Навеки в сорок пятом

Это извещение я получила накануне Дня Победы. В 2014 году. “…В боях за социалистическую Родину верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб…” — это похоронка на моего прадеда, которая в 1945 году не нашла своего адресата — его жену.

Больше ста лет назад родился человек. Его звали Григорий Ефремович Смирнов. Уроженец города Ярцево Смоленской области, ровесник первой русской революции. Говорят, человек живёт, пока его помнят. По сей день бережно хранят воспоминания об отце две его дочери — Людмила и моя бабушка Раиса, которая и рассказывала о нём сначала детям, потом внукам.

Григорий Ефремович был хорошим семьянином, они часто гуляли всей семьёй, ходили на природу, к озеру. Папа проводил с девочками много времени, особенно когда бывал в отпуске.

В 1939 году Григория Ефремовича перевели на Западную Украину, семья переехала в город Александрию Ровенской области. Людмила и Раиса ходили в школу. Жизнь семьи — нормальная, привычная — шла своим чередом. По воспоминаниям бабушки, там было спокойно, местные жители хорошо относились к советским, но действовали и бандиты-бандеровцы.

Мирные жители сначала не могли поверить, когда началась война: “Учения, учения идут, ничего страшного”, — повторяли многие из них как заклинание. Людмиле было тринадцать лет, Раисе всего десять, когда они услышали страшный гул и грохот, разрывы бомб, увидели пожары и ужас людей. Родители стали обсуждать, как покинуть Александрию. 25 июня 1941 года Григорий Ефремович отправил семью в Ярцево, к своему отцу. Попрощавшись с родными, он не знал, что видит жену и дочерей в последний раз…

Прожив в Ярцево неделю, Смирновы спешно покинули город, который немцы начали обстреливать и бомбить. Они уехали в Башкирию. Там, в селе Хлебодаровка Воскресенского района, и остались.

Ирина Фёдоровна устроилась работать в колхоз, девочки пошли в школу. В первое время им было очень тяжело и голодно, хлеба не видели вообще, потому что в этот год в селе с таким сытным названием случился неурожай. В лесу собирали липовый лист, сушили, толкли в муку, из которой мама пекла девочкам лепёшки. Осенью искали на полях остатки колосков, горошка. Ели всё, выживали как могли: собирали лебеду, жмых с маслобойки, летом ходили в лес за грибами и ягодами.

Всё это время, с 1941-го по 1944 год, они ничего не знали об отце. Папа отправил их в Ярцево, не догадываясь о том, что очень скоро там будут немцы.

Ярцево освободили 16 сентября 1943 года, и Ирина Фёдоровна сразу приняла решение ехать поближе к родным местам, чтобы узнать что-то о судьбе мужа. Прибыв, они увидели руины и землянки. До войны в городе насчитывалось тридцать шесть тысяч жителей, а после того, как бои остались в прошлом, всего около четырёх тысяч человек. Мама оставила дочерей на вокзале, а сама пошла искать пристанище. Девочки ждали её, жевали сушёные грибы, наблюдали за происходящим: множество людей — гражданских и военных — были одержимы идеей восстановить нормальную жизнь, все трудились как муравьи. Найдя временное жильё, Смирновы стали устраивать новую жизнь вместе со всеми.

Григорий Ефремович всю войну искал жену и детей, писал на известный ему адрес сестры жены — в село Ульянково Больше-Кайсбицкого района Татарской АССР. Он предполагал, что они могли отправиться туда. Во всех письмах, адресованных поначалу в сельсовет, затем непосредственно родственникам, одна и та же просьба. “Я в настоящее время не имею связи со своей женой Оришей, и если у вас имеется её адрес, то убедительно прошу его выслать мне, потому что не знаю, жива она или с ней что случилось”.. Это письмо датировано 10 мая 1944 года. В другом письма он сообщает, что находится на 3-м Белорусском фронте: “Мы воюем на территории Восточной Пруссии, бьём немцев на их собственной земле”. Последнее письмо он писал в госпитале. По-прежнему задавал вопрос о том, что известно о его жене и детях, спрашивал, почему он не получает ответных писем, обещал рассказать историю своего ранения в следующем послании. Но больше писем не было…

Почему родственники не отвечали ему? Не знаю. Письма они просто передали Ирине Фёдоровне и девочкам весной 1945 года.

Получив письма, семья написала ответ на адрес полевой почты последнего письма — это была почта № 4334 инфекционного госпиталя, который действительно находился на территории Восточной Пруссии. Из госпиталя письмо вернулось с отметкой “адресат выбыл”. Куда? Когда? Война подходила к концу, а след отца потерялся на долгие годы…

Ирина Фёдоровна Смирнова всю жизнь считала мужа пропавшим без вести. Пыталась искать. Несмотря на предложения, замуж она больше не вышла, считала своего мужа самым лучшим и неповторимым.

Послевоенные поиски информации о Григории Ефремовиче время от времени продолжались. В справке Центрального архива Министерства обороны СССР, полученной родственниками в 1984 году, содержались странные сведения: “Сообщаю, что радист 7-й батареи 914-го артполка 352 сд старшина Смирнов Григорий Ефремович, 1905 года рождения…” А дальше совпадение заканчивается: “уроженец Горьковской области, Ярцевского района, призван в СА Бардинским РВК Молотовской области… жена Драчёва Александра Ефимовна” — это всё про другого человека. Совпадение было ещё одно — “погиб 9 февраля 1945 года, похоронен в 200 метрах западнее д. Замау, Восточная Пруссия”. Родные не знали, что думать, прочитав эту справку. Они так и не были уверены в том, что эти сведения об их солдате. Заинтересовавшись семейным архивом, однажды я просто набрала в поисковике “рамблер”: Смирнов Григорий Ефремович. Каково же было моё удивление, когда в первой же ссылке я увидела полное совпадение с пометкой: “карточка участника ВОВ” — это был сайт музея-мемориала ВОВ в Казанском кремле. В самой карточке я прочитала сведения о прадеде, со ссылкой на то же донесение № 28998с-45 н, что и наша справка ЦАМО 1984 года, только в карточке говорилось, что родина солдата — село Ульянково. Дело в том, что директор Казанского музея и его единомышленники-поисковики ищут своих земляков, уроженцев Татарстана. Увидев знакомый адрес, они сделали вывод о том, что Смирнов Г. Е. их земляк, создали ему виртуальный памятник. Значит, в этом донесении адрес был, хотелось увидеть его своими глазами и понять, почему справку моим родным прислали какую-то странную.

Занявшись поиском на сайте ОБД “Мемориал”, где военные документы находятся в открытом доступе, я быстро нашла сведения о прадеде, искомое донесение, список безвозвратных потерь, в котором была его фамилия. Всё объяснилось только в 2012 году, когда я сама увидела список: его заполняли от руки, строчки, в которых указано имя жены и адрес солдата, съехали вниз. Заметить ошибку было трудно. Так и получилось, что сведения о месте призыва и жене, адресе попали в нашу справку от другого бойца, а в документе чуть ниже, чем положено, читаю: “жена Ирина Фёдоровна, адрес ТАССР, с. Ульянково”. Очевидно, похоронка была отправлена по этому адресу, где и затерялась.

А совсем недавно через сайт казанского музея мне помогли найти ещё один документ — извещение о гибели прадедушки, все эти годы оно лежало в архиве. Отправлено извещение 12 февраля 1945 года, получено 11 марта 1945 года, адресовано Койбицкому военному районному комиссару Татарской АССР. То есть было отправлено туда, где его некому было получить. Получила его уже я, в мае 2014-го.

Сейчас гораздо больше возможностей для поиска сведений о своих родных, погибших или пропавших во время Великой Отечественной войны. Количество людей, занимающихся поиском информации в Интернете, просто поражает. Начинать следует с минимальных сведений на сайте ОБД “Мемориал”, а дальше вам помогут или вы научитесь сами. Так что ищите своих близких, помните о них! Во имя ушедших героев, наших защитников.

Все новости