люди, которым принадлежали голова и кровь с платка, явно были родственниками, хотя их и разделяет около двух веков, а это очень сильный аргумент.

В этот раз мы хотели бы рассказать о случае, когда в руках ученых нет материала для непосредственного генетического исследования. Оказывается, что и в этом случае генетика может прийти на помощь, и хоть она будет не в состоянии дать точный и гарантированный ответ, но сможет предложить существенный аргумент в пользу той или иной исторической гипотезы. Когда у нас нет останков древнего человека, мы можем воспользоваться наличием какого-нибудь признака и с помощью него выдвинуть гипотезу о родстве. Конечно, это не может быть распространенный признак вроде карих глаз или кучерявых волос. Но им может стать более необычная черта, как знаменитая «габсбургская губа», или вовсе аномалия, как гемофилия среди потомков королевы Виктории.

Рассказ о таком случае прозвучал на недавней конференции «Ars Amandi», посвященной двадцатилетию Института восточных культур и античности РГГУ. О своих исследованиях там рассказал профессор кафедры истории древнего мира ИВКА, доктор исторических наук Олег Леонидович Габелко, автор монографии «История вифинского царства».

Вифиния – небольшая область в Малой Азии, в районе азиатского побережья Мраморного моря и пролива Босфор. Современные турецкие города Изник и Измит когда-то были вифинскими Никеей и Никомедией. В начале III века до нашей эры, когда закончились войны диадохов, деливших державу Александра Македонского, в Вифинии утвердилась независимая династия. Она существовала более двухсот лет, оказывалось в дружеских или враждебных отношениях с греческими полисами и другими эллинистическими государствами, конкурировала с Понтийским царством, пыталась строить отношения с Римом, но, в конце концов, стала римской провинцией. Подробнее об истории Вифинии можно узнать из упомянутой книги О. Л. Габелко.

В докладе на конференции исследователь рассказал об исследовании династических связей между эллинистическими государствами. В частности, ему удалось аргументировано показать, что Стратоника, которая в середине III века до н.э. вышла замуж за наследника македонского престола Деметрия, была не сестрой селевкидского царя Антиоха II, а его дочерью. В дальнейшем Деметрий развелся со Стратоникой и женился на эпирской царевне Фтии.

Предполагается, что причиной развода было бесплодие Стратоники. Позднее дочь Деметрия, по имени Апама, была выдана замуж за царя Вифинии Прусия I. Многие справочники называют Апаму дочерью Стратоники. Подтверждением того, что матерью Апамы была Фтия, а не Стратоника, мог бы стать редкий признак свойственный представителям эпирской династии, который был бы перенесен в династию вифинских царей. И такой признак был найден.

Фтия – дочь Александра II Эпирского и внучка знаменитого царя Пирра. В «Сравнительных жизнеописаниях Плутарха» внешность царя Пирра описывается так: «Лицо у Пирра было царственное, но выражение лица скорее пугающее, нежели величавое. Зубы у него не отделялись друг от друга: вся верхняя челюсть состояла из одной сплошной кости, и промежутки между зубами были намечены лишь тоненькими бороздками» (перевод С. А. Ошерова). Верхняя челюсть Пирра долго не давала покоя комментаторам. Они даже предполагали, что царь носил зубной протез, сделанный из слоновой кости.

Однако данная черта Пирра может объясняться редкой аномалией развития зубной ткани – шизодонтией. При шизодонтии зубы срастаются, чаще всего можно наблюдать сросшиеся два зуба (иногда две или более пар у одного пациента), реже три. Четыре сросшихся зуба были отмечены только у одного человека. Видимо, не следует буквально верить словам Плутарха, будто у Пирра срослись все зубы в верхней челюсти. Скорее всего, за три с лишним столетия, разделяющих Пирра и Плутарха, слухи о необычных зубах эпирского царя были несколько раздуты.

Примерно в половине случаев сдвоенные зубы – это попарно сросшиеся резцы («единица» соединена с «двойкой» в один зуб). В некоторых случаях такой дефект возникает из-за повреждения зубных зачатков в результате травмы, а бывает врожденным. Иногда он встречается на молочных зубах, но отсутствует на постоянных. Закономерности наследования такого признака малоизучены. Скорее всего, в разных случаях он может определяться различными генами.

В этой истории интерес представляет то, что в династии вифинских царей эта редкая аномилия также обнаружена. У Прусия I был сын Прусий II, а у того – тоже сын по имени Прусий. Он не успел занимал престол единолично, но некоторое время был соправителем своего отца. Именно этот Прусий известен историкам под прозвищем Однозубый.

Можно предположить, что ген шизодонтии попал в вифинскую династию благодаря Амапе, при условии, что она была дочерью Фтии. Тогда получается, что Прусий Однозубый был правнуком Фтии и прапрапраправнуком Пирра, имевшего тот же стоматологический дефект.

 Интересно, что упоминание о подобной аномалии в развитии зубов встречается в античной литературе еще раз. Геродот, описывая погребение павших в битве при Платеях, рассказывает: «Впоследствии, когда платейцы собрали кости в одну кучу, на скелетах павших обнаружили вот что: нашли череп без единого шва, состоящий из одной кости; отыскали также челюсть, именно верхнюю, со сросшимися зубами: все резцы и коренные зубы состояли сплошь из одной кости» (перевод Г. А. Стратановского).

Все новости