Судьба одной фотографии

С пареньком, который искал на фронте своего отца, Нину Николаевну свела Сталинградская битва

В доме у Нины Николаевны Стародубовой много старых фотографий. Вот она, совсем молоденькая девчонка, вместе с мамой. Вот пятеро братьев – все красавцы как на подбор. Снимок сделан еще до войны. А вот дом в родном селе, красивый, добротный, таких теперь и не строят, сразу после Великой Отечественной…
Каждая карточка аккуратно подписана. Перебирая их, Нина Николаевна иной раз всплакнет, а где-то улыбнется, вспомнив близких, родителей, подруг…
Одна фотография, датированная 1946 годом, женщине особенно дорога. «Нине от Васи» – подписано на обороте. С добрым, застенчивым пареньком, который искал на фронте своего отца, Нину Николаевну свела Сталинградская битва.
Семья Нины Стародубовой жила в Средне-Ахтубинском районе, в 24 километрах от Сталинграда. Осенью 1942-го детям объявили: занятия в школе начнутся не в сентябре, как обычно, а в октябре – и Нина решила съездить к родственникам в будущий городгерой. Никто из жителей не верил, что немцы прорвутся к Сталинграду, почти никто не эвакуировался.
Девочку спас счастливый случай – в день первой страшной бомбежки города она как раз возвращалась в родное село и успела пересечь Волгу на речном трамвайчике. Когда ехала в грузовике, вместе с другими пассажирами услышала страшный гул, глянула в небо, а там… черно от самолетов. «Их было не десять и не двадцать, а полсотни, не меньше», – вспоминает женщина, и голос ее дрожит, на глаза наворачиваются слезы.
Дома мама встретила дочку известием о том, что приказано эвакуироваться. Погрузили на подводу кровать, стол, две табуретки, бочку квашеной капусты и поехали к родственникам за 12 км, в пойму реки Ахтубы, а в их доме – «полна коробочка»: несколько семей, маленькие дети – не протолкнуться. Решили выкопать землянку. С разрешения сельсовета срубили несколько деревьев в дубовом лесу, сделали подпорки, дверь и начали обживать новую «квартиру».

Чудо Николая-угодника
Вскоре на фронт ушел семнадцатилетний младший брат, Нина осталась вдвоем с мамой. С начала зимы в магазине перестали давать хлеб.
К селу подступал голод. Когда стало совсем туго, Нина, пятнадцатилетняя девчонка, решилась на отчаянный шаг – сходить к сестре, которая жила в колхозе за 100 верст.
Зимой, через степь, голодная, отправилась девочка в поход. И снова ей улыбнулась удача – почти весь путь удалось проехать на военном грузовике, шофер которого спросил у нее дорогу до колхоза «Красный маяк». «Да как же ты добралась?!» – всплеснула руками сестра, увидев на пороге Нину. «На машине доехала», – ответила та. Сестра дала ведро пшеницы, полбуханки хлеба, с килограмм сала и проводила Нину в обратный путь. «Как доехала домой, на чем, хоть убей не помню, – удивляется сейчас Нина Николаевна, – как отрезало, но как-то же добралась… »
В феврале 43-го через село начали гнать пленных немцев: впереди – офицеры, дальше – рядовые солдаты. Страшно на них было смотреть, признается женщина, оборванные, грязные… Они ведь разбомбили все дома в Сталинграде, не рассчитывая встретить там суровую зиму, а когда грянули морозы, начали мерзнуть и голодать. До сих пор перед глазами Нины Николаевны стоит страшная картина – несколько пленных немцев, проходя через село, упали и умерли, они долго валялись прямо на улице, и жители даже не считали это чем-то страшным, до весны тела сложили в кучу за валкой, а потом там же и закопали.
…Ближе к весне Нина решила перебраться в родной дом. С ним, надо сказать, произошло настоящее чудо.
Уезжая в эвакуацию, мама взяла с собой несколько икон, а одну, Николая-угодника, оставила в красном углу со словами: «Ну, Николай-угодник, храни наш дом!» И что вы думаете? Бомбежкой разрушило все дома на улице, а дом Стародубовых остался нетронутым, только стекла вылетели. Как тут не поверить в сверхъестественное?!

Мальчик из-под Воронежа
В село стали часто приезжать наши военные. Как-то по улице прогарцевал на коне сам Рокоссовский. «Ох, и красивый же был мужчина!» – вспоминает женщина с восторгом. На отдых военные останавливались в уцелевшем доме Нины. Один офицер, Нина Николаевна до сих пор помнит его имя – Андрей Юшков – мастерски играл на баяне и пел «Землянку», тронув девичье сердце. А однажды совсем молодой солдатик так разомлел в тепле на печке, что… посреди ночи ухнул головой вниз, перепугав весь дом. «Фу-у-у! А я думал, бомбежка», – пробормотал он спросонья под общий хохот.
Однажды солдаты перегородили почти пустой, без мебели, дом, наколотили табуреток, столов, поставили штук пять телефонов и сделали штаб сбора донесений.
В эти дни Нина и познакомилась с Васей Меренковым, тем самым пареньком с фотографии. Его судьба могла бы стать отдельной повестью в духе «Сына полка» – он был воспитанником той части, которая стояла в селе. Был он молчаливым и задумчивым, вспоминает Нина Николаевна, еле выпытали с подружкой, как его фамилия да то, что он родом из Боброва Воронежской области.
Его отец был сапером, в конце войны трагически погиб, об этом Вася написал Нине уже в письме – расставшись, они договорились переписываться. Несколько лет держали обещание, но потом их судьбы все же разошлись, связь прервалась.
Как только под Сталинградом закончились бои, Нина поступила на работу, трудилась на тракторном заводе, приходилось делать все. Например, летом, после разлива, собирали щавель для столовых завода, таская за собой тяжеленные мешки, а потом гребли вверх по течению. «На ногах не было таких подошв с мозолями, как у меня на руках!» – вспоминает Нина Николаевна. Питались чем придется – мама пекла «черные пышки» из желудевой муки. У девушки было всего два «наряда»: юбка из плащ-палатки с блузкой и выходное ситцевое платьице в горошек, перешитое из маминой дореволюционной юбки.

А снимок теперь в музее
Пройдя сквозь ужас, голод и лишения, Нинина мама все же дожила до глубокой старости и ушла в 1979 году в возрасте 94 лет.
Самой Нине Николаевне сейчас 82. Она счастливая бабушка и уже четырежды прабабушка. В повседневных заботах, невольно сравнивая себя с современными подростками, она часто вспоминает детство, войну.
Последнее письмо от Васи пришло в 1946-м, уже повзрослевший парень прислал фотокарточку в военной форме. Ее Нина Стародубова бережно хранила всю жизнь, переехав в Москву, конечно, взяла с собой. До сих пор фамилия Меренков не дает ей покоя.
«Вот сейчас передача идет «Танцы со звездами», там есть участник Меренков.
Так я думаю, уж не внук ли это моего Васи?» – волнуется женщина. Что ж, все может быть… Годовщина Сталинградской битвы растревожила сердце женщины, и она написала мне письмо с просьбой передать дорогую ей фотографию в Музей Сталинградской битвы центра «Культура и образование», о котором она узнала, прочитав статью в газете.
Через несколько дней состоялась наша встреча с Ниной Николаевной, она с удовольствием осмотрела экспозиции Музея Сталинградской битвы, познакомилась с воспитанниками центра, многим из которых сегодня как раз столько же лет, сколько было тогда им – детям войны, Нине и Васе, чья дружба завязалась под грохот уходящего фронта. Сотрудник музея Ольга Прибыткова бережно взяла фотокарточку из рук Нины Николаевны.
Вот так может сложиться судьба старой фотографии.
Я уверена, что спустя десятилетия, когда я сама стану бабушкой, я обязательно буду рассказывать детям о той священной войне, которую нельзя забывать, о людях, кто пережил то время.
При перепечатке данной статьи или ее цитировании ссылка: «Газета «Вечерняя Москва»» на первоисточник обязательна.

Все новости