От Наполеона до Сталина

Финская русскоязычная газета "Спектр" рассказывает о малоизвестных страницах истории, связанных с Наполеоном, Отечественной войной 1812 года и... сталинскими репрессиями.

Указом предыдущего президента РФ Д.А.Медведева, напоминает издание, 2012 год провозглашен Годом российской истории. И прежде всего в него органично вписывается 200-летие Отечественной войны и изгнания армии Наполеона из пределов России, в которой он задержался менее чем на полгода, успев, однако, дойти до Москвы и присвоить одному из наиболее способных своих маршалов, Мишелю Нею, титул князя Москворецкого - Prince de la Moskowa.

Некоторое время это переводили в России с французского как "Князь Московский", но это бы звучало Prince de Moscou, а Ней заслужил титул за Бородинское сражение у истоков Москвы-реки, аргументирует издание, добавляя, что во Франции эта битва была названа именно Bataille de la Moskowa.

Готовя эту публикацию, автор пытался найти материалы, проливающие свет на то, как была связана с Отечественной войной Финляндия, ставшая за три с небольшим года до ее начала частью Российской империи, и вот что ему удалось выяснить: собственно военные действия Великое княжество не задели, хотя это и могло произойти в том случае, если бы удался план Наполеона - овладеть с ходу Санкт-Петербургом.

Эту цель французский император поставил перед корпусом маршала Удино, который должен был пройти к российской столице через Прибалтику, Полоцк (север нынешней Белоруссии), Псков. Однако путь им преградили части Финляндского корпуса русской армии генерала Петра Витгенштейна, сообщает издание. Подчиненные ему части под командованием генерал-майора Якова Кульнева разгромили французов через месяц после вторжения Наполеона в первом победном сражении русской армии при Клястице близ Полоцка, и поход Удино на этом захлебнулся.

А Витгенштейна стали называть "Спаситель Петербурга", пишет газета, добавляя, что за 3 года до этого он защитил занятые русскими Свеаборг и Гельсингфорс от шведских морских десантов.

В одном из прошлых номеров "Спектр" уже рассказывал о героях русско-шведской войны 1808 - 1809 гг. Багратионе и Кульневе. Кроме них, тогда в Финляндии отличились русские генералы Барклай-де-Толли (рейд по льду Ботнического залива из Ваасы в шведский Умео военные историки сравнивали со знаменитым броском Суворова через Альпы), Витгенштейн, Раевский и другие.

Итогом той северной войны стало не только рождение Великого княжества Финляндского, отмечает издание. Швеция примкнула к России, Великобритании и Австрии в войне против Наполеона, чему способствовала встреча весной 1812 года в Турку императора Александра I cо шведским принцем-регентом Карлом IV Юханом. А русские генералы, получившие немалый боевой опыт в суровых зимних условиях Суоми, успешно применили его в сражениях Отечественной войны на русской земле и в походе по Европе с боями до Парижа.

Наполеон, напоминает "Спектр", говорил: "Враги боялись прежде всего не меня, а моих маршалов", - и объяснял это тем, что многие его маршалы (а их у него было три десятка, не меньше, чем у Сталина в Великой Отечественной) были прежде сержантами, "на которых держится любая армия". Но ход событий показал, что Бонапарту следовало опасаться некоторых из них.

Уже упоминавшийся Ней, которого он называл Le brave des braves (храбрейший из храбрых), предал императора в 1814 г. и переметнулся к роялистам, которые и послали его отразить Наполеона после высадки того из ссылки на острове Эльба. Но Ней снова примкнул со своими войсками к бывшему хозяину. А после разгрома десанта королевский суд приговорил маршала к смерти, и он был расстрелян, рассказывает газета.

Мало того, с Наполеоном расстался, причем не без скандала, и принц-регент Швеции Карл IV Юхан. За этим титулом скрывался не кто иной, как бывший маршал Франции Жан Бернадот. Прошедший за 8 лет карьерный путь от рядового до маршала, он начал соперничать с сослуживцем Наполеоном, для начала уведя у него невесту, а затем периодически критикуя того по разным поводам, пишет издание.

В конце концов охлаждение отношений дошло до того, что император принял его отставку с военной службы. Но Бернадот не остался без дела. Как раз в это время окончательной победы России над Швецией там произошел переворот и был низложен король Густав IV. Ставший монархом Карл XIII вскоре впал в слабоумие, и аристократия начала поиски наследника престола.

Выбор пал на Бернадота, получившего от Наполеона после победы при Аустерлице титул принца Понтекорво и отвечавшего поэтому династическим условиям Швеции. Бернадот принял лютеранство и, пройдя формальную процедуру усыновления бывшим в забытьи королем, стал наследником престола и фактически правил страной до смерти монарха в 1818 году, рассказывает газета.

Наполеон не препятствовал Бернадоту, полагая, что бывший маршал будет в Стокгольме "держать руку" Франции в будущих войнах. Но уже через полтора года новый принц-регент (и с 1818 г. будущий король Швеции и Норвегии), принявший имя Карл IV Юхан, при встрече с Александром I в Турку стал союзником России, а с 1812 г. лично возглавил шведские войска в войне с бывшим патроном, сообщает издание.

Бонапарт так и не узнал полностью о склонности Бернадота менять убеждения. Говорили, что после смерти короля в 1844 году (он стал основателем новой династии Бернадотов в 1818 г.) врачи обнаружили на его руке татуировку на французском языке "Смерть королям!". Должно быть, предполагает автор публикации, она была сделана принцу Понтекорво (в переводе с итальянского название этого города означает "Кривой мост") в годы первой французской республики.

Не узнал Бонапарт и о том, что его бывший маршал провел на королевском троне в Швеции более четверти века - почти втрое дольше, чем сам он на императорском во Франции, отмечает "Спектр".

Покидая с позором Россию, Наполеон сказал своему чиновнику в Варшаве: "От великого до смешного - один шаг" (выражение впервые употребил один из французских писателей средних веков), пишет издание и далее сообщает весьма любопытный факт.

В архивных материалах автор статьи обнаружил информацию о том, что в 1937 году особое совещание при НКВД приговорило к расстрелу родившуюся в Петербурге в конце XIX века Дарью Евгеньевну Лейхтенберг (урожденную Богарне) за связь с германскими шпионами (реабилитирована в 1989 г.).

Оказывается, Дарья Евгеньевна приходилась правнучкой Николаю I, двоюродной внучкой Александру II и троюродной сестрой - Николаю II. Отец же Дарьи - князь Е.М.Романовский, член Российской императорской семьи - был внуком Е.Богарне, вице-короля Италии, а этот последний, в свою очередь, - пасынком Наполеона и сыном его первой жены и императрицы Франции Жозефины Богарне.

Остается только добавить, пишет издание, что по матери Дарья приходилась праправнучкой разгромившему Наполеона Светлейшему князю Смоленскому, фельдмаршалу Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову.

Ну а самое то ли смешное, то ли невероятное, по мнению автора, - это то, что при такой генеалогии и имея в предках стольких монархов, Дарья Богарне служила в 30-х гг. переводчиком - старшим контролером запрещенной литературы в ЛенГорлите!

Возвращаясь к теме наполеоновских войн, издание сообщает, что за 5 лет до начала Отечественной войны императоры Александр I и Наполеон встретились в Тильзите (ныне Советск Калининградской области) в специально подготовленном шатре на плоту посреди реки Неман, и результатом их переговоров явилось разделение Европы на сферы влияния.

Россия после проигранного сражения при Аустерлице признавала все завоевания Наполеона, а тот соглашался на соблюдение русских интересов в Скандинавии и на Балканском полуострове. Секретные статьи договора (такая практика была уже тогда, подчеркивает газета) обязывали стороны "помогать друг другу во всех оборонительных и наступательных войнах", а Россию - примкнуть к континентальной блокаде злейшего врага Бонапарта - Англии.

Однако со временем император Франции стал нарушать некоторые договоренности, и становилось очевидным, что война с ним в конце концов неизбежна: Наполеон размещал войска "двунадесяти языков" вблизи российских границ на территории созданного им Герцогства Варшавского и в восточной Пруссии.

Тильзитский договор "О дружбе" был отрицательно встречен многими в столичных кругах России, так как он явно был более выгоден Франции. А некоторые историки прямо заявляли, что победа над Наполеоном "загладила" позорный Тильзитский мир,

Все новости