Настал час Дмитриева-Садовникова

«Для меня история – не история, а жизнь моих родных. XIX век – времена не незапамятные, а близкие, – говорит Ирина Игонина, руководитель фольклорного ансамбля «Надежа» и краевед. – Выросла я в традиционной семье. Мои предки – носители традиционной культуры. Прадед жил во времена Пушкина. Дед, линейный забайкальский казак, помнил еще приграничные укрепления времен «Капитанской дочки». Рассказывал о вышке, на которой загорался костер, чтобы предупредить следующую заставу об опасности со стороны Маньчжурии. Папа у меня журналист, и это любопытство к истории, наверное, все-таки от него. Мне на самом деле интересно узнать, как человек жил. Во время фольклорных экспедиций никогда не стану записывать песни, пока не обойду весь дом, с разрешения хозяев, конечно, пока не посмотрю все фотографии и не вызнаю, как появились люди в этом селе, откуда они приехали. Мне интересны не песни, вырванные из контекста жизни, а сама жизнь, в которую они вплетены».

Наша газета уже рассказывала о том, что по итогам 2011 года Ирина Игонина награждена окружной премией «Событие» в номинации «Музейное дело» за издание книги «Лук. Облас. Берёсто (Ремесленные процессы ваховских ханты в описаниях и фотографиях Г.М.Дмитриева-Садовникова)». Занималась она историей этого человека более десяти лет, и теперь в его биографии и творчестве не осталось для нее практически ни одного белого пятна. Говорит, что, исследуя историю русских старожилов Сургутского уезда, знала наперечет все их фамилии: Кушниковы, Кайдаловы, Балины, Куйвышевы… Рассказывает, как однажды поехала с местным музеем в экспедицию в Ларьяк и услышала, что во вспомогательной школе есть преподаватель труда Владимир Кушников, как спросила его тогда в лоб: «Вы потомок купцов Кушниковых?». Он оторопел и удивленно переспросил: «А вы откуда знаете?». С него и потянулась нужная ей ниточка...

Ирина Владимировна рассказывает, что у наших старожилов есть одна интересная особенность – они все друг другу родственники. Все породнились раньше или позже, поэтому было бы у краеведа желание вызнать историю нужного ему человека, чтобы размотать весь клубок событий… Ирина Игонина знает всех местных торгующих мещан, проживающих от Локосова до Александрова – Трофимовых, Силиных, Кайдаловых… Когда еще не было закона, запрещающего работать частным лицам в архивах загса, она проследила историю интересовавших ее людей до 20-30-х годов прошлого века. Она понимала, что наверняка еще живы их потомки и их можно каким-то образом разыскать.

«Как-то, работая в Тобольском архиве, наткнулась на письмо двухгодичной давности краеведа, публициста Валерия Белобородова, занимающегося Григорием Матвеевичем Дмитрие-вым-Садовниковым, – вспоминает Ирина Игонина. – И у меня сразу всплыла эта фамилия. В Ларьякской Знаменской церкви нашла когда-то запись в метрической книге за 1906 год о бракосочетании учителя сельского одноклассного училища Г.М. Дмитриева-Садовникова с дочерью торгующего мещанина Прохора Акимовича Кайдалова Анной. Толчком для дальнейших поисков Дмитриева-Садовникова стал для меня рассказ жителя Ларьяка Владимира Кушникова о своих родных. Дал он их адреса, я занималась в архивах, а однажды поехала на конференцию в Ханты-Мансийск с докладом о торгующих мещанах Сургутского уезда, где встретилась с одним из представителей семьи Кушниковых – Анатолием Ивановичем, внуком Абрама Яковлевича Кушникова, купца, жившего в селе Нижневартовском. Только пришла к нему, первое, что увидела – стоит на комоде фотография, видно, что старинная. На ней группа людей, и один человек одет в форменную тужурку. То ли он учитель, то ли лесничий. Спросила, что это за люди, и услышала, что это все сестры матери – Антонины Прохоровны Кайдаловой и их мужья. Тот, что в форме, муж Анны Иванов, он был журналистом».

Собеседник Ирины Игониной не знал, что фамилия его не Иванов, а Дмитриев, и он не журналист, а учитель. Услышала она об этом уже от другого потомка купца Кушникова, с которым встретилась в Сургуте. Тот дал Игониной адреса потомков еще одной сестры Кайдаловой – ее детей Ольги и Марии 1909 и 1913 года рождения, живущих в Саратове. «Тут меня ждали такие открытия, – не скрывает своего везения Ирина Владимировна, – что просто уму непостижимо. Такое бывает только один раз в жизни. Они мне объяснили, кто есть кто, они прекрасно помнили дядю Гришу, даже показали листочек из альбома, где рукой Дмитриева-Садовникова было написано «Смело, товарищи, в ногу». Они вспомнили, что у дяди Гриши были фотографии – целые стопки, и он их отправлял куда-то в музей в Тобольск… Личность Дмитриева-Садовникова стала проявляться все отчетливей. Потом Валерий Белобородов подтвердил, что Дмитриев-Садовников действительно сотрудничал с музеем, и я решила проверить, нет ли там его фотографий. Они там были… Целые серии снимков к очерковым статьям, опубликованным при его жизни, в том числе про изготовление лука ваховских остяков, обласа.

Очерк этот был издан в ежегоднике Тобольского губернского музея и иллюстрировали его фотографии, причем из присланных Григорием Матвеевичем трехсот использовано всего лишь три-пять снимков. Ценен труд Дмитриева-Садовникова для нас тем, что он скрупулезно, пошагово описал весь технологический процесс создания лука и запечатлел его на фотографиях. Это было практически готовое пособие для современного реконструктора, который хотел бы воссоздать лук и другие ремесленные процессы ваховских остяков. И вот этот ценнейший источник культуры коренного народа Севера лежал в забвении… Труд Дмитриева-Садовникова был опубликован почти сто лет назад, больше им никто не интересовался, фотографии вообще никто не видел. Когда я поняла, что очерки не переиздавались, что вышли при жизни автора десятком, ну, может быть, сотней экземпляров, а фотографии вообще не опубликовывались, я не могла не соединить все вместе – подготовить к переизданию очерки Дмитриева-Садовникова».

Ирина Игонина говорит, что во времена Дмитриева-Садовникова существовала мода заниматься всем: и историей, и краеведением, и географией, и ботаникой, и родной природой. Увлекался всем и учитель Григорий Дмитриев-Садовников. Он был очень ответственный, скрупулезный человек. Как этнографу ему можно доверять стопроцентно. Он, неплохой рисовальщик и великолепный охотник, фиксировал мельчайшие подробности изготовления лука, описал охоту на лису при помощи лука-самострела. Приехал в Ларьяк девятнадцатилетним парнем после окончания Тобольского уездного училища, преодолев в одиночку зимой почти две тысячи километров. Пригласил его в это село учителем одноклассной школы уездный исправник Пирожников. Не имея настоящих учебников, Дмитриев-Садовников начал учить детей по своим рукописным. Уникальнейший был человек, моментально выучил язык ханты. У него было четыре брата. Он – самый младший. Двое старших братьев – священники. Григорий Матвеевич обладал хорошим слогом, писал доходчиво. Он был свободной личностью. Ему была интересна жизнь во всех ее проявлениях. «Я подозреваю, – говорит Ирина Игонина, – что столь длинный путь на Север он преодолел из-за своей будущей жены Анны. В Тобольске по соседству с Дмитриевыми-Садовниковыми жила когда-то семья матери Анны, и пути Анны и Григория наверняка пересекались. Словом, ехал он в Ларьяк не на пустое место».

На вопрос «МВ», как Ирине Игониной на все хватает времени: и на фольклорный ансамбль, который берет песни из глубин народа, а их еще разыскать надо, и на исследования, – она отвечает, что ей всегда его недостаточно. Все найденные сведения накапливаются и откладываются постепенно, все ждут своего часа.

Все новости