…И паспортизация всей страны

Когда-то в главный личный документ вписывали не только детей, но и жену

Появление в стране паспортной системы 80 лет назад связано с постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 года. Оно обязывало всех граждан, проживающих в городах, рабочих поселках, новостройках и достигших 16 лет, иметь в следующем, 1933 году паспорт, то есть единый государственный документ, удостоверяющий личность человека. А что же было до 1933 года и как затем развивалась история паспортной системы в нашей стране?

Что такое паспорт до революции?

В Большой энциклопедии, издания 1896 года, это французское слово определяется как «носимый документ». А в Большой советской энциклопедии дается более развернутое толкование первоначального значения — «разрешение на проезд через порт». Наконец, в знаменитом Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля слово «паспорт» трактуется как «вид, свидетельство, лист или письмо для проходу, проезду или проживания». Далее отмечается, что в России это слово бытует и в форме «пашпорт» и «пачпорт». Видимо, где-то в начале XX века родилась поговорка — всякий порядочный русский человек состоит из трех частей: духа, тела и паспорта.

Во времена Владимира Даля в странах Западной Европы паспорт уже выходил из употребления, в США он вообще никогда не вводился, а в Российской империи с конца XIX века паспортизация медленно пробивала себе дорогу. Дореволюционная паспортная система носила выборочный характер, отражая слабость торгово-экономических связей между территориями, сословный и национальный состав населения. Жителям в пределах уезда своего проживания вообще не требовалось иметь на руках каких-либо документов, удостоверяющих личность. Поездка за пределы уезда влекла за собой необходимость иметь «вид на жительство», который до 1906 года надлежало продлевать каждые полгода.

В семейном архиве сохранилась паспортная книжка моего отца, датированная июлем 1908 года, когда он работал таксировщиком в правлении Забайкальской железной дороги в Иркутске. Поехал он за этим документом на родину, а до этого 7 лет пользовался «видом на жительство». Указанная книжка имеет желто-коричневую обложку из тонко выделанной кожи. На обратной стороне выдержка из указа Николая II, даровавшего крестьянам и другим деревенским жителям свободу «избрания места постоянного жительства», а также «в качестве видов на жительство выдавать безсрочные паспортные книжки». В книжке 30 страниц, каждая с крупным водяным текстом «паспорт». На первой вверху — герб, далее от руки надпись «безсрочная», ниже — название «паспортная книжка». Место, где ранее должен отмечаться срок действия, покрыто какой-то черной мастикой. Текст первой страницы гласит: «Выдана» (и далее от руки) Солоницким волостным правлением Кременчугского уезда Полтавской губернии тысяча девятьсот восьмого года июля месяца 17 дня Петру Константиновичу Чемерису». На этой же странице указаны стоимость книжки — 25 копеек и ее номер — № 566. На 2-й и 3-й страницах приведены сведения о владельце книжки: Ф.И.О., звание — из казаков, время рождения или возраст, вероисповедание, род занятий, состоит или состоял в браке, в ополчении I разряда. Далее следует, на основании каких документов выдана книжка.

Посемейные списки жителей велись во всех волостных правлениях страны, причем в нашем случае № 204 означал, что в этом списке семейство шло под таким номером. Девятый пункт третьей страницы — личная подпись владельца книжки и пояснения, если он неграмотен, то приметы: рост, цвет волос, особые приметы.

В паспортную книжку можно было вписать жену, сыновей до 18 лет, незамужних дочерей до 21 года, немощных родителей. Книжка скреплена печатью волостного правления и подписями волостного старосты и писаря. На остальных страницах, если речь вести о дореволюционных годах, около 10 штампов различных полицейских частей Иркутска о местах проживания за подписями приставов.

Теперь перейдем очень кратко к собственно паспортам. Они отличались от книжек объемом за счет отсутствия листов-квитанций об уплате налогов. В стране не было единого образца документа, как и общегосударственной нумерации. Не было единообразия при заполнении графы «звание», когда последнее подменялось фиксацией происхождения. Паспорта можно было получить только в городах, беспрепятственно дворянам, купечеству, чиновникам, представителям интеллигенции. В зависимости от статуса владельца они были бессрочные или временные. Абсолютная же масса населения никакого отношения к паспортизации не имела и пользовалась в случае необходимости любыми документами — от метрических выписок до справок из полицейской части по месту проживания.

Таким образом, к 1917 году страна находилась в двойственном положении: с одной стороны, шла паспортизация, с другой — функционировала легитимационная система, которая отвергала какой-либо единый государственный документ, удостоверяющий личность гражданина.

Паспортная система в первые годы советской власти

С момента Октябрьской революции легитимационная система в стране победила. Ее победа вытекала, с одной стороны, из самой идеологии большевизма, с другой стороны, советская власть не могла сразу определиться в данном вопросе. Владимир Ленин еще в начале века писал, что паспорт — это признак полицейского государства, средство подавления свободы, и в 20-е годы такое понимание паспорта в верхах партии было незыблемым.

Вплоть до 1933 года господствовала множественность документов, которые могли удостоверять личность человека. Это могли быть трудовые книжки, трудовые договора, служебные удостоверения, метрические выписки, справки домоуправлений и сельсоветов, профсоюзные и студенческие билеты, старые паспорта и многое другое. Имея их на руках, любой советский гражданин мог беспрепятственно передвигаться по стране.

Начавшиеся коллективизация и индустриализация привели к массовому движению населения, города буквально пухли от притока людей, в том числе из деревень — бежали нежелавшие вступать в колхозы, укрывались в городской среде и бежавшие раскулаченные. Новостройки вызвали рост внутренней миграции. Все это надо было контролировать, пресекать, и лучше, чем с введением паспортной системы, сделать это оказалось невозможно.

В начале 30-х годов легитимационной системе пришел конец. Еще в 1930 году в Малой советской энциклопедии провозглашалось, что паспортная система является важнейшим орудием «в так называемом полицейском государстве» и «советское право не знает паспортной системы». Но уже в 1932 году на фабрике Гознака были отпечатаны первые советские внутренние паспорта.

Как вводились паспорта в СССР

В паспортах выпуска 1932 года получали отражение следующие данные об их владельцах: имя, отчество, фамилия, время и место рождения, национальность, социальное положение, место постоянного жительства и место работы, прохождение военной службы. Текст был на одном (русском) или на двух языках — в Башкирии на русском и башкирском (на латинице). Возраст владельцев начинался с 16 лет, т. е. родившихся раньше 1917 года и имевших возможность подтвердить точно последнее по метрическим книгам, которые велись во всех православных храмах, мечетях, синагогах, костелах.

В отличие от дореволюционных, в советских паспортах указывалась национальность, что сыграло огромную роль в укреплении национального самосознания больших и малых этносов, фиксировалось точно место рождения. Лица, которые работали, были обязаны иметь в паспорте отметку соответствующего учреждения. В паспортах образца 1932 года ничего не говорилось о вероисповедании, семейном положении (отметки загса введены в 1936 году). Как и до революции, они не содержали фотографии владельца (введены в 1937 году, и только при наличии технических возможностей). Отсутствовали какие-либо упоминания о безграмотных лицах. Сам паспорт стоил его владельцу три рубля.

Важное значение придавалось графе «социальное положение» (ранее — графа «звание»). Был установлен новый социальный статус граждан: рабочий, колхозник, крестьянин-единоличник, служащий, учащийся, писатель, художник, артист, скульптор, кустарь, пенсионер, иждивенец, без определенных занятий. Допускалось, если гражданин служащий, при наличии подтверждающих документов дополнять эту графу словами «профессор», «доктор», «инженер», «агроном», «ветеринар» и т. д.

Вся территория страны была разделена на местности и города — режимные и обычные. В январе — июне 1933 года паспортизация была проведена в первых режимных городах — Москве, Ленинграде и Харькове, с зонами вокруг них в радиусе 50 — 100 километров. Затем к режимным городам было отнесено еще 25 городов, в том числе Челябинск и Магнитогорск. Уфа в их число не входила.

Результаты выдачи паспортов были строго засекречены. По публикациям 1990-х годов известно, что в первых трех режимных городах к 20 апреля паспорта получили около 6,5 млн человек, а отказано 265 тысячам. Эти люди по разным причинам, прежде всего политическим, подлежали выселению в другие нережимные города и местности.

Паспортизация в Башкирии в 30-е годы прошлого века

Грандиозная чистка в центре страны наложила определенный отпечаток и на Уфу. Известно, что в начале 1930-х годов столица Башкирии стала новым местожительством для некоторых изгнанников, которые только здесь получали паспорта и возможность работать. Среди них один из лидеров левых эсеров в 1918 году М. А. Спиридонова и академик АН СССР М. К. Любавский, бывший в 1911 — 1917 годах ректором МГУ.

Паспортизация в Башкирии проходила в 1933 году: в Уфе — с июля по начало сентября, в Стерлитамаке — в июле-августе, в Белорецке — в июле. Столица республики была поделена на 20 участков, которые объединяли пункты по выдаче паспортов по территориям и некоторым предприятиям. В Стерлитамаке паспорта получали постоянно проживающие жители, включая выселки, а также население Левашовки, поселка винзавода, совхоза имени Мичурина, колонии исправдома, участка нефтеразведки, села Зирган с охватом МТС, поселка Марининского винзавода, отделения Стерлитамакского зерносовхоза.

Каждый житель для получения паспорта должен был представить в паспортный пункт справку из домоуправления, любой документ, удостоверяющий место и время рождения, справку с места работы. Такие документы сразу принимали или назначали дополнительную проверку их достоверности. Назначалось время получения паспорта.

Посмотрим, как оформлялась выдача паспорта на примере опять же моего отца. Он приехал в Уфу 5 октября 1933 года, еще не имея паспорта. Им было представлены три документа, первые два сохранились: выписка из церковной метрической книги (1899 года) о месте и дате его рождения, служебное удостоверение НКПС с указанием его должности, снабженное очень качественной фотографией владельца и печатями, а также, видимо, какой-то справкой о его проживании в общежитии отдыха паровозных бригад.

О получении паспорта на выписке из метрической книги проставлен штамп: на русском и башкирском (латиница) языках — «паспорт выдан в 1933». Моя мать получила паспорт вне Башкирии, и на ее выписке из метрической церковной книги (1906 год) стоит штамп только на русском языке, что паспорт выдан в 1933 году.

Следует отметить и еще одну деталь — во избежание подделок заполнение паспортов от руки в паспортных пунктах и личные подписи их владельцев выполнялись только специальными черными чернилами, равно для печати и штампов использовалась специальная мастика. Известно, что они были разработаны в какой-то лаборатории МВД СССР для всей страны.

Нам неизвестно, сколько всего было выдано в БАССР в 1933 году паспортов и скольким лицам в этом было отказано. Но отказы, и, видимо, немалые, имели место. В газете «Красная Башкирия» приводился пример «политически грамотной» работы паспортного пункта на швейной фабрике имени 8 Марта. Там было «разоблачено» несколько работников, один оказался беглым раскулаченным, другой бежал из колхоза с поддельными справками. Такие люди обычно пополняли ряды подневольных строителей в спецлагерях на стройках ЦЭСа, моторного завода, завода «Дубитель».

С получением паспорта заботы не кончались. В сжатые сроки необходимо было зафиксировать в паспорте место работы или учебы и адрес проживания (последнее в органах милиции). Все прежние домовые книги и так называемые прописные листы (для индивидуальных домовладельцев) были ликвидированы и заведены новые. Если лица, которые и раньше были прописаны в указанном месте, сохраняли свои права, то для новых жильцов вводилась разрешительная система прописки, то есть только за органами милиции оставалось последнее слово.

Паспортная система СССР в эпоху его заката и паспорта современной России

В последующие годы вместе с изменениями в стране эта система совершенствовалась, одни нормы отменялись, другие вводились. Отпала необходимость фиксировать социальное положение, ибо оно отражало лишь статус во время получения паспорта, а владелец мог далее менять свой социальный статус неоднократно. Но самое главное изменение произошло в 1976 году — вводится паспорт гражданина СССР нового образца, который «обязаны иметь все советские граждане, достигшие 16 лет». Так, наконец, через 40 лет с начала паспортной реформы колхозное крестьянство, сельских жителей, то есть большинство населения того времени, уравняли в элементарных правах человека где угодно жить, работать, без всякого разрешения передвигаться по стране. В 1976 году исполнилось и 70 лет указу Николая II о предоставлении свободы избрания сельскими жителями места постоянного жительства.

Встает естественный вопрос: почему потребовалось столько лет? Ответы, по крайней мере, главные, лежат на поверхности. Указ 1906 года облегчал проведение Столыпинской реформы, смягчал напряжение в деревнях, толкал крестьян на освоение новых земель в Сибири. Оставление же крестьян в 1933 году без паспортов лишало их права передвигаться без особых разрешений и тем самым прямым образом препятствовало повальному бегству жителей колхозных деревень в города или иные места за лучшей жизнью.

Ну, а последние изменения в паспортной системе произошли уже в Российской Федерации. Появился паспорт нового образца, фиксация национальности стала правом, но не обязанностью, вместо разрешительного принципа введен при прописке другой — заявительный (если жилье приватизировано).

Все новости