Как оживает история

«Утвердив во всей сим доклад Святейшего Синода об учреждении в городе Екатеринбурге общежительной женской обители, повелеваю именовать обитель сию Новотихвинскою». Такой Высочайший указ подписал 31 декабря 1809 года император Александр I. Дата названа по старому стилю. В переводе на новый, сегодняшний, это 12 января 1810 года. По сложившейся традиции, празднование своего дня рождения Ново-Тихвинская обитель приурочивает к дню прославления своей основной, титульной святыни — Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы. Вот почему своё двухсотлетие возрождённый монастырь отмечает в эти дни.

Одна из крупнейших женских обителей России в начале 20-х годов ХХ века была целенаправленно подвергнута уничтожению. Храмы, сестринские корпуса, мастерские отняли и перестроили под Дом Красной армии. Сестёр выселили, обвинив их в соучастии в заговоре с бывшими белыми офицерами.

В докладе на церковно-исторической конференции «Четыре века православного монашества на Восточном Урале» в сентябре 2004 года первая настоятельница возрождённого Ново-Тихвинского монастыря игумения Любовь (ныне — схиигумения Злата) говорила: «Не было уже монастырских стен, но сохранился стержень монашества, сохранилось главное — правильное духовное делание, по отношению к которому все внешние уставы и обряды вторичны».

К фактам, свидетельствующим о непрерывности глубинных монастырских традиций, мы не раз обращались в беседе с монахиней Евстафией, которая уже полтора десятка лет несёт послушание в церковно-историческом кабинете Ново-Тихвинского монастыря.

— Наша работа по изучению истории обители началась одновременно с возобновлением монастырской жизни, в 1994–1995 годах, — рассказывает сестра Евстафия. — Мы обратились к исторической литературе. Это были небольшие исторические очерки, изданные до революции. Сложность состояла в том, что все эти источники были довольно сухие: говорилось о количестве сестёр (тысяча с лишним!), об их занятиях в разнообразных мастерских. Монастырь представлялся хозяйственным учреждением. А его внутренняя, духовная жизнь оставалась за кадром. В подобных случаях выручают архивные материалы. Но… Богатый монастырский архив был в 20-е годы сожжён.

Позднее новотихвинские исследователи найдут много интересного и полезного в Государственном архиве Свердловской области, в Пермском государственном архиве, в Российском Государственном историческом архиве (РГИА, Санкт-Петербург), завяжут переписку со многими архивами страны, где хранятся документы о репрессированных священниках и монастырских сёстрах.

Но это будет позднее. А почти сразу, как только монастырь начал работу, к первым насельницам приходили и приезжали люди и передавали в дар реликвии родных и близких, которые они сохраняли на протяжении десятков лет. Письма, чайные чашки, предметы рукоделия, клобук, чётки, стул, комод — то, что осталось от бывших насельниц монастыря. Не менее ценны оказались рассказы об их судьбах, характерах, образе жизни, их стойкости и верности православию.

— Самая наша большая удача (если выразиться по-мирскому), или милость Божия — это знакомство со схимонахиней матушкой Николаей (Засыпкиной), — говорит сестра Евстафия. — От неё мы многое могли узнать о матушке Магдалине (Досмановой), последней настоятельнице «старого» монастыря. После закрытия монастыря она поселилась в доме на Третьей Загородной (ныне улица Шмидта). Всего у неё окормлялось примерно 200 сестёр. Она учила их молитве, давала православные знания. И никто из них не отступил от веры, не ударился ни в какой раскол.

Галя Засыпкина (впоследствии монахиня Николая) пришла в общину на Третьей Загородной совсем юной. Матушка Магдалина в точности предсказала ей всё её будущее: и что в армии она послужит (Галине довелось быть во время Великой Отечественной войны медсестрой санитарного поезда), что с войны вернётся живой и доживёт до возрождения монастыря. Получилось, что Галина — Николая стала живой ниточкой, связавшей монастырь прежний и нынешний.

Вспоминала матушка Николая о годах гонений. Её несколько раз задерживали, допрашивали, пугали. Но у неё на всё был готовый ответ: «Вот сошлём тебя туда, где птицы не летают». — «А я не боюсь. Зато вы не сошлёте меня туда, где Бога нет». — «А это правда, что ты посылки заключённым попам и монашкам посылаешь?» — «Правда. Вас посадят — и вам пошлю».

Что оставалось работникам органов, как не отпустить восвояси наивную женщину. Но она вовсе не была наивной. Была не просто разумным человеком, но и обладала духовной опытностью, рассудительностью, знанием учения святых отцов. Поскольку Галина Засыпкина была духовной дочерью игумении Магдалины, нетрудно понять, что сама матушка Магдалина обладала этими качествами в наивысшей степени.

Магдалине (Досмановой) суждено было завершить первый период деятельности Ново-Тихвинского монастыря. А начало этому периоду, как и всей двухсотлетней истории обители, положила первая игумения, матушка Таисия (Костромина). Здесь нынешним летописцам обители уже не могли помочь живые свидетели. На помощь пришли свидетельства рукописные и даже… иконописные.

— Много документов нашлось в РГИА. Фонд Священного Синода, письма Фёдора Фёдоровича Ушакова, великого флотоводца. Фёдор Фёдорович стал благодетелем будущей обители: ходатайствовал перед Синодом (членом которого был) об её открытии, приютил в своём доме двух екатеринбурженок, которые ждали решения вопроса. Одна из них и стала впоследствии матушкой Таисией, первой настоятельницей нашей обители.

В смысле понимания её внутренней духовной жизни нам очень помогла икона-эпитафия «На смерть игумении Таисии». Сестра Азария, которая тоже несёт послушание в церковно-историческом кабинете, увидела в одном из альбомов-каталогов фотографию этой иконы. Саму икону, написанную сёстрами в 1826 году, мы отыскали в одном из музейных запасников.

Икона стоит из четырёх частей. Вверху изображение монастыря и текст по истории обители. Описано там и чудесное явление всадника на белом коне. Когда священники пришли освящать место для строительства келейного здания, вдруг перед народом явился всадник с иконой Феодосия Тотемского и планом будущего монастыря на свитке. И сёстры стали молиться этому святому, храм ему построили.

Изображён на иконе-эпитафии момент прощания сестёр с игуменией Таисией, записан и их плач по духовной матушке. «Земной ангел, небесный человек», — называют они её, в возвышенных выражениях описывают её духовное попечение о монастырских насельницах.

Икона-эпитафия — редкий, штучный исторический документ. Работали монастырские летописцы и с объёмистыми архивными документами, осторожно листали толстые метрические книги, собрания клировых ведомостей. Радовались выловленной в этом ворохе сведений малой песчинке — записи о рождении и кончине сестры Евфросинии. Эти сведения, в дополнение к уже имеющимся фактам праведного, воистину подвижнического жизненного пути скромной молодой женщины крестьянского происхождения, давали возможность готовить документы для её канонизации.

Сёстры Евстафия и Азария, историки по образованию, являются членами епархиальной комиссии по канонизации православных святых, которой руководит духовник Ново-Тихвинского монастыря схиигумен Авраам. Помогают им монастырские архивариусы Наталья Леонтьевна и Наталья Ивановна, сотрудники государственных архивов, краеведы. Из документов, подготовленных для комиссии, складываются жизнеописания православных подвижников. Отдельными книжками вышли жития Игнатия Кевролетина, Василиска Сибирского, Константина Меркушинского и других. А пару лет назад православные историки объединили собранное ими в солидном томе (800 страниц!): «Жития святых Екатеринбургской епархии». Очерки о несгибаемых хранителях веры, людях высоких моральных качеств читать интересно и поучительно, они волнуют, заставляют задуматься.

На научно-практической конференции «Православие в судьбе Урала и России», приуроченной к визиту Святейшего Патриарха Кирилла, сестра Евстафия поведала о судьбе архиепископа Стефана (Знамировского):

— Он показал себя ревностным поборником православия, борцом со всеми расколами и отклонениями, арестовывался шесть раз, очень мужественно держался на всех допросах, никого не оговорил. Случай исключительный, если вспомнить, какая была эпоха: в 1937 году были официально дозволены пытки. Да и монашеский постриг отец Стефан принял в 1924 году, когда открыто исповедовать православие было опасно для жизни.

Сестра Евстафия знает о мученике Стефане очень много. Она изучила массу источников: следственные дела, диссертацию, статьи Знамировского, опубликованные в православных газетах, отзывы о нём священнослужителей, воспоминания тех, кто делил с владыкой тяжёлую лагерную участь. В марте 1942 года он был расстрелян.

Наверное, выразительным будет и жизнеописание иерея Петра Иванова, который служил в храме Билимбаевского завода. А отправной точкой послужило письмо отца Петра жене, которое принесли в церковно-исторический кабинет его родственники: «Желание служить у меня в прежнем достоинстве». Эти слова отец Пётр написал за считанные дни до гибели…

Монастырские летописцы готовят сейчас новое издание, в котором будет подробно изложена история Ново-Тихвинской обители. Скорей бы дождаться!

Все новости