Квартира от Сталина

Самарчанка Эмма Кочетова вспоминает битву с НКВД за собственное жилье, переписку с вождем и поэтические признания тайных поклонников
С героиней нашей рубрики мы встретились в просторной квартире дома №5 по улице князя Григория Засекина (бывшей Карбюраторной).

- Я родилась в 1938 году в этом доме. Только жили мы с мамой и старшей сестрой Зиной в другом подъезде, в 14-метровой комнате на втором этаже. Мама после замужества фамилию не меняла, ее звали Анастасия Черемушкина. А меня записали по фамилии отца -Волковой (далее в нашей истории это обстоятельство сыграет свою роль).
Выйдя замуж, Эмма взяла фамилию супруга и стала Кочетовой.

БЕСПРЕДЕЛ ОТ НКВД

В небольшой комнате маме с дочерьми было тесновато. И вот однажды Анастасия узнает, что хозяйка одной из соседних квартир - площадью побольше - собирается на полгода в Германию. За квартирой нужно было кому-то присмотреть, и Анастасия с дочками переезжает туда, договорившись об аренде на шесть месяцев. Но вместо оговоренного срока хозяйка отсутствовала около полутора лет. Тогда этого было достаточно, чтобы потерять права на свое законное жилье. Согласно тем же правилам, своей родной 14-метровки лишились и Анастасия с девочками, там давно жили другие люди.

Но прошло время, и хозяйка вернулась, а ее связи и служебное положение сотрудницы НКВД сделали свое дело. Анастасию с детьми переселили в крохотную комнату, но не в отдельную, а туда, где уже жила супружеская пара в ожидании ребенка. «Когда у них родилась дочка, нас стало шестеро - две совершенно чужие семьи. Сейчас такое и представить невозможно!» - вспоминает Эмма Константиновна.

«ВСЕЛИТЬСЯ В 24 ЧАСА»

В поисках справедливости Анастасия подала в суд на свою обидчицу.

- Разбирательство длилось три года. Здоровье мамы сильно пошатнулось. Помню, несколько раз ее увозили из зала суда на «скорой», - рассказывает Эмма.

- Казалось, этой тяжбе не будет конца. Тогда от отчаяния мама написала письмо самому Сталину, разумеется, без всякой надежды на ответ и уж тем более - участие.

В письме Анастасия пожаловалась на произвол и самоуправство, на свою судьбу одинокой матери, всю войну проработавшей хоть и в тылу, но в очень тяжелых условиях.

- Никогда не забуду, как была дома одна, в дверь позвонили, почтальон вручил мне телеграмму, - вспоминает Эмма Константиновна. - Мне было тогда 10 лет, я училась в школе и хорошо читала. В телеграмме было написано примерно следующее: «Уважаемая гражданка Черемушкина, за вами закрепляется спорная жилплощадь. Вселиться в 24 часа». Что и говорить - счастью не было предела! На следующий день пришли люди - и в форме, и в штатском, нам открыли двери, описали имущество прежних хозяев, снеся его в отдельное место, и мы въехали.

На месте нынешней кухни была парадная, огромный коридор - это бывшая терраса. Внутренняя планировка тоже полностью изменена. Крыша дома была покатая, с наклоном в сторону улицы, из-за чего потолки третьего этажа были скошены. Удобства и центральное отопление пришли на смену «голландке» лишь после реконструкции здания в середине 60-х.

«ЖИЛА, ЖИВУ И ЖИТЬ БУДУ!»

В 1964 году дом был поставлен на капитальный ремонт. Длился он почти целый год, и жильцам на этот период предоставили временное жилье. Семья нашей героини разместилась в квартире на ул. Степана Разина, неподалеку от Главпочтамта.
К этому времени в семье Анастасии Черемушкиной произошли серьезные перемены - дочки повзрослели и вышли замуж. Старшая, Зина, уехала в другой город, у Эммы родился сын Саша.

А 23 декабря Анастасия скончалась от тяжелой болезни. До возвращения в родной дом она не дожила всего 20 дней.
- Возвращение жильцов в свои квартиры было намечено на 11 января 1965 года, - рассказывает о тех днях Эмма Константиновна. - Сразу после похорон мамы я сообщила о ее смерти в домоуправление - она ведь была главной квартиросъемщицей. Прописанными в этой квартире оставалось трое - я, мой муж и сын. Нас уверили, что все будет в порядке, однако на деле все оказалось не так.

10 января, накануне переезда домой, мы случайно узнаем, что с распределением творятся какие-то махинации. Для нас, например, приготовили совсем другую квартиру - гораздо меньшей площади, да еще и с соседкой. Соглашаться с этим ни я, ни мой муж совсем не собирались. Несмотря на поздний вечер мы собираем вещи, договариваемся насчет машины и приезжаем на Карбюраторную. Ключей, разумеется, у нас не было, но это нас не остановило - вещи в дом затаскивали через окно! Помню, даже жильцы из соседних домов нам помогали - вот так приходилось биться за справедливость.

Члены комиссии по вселению, пришедшие наутро, просто потеряли дар речи, когда Кочетовы открыли им входную дверь изнутри. В комнате, хоть пока и не на своих местах, но уже по-хозяйски стояла мебель, в кроватке спал маленький Саша.
На вопрос «На каком основании?...» гордая Эмма ответила: «Жила, живу и жить буду!» и предъявила все имеющиеся документы, подтверждающие обоснованность ее действий.

В тот памятный день попытка властей выдворить жильцов с их территории осталась безуспешной. Однако потом еще несколько месяцев им угрожали выселением, придумывая то один, то другой повод. Дело дошло до того, что ставили под сомнение родство Эммы с ее матерью из-за несовпадения их фамилий - Че-ремушкина и Волкова (по отцу в девичестве). Чтобы все улеглось, Эмме и ее мужу пришлось приложить еще массу усилий, не раз показать характер.

Вот так, практически штурмом, приходилось людям брать неприступные крепости тогдашних порядков и беспорядков.

«ПОЛИТИЧЕСКИЙ» МОТИВ

Еще одно памятное для Эммы Кочетовой место в Самаре - угол улиц Куйбышева и Некрасовской. Старожилы помнят, что здесь, рядом с входом в лютеранскую кирху, в конце 50-х годов в теплое время года стоял книжный лоток. Именно тут в 1958 году и начался путь совсем еще юной Эммы от простого киоскера до директора магазина «Политическая книга» (бывший «Пропагандист» - магазин подписных изданий) - культового на тот момент в городе места.

- Магазин располагался в здании горкома партии на улице Куйбышева, 92 (сейчас - Самарский областной художественный музей). Можно сказать, что сюда меня привели неудачи, - рассказывает героиня очередную историю. - Сначала я не прошла по конкурсу в Ленинградский кораблестроительный институт, потом уже в Куйбышеве меня не взяли в техническое училище на специальность «радиомонтаж». Самое обидное, что училась я всегда очень прилично, и аттестат у меня был хороший. Но тогда, в середине пятидесятых, предпочтение отдавалось детям погибших фронтовиков. Мой отец хоть и воевал, но остался в живых, поэтому мне такая льгота не предоставлялась. Пришлось выучиться по специальности «токарь-универсал», кстати, получила высокий пятый разряд. Четыре месяца я проработала на одном из заводов на Безымянке, но вторая смена заканчивалась в два часа ночи, домой я приходила под утро (ехать приходилось на электричке до железнодорожного вокзала, а потом до дома идти пешком). Такие нагрузки были мне не по силам. Пришлось с завода уйти.

Зиму на рубеже 1957-58 годов я гостила у сестры под Нарвой, а в мае вернулась в Куйбышев. Как-то, прогуливаясь по центральным улицам города, набралась смелости и зашла в «Пропагандист», спросить, не нужны ли там работники. Вакансий не оказалось. Но уже через две недели я случайно узнаю, что магазину требуется киоскер - продавец с лотка. Снова прибегаю в надежде получить это место, но вдруг меня просят прийти... с мамой. Оказалось, я просто не выглядела на свои годы, руководство решило, что я несовершеннолетняя. Но когда я показала паспорт и мама подтвердила, что мне уже двадцать, меня взяли на работу.

В октябре наступили холода и лоток свернули. Но старательную и энергичную девушку не хотели отпускать из магазина. Обстоятельства сложились так, что вскоре Эмма получила место младшего продавца с окладом в 50 рублей.

На тот момент в Москве открылся первый в стране магазин «Политическая книга». Руководство Куйбышевского горкома партии решило последовать столичному примеру. Подписной «Пропагандист» переехал на угол Ленинградской и Фрунзе, а на прежнем месте открылась «Политическая книга». Сюда ее и пригласили стать руководителем.

- Тогда директором куйбышевского Книготорга был Арон Кроп, который дал мне на размышление три минуты, еще неделю на вступление в партию - новое положение обязывало. Так я и стала директором

С небольшим перерывом Эмма Константиновна проработала здесь 20 лет. Параллельно окончила Московский институт советской торговли по специальности «экономист» (книжное отделение, заочно). Работа ей очень нравилась, коллеги всегда отзывались о своем руководителе уважительно и тепло. А многие постоянные посетители даже посвящали ей стихи. Вспоминая те времена, Эмма Константиновна говорит о людях много хорошего, ни на кого не держит зла, не сердится на судьбу.

Проговорили мы долго. Оказалось, что в биографии Эммы Константиновны еще множество любопытнейших историй, связанных с нашим городом, с его памятными местами, известными людьми, особыми событиями. Замечательно, что эти удивительные рассказы оставляют в нашей памяти таинственный и загадочный шлейф прошлого и немножко учат нас тому, как надо жить.

Все новости