Талашкино

Когда лишь небольшая часть содержимого этого удивительного теремка на Смоленщине попала в Париж, то произвела фурор во французской моде

Через год после Всемирной парижской выставки 1900 года французские кутюрье, а после них и весь мир переняли мотивы моделей, покроев, отделок и вышивок сенсационного стиля "а-ля рюс". Зипуны и тулупы превратились в дубленки, высокие сапожки прочно вошли в женскую моду, а тонкая ручная вышивка стала неотъемлемым атрибутом отделки изделий "от кутюр".

Виновниками этой "русской революции" во всемирной моде были князь и княгиня Тенишевы, хозяева живописнейшей усадьбы Талашкино, в 20 верстах юго-западнее Смоленска.

Князь Вячеслав Тенишев происходил из рода Рюриковичей, принадлежал к цвету русской аристократии. К концу XIX - началу XX века князя в русском обществе прозвали американцем. Он принадлежал к редкой в российской знати прослойке, не только не гнушавшейся, но с увлечением и огромным талантом занимавшейся бизнесом. В молодости Тенишев получил военно-инженерное, а после этого еще и консерваторское образование. Как в промышленной области, так и в сфере искусства таланты Вячеслава Тенишева были несомненны, что он с блеском доказывал всю жизнь. Принадлежавшая ему группа Брянских механических заводов буквально "на всех парах" двигала пореформенную, еще недавно крепостническую, Россию по пути развитого капитализма.

Свою молодую супругу, красавицу Марию, князь в Брянске посадил на изготовленный его заводом пароход "Благодать" и повез в свадебное путешествие по Десне до самого Днепра под Киевом. Там их встретил другой пароход, заполненный членами совета директоров пароходного общества, также возглавлявшегося в России князем. Пароход скромно назывался "Вячеслав Тенишев". Подчиненные князя поздравили новобрачных и тут же переименовали "Благодать" в "Марию". Пока, с изумительным видом на купола Киевской лавры, золотившиеся на зеленых днепровских кручах, гулялась свадьба, княжьи заводы продолжали выпускать паровозы и металлические мосты для стремительно строящейся Транссибирской железнодорожной магистрали.

Талашкино князь приобрел в подарок молодой жене. К этому времени Мария Тенишева успела проявить себя. По ее инициативе, сокрушившей упорное сопротивление многочисленных мужниных высокооплачиваемых подчиненных, на огромных заводах под Брянском были созданы – впервые в России - ремесленные училища для будущих рабочих и мастеров, народная столовая, потребительский кооператив по снабжению ее и персонала доброкачественными продуктами, заводской клуб с самодеятельным театром и многое еще.

Молодая княгиня сразу же стала публичной фигурой и для большинства тогдашних российских газет тем, что сегодня называется ньюсмейкером. По многогранности таланта, несмотря на молодость (Тенишева была почти на 20 лет моложе князя), княгиня не уступала мужу. Но у нее была тайна, над которой до сих пор с азартом и удовольствием бьются ее многочисленные биографы в России, Чехии, Германии и Франции. Это была тайна ее происхождения.

В архивах Петербурга, Парижа, Праги и Берлина, в метрических книгах тамошних соборов зафиксированы по крайней мере три отчества и три фамилии той, которая впоследствии стала княгиней Марией Клавдиевной Тенишевой. В ее фантастически интересных мемуарах, впервые опубликованных в Париже лишь после ее смерти, несмотря на их удивительную откровенность, эта тайна не открывается. Она лишь делается более интригующей.

Поэтому многие исследователи жизни и деятельности Тенишевой в качестве доказательства своей смелой гипотезы прибегают к простейшему приему. "Имеющий очи да увидит", - говорят они и публикуют всего лишь несколько - на выбор - из фотографических и живописных портретов красавицы-княгини. Десять из них принадлежат кисти великого Репина, самый импрессионистский сделал Константин Коровин, а самый любимый – лучший российский портретист Серебряного века Валентин Серов. И тут же, рядом, биографы помещают два-три портрета самого деятельного из либеральных российских императоров - Александра II. Этот человек отменил в России крепостное право, создал в ней условия для бешеного по темпам капиталистического развития и для рассвета литературы в лице Толстого, Тургенева и Достоевского. В 1880 году царь-освободитель был убит русскими революционерами. Одним из них был старший брат Владимира Ленина – Александр Ульянов.

"Имеющий очи да увидит", - повторяют историки, и действительно невозможно не заметить поразительного, абсолютного сходства лиц, фигур и стати Александра II и Тенишевой. Зная же довольно бурную молодость императора и количество его незаконнорожденных детей, ни один из которых не получал ни фамилии, ни даже отчества настоящего отца, уже нетрудно понять путаницу в метрических записях Марии Тенишевой.

Сама княгиня, конечно, не могла не знать тайны собственного происхождения. Но она хранила ее, возможно, по причине когда-то данной клятвы собственной матери.

При этом княгиня всю жизнь билась над разгадкой другой тайны, так ее никогда и не найдя.

Можно сказать, что это была вечная тайна "загадочной русской души". Но это, пожалуй, слишком метафизично. В применении к княгине загадка имела более конкретную форму: непостижимая, необъяснимая для Тенишевой, черная, чудовищная, всепроникающая народная неблагодарность.

В удивительном по красоте и поэтичности Талашкине, чудом уцелевшем до наших дней и привлекающем пейзажами и уникальной архитектурой тысячи туристов, Тенишева, под постоянное ворчание практичного мужа-олигарха, создала воистину сказочный, ни на что не похожий не только в России, но и в мире уголок. Применив уже однажды пущенные в ход на Брянском заводе навыки, Мария Клавдиевна вовсю принялась "сеять разумное, доброе, вечное".

Здесь впервые в России была основана и открыта сельскохозяйственная школа 1-го разряда для крестьянских детей. Это уникальное учебное заведение готовило, говоря по-сегодняшнему, фермеров-универсалов. Задавшись поначалу чисто практической целью - найти работу крестьянским женщинам на долгую русскую зиму, Тенишева решила на базе своей сельхозшколы обучить их ремеслам и промыслам - ткачеству, вышиванию, крашению.

Эти-то изделия талашкинских мастериц и покорили Париж. Штука лишь в том, что гениальные эскизы для них были сделаны близкими приятелями Тенишевой, часто гостившими у нее в поместье, а зачастую и подолгу жившими там. Среди них были великие музыканты – Стравинский и Шаляпин, художники - Репин, Васнецов, Врубель, Рерих, Коровин, Малютин, скульпторы Трубецкой и Антокольский. Творческий импульс, заданный гостями в процессе проектирования и строительства талашкинского "Теремка" и домовой церкви – храма Святого Духа, оказался настолько силен, что его хватило на организацию при школе целой мастерской народных промыслов.

Крестьяне и крестьянки всех возрастов занимались там резьбой по дереву и ее росписью, гончарным делом, изготовлением игрушек и настолько художественных предметов обихода, что все их смело можно было отнести к произведениям прикладного искусства. Масштаб производства достиг таких размеров, что Тенишевой пришлось открыть в Москве специальный магазин "Родник" для сбыта изделий народных промыслов. Москва их охотно покупала, а для талашкинцев это стало серьезным источником дополнительного заработка.

Это было начало девятисотых годов, это было начало великой столыпинской реформы, прочно заселившей крепкими крестьянскими хозяйствами Россию от Урала до Тихого океана: Сибирь Западную, Центральную и Восточную, включая плодородный север нынешнего Казахстана - будущую хрущевскую целину - и весь Дальний Восток. Столыпинская крестьянская реформа и переселение – самое успешное в русской истории – буквально за два года вывели Россию в число крупнейших мировых сельхозэкспортеров. Российское зерно и масло триумфально ворвались на европейский рынок. Еще бы год-два такой плодотворной деятельности – и страна была бы полностью спасена от вечной угрозы безземельного, нищенского крестьянского бунта.

Именно для этой, величайшей со времен Александра Второго реформы, Мария Тенишева своей уникальной школой готовила самые квалифицированные кадры. Но времени ни ей, ни Столыпину отпущено не было. Счет шел уже не на годы, а на месяцы. Ленин отлично понял цену столыпинской реформе, оценил ее масштаб и абсолютную "контрреволюционность", грозившую свести на нет все его усилия.

Идиотски начатая и позорно закончившаяся для России война с Японией стала удобнейшим поводом для первой русской революции. Пытаясь побороть ее, Столыпин погиб от пули террориста. По всей России, в том числе и на Смоленщине, запылали сотнями и тысячами помещичьи усадьбы.

Тенишева была уверена, что ее Талашкину такая судьба не грозит. Ведь она столько старалась для своих соседей-крестьян, буквально перевернула их жизнь, сделав ее в разы богаче.

Близился первый торжественный выпуск учеников талашкинской сельхозшколы. Полиция, по всей округе десятками ловившая пропагандистов и поджигателей, настоятельно советовала княгине не ехать в смутное время на торжественный акт в школу. Она бы поехала, но ее сумел отговорить лично смоленский губернатор. Во время вручения аттестатов, наличие которых давало юношам-выпускникам еще и избавление от воинской повинности, один из учеников демонстративно порвал документ и бросил на пол. Этой же ночью в Талашкине сгорели два сенных сарая с кормом для скота. Поджег их тот же выпускник.

Вопреки полицейским предостережениям, Тенишева помчалась в Талашкино. Поджигатель согласился поговорить с нею с глазу на глаз и объяснил, что действовал "из принципиальных соображений".

С так никогда и не прошедшей болью Тенишева вспоминает об этом в своих мемуарах. Но виноватыми княгиня считает не крестьян, а учителей и преподавателей собственной школы. Практически у всех были найдены огромные запасы пропагандистских брошюр и листовок, коими наводнялась вся округа. В этом же 1905 году Мария Тенишева закрыла школу и уехала в Париж.

Талашкино еще раз причинило своей хозяйке жгучую боль по возвращении княгини из Франции. Прах любимого мужа, умершего и отпетого в Париже, Тенишева захоронила в том самом храме Святого Духа, который строила и украшала собственными руками вместе с Рерихом и Малютиным. Сергей Малютин был автором проекта храма, Николай Рерих сделал в нем всю внутреннюю роспись и огромную мозаику над фронтоном.

Сама княгиня, незаурядная художница, создала для усыпальницы мужа уникальные панно редчайшей техники – так называемой выемчатой эмали. Жесточайшим ударом для Тенишевой стало то, что, признав убранство и оформление храма неканоническими и чуть ли не еретическими, тогдашняя православная церковь отказалась его освятить. Советская власть после Октябрьской революции обошлась с шедевром еще беспощаднее. На протяжении десятилетий в церкви находилось зернохранилище. По этой причине дважды в году производилась обработка внутренних помещений сильнейшими ядохимикатами. Ни одного квадратного сантиметра гениальной росписи не сохранилось.

Если и впрямь в Марии Тенишевой текла кровь Романовых, то проявилась она, прежде всего, в удивительной до трогательности беззащитной политической наивности. Но все-таки, вероятно, ее чему-то научил страшный финал жизни крестьянского освободителя императора Александра. После Октябрьской революции княгиня успела эмигрировать, а в 1928-м ее отпели в том же парижском православном соборе, где когда-то и ее мужа.

Бог сохранил талашкинскую церковь. Усадьбу и сказочный "Теремок", построенный Малютиным и украшенный Врубелем, сожгли фашисты, отступая в 1943 году. Восстановить "Теремок" реставраторы сумели лишь благодаря его всеевропейской известности девятисотых годов: фотографии и чертежи этого художественного чуда нашлись даже в зарубежных архивах. В 1994 году в Талашкино приезжала вице-президент ИКОМА (Международного совета музеев) Матильда Белэг. Французские ученые согласились, что создателем первого в мире экомузея (от греческого eho – дом) была княгиня Тенишева. И ее Талашкино, по мнению историков, было "зеркалом, в которое смотрится нация".

Зеркало уцелело неполностью. Но посмотреться в него едут отовсюду.

Все новости