Страницы истории. «…Родом де он Доброго Городища»

Бунт под предводительством донского казака Степана Разина охватил большую территорию России. Среди десятка «отоманов» мы встречаем и Фёдора Колчева Сохранились «расспросные листы» Колчева, где он «сказался», что «…родом де он Доброго Городища…»

Доброе Городище – город Добрый – располагался на Белгородской засечной черте, ныне это районный центр село Доброе Липецкой области. Относился Колчев к служилым людям «по прибору». Службу проходил копейщиком в Белгородском полку. Но с «полковой службы» «сшол» - сбежал в 1665 году. Бежал на вольный Дон, где жил в «разных городках». Весной 1670 года Колчев присоединился к Разину, участвовал в сражениях под Царицыным, Чёрным Яром, Астраханью. Вместе с восставшими «имал» - захватывал эти города. Добровец к этому времени уже имел большой боевой опыт, и поэтому, наверное, Разин решил поставить его во главе отряда.

Седьмого августа 1670 года Фёдор Колчев находился в составе трёхтысячного отряда, направленного Разиным к Дону. Интересно, что Стенька лично провожал этот отряд «от Цырицына в степь 6 вёрст…»

На Дону, в Паншине-городке, атаман Я.Гаврилов «выбрал» Колчева и казака Фёдора Агеева для важного поручения. В верховых казачьих городках они должны были от имени Разина набрать «охочих вольных людей», а затем подойти к городу Острогожску и завязать тесные отношения с полковником Острогожского черкасcкого (черкасами в России в это время называли украинцев. – В.Е. ) полка Иваном Дзиньковским.

«Прибрав» по донским городкам двадцать три человека, Колчев двинулся на Острогожск. Фёдору пока предписывалось остановиться в слободе Колыбелка (носила и второе название – Полковничья. – В.Е.), где жили крестьяне Дзиньковского. Здесь к Колчеву присоединились ещё двадцать четыре человека.

Добровец написал полковнику «прелестное письмо» от Разина и послал его в Острогожск крестьянина Ивана Казачка. В этот же день, 7 сентября, Дзиньковский в ответном послании писал, что для перехода острогожского гарнизона и жителей города на сторону разинцев достаточно прибытия от Разина пяти человек, «не токмо, что 23 человека».

Одновременно он послал Фёдору мешок пороха, две пищали и дал совет идти «наспех», чтобы успеть раньше царского воеводы Г.Г.Ромодановского, который по указу самодержца Алексея Михайловича с большим войском двигался из Севска на крепости Белгородской засечной черты Коротояк и Острогожск.

«Как де они (восставшие) придут и засядут Острогожский и Ольшанский и Коротояк до боярского приходу, так же и все украинные городы будут за ними», - так передал атаману Колчеву от имени полковника Казачок.

На конях и телегах колчевцы немедленно выступили из Колыбелки. Расстояние в пятьдесят километров преодолели за одну ночь. Вёл восставших Иван Казачок. К стенам Острогожска отряд подошёл до рассвета 9 сентября. По приказу Дзиньковского караульные черкасы немедленно пропустили разинцев в город.

Повстанцы немедленно схватили воеводу Острогожска Василия Мезенцева и подьячего приказной избы Ивана Горелкова. По колокольному набату сбежались горожане. Никто из них не выступил в защиту воеводы и подьячего. Наоборот, они заявили, что Мезенцев к «ним был недобр».

Подьячего «убили до смерти». Колчев и его сподвижники отправились к Дзиньковскому, чтобы «спрашивать про воеводу». Полковник «им сказал, что приехал в Острогожск недавно, а что де им, Федьке, приказано делать на Дону, и оне б де так и делали…»

По казацкому обычаю, был собран круг, на котором «про воеводу у грацких людей учали спрашивать…».Острогожцы обвинили Мезенцева во многих «бедах», и по решению круга воеводу «посадили на воду» - утопили. Затем все «животы» (имущество)… воеводцкие и таможенных откупщиков и подьячего пограбя…», собрали на воеводском дворе, где Дзиньковский опечатал имущество своей печатью.

Вскоре за городом Колчев собрал новый круг, на котором писарь Острогожского полка М.Жуковцев зачитал перед народом грамоту от самого Разина: «Пишет вам Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет Богу да Государю послужить, да и великому войску, да и Степану Тимофеевичу, и я выслал казаков, и вам бы заодно изменников вывадить и мирских кравапивцев вывадить. И мои казаки како промысь станут чинить, и вам бы итить к ним в совет, и кабальныя и апальныя шли бы в полк к моим казакам».

Это широко известная грамота Разина, привезённая Колчиным в Острогожск, была после подавления восстания отправлена в Москву. И она – единственная из всех разинских «прелестных писем»грамот, дошедших до нас.

На призыв Степана Разина «послужить» откликнулись многие острогожцы. Первым к колчевцам присоединился Фёдор Наугольный.

На этом же круге было решено немедленно двинуться к соседней с Острогожском крепости -Ольшанску.

С Колчевым «пошло Черкасс и русских ста с 4». Наугольного назначили сотником. К Ольшанску пошли и некоторые старшины Острогожского полка: сотники В.Григорьев, Я.Чекмез, писарь М.Жуковцев, обозный Н.Волнянка. Воронежских, ливенских, усердских, корочанских и землянских черкас, входивших в состав Острогожского полка, но не захотевших участвовать в походе к Ольшанску, Дзиньковский и Колчев отпустили по домам.

Колчев удачно использовал элемент внезапности. К городу восставшие подошли «безвестно скорым обычаем» и 9 сентября захватили Ольшанск. Горожане перешли на сторону разинцев. Воевода Семён Беклемишев был схвачен и после скорого суда сброшен с башни. Вместе с воеводой пострадали и два «начальных» человека из Белгородского полка. Все «животы воеводцкие и иных людей, пограбя, розделили по себе…» Особый «пай» был отложен и для Дзиньковского.

Со взятием Ольшанска перед Колчевым открывались широкие возможности дальнейшего расширения района восстания. Царские власти были напуганы не на шутку.

Колчев призвал к походу на запад Белгородской засечной черты. Он решил захватить небольшую крепость Усерд. Но среди постанцев не было монолитного единства. Отряд состоял из небольшого количества донских казаков, но костяк составляли черкасы. Они и не захотели отрываться от родных мест и не были заинтересованы в продолжении восстания.

Утром 10 сентября в Ольшанске собрался круг, на котором Колчев предложил организовать поход на Усерд, но черкасы решили вернуться в Острогожск. Взяв в Ольшанске пушку и порох, повстанцы в этот же день возвратились в Острогожск.

А вскоре среди восставших произошёл раскол, которым воспользовалась зажиточная верхушка острогожцев. Образовалась группа заговорщиков. Заговор составили священники острогожских храмов во главе с протопопом А.Григорьевым. К ним примкнула и часть старшины под руководством Г.Карабута. Вскоре присоединились и зажиточные «торговые люди», опасавшиеся за свои добро и жизни. Вечером 10 сентября хорошо вооружённые заговорщики напали на разинцев.

Силы были неравными. Черкасы разбрелись по своим домам, а донские казаки не могли оказать должного сопротивления. Лишь часть из них спаслась, остальные были перебиты. Заговорщики схватили атамана Колчева и его сподвижника – есаула Фёдора Агеева. Отдельный отряд заговорщиков ворвался и в дом полковника Ивана Дзиньковского.

Срочно было сообщено воеводам окрестных городов и в Воронеж о захвате вожаков восстания. Коротоякский воевода М.Ознобишин в срочном порядке прибыл в Острогожск, а воевода Воронежа Б.Бухвостов двинул на помощь четыреста служилых людей под командованием казачьего головы Ивана Михнева.

Колчева и Агеева заковали в «железо». Содержать в Острогожске их было небезопасно. По приказу воеводы Г.Г.Ромодановского их под усиленным конвоем отправили в Белгород. Здесь их допросили с «пристрастием», применяя пытки, а 14 сентября к допросу приступил лично Ромодановский. Жена Дзиньковского пыталась о случившемся сообщить брату Степана Разина – Фролу. Но посланец был схвачен царскими войсками.

После допросов в Белгороде Колчева и Агеева отправили в Москву. В столице их ждали вновь прежестокие пытки с «пристрастием». Суд был скорый. Колчева приговорили к смертной казни – к четвертованию. Казнили атамана Фёдора Колчева «на Болоте», а его сподвижника Фёдора Агеева – «за Яускими вороты по Володимерской дороге».

Прожил Колчев недолгую жизнь. Мы не знаем даже года его рождения. Но имя его навсегда вписано в историю разинского бунта.

Все новости