Кто вы, полковник Скалозуб?

Грибоедовское «Горе от ума» стало классикой сразу. И сразу получило однозначное каноническое толкование, не подлежащее пересмотру. Этому способствовала и скорая трагическая гибель автора. Возразить толкователям было просто некому. Хотя и необязательно. Вот, к примеру, горьковское «На дне» тоже толкуют однозначно, и автор, переживший не одну постановку, вроде как и не возражал. Но вот мне, например, непонятно, почему среди опустившихся обитателей ночлежки все имеют кликухи, как-то Актер, Барон, а их собрат по образу жизни почему-то фамилии удостоился: Сатин (с ударением на первом слоге). А мне почему-то кажется, что не Сатин он, а Сатин (с ударением на последнем слове). Материалец такой есть, легко мнущийся, с намеком на помятую рожу горьковского героя. Так оно все-таки ближе к замыслу. И сдается мне, что издевался над нами «великий пролетарский писатель», когда вложил в уста алкаша слова о том, что «человек, это звучит гордо».

Впрочем, об Алексее Максимовиче – в следующий раз. А сейчас нам впору к шедевру Александра Сергеевича вернуться. Все ли нам правильно втолковали? Может быть, автор какой другой глубинный смысл заложил?

В первый раз сомнения насчет иного глубинного смысла меня посетили еще в студенческие годы, когда на дне рождения факультета ребята с курса постарше свою трактовку «Горя от ума» нам представили. Вроде все узнаваемо. Фамусов, естественно, декан, Софья – его дочь, учившаяся со мной в параллельной группе и т.п. Полный фурор вызвало появление полковника Скалозуба с вступительной фразой: «Все стены кафедры я приказал оббить дубовою панелью». После чего начальник военной кафедры полковник З….нюк, недавно сделавший на кафедре ремонт, демонстративно вышел из зала, хлопнув кажется, дверью. Сидевший со мной рядом Саня А. шепнул в этот момент мне на ухо, что Грибоедов изобразил в образе Скалозуба службиста-хохла, а не Александровского военного вообще, на что его фамилия однозначно указывает. И что вообще за двести лет ничего толком не поменялось, достаточно посмотреть на З….нюка. Я тогда особого значения Саниным словам не придал, ибо знал Санину «слабость» к хохлам (хотя сам он был наполовину армянин), а во-вторых, мне было все равно, в отличие от того же Сани, который уже в 90-х, выбирая страну эмиграции из Австралии и Канады, выбрал Австралию, исключительно по тем соображениям, что там хохляцкая диаспора меньше.
Но, надо сказать, сомнения в душу закрались, да и фамилия Скалозуб однозначно указывала на Полтавское происхождение персонажа. Не Смирнов там какой-нибудь, а Скалозуб.

Второй раз мысль о неверном толковании г-на Грибоедова посетила меня уже в наше время. Помнится, как-то просматривая кажется литературное приложение к «Независимой газете» Ex libris, я наткнулся на интересное письмо одной литературной дамы, которая нашла, что Чацкий очень смахивает на Гришку Явлинского, такой же балабол и пустомеля. А полковник Скалозуб, по ее мнению, - герой 1812 года, представитель победоносной армии, только что сокрушившей Наполеона. Доводы ее были свежи и убедительны, для меня, по крайней мере. Но не тут то было. Ревнителей канонической трактовки прямо-таки прорвало в праведном гневе. Де еще выяснилось, что по большей части они еще и поклонники Григория Алексеевича. В следующем номере наша дама получила гневную отповедь, ну и за Скалозуба ей досталось. Как она могла такого нехорошего человека героем, да еще святого 1812 года представить. Что орден, про который его пытал Фамусов, он получил за 3 августа 1813 года, когда с Наполеонам было заключено перемирие, и не иначе как на смотре войск. Одним словом попытались Сергея Сергеевича Скалозуба представить эдаким паркетным офицером, если не тыловой крысой.

Дама попыталась оправдываться, вспомнила при этом, что когда Скалозуб доложил Фамусову, что был награжден орденом «на шее» за 3 августа, Грибоедов не упоминал, что это было в 1813 году, а вот в 1812 году как раз 3 августа начались бои за Смоленск. На этом оправдания нашей дамы по поводу полковника окончились, поскольку, очевидно, в хитросплетениях боевых действий в 1812 году она была не сильна. Но меня все это задело. Стоп, сказал я себе. А здесь ведь собака и зарыта. Грибоедов нам указатель оставил, где рыть надо. В отличие от литературной дамы у меня насчет хода боевых действий в 1812 году все нормально, да и еще кое-какая информация имелась. И решил я написать тоже туда же. Но не успел. Закрутился, завертелся и, что называется, время упустил. Но замысел остался, более того со временем информация даже пополнилась.

Действительно, читая Грибоедова, отмечаешь ряд несуразиц. Например, вопрос типа: «Сынок, за что тебе орденок», обращенный к Скалозубу, для императорской России алогичен, если знать порядок их присвоения. А был он следующим. Вот если ты, к примеру, подпоручик, то тебе полагается Анна IV степени на холодном оружии и все, а вот если ты поручик, то к Анне IV степени, полученной чином раньше, тебе еще полагается и Владимир IV степени в петлице и т.д. Человек, дослужившийся до полковника, должен был иметь все степени орденов Святой Анны и Святого Владимира, кроме I степеней, что являлось прерогативой генералов. Поэтому каждый нормальный человек, а Скалозуб, без сомнения, был нормальным, услышав от Фамусова подобный вопрос, про себя должен был подумать: «Дурак ты, Фамусов». Или сам Грибоедов ляпу дал. Но это вряд ли, зачем выставлять себя на всеобщее посмешище. Вопрос на самом деле был логичен, ибо относился он не к орденам Св. Анны и Св. Владимира, полагавшихся как побрякушка к очередному чину, а имел отношение к другому ордену, выдававшемуся исключительно за боевые заслуги, если не сказать за подвиг. Статус этого ордена был иной. Человек мог дослужиться до генерала, и не иметь его, а мог и полковником быть дважды кавалером.

Вот в нашем случае Скалозуб и был дважды кавалером. Ордена святого Георгия. Почему дважды? Да потому что был награжден за 3 августа орденом Св.Георгия на шее, то есть третьей степени! А по статуту ордена третью степень можно было получить только после четвертой, носимой на банте на груди. Вот это да! Скалозуб-то, оказывается, боевой заслуженный офицер, а мы над ним ржем со школьной программы. Дама, сама того не зная, оказалась права. Ей бы немного знаний про порядок награждения в царской России…

Выходит, Скалозуб не просто хохол, не службист-хохол, а хохол-герой. Здорово. Оставшись довольным собой и своим открытием, я начал рыть дальше. С вопросом «про орденок» все ясно, а вот зачем нам Грибоедов про 3 августа напомнил? Что у нас там 3 августа произошло? В 1813 году с Наполеоном действительно перемирие было, не мог Сергей Сергеевич Скалозуб в том году орден на шею заполучить, остается вернуться на год назад, как наша дама и советовала. Помнится, она знала, что 3 числа бои за Смоленск начались. Но под Смоленском ли отличился Скалозуб?

И тут опять нам Грибоедов нам наводку дает: «залезли мы в траншею, ему дан с бантом, мне не шею». В траншею в чистом поле не залезешь, а только при осаде крепостей. Вроде бы, косвенное указание на Смоленск, но известно, что командовавший 3 и 4 августа обороной города Н.Н. Раевский дал бой неприятелю на крепостных стенах города, и, по логике, у Грибоедова должно было бы быть не «залезли мы в траншею», а «залезли мы на стену». Как любят говорить шутники: «Все сходится, ребеночек не наш!». Но, не будем торопиться. Было в Смоленске одно место, где траншеи были. Со времен Смоленской обороны 1609-1611 годов в западной части стены недоставало одной башни, на месте которой был насыпан так называемый Королевский бастион. Когда поляки после взрыва башни пошли на штурм города, они сзади взорванной башни обнаружили мощные земляные укрепления, насыпанные по приказу знавшего о подкопе воеводы Михаила Шеина. Штурм провалился, а спустя двести лет это укрепление еще раз сослужило добрую службу русским воинам.

Итак, 3 августа полковник Скалозуб со своими солдатами занял оборону на Королевском бастионе Смоленска, куда на следующий день был направлен главный удар 3 корпуса маршала Нея, и где, без преувеличения, решалась судьба войны и России, стоявшей на грани национальной катастрофы. Кроме 7 корпуса Раевского в Смоленске русских войск не было. Барклай с главными силами бездарно топтался у Рудни, а 18 000 Раевского противостояли у Смоленска 180 000 Наполеона, и в случае потери города армия была бы отрезана от баз снабжения в Калуге и Туле.

Итак, Скалозуб – настоящий герой. Как можно такое признать литературоведам от демократии? Но нам это уже не интересно, интересно другое. Продолжаем копать, благо осталось недолго. Кто же был прототипом Сергей Сергеевича Скалозуба? Мы знаем о нем, что он был малоросс, герой 1812 года и дважды Георгиевский кавалер, а также то, что он был старшим офицером 26 пехотной дивизии. Именно она в ночь с 3 на 4 августа заняла оборону на Королевском бастионе Смоленска! Достаточно информации, чтобы вычислить прототипа, или по крайней мере одного из прототипов!

И вот финальный аккорд. С кого Грибоедов писал Скалозуба?

Достоверно известно, что Фамусова он писал со своего дяди Алексея Грибоедова, а Софью с одной из его дочерей. В пьесе Фамусов всячески обхаживает Скалозуба, считая его завидным женихом для своей дочери. Из пьесы непонятно, добился ли своего Фамусов. А в жизни? В жизни добился. Одну из своих дочерей, Лизу, он выдал замуж за генерала И.Ф. Паскевича, уроженца Полтавы, на момент женитьбы – дважды Георгиевского кавалера, командовавшего в Смоленском сражении 1812 года 26 пехотной дивизией, прикрывавшей Королевский бастион. Не слишком ли много совпадений? Ну а тому, что Скалозуб не генерал, а всего лишь полковник, не стоит придавать слишком большого значения. Все-таки Грибоедов писал литературное произведение, и требовать от него полной идентичности несправедливо.

В жизни И.Ф. Паскевич стал генерал-фельдмаршалом и был великим полководцем.
Тупой службист Скалозуб, каким нам его изображают толкователи Грибоедовского шедевра, не смог бы достичь подобных высот. Для этого надо иметь талант и быть незаурядной личностью. А может быть нам следует другими глазами посмотреть на Грибоедовского персонажа? А что если солдафонский внешний облик – всего лишь маска, за которой прячется издевка над своим будущим тестем и личностями типа Чацкого?