Имя дома

Ключевые слова этой недели – "Дом Мельникова". В среду было объявлено: этот шедевр советского авангарда может, наконец, получить статус памятника архитектуры федерального значения, что позволит профинансировать реставрационные работы.

Когда говорят об этом творении Константина Мельникова, редко называют номер дома и даже переулок, в котором он находится. Здание столь значимо, что имеет имя собственное, также, как, к примеру, Дом Пашкова. Таким образом, здесь можно говорить о продолжении старинной традиции, когда карта города еще не нуждалась в нумерации. Достаточно было сообщить что-нибудь вроде "собственный дом купца такого то близ…", и дальше указывался ориентир. Чаще всего – церковь.

Об особенностях восприятия городского пространства былых эпох, рассказывает московский лингвист, специалист в области топонимики Михаил Горбаневский:

– Наиболее приметными строениями могли быть дома больших или небольших домовладельцев, то есть они могли быть очень богатыми людьми, не очень богатыми людьми, но дом в этом районе был единственный.

– То есть улицы в этом месте еще не было?

– Точнее, не было переулка. Улица рядом могла существовать, но улица, не забывайте, первоначально была дорогой. Например, все московские лучи – на запад, на север, на юг – это были дороги. То ли в Золотую Орду, то ли во Владимир.

– То в Тверь – потому Тверская улица.

– Да, "Тверь – в Москву дверь", – говаривали наши предки. Первоначально застраивались улицы, а небольшие съезды с этих улиц застраивались чуть позже. И человек, выстроивший там свой дом, не нуждался в нумерации этого дома, который, как правило, был единственным. Люди, жившие в этом районе, называли дом по имени владельца. Соответственно, начинавшийся образовываться переулок получал название по имени этого же самого домовладельца. Например, от улицы Сретенки налево и направо идут переулки Ананьевский, Ощеулов, Головин (причем, Большой и Малый Головин), Даев, Понкратьевский, Рыбников, Селиверстов. Так вот, все они названы по фамилиям или по именованиям домовладельцев. Так, Уланский переулок был назван по домовладельцу дьяку Уланову – это еще было в XVIII веке. А владельцы домов по Лукову и Рыбникову переулкам имели отношение к артиллерии – Луков был, как тогда говорили, артиллерии подлекарем, а Рыбников – артиллерии зелейным учеником, то есть пороховых дел учеником.

– То есть сначала возникал один дом, а потом строили другие дома уже совсем другие люди, но это уже было неважно. Все равно наименование оставалось по основателю этого кусочка территории.

– Вы правы. Но иногда смена домовладельца могла привести и к смене названий московских переулков. Например, Даев переулок назван по фамилии домовладельца начала XIX века Даева. Но до этого переулок именовался Булгаковским – по выстроенному здесь еще в 1801 году дома бригадира Булгакова, а в более ранний период Сумородским. Последний топоним был связан с фамилией владельца дома дьяка Сумородского, который упоминается в документах первой трети XVIII века.

– А почему менялись названия? Эти дома исчезали?

– Как правило, менялся домовладелец, то есть дом мог быть продан, мог перейти в качестве приданого или что-нибудь еще в этом роде. В таком случае фамилия человека уже не работала как опознавательный знак. Но это все-таки больше было исключением.

– А когда нумерация-то появилась? И для чего она потребовалась?

Горбаневский: Нумерация домов начала складываться тогда, когда начало происходить сначала в северной столице, а потом и в Москве районирование города по полицейским частям. Раньше достаточно было указать, что человек живет в доме, принадлежащем такому-то лицу, в приходе такого-то храма, предположим. Помните, когда Ларины въезжают в Москву, они проезжают мимо монастырей, где «тучи галок на крестах». А потом дальше Пушкин говорит: "У Харитонья в переулке возок у дома у ворот остановился". У какого Харитонья он остановился? Харитоний - это старомосковское название церкви Святого Харитония. Точно также многие другие храмы были фактически московскими адресами. Но жизнь разраставшегося города диктовала необходимость административно-полицейской реформы - закрепления улиц за определенным полицейским участком. Обязанность следить за порядком в каждом отдельном районе привела к фактической переписи домов. Получение номеров в больших городах России было связано и с необходимостью охраны общественного порядка, и с развитием транспортной сети и, в частности, с развитием городского освещения. Потому что нужно было понять, где еще установлен фонарь, ведь фонарщики зажигали сначала газовые фонари, и только потом появились электрические фонари.

Что же касается Дома Мельникова, построенного значительно позже, чем те времена, о которых говорил Михаил Горбаневский, в 20-х годах ХХ века, его создатель изначально считал: здание достойно большего, чем безликий номер. Не случайно же на фасаде он поместил гордую надпись "Константин Мельников. Архитектор", тем самым подчеркнув – это его программная работа.

Все новости