Уральский период жизни Н.И.Кузнецова: мифы и реальность

В биографии знаменитого разведчика еще много «белых пятен».


Если обычным людям задать вопрос: «Что в деятельности органов безопасности является самым засекреченным?» — многие ответят: «Разведка». И, наверное, даже назовут несколько имен известных разведчиков: Рихарда Зорге, Рудольфа Абеля, а уральцы должны непременно вспомнить имя своего земляка — Николая Кузнецова. Этого человека по праву называют «легендой советской разведки». О нем написаны книги, сняты документальные и художественные фильмы, поставлены спектакли. Казалось бы, рассказано многое, но в биографиях людей такого масштаба неизбежно остаются «белые пятна». А значит, есть необходимость возвращаться к ним и пытаться найти ответы на поставленные жизнью вопросы, хотя сделать это очень непросто.

Никанор




Большую часть своей недолгой жизни — 27 из 33 неполных лет — Николай Иванович Кузнецов прожил на Урале. Этот период описан в воспоминаниях его сестры Лидии Ивановны Брюхановой и брата Виктора Ивановича Кузнецова. И, конечно, кому, как не им, знать подробности его детских и юношеских лет жизни. Однако и эти годы нуждаются в некоторых уточнениях. Так, официально днем его рождения считается 27 июля 1911 года. Именно в этот день в 2011 году будет отмечаться его 100-летний юбилей. Но и с этой датой не все однозначно. Согласно записи в метрической книге под №75 Н. И. Кузнецова крестили не сразу после рождения, что в те годы было частым явлением, а в 1916 году вместе с сестрой Лидией 8 лет и братом Виктором 2 лет. Возраст мальчика, нареченного Никанором, был указан — 4 года, то есть он мог родиться и в 1912 году. Тем более что впоследствии в некоторых документах упоминается именно этот год рождения. Число было записано, вероятно, сначала 28, а затем исправлено на 27 июля. Те люди, которым знакомо и дорого имя Николая Ивановича Кузнецова, привыкли, что дата его рождения 27 июля 1911 года. Значит, так тому и быть.

Место рождения, пожалуй, сомнений не вызывает — село Зырянка Екатеринбургского (иногда упоминается Камышловский) уезда Пермской губернии (ныне — это Талицкий район Свердловской области). В 1918 году Ника Кузнецов пошел в 1-й класс начальной школы села Зырянка. В 1926 году он окончил Талицкую лесную школу и поступил в Тюменский сельскохозяйственный техникум. Правда, проучившись там один курс, в 1927 году из-за смерти отца он вынужден был перебраться поближе к дому и поступил в Талицкий лесной техникум. Впрочем, эта специализация больше соответствовала его интересам. К сожалению, это было только начало многочисленных проблем и жизненных трудностей.

В 1929 году Н. Кузнецов был исключен из комсомола, а заодно и из техникума — как «социально чуждый элемент», якобы скрывший свое социальное происхождение. Отец был назван чуть ли не пособником белых в годы Гражданской войны, да еще и кулаком. После неоднократных обращений с просьбой о пересмотре столь несправедливого решения в 1931 году Кузнецов, наконец, был восстановлен в комсомоле на заседании президиума Уральской областной конфликтной комиссии ВЛКСМ. Об этих фактах биографии нашего героя свидетельствуют материалы Талицкого мемориального музея Н. И. Кузнецова, в частности, справка №482 о том, что в период учебы в Талицком лесном техникуме он прослушал соответствующие дисциплины, а также документы об исключении из техникума и из комсомола и последующем восстановлении в организации. Нельзя не отметить, что с начала 1930-х годов по всем документам он будет числиться уже не как Никанор, а как Николай Кузнецов. Эти события в дальнейшем послужили одним из поводов для утверждения о том, что он вообще нигде не учился и не имел никакого образования.

Тем не менее, полученные в техникуме знания пригодились Н. Кузнецову на практике. В апреле 1930 года он приехал на работу в центр Коми-Пермяцкого округа — город Кудымкар. Был помощником таксатора, начальником 2-й лесоустроительной партии окружного земельного управления Коми-Пермяцкого окрисполкома, исполнял обязанности окружного лесовода. Ему приходилось часто выезжать в местные деревни и села для помощи в организации колхозов, проведении посевных кампаний. Так, в марте 1931 года он командировался в помощь уполномоченным для проведения подготовительной кампании к коллективизации. Кузнецов вел большую общественную работу: руководил кружком политграмоты, являлся уполномоченным Кудымкарского райкома и окружкома ВЛКСМ по обмену комсомольских билетов, смотру молодых ударников пятилетки и улучшению комсомольской работы на местах.

После закрытия в конце 1932 года лесоустроительной партии Николай Кузнецов перешел в Кудымкарский леспромхоз, где работал счетоводом и оперативным учетчиком производственного отдела. В Кудымкаре с Кузнецовым произошел крайне неприятный инцидент. Его начальники по лесоустроительной партии занимались приписками, и, узнав об этом, он решил обнародовать эти факты. Вот только и сам попал под подозрение — как соучастник махинаций — и получил год исправительных работ. По истечении этого срока Кузнецов покинул лесной край и уехал в Свердловск.

«Кулик»




Следует отметить, что именно в период работы в Кудымкаре, в 1932 году, Н. И. Кузнецов попал в поле зрения органов безопасности, чему во многом способствовало прекрасное знание языков — немецкого и коми. Один из первых его псевдонимов — «Кулик». Из свердловского периода жизни некоторые исследователи биографии разведчика подвергают серьезному сомнению учебу в индустриальном институте, а некоторые даже и работу на Уралмашзаводе. Аргументируются эти сомнения тем, что, являясь агентом органов безопасности, он в тот период уже выполнял специальные задания и ему было не до учебы и не до работы. Но о его работе на Уралмаше свидетельствуют производственная характеристика на расцеховщика завода от 9 июня 1935 года, а также заявление от 25 сентября того же года, написанное лично Кузнецовым, сохранившиеся в музее Уралмашзавода.

Жизнь в Свердловске складывалась далеко не безоблачно. Являясь агентом органов безопасности, он должен был проводить только санкционированные мероприятия, но, увлекаясь, порой действовал по своему усмотрению. Таким образом, Кузнецов подставил себя под серьезный удар: был арестован по 95-й статье УК (за ложный донос и ложные показания предусматривалось наказание от 3 месяцев до 2 лет) и оказался во внутренней тюрьме УНКВД. Через некоторое время его освободят, но именно судимость в дальнейшем не позволит ему стать кадровым сотрудником органов безопасности. Ему не присвоят никакого воинского звания, и он будет считаться особо засекреченным спецагентом с окладом оперуполномоченного центрального аппарата.

«Ученый»

Работая на заводе, Кузнецов выполнял специальные задания органов безопасности. Ему был присвоен псевдоним «Ученый». Особое значение имело его непосредственное общение с немецкими специалистами, которых на Уралмаше в середине 1930-х годов было достаточно. В свою очередь, благодаря этому общению он имел возможность совершенствовать немецкий язык и его диалекты, а также знакомиться с обычаями и традициями немцев, что очень пригодится ему в годы Великой Отечественной войны — на территории оккупированной Западной Украины.

Самым главным мифом в уральском периоде жизни Н. И. Кузнецова даже наиболее осведомленные его биографы считают учебу в институте. После того, как имя легендарного разведчика было обнародовано, все документальные материалы о нем были отправлены в Москву. Подтверждением того факта, что Николай Кузнецов имел отношение к Уральскому индустриальному институту, можно считать сообщение в газете «За тяжелое машиностроение» — о том, что в числе других сотрудников Уралмаша он успешно закончил курсы при институте по изучению иностранных языков, «овладел техникой перевода и приобрел возможность свободно пользоваться немецкой технической литературой». Кроме того, согласно трудовому списку, составленному на Уралмашзаводе в 1935 году, в графе «Где учится в настоящее время» было указано: «Заочный индустриальный институт».

Есть и косвенные свидетельства его учебы в институте. Сотрудник институтской библиотеки А. Ф. Овчинникова в своих письмах к фотографу и журналисту И. Н. Тюфякову (хранятся в музее нынешнего Уральского федерального университета) вспоминала, как Н. Кузнецов посещал читальный зал и брал именно технические журналы на немецком языке. Правда, она не могла точно вспомнить — на каком факультете он учился, так как читальный зал посещали студенты со всех факультетов. Вероятнее всего, он мог учиться на заочном отделении металлургического факультета. Интересно, что соратники Н. И. Кузнецова по отряду «Победители» утверждали, что Кузнецов хорошо разбирался в марках стали. Скептики, конечно, могут заметить, что его специально готовили как агента. Но, может быть, все-таки стоит поверить, что он мог получить эти знания в институте, хотя бы в объеме заочного обучения, тем более что в архиве УрФУ в описи значится личное дело Н. И. Кузнецова под №635. Само дело, так же как и другие документы, было изъято и находится в Москве.

В Свердловске Н. И. Кузнецов проживал по нескольким адресам, например в районе Уралмашзавода на улице Уральских Рабочих, 26. Но самой известной стала квартира на проспекте Ленина, 52, корпус 1. В 2005 году на фасаде этого дома установлена посвященная ему мемориальная доска.

«Колонист»

В 1938 году Кузнецов навсегда покинет Урал, начнется новый период его недолгой жизни — московский. На некоторое время он станет этническим немцем Рудольфом Шмидтом (агентурный псевдоним — «Колонист»). Великая Отечественная война продлится для Николая Кузнецова (для немцев — Пауля Зиберта, для соратников по отряду специального назначения «Победители» — Николая Грачева) менее двух лет. 9 марта 1944 года он погибнет, совершив несколько актов возмездия в отношении представителей немецкого командования на оккупированной Украине и добыв немало ценной разведывательной информации. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года Николаю Ивановичу Кузнецову будет присвоено звание Героя Советского Союза. Слова «посмертно» там не значилось, потому что оставалась надежда, и еще не было точных подтверждений его гибели.

Имя Николая Кузнецова вошло в историю советской разведки, чему не помешали окружавшие его многочисленные мифы. Появлению этих легенд во многом способствовало отсутствие информации о многих страницах его жизни. Материалы личного дела имеют гриф «совершенно секретно» и хранятся в Центральном архиве ФСБ России. К сожалению, в ближайшее время рассекречивание этих документов не планируется.

Все новости