Ветераны войны, живые и мертвые

Исключительная, единственная в своем роде военная история. Я услышала ее от Петра Михайловича Дунаева, ветерана Великой Отечественной войны. Но сначала - о самом рассказчике. И потому, что он ветеран войны, и потому, что уже через много лет после Победы уверенно и бесшумно совершил невероятный человеческий подвиг по отношению к другому фронтовику, жизнь которого рок окутал трагической пеленой. Итак, всё по порядку...

...День Победы лейтенант Петр Дунаев встретил в австрийских Альпах, в городе Грац. Артиллерийской части, где он служил, было приказано занять территорию местного университета и ждать дальнейших распоряжений. Во дворе были свалены горы книг, выброшенных гитлеровцами из библиотеки. Солдаты стали перетаскивать их назад, в помещение. Один томик привлек внимание Дунаева, и он раскрыл его: на внутренней обложке, по-русски, было посвящение Герцена - Огареву. Изумленный Дунаев не смог устоять от искушения и обратился к командиру полка: «Разрешите взять эту книгу, она ведь принадлежала нашим, русским!». Этот единственный и бесценный военный трофей до сих пор согревает память ветерана.

Потом 73-я гвардейская Сталинградская, Дунайская, Орденов Ленина, Красного знамени, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого дивизия маршировала домой. «38 дней мы шли пешком, из австрийских пределов - в Одессу, через Венгрию, Югославию, Румынию. Шли по тем местам, где воевали, мимо братских могил, останавливаясь, прощаясь...», - вспоминал Петр Михайлович Дунаев.

После войны ему хотелось осуществить юношескую мечту - стать геологом, но военная карьера складывалась удачно и буквально тащила его за собой. Во время смотра войск в Одессе маршал Г.К.Жуков обратился с вопросом к молодому офицеру Дунаеву, и, услышав ответ, со словами «армии нужны мыслящие офицеры», распорядился отправить его на учебу в академию им. Фрунзе, в Москву.

В стране создавались ракетные войска стратегического назначения - туда и был направлен успешный выпускник академии. В распоряжение нового рода войск передавались артиллерийские, авиационные, стрелковые части, прошедшие войну. Многие из них имели громкую боевую историю, ордена, почетные наименования, однако в новой структуре все это не сохранялось.

Фронтовики протестовали, их возмущение разделял офицер Дунаев. Он обратился к главкому РВСН маршалу Н.И.Крылову, и они вместе добились того, что полкам и дивизиям вернули их героическую историю.

«По поручению штаба я с головой погрузился в архивные документы, отыскивая в них сведения о боевых заслугах частей, которые вливались в ракетные войска, - вспоминал Дунаев. - Так в моих руках оказались бесценные военные материалы, сведения о многих павших героях, чьи подвиги остались в тени, а судьбы были перечеркнуты злым роком, случайным стечением обстоятельств».

С годами его работа вышла за служебные рамки. Дунаев добровольно принял на душу тяжкую, но благородную ношу - отстаивать честь фронтовиков, несправедливо оскорбленных, оклеветанных. В результате его неустанных поисков, огромных усилий воли, настойчивых хлопот 28 героев Великой Отечественной войны были вытащены из забвения и занесены навечно в списки полков. Петр Васильевич работал с документами ночами, в выходные дни, во время отпуска. Как одержимый, он стучался в разные кабинеты, пробивая бюрократические преграды, частоколы инструкций, а то и человеческую черствость, равнодушие.

Однажды полковник Дунаев вошел в кабинет высокого чиновника, положил на стол папку с бумагами и жестко сказал: «Я собрал все доказательства того, что мой земляк комбат Сапрыкин не был предателем. На основании этого прошу вернуть ему звание Героя Советского Союза. Если вы и сейчас откажетесь рассмотреть дело, мне останется только подложить мину под ваше кресло...». «Не забывайтесь, полковник, вы не на фронте! - крикнул чиновник. - И вообще, кто, собственно, уполномочил Вас на эту работу?». «Мертвые», - отрезал Дунаев.

Чтобы вернуть доброе имя комбата Владимира Алексеевича Сапрыкина, восстановить ему звание Героя Советского Союза, Дунаеву понадобилось 20 лет. В наградном листе, который он отыскал в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске, говорилось, что в боях с 1 по 3 декабря 1943 года в селе Красная Слобода Витебской области капитан Сапрыкин с остатками 2-го стрелкового батальона 613-го стрелкового полка, трое суток удерживал натиск во много раз превосходящих сил противника. Настал момент, когда Сапрыкин оказался один среди мертвых товарищей. Он мужественно продолжал бой, а когда вражеское кольцо критически сузилось, комбат вызвал огонь на себя. «Заканчиваю работу, прощайте, товарищи, умираю за Родину!» - такими были его последние слова, переданные по рации. «Подвиг капитана В.А.Сапрыкина заслуживает присвоения ему звания Героя Советского Союза» - написано в Наградном листе, сохранившемся в ЦАМО. <[>Однако на этом информация о капитане Сапрыкине обрывалась. Его офицерской учетной карточки не оказалось. При упоминании его фамилии в Министерстве обороны Дунаеву дали совет «лучше не ворошить» дело Сапрыкина, ибо он... служил в немецкой армии, а значит - легионер, предатель. Но у Дунаева были большие сомнения по этому поводу, и он решил прояснить «черное пятно» минувшей войны.

...Тяжело раненный, без сознания, Сапрыкин был подобран немцами и отправлен в госпиталь для пленных советских командиров. Русские хирурги, тоже пленные, вернули его к жизни. Дальше комбата ждала тюрьма в Танненберге. В карточке, которая заводилась на каждого пленного, с немецкой аккуратностью внесены параметры: «рост 176 см, вес 43 кг». Того, кто согласился на них работать, немцы не могли довести до такого состояния.

После Победы Сапрыкин оказался в фильтрационном лагере, в руках у американцев. Шла активная агитация за невозвращение на родину, напоминалось о суровом сталинском приказе №270, карающем тех, кто попал в плен. Однажды лагерь посетил советский полковник, который, разговаривая с военнопленными соотечественниками, позволил себе оскорбить женщину, медработника. Сапрыкин, еле державший себя на ногах, вдруг схватил обидчика железной хваткой и выбросил за дверь. «Ты мне заплатишь за это, лагерная тля!» - бросил полковник, и комбат понял, что дорога домой ему закрыта. Через некоторое время он был уже на борту парохода, отбывающего в Монреаль. Так он оказался в числе «невозвращенцев».

Идя «по следу» Сапрыкина, полковник Дунаев перевернул гору документов, среди которых нашел Заключение Следственного отдела КГБ СССР, где черным по белому значилось: «...компрометирующими данными, в том числе о службе Сапрыкина легионером немецкой армии, не располагаем... По отношению к СССР настроен доброжелательно, патриотически...». «Тогда на каком основании его лишили звания Героя Советского Союза?» - мучился Дунаев. Понадобилось много усилий, чтобы развеять миф, порочащий комбата Сапрыкина, вернуть ему Золотую Звезду. Однако комбат не дожил до счастливого известия, до теплых объятий родины - он скончался в Торонто, 24 апреля 1990 года. А еще через год в аэропорту Монреаля приземлился самолет, на борту которого прибыли отставной полковник Дунаев и спецкор «Труда» Юрий Дмитриев.

Тело комбата Сапрыкина было эксгумировано, при обстоятельствах столь потрясающих душу, что и о них стоит рассказать.

До войны он был учителем-математиком. Светлая голова помогла ему на канадской почве преуспеть в бизнесе. Жил русский эмигрант в Торонто, одиноко, поскольку еще до войны женился, и его любимая волею судеб оказалась в Риге. Она ждала его - иногда им чудом удавалось обменяться весточками. Так шло время - более сорока послевоенных лет. Тяжелая болезнь приближала конец, и Сапрыкин написал завещание сотруднице своей фирмы, которую считал соратницей и которой доверял. Он оставлял ей наследство - более $600 тысяч (огромная сумма по тем временам) с единственной просьбой - похоронить по-человечески. И что же? Петр Дунаев и Юрий Дмитриев, присутствующие при эксгумации тела комбата, увидели, что "доверенное лицо", получившее немалое наследство, определило усопшего в... дешевенький картонный гроб, который, конечно, быстро размяк и превратился в кашу. "Пришлось кремировать комбата в таком виде, - печально резюмировал Дунаев. - О, низость человеческая! - сжал он кулаки о добавил: Впрочем, есть Божий суд..."

Так, в 1990 году, полковник Дунаев вернул комбата Сапрыкина на родную землю. Возвращено комбату и звание Героя Советского Союза. Прах был перезахоронен со всеми воинскими почестями у белорусского села Красная Слобода, на той высоте, где лежали его товарищи и где в 1943-м он принял огонь на себя...

Все новости