Люксембургский капитал

700 лет назад на чешский трон, впервые после 450-летнего правления славянского рода Пршемысловичей, пришла знатная западноевропейская династия, которая в значительной степени обогатила чешскую историю и культуру, укрепив страну экономически, а на монархическом уровне связав её с древней романо-германской цивилизацией Старого Света

Интересный факт: в отличие от Руси, где, если верить историческим изысканиям, начало государственности ассоциируется со скандинавским родом Рюрика, Чехией в течение первых веков её становления в качестве княжества и королевства руководила исконно славянская фамилия, ведущая генеалогию от полулегендарного Пршемысла Пахаря. Разумеется, с течением времени её кровь была изрядно размыта щедрыми „вливаниями“ извне: чешские князья и короли постепенно всё чаще и чаще брали себе в жёны представительниц высшей аристократии иностранных государств. Но, с точки зрения прямого наследования, в жилах последнего короля из рода Пршемысловичей, Вацлава III (1289-1306) текла самая что ни на есть голубая славянская кровь. Его таинственное убийство в Оломоуце, во время подготовки военного похода в Польшу, окутано немалым количеством любопытного исторического тумана. Если королей убивают, значит, это кому-нибудь крайне необходимо. Как правило, тем, кто стремится править вместо них. Или тем, кому политика убиенных сильно мешала. Или тем, кому поперёк горла было само существование в „мягком подбрюшье“ немецкоязычной части Европы славянского королевского рода... Однако выносить обвинения спустя 700 лет после преступления, согласитесь, сложновато. Да и не о том сегодня наш сказ.



Смутное время

После смерти Вацлава III на чешский трон попеременно восседали несколько королей, но ни одному из них не удалось упрочить свою власть настолько, чтобы остаться при ней надолго. Сначала престол попал в руки Генриха Корутанского (Каринтийского) (1265-1335), представителя Горицко-Тирольской династии. Вся его родня испокон веков водила дружбу с династией Габсбургов, что и принесло тирольским графам крупные герцогства Каринтия и Крайна на юго-восточных рубежах Германии. Но потом „ренегат Генрих“ переметнулся на сторону славян: принял предложение чешского короля Вацлава II и женился на его дочери Анне (1290-1313). Когда же новый чешский государь Вацлав III, шурин Генриха, отправился в роковой поход на Польшу, он оставил зятя наместником в королевстве. Трагическая смерть короля Вацлава 4 августа 1306 года в Моравии прервала династию Пршемысловичей по мужской линии. Генрих Каринтийский, главный претендент на чешский престол, был большинством голосов членов сейма избран королём. Однако правление его продолжалось всего месяц: к Праге подошли войска Рудольфа III Габсбурга, герцога Австрии; Генрих бежал из столицы.

Однако вскоре удача снова повернулась к „Каринтийцу“ лицом: в 1307 году Рудольф, провозгласивший было себя чешским королём, скончался, что дало возможность Генриху вернуться в Чехию и короноваться по новой. Чешское дворянство ожидало, что с приходом к власти „Каринтийца“ в стране восстановятся спокойствие и порядок. Однако король был человеком бесхарактерным и нерешительным. Ему не удалось улучшить финансовое положение королевства; напротив, пришлось распродавать драгоценности чешской короны, чтобы заткнуть многочисленные бюджетные дыры. Против Генриха начала складываться коалиция крупных магнатов, которая связывала надежды на смену власти с последней незамужней дочерью Вацлава II. Елизавета (Элишка) Чешская (1292-1330) ненавидела своего зятя, „австрияка“ Генриха.



„Ваня“ + „Лиза“ = ...

Подходящая для неё партия вскоре была найдена. Чешские вельможи сделали ставку на солидность брака: супругом Элишки должен был стать не кто-нибудь, а Ян Люксембургский (1296-1346), бывший не только владыкой маленького графства на границе Германии и Франции, но и сыном Генриха VII, тогдашнего императора Священной Римской империи.

Часть противников Генриха Каринтийского объединилась вокруг инициаторов „люксембургского“ плана, аббатов цистерцианских монастырей на Збраславе и в Седлеце – Конрада и Гейденрейха. Последние начали „пробивать“ свои идеи в Чехии и при римском дворе, где они имели союзника в лице прежнего советника короля Вацлава II, майнцского архиепископа Петра из Аспельта. Все переговоры требовалось вести крайне осторожно, поскольку речь шла об очень деликатном деле: низложении правящего монарха и супруга Анны Пршемысловны, косвенном признании наследственных прав её сестрицы, принцессы Элишки и согласии римского короля по поводу возведения на трон человека, кандидатуру которого утвердят представители Чешского королевства. Сначала аббат Конрад убедил молодую принцессу Элишку Пршемысловну в необходимости выйти замуж в интересах спасения Отечества и отцовского наследия. Потом чешские депутаты год уламывали римского короля Генриха Люксембургского: отец колебался, не желая отпускать сына в отдалённое и неспокойное королевство.

Впрочем, эту версию подвергают сомнению те историки, которые считают, что Генрих VII до последнего тянул с принятием предложения чешской короны для сына, лишь набивая себе цену. Ведь он прекрасно понимал значение чешского королевского титула и связанного с ним статуса имперского курфюрста в деле усиления позиций Люксембургов в империи, повышения надежд династии на удержание имперской короны и в последующих поколениях. Генрих уже в 1309 году готовил сына к возможному принятию чешского трона и супружеству с Пршемысловной. Невзирая на несовершеннолетие, Ян Люксембургский получил графский титул; ему также был обеспечен определённый доход от уплаты таможенных пошлин в Кобленце.

Между тем, к чешской антиавстрийской партии примкнул и могущественный дворянин Ян из Вартенберка, который весной 1310 года пообещал послам Генриха VII, что, в случае лишения его присяги нынешнему королю, он встанет на сторону мужа Элишки Пршемысловны. Своё обещание он воплотил в жизнь, оказав принцессе помощь в побеге из Праги, чтобы она избежала супружества, навязываемого ей Генрихом Каринтийским. Последний же, чувствуя, что дело пахнет керосином, но не желая сдавать позиции, ввёл в Чехию „ограниченный контингент каринтийских войск“. Это на некоторое время укрепило его власть. Но уже вскоре чешский сейм объявил о низложении его с престола.

31 августа – 1 сентября 1310 года в Шпейере (юго-западная Германия) состоялось бракосочетание Яна и Элишки. Однако фактическое взятие в свои руки пршемысловского наследства 14-летнего Яна ещё только ожидало.



Ключи от Праги

18 октября 1310 года он двинулся к границам Чешского королевства. Его сопровождали некоторые видные деятели империи, а также относительно большое войско, к которому в Чехии присоединились отряды пражского епископа Яна IV и придворного вельможи Йиндржиха из Липы. Стояла негостеприимная и холодная осень. Чехия не устроила Люксембургу никаких пышных встреч – скорее наборот. Ему не удалось проломить укрепления Кутной Горы; его не принял Колин; запертыми оказались и ворота Праги, к стенам которой король со свитой прибыл в субботу 28 ноября. Усиливающиеся морозы напоминали о необходимости найти место для того, чтобы перезимовать, но Ян уступать не собирался. Столица была осаждена; однако взять её лобовым штурмом было чрезвычайно сложно.

Ситуацию спас хитроумный план Беренгара, капеллана королевы Элишки, которому удалось проникнуть в город и приобрести здесь союзников. Звуком колокола с башни костёла Девы Марии перед Тыном он дал войску Яна сигнал к атаке, которая при поддержке большей части пражан имела успех. Сияющий король въехал 3 декабря в столицу королевства под громкие возгласы свиты: „Мир! Мир! Мир!“ Генрих Каринтийский проиграл борьбу за власть. Он на некоторое время заперся на Граде, но в ночь на 9 декабря был вынужден бежать с супругой из Чехии.

Ян триумфально вступил в древнюю резиденцию Пршемысловичей. Королевский дворец, однако, находился в крайне плачевном состоянии, и потому Ян и Элишка поселились в районе Старэ Мнесто, в благоустроенном доме „У каменного колокола“ на площади.



Ложка „инаугурационного“ дёгтя

Однако о спокойной жизни победоносному королю пришлось лишь мечтать. Влиятельные шляхтичи и церковные иерархи сомкнули ряды, чтобы вынудить правителя, не знающего местных обычаев, установить лимиты королевской власти. Свои требования они представили на первом же рождественском (1310 года) сейме. Яну пришлось согласиться на письменную капитуляцию. В истории этот документ остался под названием „инаугурационных дипломов“.

Король в них пообещал „всем верным нашего королевства чешского и маркграфства моравского“ хранить все прежние права и обычаи. По своей собственной милости он обязывался требовать созыва земского ополчения только для обороны королевства, а обычные налоги выписывать только по согласию земского сейма, за исключением сборов с целью финансирования коронаций или бракосочетаний принцесс. Шляхта также добилась от короля частичного расширения наследственного права. Далее она настояла на положении, которое запрещало королю поручать „какую-либо чиновничью должность, связанную с доходом, кому-либо иному, нежели чеху - в Чехии, а моравану – в Моравии“. Этот пункт выражал общее нежелание шляхты видеть иностранцев в королевской свите, а также ревность к их влиянию и материальным выгодам. Принятые меры, несомненно, не пришлись королю по душе, поскольку его опорой были именно „пришлые люди“. Впрочем, зона действия „дипломов“ кончалась на границах Чехии; документ не мог вывести из игры придворных, которые не имели официальных должностей, но были королю ближе всех. Текст „инаугурационных дипломов“ впервые в чешской истории письменно определял права шляхты в имущественной области и наделял её конкретными полномочиями в управлении королевством.



Воспарив на европейском уровне

„Дипломы“, однако, не сгладили острых углов в отношениях между королём, который не имел соответствующих финансовых средств и имущества, и шляхтой, представители которой соперничали друг с другом за максимальные выгоды. На развитие взаимоотношений и расклад сил, несомненно, влияли изменения на европейской политической сцене, а также утраты, понесённые королём в личной жизни. Тяжёлым ударом для него была смерть отца: Генрих VII скончался на пути из Италии 24 августа 1313 года. Ян потерял не только батюшку, но и защитника своего в империи и Чешском королевстве. Начался сложный этап серьёзных государственных дел и испытаний. 17-летний юноша был втянут в процесс решения вопроса о будущем правителе империи; на его плечи легли и заботы о родном графстве Люксембург (которыми со временем его всё сильнее попрекали чешские шляхтичи). Активное участие Яна в европейской политике не нравилось местному дворянству, которое хотело, чтобы он больше занимался внутричешскими делами, а не „витал в континентальных эмпиреях“. Которые на таком уровне, как выборы императора или участие в войнах по его поддержке в борьбе с конкурентами (а именно этим Ян вплотную и занялся) были, к тому же, весьма дорогостоящими и обязательно отвлекали Яна от решения актуальных проблем в Чехии.



Дамские „разборки“, бунтовщики и ксенофобия

В обстановке шляхтичской фронды по отношению к королю-чужаку решающее влияние в стране пытался заполучить вельможа Йиндржих-старший из Липы. Его на дух не переносила королева Элишка, которую возмущали любовные отношения Йиндржиха и экс-королевы Элишки Рейчки (1288-1335), вдовы Вацлава II. Она считала их роман позорящим честь её отца; не любила она и свою мачеху, которая была лишь ненамного старше её. Элишка ревновала Рейчку к её значительной независимости и относительно спокойной жизни в довольстве и достатке. Напротив, королева благоволила самому серьёзному противнику Йиндржиха, Вилему Зайицу из Вальдека. При поддержке Элишки „партии Зайица“ удалось возбудить в короле недоверие к тому, как Йиндржих справляется с придворными обязанностями. Импульсивный Ян приказал пана из Липы арестовать и интернировать в граде Тыржов. Приверженцы Йиндржиха, однако, подняли мятеж и в жёсткой форме потребовали его освобождения. Яну пришлось примириться с бунтовщиками.

Дворяне, почуяв свою силу, объединились и повели переговоры с конкурентами Люксембургов – Габсбургами. Борьба чешского короля со шляхтой приобрела опасные масштабы и для руководства Священной Римской империи. Очевидно, августейшие особы пришли к выводу о необходимости компромисса. Император Людвиг Баварский собрал сейм в пасхальное воскресенье 23 апреля 1318 года в Домажлице, где добился соглашения между чешским королём и мятежной шляхтой. Провозглашение земского мира было обусловлено королевским обещанием убрать из страны всех иностранцев и обеспечить безнаказанность для всех участников сопротивления.







Бессильный всесильный

Домажлицкая „конвенция“ открыла новый этап правления Яна в Чехии. Король, вынужденный смириться с реальностью, после этого со шляхтой напрямую уже никогда не конфликтовал, занимаясь поиском альтернативных путей реализации своих представлений о королевской власти. Впрочем, её рычаги он никогда не выпускал из рук; то же самое можно сказать и о доходах, получаемых от Чехии, которые он всегда был способен себе обеспечить.

Дворянство же столь внимательно следило за каждым шагом короля, что Ян постепенно отказался от проведения внутренней политики и использовал Чехию только как территорию для воплощения интересов династии и империи. И это ему зачастую удавалось. О парадоксально большом его влиянии на международное положение свидетельствует вот какой факт: в Европе того времени говорили, что «без чешского короля ни у кого не получается решить свои проблемы».

Лишённый возможности активно влиять на внутреннюю политику государства, Ян совершенно независимо действовал в рамках своего внешнего экспансионизма, который в первой половине его правления был направлен прежде всего на расширение границ Чешского королевства. В качестве награды за поддержку императора он получил город Хеб, отданный под имперский залог, а в 1319-29 годах возобновил права чешского короля на обладание Будышинской и Згоржелецкой областями (так называемой Верхней Лужицей), потерянные в середине 13-го века. Влияние при дворе Яна, как и прежде, удерживали „иностранцы“; определённое место в его рамках нашлось и для королевских ленников, вне зависимости от того, какого они были происхождения – исконно чешского или „пришлого“ (имелись в виду „иностранные менеджеры“, которые лишь недавно в Чехии с помощью короля обосновались). Нужно заметить, что верные люди у Яна Люксембургского были и среди чешских панов, некоторые из которых сопровождали его и в путешествиях за границы королевства.



„Прошла любовь, завяли помидоры...“

Раздрай между королём и шляхтой крайне негативно сказался и на отношениях между Яном и Элишкой. Королева своим часто необдуманным и эмоциональным поведением давала чешским панам повод для злословия. В эту некрасивую игру был втянут и маленький принц, будущий могущественный император и король Карл IV. Он был третьим ребёнком в семье, которого Элишка родила 14 мая 1316 года, а майнцский митрополит при крещении нарёк ребёнка именем патрона земли чешской, святого Вацлава. После подписания домажлицкой „конвенции“ противоречия между супругами лишь усугубились. Причиной тому являлась не столько часто акцентируемая разница в возрасте (Элишка была на четыре года старше Яна), но, скорее, столкновение двух импульсивных и гордых характеров. В воображении Элишки постоянно жил идеализированный образ её отца-короля, и потому она зачастую не могла правильно реагировать на реальную ситуацию в стране. Яну она, очевидно, постоянно давала понять, что его позицию не считает достойной чешского государя. Дезориентированный критическим отношением супруги, король всё чаще подпадал под влияние дворян, которые обращались к нему со словами: „Государь, вы знаете, что честь короля и достоинство королевства требует того, чтобы каждый монарх правил, а не был управляем иными“.

Семейный конфликт достиг своего апогея в начале 1319 года, когда во время отсутствия Яна в стране Элишка с детьми уехала из Праги в замок Локет. Тем самым она предоставила придворным шептунам достаточно оснований для того, чтобы убедить вернувшегося из центральных районов империи короля в том, что королева собирается посадить на трон маленького сына Вацлава. Разгневанный король привёл под стены замка Локет войско. Хотя на второй день весь гарнизон сдался, но подозрение в душе Яна осталось. Королеве он позволил удалиться с двумя дочерьми и недавно родившимся сыном Пршемыслом Отакаром (умершим в 1320 году) в замок Мнелник, а потенциального наследника, 3-летнего Вацлава оставил на своём попечении и вскоре перевёз его в крепость Кршивоклат. Оттуда мальчик некоторое время спустя переехал во Францию, где начал использовать имя Карл, под которым впоследствии и вошёл в историю как знаменитый император и король. Как это ни печально, однако с матерью он уже никогда не встречался. Положение королевы не изменилось и после восстания пражских патрициев против короля летом 1319 года. Элишка вернулась в Мнелник ещё более озлобленной и бедной, чем была ранее, поскольку король ещё плотнее перекрыл ручеёк финансирования королевы.

Супружеская пара лишь ненадолго примирилась в феврале 1321 года, после турнира, в котором король был тяжело ранен. Под влиянием одиночества, а также опасаясь за жизнь свою, Ян призвал к себе Элишку и нашёл утешение в её объятиях. Годом позже королева в Мнелнике родила ещё одного сына, после крещения в пражском кафедральном соборе получившего имена отца и деда – Иоанн Генрих (Ян Йиндржих). Но и это событие не смогло вернуть к семейному очагу беспокойного и увлечённого большой политикой короля, у которого приблизительно в то же время родился внебрачный сын Микулаш. Элишка вновь оказалась на обочине придворной жизни; она не вынесла этого и уехала к своей 9-летней дочери Маркете (Маргарите), выданной замуж за нижнебаварского герцога Генриха. В гостях у зятя королева в марте 1323 года родила последних своих детей – двойняшек Анну и Элишку. Рассерженный внезапным отъездом законной супруги из страны, король Ян окончательно запретил посылать королеве какие-либо денежные средства. Теплоту отношений между супругами не удалось восстановить и после возвращения государыни в Чехию.





Нет пророка в чужой Богемии

Как видите, десятилетия правления в Чехии представляли для Яна жёсткий жизненный экзамен. Несмотря на все трудности, он, однако, удержал королевство в своих руках, одновременно открыв для него окно в Европу на уровне широких политических, экономических и культурных контактов. С другой стороны, нельзя удивляться тому, что неспокойную Чехию с её самоуверенными и эгоистичными панами он всё чаще покидал с чувством определённого облегчения, а её казну по праву государя использовал для достижения своих общеевропейских целей в ущерб узкочешским «провинциальным». Да, он чувствовал себя больше дома в Люксембурге, а свои шарм и способности с успехом использовал во Франции и империи. Но не стоит забывать, что „король в первом поколении“ был в молодости искусственно помещён в чуждую ему с точки зрения языка и менталитета чешскую среду. В Европе же он славился своей боевой удалью, был украшением великолепных турниров и празднеств. В этом свете видел его и современник, поклонник его талантов и поэт Гийом де Машэ, который написал, что вокруг Яна хороводы водили „Богатство, Любовь, Красота, Честность и Веселье, Стремление, Мысль, Воля и Благородство, Прямота и Честь, Галантность и Молодость“. А вот чешские оценщики его достоинств рассматривают деятельность Яна гораздо более критически.

Яна Люксембургского в чешской истории часто презентуют не только как рыцаря без страха и упрёка, а также прекрасного дипломата, но и как авантюриста, любителя всяческих азартных предприятий. Ему ставят в вину распространение „иноземных“ нравов; его критикуют как плохого супруга и отца. В сравнении со своим славным сыном Карлом IV, Ян не однажды предстаёт в историографии в обличье государя безответственного и расточительного. Относительно критическое отношение к Яну Люксембургскому внёс в историографию уже его современник Петр Житавский в своей „Збраславской хронике“. Начальный авторский восторг в ней сменила неудовлетворённость правлением Яна в Чехии, которое ему представлялось не очень достойным и чересчур корыстно-грабительским. Петр Житавский не оценил по достоинству и успехи Яна на арене европейской политики.

Как ни крути, но для чехов этот король памятен прежде всего в качестве батюшки титана средневековья - императора Карла IV. Надо отдать должное отцу: он весьма верно выбрал тактику становления личности наследника. Сына-первенца Ян отдал на воспитание ко французскому королевскому двору. Еще во времена правления отца Вацлав стал маркграфом моравским, а позже - римским королем. В то время Ян Люксембургский уже полностью ослеп, но это не помешало ему поставить красивую точку в своей бурной биографии. В 1346 году он участвовал в битве при Креси на стороне французского короля. Это сражение, ознаменовавшее начало активной фазы так называемой Столетней войны, окончилось сокрушительной победой англичан. Среди павших на поле брани был и Ян Люксембургский. Был ранен также его сын Карл, но, на счастье земель Чешской Короны, его телесные повреждения были не слишком серьезны. О славном жизненном пути „Карла Яновича“ мы подробно расскажем нашим читателям в следующем номере журнала.

Все новости