Ирбег Маргиев: «Для изучения всего разнообразия мира наших предков, потребуется работа не одного поколения ученых»

На протяжении многих десятилетий сфера науки в осетинском государстве всегда считалась главным двигателем развития нации, именно поэтому ситуацию, которая сложилась на сегодняшний день в этой области, а охарактеризовать ее можно только как кризисную, комментировать попросту невозможно. Однако, кризис новых исследований в области языка, культуры, истории, да, впрочем, как и новых ярких имен в осетинской науке вполне объясним и оправдан. По-другому быть и не могло – последние 20 лет, в условиях постоянной военной угрозы, людям всех поколений и профессий думалось лишь об одном – как выжить? О каких исследованиях могла идти речь в тяжелое послевоенное время? Поэтому хочется надеяться, что сейчас все нормализуется, и с учетом предпосылок для развития, осетинская наука сможет вернуть утраченные позиции. В этом случае приходиться уповать, в основном, на молодое поколение, которое, увы, пока не проявляет особого интереса к сфере науки, изучению родного языка и истории своего государства, во всяком случае на ожидаемом серьезном уровне. И только единицы из их числа пока что представляют свое будущее связанным с исследовательской работой. К числу таких молодых людей можно отнести и нашего сегодняшнего собеседника. Ирбег Маргиев – этнограф, младший научный сотрудник НИИ РЮО им. З. Ванеева, уже четвертый год профессионально занимается научной деятельностью. За этот небольшой период он провел большой объем исследовательской работы и сбора материалов по этнографии, истории происхождения осетинских фамилий и названий населенных пунктов. О выборе профессии, исследовательской работе и о планах на будущее Ирбег рассказал в интервью нашей газете.

– Серьезно этнографией я увлекся еще будучи студентом исторического факультета ЮОГУ. Началось все довольно случайно. Один из наших преподавателей Константин Карленович Кочиев как-то раз дал нам задание подготовить курсовые работы на тему исследования ущелий, выходцами из которых явились предки каждого из нас. Написать работу на такую тему мне особого труда не составило, я с детства рос в родном селе Бадзыгат, много знал об истории села, о людях которые его населяли и архитектурных сооружениях. В общем, работа получилась довольно объемной, так как охватила не только родное село, но и ущелье Тлигом в целом. Научный руководитель довольно высоко оценил проведенную работу и предложил идею опубликовать ее в местной газете. Работу опубликовали, после чего я отнес в редакцию и другие материалы, которые у меня собрались в ходе общения со многими старожилами нашего ущелья.

Мне всегда было интересно слушать рассказы старших о происхождении того или иного села, легенды о представителях фамилий, населявших ту или иную местность в древности, поэтому определенная база такого рода знаний у меня была. Уже после того, как мои материалы стали периодически публиковаться на страницах газет, меня вызвал к себе директор ЮОНИИ Роберт Гаглойты и предложил работу в данном учреждении. Попробовать. Сомнения в том, справлюсь ли я со столь ответственной работой, конечно же были, ведь одно дело – заниматься исследованиями, как говорится, «для себя», совсем другое – профессионально заниматься научной деятельностью, но вот уже четвертый год, как я являюсь сотрудником ЮОНИИ им. З.Ванеева.

– Судя по публикациям, твоя научная деятельность довольна многогранна, однако, какая тема из всей широты этнографических материалов представляет все же наибольший интерес?

– Пока я стараюсь избегать четкого разграничения тематики исследования, мне интересно все – и изучение башенных сооружений (мæсгуытæ), и исследования по происхождению осетинских фамилий, и этимология происхождения сел и ущелий, и история наших национальных праздников, и многое другое. Одним словом, все, что может хранить в себе информацию об истории древности нашего народа. Обо всем этом свидетельствуют множество богатых научных работ, в разное время собранных нашими выдающимися учеными-историками, но сказать, что наш край исследован до конца, мы не можем, поэтому всегда есть место для новых исследований и открытий, углубившись в работу можно «нарыть» массу новой информации, до сих пор неизвестной. Поэтому, при работе над историей каждого юго-осетинского ущелья, в которых мне удалось побывать на сегодняшний день, я стараюсь фиксировать все, что можно узнать – в каком они состоянии на текущий момент и что здесь было раньше: население, растительность, какие религиозные праздники здесь отмечались и т. д. Объезжая ущелья и обходя высокогорные села я еще ни разу не возвращался так, чтобы ничего нового не узнать или не обнаружить. Много интересного узнаю в результате общения с теми редкими жителями, которые еще продолжают постоянно жить в высокогорных селах.

– Есть такие осетинские фамилии, о происхождении которых почти нет никакой информации, но они упоминаются в редких письменных источниках, их помнят в высокогорных селах. Тебе удается осуществлять исследования по этому направления?

– Большую и объемную работу по изучению осетинских фамилий, безусловно, провела ныне покойная Зинаида Давидовна Гаглоева. Те исследования, которые она провела по множеству осетинских фамилий, весьма обширны и развернуты, о большинстве фамилий сказано и известно все, но есть и такие, происхождение и история которых неизвестны вообще. Многие из этих фамилий на территории Южной Осетии сегодня не встречаются, а между тем, в древности проживали именно здесь. К примеру, в ущелье Урсдзуаргом встречается селение Бакраты хъæу, этот населенный пункт именно с таким названием встречается и на карте Южной Осетии, созданной еще в 30-е годы прошлого века видным общественным и научным деятелем Рутеном Гаглоевым. Осетины в древности имели обыкновение давать названия местам своего проживания наименования по фамилии тех, кто населял то или иное село. Старожилы еще помнят, что в этом селе когда-то проживали представители фамилии Бакратæ. Сегодня такая фамилия на территории Южной Осети не встречается, между тем, и в Грузии и даже в Северной Осетии часто встречается фамилия Бакрадзе. Еще один пример, фамилия Хæлитæ (Халиевы), когда-то проживавшие в селении Хæлиты хъæу. Эта фамилия сегодня уже также не значится в перечне фамилий жителей Южной Осетии, но она довольно часто встречается как на Севере Осетии, так и в Грузии. Я лично сам знаком с представителем данной фамилии, проживающим в Северной Осетии. И он честно признается, что не знал, выходцами из какого ущелья были его предки. Через пять-семь поколений родословная, нетрудно предположить, имеет обыкновение терять свои корни, тем более если жить приходится на чужбине. Таких осетинских фамилий немало. В Кударском ущелье до сих пор есть селение Сохты хъæу, где в древности проживали представители фамилии Сохтæ, они, по рассказам старожилов, жили и в Гудиском ущелье, но сегодня этой фамилии в Южной Осетии уже нет. В настоящее время представители этой фамилии встречаются как Соховы (в Северной Осетии) и как Сохошвили (в Грузии), а многие из них даже не знают о своих юго-осетинских корнях или же вовсе их отрицают. Но это не означает что и мы не должны изучать происхождение таких фамилий, ведь это взаимосвязано с нашей древней историей, историей, со множеством красивых и интересных, а вместе с тем и противоречивых, легенд. Сейчас я работаю над изучением происхождения других фамилий с аналогичной судьбой. В исследованиях по данной тематике в основном опираюсь на рассказы местного населения, пытаюсь сверять информацию с данными из архивных письменных источников, где в основном встречаются грузинские варианты этих фамилий. Большую вспомогательную информацию я черпаю из работ Зинаиды Гаглоевой и, также ныне покойной Замиры Дмитриевны Цховребовой. В свое время она провела объемную работу по изучению топонимов во внутренних районах Грузии, исследовала, какие фамилии населяли те или иные населенные пункты. Тогда многие из них еще знали, помнили и признавали свои осетинские корни, но не были осведомлены относительно мест проживания своих предков. Сопоставляя информацию об отдельных фамилиях с топонимами, исторический анализ уже напрашивается сам. Осетинских фамилий около трех тысяч, между тем порой «всплывает» информация о неизвестных «утерянных» фамилиях. Площадь для исследований все еще обширна и мне будет приятно, если удастся внести свой, пусть небольшой, вклад в изучение и исследование такой интересной и ценной для истории нашего народа темы.

– В чем состоит работа над изучением и исследованием башенных сооружений, крепостей, святых мест? По исследованию этих областей есть множество научных работ у наших известных ученых-историков, много ли на твой взгляд нового, до сих пор неизвестного, что могло бы пополнить материалы по этнографии нашего края?

– Несмотря на обилие научных трудов в области этнографии, многие материалы, на мой взгляд, все же можно еще дополнить. Многие работы по исследованию башенных сооружений (мæсгуытæ) в некоторых селах и ущельях не доведены до конца. Есть среди них такие башни и крепости, от которых на сегодняшний день остались одни основания, стены осыпались с течением времени. Я подробно изучал имеющийся в архивах исторический материал, не редко бываю в научных экспедициях, в ущельях и высокогорных селениях, сопоставляю информацию из письменных источников с увиденным воочию, и могу сказать, что неизученной сферы остается очень много. К примеру, значительное количество исследований башенных сооружений отображены в научных работах известного историка Руслана Дзаттиаты. Но все же фронт исследовательской работы здесь присутствует. К примеру, в одном селе может быть 18 башен, а в его работах, скажем, отображено только 12 из них. Конкретный пример: в селении Брытат есть 9 башен, но информация существует только о двух, остальные не упоминаются. Кроме того, значительная часть горной местности не изучена вообще. Мало информации об ущельях Гудисы ком, Гнугъы ком, Дзомагъы ком, Тлигом и др. И это, в какой-то степени, понятно. При всем желании корифеев нашей науки, они, проделав в свое время колоссальную работу, просто физически не могли охватить весь разнообразный мир, оставленный нам нашими предками. Это работа не одного поколения ученных.

Осенью мы с группой энтузиастов побывали в нескольких ущельях Дзауского района, общались с местным населением, фотографировали исторические сооружения и памятники. В результате мне удалось собрать массу полезной информации. Особенный интерес у меня вызвала древняя церковь в селении Сохты хъæу. Церковь находится над селом, на пригорке, с южной стороны. Стены уже развалились, осыпались, скатились в пропасть, но те камни, которые остались, весьма необычны. Среди них есть такие, которые украшены причудливыми изображениями. На одних изображены животные, на других – геометрические формы. Под церковью, как оказалось, в древности были даже подземные ходы, но сейчас они завалены, в том числе обрушившимися со стен камнями. Местные жители нам рассказали, что в советское время множество камней с подобными изображениями из церкви забрали грузинские ученые. Не менее интересную, с точки зрения науки, церковь мы обнаружили и в селении Дыргъджын. Местные жители называют ее Алхасенты Дзуар. Как оказалось, судя по их рассказам, здесь в древности жили представители фамилии Алхасентæ. Сейчас в Южной Осетии такая фамилия не встречается, тем не менее, история сохранила данные об их жизни в конкретной местности. Таких примеров немало. По информации, с которой мне удалось познакомиться в архивах Южной Осетии, в Дзауском ущелье изучено около 50 башенных сооружений и крепостей, между тем, у меня есть все основания говорить, что их число на самом деле раза в три больше. Большинство из них на первый взгляд не видны, они разрушены или находятся в зарослях, но места обнаружить легко, как правило, это своеобразные курганы. Наличие их зачастую подтверждают и местные жители, многие из них знают об истории этих сооружений от своих предков. Вообще, проводя исследовательскую работу в высокогорной местности, крайне трудно разграничивать тематику работы, здесь все на столько тесно переплетено, что, допустим, к примеру, собирая материал о каком-либо башенном сооружении, можно неожиданно услышать легенду о фамилии, которой оно принадлежало, сказания об истории возникновения села и т.д. Поэтому стараюсь не упускать ни малейшую информацию, все, что можно узнать, я, как правило, фиксирую. Хотя, с этой стороны, в работе часто испытываю затруднения технического характера.

– Недавно стало известно об учреждении Краеведческого Общества в нашей республике, одним из инициаторов создания которого выступил и ты. Чем была вызвана такая необходимость и каковым будет запланированный объем работы?

– Необходимость вызвана недостаточным изучением растительного мира и горной местности нашего края. Между тем, подрастающее поколение должно знать о богатствах своей Родины, ближе знакомиться с флорой и фауной края. В наших горах растут растения и травы, названия и лечебные свойства которых нам не известны. Краеведческое общество должно будет непосредственно заниматься исследованием и изучением родного края, в этом заинтересованы многие люди. Пока что, в состав инициативной группы входят 15 человек, но в будущем, надеюсь, их число будет расти. Что касается планов, то на ближайшее будущее в них входит издание буклетов, чтение познавательных лекций подрастающему поколению относительно обычаев и традиций предков, планируется также водить детей в походы по заповедным местам Южной Осетии. Наше с вами поколение выросло в тяжелый период истории нашего государства, мы были ограничены во многом, сегодня же у молодых и юных очень много возможностей, в том числе и в сфере изучения истории и всех имеющихся богатств родного края. Поэтому нужны люди, которые им в этом помогут. Это и будет осуществляться, в основном, в рамках деятельности Краеведческого общества.

– Каковы личные планы на ближайшую перспективу? Нет ли мыслей о достижении ученой степени, повышении статуса научного сотрудника?

– Пока, честно говоря, я об этом не задумываюсь. Продолжаю заниматься делом, которое мне интересно. Звания, учение степени пока что для меня не являются самоцелью. Их нужно заслужить своим трудов. Сейчас важнее другое: успеть собрать побольше материалов. Именно успеть, потому что уходит из жизни старшее поколение, десятилетиями живущие в сельской местности, в высокогорье. А ведь именно они являются своеобразными мостиками в прошлое, кладезью информации, которую важно использовать. Что касается планов работы, то в ближайший год я продолжу изучение башенных сооружений, расположенных пока только в Дзауском районе. Ну, а по завершении всей работы планирую издать сборник всех собранных материалов. В своей работе я сотрудничаю практически с каждым научным сотрудником нашего НИИ, но в основном советуюсь с директором нашего института Робертом Гаглойты, академиком Нафи Джуссойты и историком, ученым Юрием Гаглойты. Мне всегда важно знать их мнение, а их советы неоценимы.