«Строго содержать!»

За ними и за такой роскошной оградой, думаешь, должен бы скрываться и особняк - непременно богатый, великолепный… А вместо него полное разочарование: совсем иной внешний образ, обыкновенная московская усадьба, во многом типичная для послепожарной Москвы 1812 года. Но нет: здание построено в самом начале ХIХ века. Здесь как раз в то самое время в доме своей матери, Наталии Ивановны Толстой в девичестве, жил будущий декабрист Валерьян Михайлович Голицын. Множество знатных дворянских фамилий представилось в рядах декабристов, а из Голицыных Валерьян был единственным из всего их многочисленного рода.

К тому великому, решающему в их жизни дню, когда встали они плечом к плечу на Сенатской площади, Валерьяну Голицыну исполнилось всего 22 года.

Голицына арестовали 23 декабря, препроводили в Петропавловскую крепость, замкнули в карауле у Петровских ворот с предписанием «содержать отдельно от прочих строго, но хорошо». На допросах вел себя смело, хотя поначалу и утверждал, что в тайном обществе не участвовал, потом признался. Однако о готовящемся цареубийстве не знал, а мечтал лишь об освобождении крестьян. Приговор вынесли в сравнении со многими остальными относительно легкий: к ссылке навечно. И понесли неспешные лошади Валерьяна Михайловича в город Киренск, что в Иркутской губернии… В сопровождающем документе на всякий случай сообщались приметы: мало ли, может, несчастный случай какой или пуще того - побег: «Рост 160 см (в переводе на нынешнее исчисление), сухощав, нос средний, волосы на голове и брови черные, глаза карие». И все. Более некуда ссыльному подеваться.

Через год, однако, срок ссылки Голицыну сократили до 20 лет - теперь хоть какой-то далекий просвет впереди обозначился. А через девять лет его отправили рядовым на Кавказ, где еще через восемь лет он дослужился до прапорщика - того самого чина, с которым окончил Пажеский. Прошло еще восемь лет опасной службы, и Голицына освободили по болезни. Разрешили даже приехать в Москву для вступления в брак, а еще через 12 лет он получил дозволение проживать в Москве под строгим надзором. Со временем ему и детям вернули княжеский титул.

Известный писатель и историк Д. С. Мережковский в своем романе «Александр Первый» сделал из Валерьяна главного героя. Да и Лермонтов попомнил о нем: в том эпизоде «Героя нашего времени», где Грушницкий примеряет первую офицерскую шинель, тоже написан с Валерьяна Голицына.

Староваганьковский пер., 17, ст. м. «Арбатская».