Легенды нашего города (народная история Барнаула)

Городские легенды – неизменная часть современного эпоса. Разными байками славится любой город, и Барнаул за свою многолетнюю историю накопил немало таких легенд...

Голубая дама

Самая популярная из них - это легенда о Голубой даме, поведанная миру известным алтайским писателем Марком Юдалевичем. Суть ее в том, что в здании, где ныне находится городская администрация, жил начальник Колывано-Вознесенского горного округа. Овдовев, он женился на прелестной девушке. Как-то на балу жена генерала много танцевала с приезжим горным инженером. Не успела отгреметь бальная музыка, как генерал взял жену под руку и повел в подземелье своего дома, где приказал замуровать свою молодую супругу. Некоторые барнаульцы до сих пор верят, что призрак Голубой дамы появляется на улицах города, и при этом она обязательно играет на музыкальном инструменте и поет. Но не все знают, что у этой легенды есть три варианта. Старожил города историк-краевед Людмила Остертаг поведала еще о двух легендах, связанных с Голубой дамой. Она тогда училась в девятом классе, и одноклассницы как-то принесли легенду о призраке, бродящем в Доме Советской Армии, где ныне находится городская администрация. Они рассказывали, будто в начале XIX века останавливался у градоначальника знатный гость, приезжал поохотиться. И услышал он в доме удивительную мелодию, но, как выяснилось, у хозяина вообще не было музыкальных инструментов. Загоревшись этой загадочной историей, дочь градоначальника решила вызвать дух дамы при помощи блюдца, популярной забавы в то время. И вдруг ей явилась неприкаянная душа дамы в голубом платье с просьбой похоронить тело, которое преступники закопали под колодой в саду. Кстати, Людмила Михайловна отметила, что тогда перекопали весь сад, но никакого тела не нашли.

В третьей легенде о Голубой даме главным героем значится сын градоначальника. Мальчишка с другом решили испытать себя на храбрость. Как? Идти на кладбище банально. А, по словам Людмилы Михайловны, о доме градоначальника уже тогда легенды ходили, будто бы в подвале простилась с жизнью революционерка, которую туда посадили. Так вот, мальчишки не придумали ничего лучше, как организовать в подвале некий спиритический сеанс со свечами, зеркалами. В самом разгаре магического мероприятия, когда страх уже достиг пика, они услышали стук каблучков по железной лестнице, и очень испугались. Потом дворецкий, насмехаясь над ними, поведал, что это матушка вернулась неожиданно с бала.

Но Людмила Михайловна считает, что эти легенды не имеют под собой реалистичной основы.

- Время действия этих историй ориентировочно приходится на 20-30-е годы XIX века. Но тогда это здание и должность начальника округа занимал очень уважаемый человек - горный инженер Пётр Кoзьмич Фролов (тот самый, о честности и принципиальности которого в Барнауле говорили: "Не боюсь ни огня, ни меча, а боюсь Фрола Кoзьмича...") . Трудно представить, чтобы он мог совершить такое чудовищное преступление, - уверена Людмила Остертаг.

Голубая дама. Еще одна история

А эта история о «голубой даме» связана с бывшим градоначальником Барнаула Владимиром Николаевичем Бавариным. Была она некогда рассказана им самим.

Владимир Николаевич хорошо знал историю родного города и, конечно, был знаком с этой легендой. Кабинет мэра находился (и до сих пор находится) в кабинете бывшего начальника горного округа.

Дело было в конце 90-х годов прошлого века. Баварин часто допоздна засиживался на работе, ведь в здании администрации города никого не оставалось, и можно было спокойно работать с документами. И, вот, как-то, часов в 11 ночи, услышал он негромкий шорох. Звук доносился из комнаты отдыха.

Еще раз напомню, в здании никого, только в приемной дежурная, абсолютная тишина. Через какое-то время шорох повторился вновь. При этом Владимир Николаевич рассказывал, что явственно услышал, как прошелестела легкая ткань. По его словам чувствовал он себя при этом явно не в своей тарелке. Конечно, пришла на ум история про гуляющую по зданию женщину - призрак.

Звуки периодически повторялись. Через какое-то время Владимир Николаевич решился зайти в комнату. Оказалось, все просто. В комнате тогда находился декоративный камин. И в его трубе свили гнездо голуби. Птицы натаскали в гнездо сухой травы, обрывков ткани, бумагу и т.д. Все это шевелилось ветром и издавало шорохи. Баварин обычно рассказывал эту историю с присущим ему юмором.


Предания о Демидовe

Конечно, о человеке, который, собственно, заложил первый камень в образование Барнаула, сложено немало легенд. Поговаривали, будто после того, как выяснилось, что Демидов незаконно выплавлял серебро на алтайских заводах, и решено было передать его в казну, перед смертью он проклял свои заводы. И, якобы, в ознаменование его проклятия в майские дни на местах, где стояли заводы, время от времени происходят страшные бедствия. Возможно, эту байку люди придумали позже, когда весной 1973 года на этом месте произошло наводнение, а в 1917-м - сильнейший пожар, в мае же сгорели гостиница «Империал», здание БТИ.

А еще есть легенда о золотом колесе. Считалось, что после того, как наш город был достроен, Демидов захотел наведаться в него, и когда переезжал мост, одно из золотых колес в его карете сломалось и свалилось прямиком в Барнаулку. Правда, колесо это так никто и не нашел…

Шутить изволите

Про начальника горного округа Петра Козьмича Фролова ходит много легенд.

Однажды, будучи в поездке по казенной надобности, он остановился у полуразрушенного моста через речку. Ответственность за состояние моста лежала на старосте расположенной рядом деревушки.

Не долго думая, начальник округа (для местного населения он был олицетворением высшей власти) приказал позвать старосту. Будучи человеком интеллигентным и образованным Фролов старался не позволять себе грубого отношения к народу. Поэтому, пожурив старосту за недостаточное усердие, он приказал исправить недостатки, установив для этого недельный срок. На обратном пути Петр Козьмич был поражен, увидев, что мост находится в том же состоянии, что и неделю назад.

Само собой опять привели старосту. Чиновник вновь высказал ему распоряжение, уже не особо подбирая слова. Опять дал неделю на устранение недостатков. При этом старосту предупредили, что Фролов опять будет через пару недель проезжать в этом месте.

Каково же было удивление Фролова, про которого за его принципиальность говорили в народе: «Не боюсь ни огня, ни меча, а боюсь Фрола Козьмича», когда через две недели никаких изменений в состоянии моста он не обнаружил (интеллигентность интеллигентностью, но дело все таки было в начале 19 века). Выведенный из себя горный начальник, не ограничиваясь красноречием, дал старосте кулаком в глаз. Вновь был назначен недельный срок с угрозой применить к провинившемуся все имеющиеся в арсенале императорского чиновника средства.

Через неделю мост перед Петром Козьмичем предстал в наилучшем виде. Испытывая угрызения совести за рукоприкладство, Фролов вновь приказал позвать старосту.

«Что же ты, такой сякой, сразу не смог все сделать как надо, еще и меня вот вывел из себя?», - спросил старосту большой начальник. «А когда Вы меня просили, я думал, что Вы шутить изволите», - ответил староста.

Ботинок Ползунова


Масса легенд была выдумана об Иване Ползунове - изобретателе, создателе первой в России паровой машины и первого в мире двухцилиндрового двигателя. Однажды ночью, рассказывает в своей книге Марк Юдалевич, Ползунов, как сказочный Иванушка, поймал Жар-птицу и заставил ее работать на себя. И еще будто осилил он самого черта – согнул его в бараний рог и засадил под стекло, черт стрелками водит, показывает, какая погода. На самом деле у него барометр был. Современные легенды сложены о Ползунове и сегодня. Вернее, о памятнике Ползунову (памятник установлен у Алтайского государственного технического университета, носящего имя великого ученого). Студентам ведь надо во что-то верить, вот многие из них и убеждены - если потереть правый ботинок памятника, то «пятерка» за экзамен обеспечена. Правда, у Ползунова халява тоже не прокатит, не любит он бездельников, и все тут.

Невестам посвящается

На Оби, в сторону Бобровки, есть остров под названием Невестинский. Речники сказывают, будто много лет назад на этом месте утонула девушка по дороге на собственную свадьбу. Жених не вынес горя и отправился за любимой на тот свет. С тех пор остров именуется Невестинским, а протока, где покончил с собой юноша, Жениховой. Однако старожилы поговаривают, что девушка, не успевшая испытать собственного счастья, помогает соединять сердца живым. Сначала записки с просьбой о счастливой любви, запечатанные в бутылки, сбрасывали в Обь только жители близлежащих поселений. Теперь это и вовсе перешло в традицию: молодожены в день свадьбы пишут свои имена, закупоривают в бутылку из-под шампанского и сбрасывают с моста. А невеста бережет их счастье.

Дунькина роща

Красивейшая роща стала именоваться Дунькиной после того, как там попрощалась с жизнью некая Евдокия. Случилось это в 1904 году. Причем не известно, сделала она это сама или ей кто-то помог. Но барнаульцы стали видеть после этого призрак девушки – вот и прозвали рощу Дунькиной. В 1990-е годы эссе на эту тему алтайского писателя Владислава Козодоева «Мы из легенды, или Жуткая тайна барнаульского топонима» получило широкое распространение на Западе, по нему даже был снят телесериал «Рука ЧК». Так вот, Владислав Игнатьевич писал, что роща тянулась от Нагорного кладбища (бывшего) до Гоньбы. Сейчас от нее осталось лишь одно дерево напротив корпуса «В» Алтайского технического университета.

Подземный коридор

Эта легенда тоже не имеет под собой никакого реалистичного основания. Сказывают, что между зданиями Дворца бракосочетаний и соседним строением якобы под землей был связывающий их коридор. В начале прошлого века этот коридор использовали для расстрела людей, приговоренных к казни. А в подземелье этих двух зданий содержались заключенные до вынесения приговора. Говорят, в этих зданиях тоже бродят привидения.

Существует байка и о том, что под ЦУМом в довоенные годы был проложен широкий тоннель, где могли бы разъехаться два локомотива. Якобы, начинается тоннель под железнодорожным вокзалом, а заканчивается где-то в районе речного. Многие его ходы замурованы, а куда они ведут - никому не известно.

Однако на самом деле никакого тоннеля под ЦУМом нет.
Городская народная акция
«Легенды нашего города»

Как в Барнауле появился медицинский институт

Всем известна история возникновения Алтайского государственного университета. 1972 год в СССР был неурожайным, а на Алтае наоборот ожидался высокий урожай зерновых. Руководство страны очень рассчитывало на Алтайский край. 26 августа в Барнаул приехал Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Во время его визита первый секретарь крайкома КПСС Александр Георгиев и решил вопрос об открытии АГУ: Александр Васильевич хорошо понимал, что региону уже не хватает имеющегося набора вузов – сельскохозяйственного, медицинского, педагогического и политехнического институтов. В 1973 году АГУ был открыт.

Но не менее интересна и история появления медицинского института. Ее мне рассказал ректор теперь Алтайского государственного медицинского университета Валерий Брюханов.

В 1954 году на Алтай приехал первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Его везут в автомобиле по проспекту Ленина, вместе с ним в машине первый секретарь крайкома Николай Беляев и председатель крайисполкома Константин Пысин. Хрущев спрашивает: «А врачи у вас есть?». Они ему отвечают: да, нет, какие врачи. Приезжают, уезжают…

- А мединститут есть?

- Нет.

- А это что за здание? – спрашивает Хрущев, показывая на дом, мимо которого они в этот момент проезжают.

- Это КГБ.

- Здесь будет мединститут, - на ходу решает Хрущев.

Нужно сказать, что здание уже было готово к переезду чекистов из их старых апартаментов на улице Ползунова. В их будущую резиденцию на Ленина, 40 уже провели кабели спецсвязи, во дворе была построена внутренняя тюрьма.

И вот 7 августа 1954 года председатель Совмина СССР Георгий Маленков подписал почему-то секретное распоряжение об открытии в Барнауле медицинского института. В том же году был проведен первый набор студентов. В тогда единственном корпусе жили студенты, преподаватели, шел учебный процесс. Сейчас на Ленина, 40 – главный корпус АГМУ.

Кстати, здание крайкома КПСС (сейчас там Дом правосудия) на проспекте Ленина и химико-биологический корпус АГУ изначально строили тоже для КГБ. Все три дома даже архитектурно похожи друг на друга. Но в последний момент их забирали для других целей. Так, в химкорпусе АГУ на площади Советов сначала размещалась Высшая партийная школа, а потом политехнический институт.

Киров в сморщенных сапогах

В Барнауле было два памятника С.М.Кирову. Оба установили в конце 1930-х годов – один в сквере на пересечении проспекта Ленина и улицы Льва Толстого рядом со Старым базаром (до революции на этом месте была церковь), второй – в парке меланжевого комбината. Первый я хорошо помню. Он был сделан из какого-то непрочного материала и его постоянно реставрировали – что-то подмазывали раствором. Кажется, Киров был выкрашен в черный цвет.

В 1980-х годах, по-моему, уже в перестройку, памятник пришел в полную негодность. Его обнесли забором, а потом исчезли и забор, и скульптура. Барнаульские демократы носились с идеей восстановления памятника - считалось, что Киров был соперником Сталина и его убили по приказу вождя. Но из этой затеи ничего не получилось. Не стало памятника Кирову и в парке меланжевого комбината.

Журналист и художник Анатолий Корчуганов, который много лет проработал в барнаульском планетарии, расположенном на территории парка, вспоминает:

- В этом парке мне больше всего жаль исчезнувшие гипсовые скульптуры. Тут и летчик был 30-х годов, и Киров. Я здесь безумно любил Кирова. На проспекте Ленина, у Старого базара была маленькая статуя, а здесь побольше, но в таких же сморщенных сапогах. Вот прямо недалеко от планетария он и стоял.

Про «кукушку» и «купалку»

В 1950-е годы от речного порта до спичечной фабрики ходил паровозик, который звали «кукушкой» - его так прозвали за то, что он кричал как эта птица. Этот паровозик таскал бревна на спичечную фабрику. Там, где сейчас расположен речной вокзал, был большой причал для плотов, и к нему подгоняли лес, который сплавляли по Оби. Об этом мне рассказал мэр Барнаула Владимир Колганов – на «кукушке» он с другими пацанами добирался до реки.

Тогда на Оби была «купалка» - водно-спортивная станция «Динамо». Все было сделано солидно, из дерева – тумбочки для прыжков, дорожки. «Купалка» как бы выгораживала акваторию Оби. Высшим шиком было прыгнуть не внутрь, а наружу, в Обь.

Как по Оби сплавляли лес помнит и ректор АГМУ Валерий Брюханов. «Из Горного Алтая его везли в Бийск, в лесосплавную контору, там формировали плоты, и они плыли по Оби, - рассказывает он. – Причаливали вот у этого (левого) берега, а мы между бревнами майками ловили щурят».

Как называли магазины, когда не было торговых сетей

В советские времена магазинов в Барнауле было не в пример меньше, чем сейчас. Но зато многие из них имели свои собственные неповторимые народные названия.

На проспекте Ленина напротив мединститута располагалась «Новинка», продуктовый магазин, который все почему-то называли по номеру – «Тридцатый». На площади Советов, напротив фонтанов, был гастроном «Сотый». Напротив крайкома партии – хлебный магазин «Огонек» (у него не было народного имени, видимо это название и так казалось вполне народным).

Гастроном в здании гостиницы «Алтай» официального названия не имел, но в народе его звали «Семь ступенек» - по числу ступеней в крыльце. Гастроном на Социалистическом проспекте, открывшийся в начале 1980-х годов, из-за формы дома называли «Горбатый». Кстати, название магазина «Красный» также имеет народное происхождение – его издавна прозвали так из-за цвета здания. Такое же народное происхождение имеет и название гастронома «Под шпилем» на площади Октября.

На углу Социалистического и Пролетарской был маленький продуктовый магазин – «Горелый». Дом когда-то горел, и магазин так прозвали из-за пожара. А в домах на перекрестке проспекта Ленина и улицы Профинтерна было два магазина (в одном торговали одеждой, в другом – продуктами) с неполиткорректными названиями «Еврейские».

Старый базар и вокруг него

В 1960 – 70-е годы Старый базар и прилегающий к нему район обладали особым колоритом. Они были как бы из далекого прошлого и долго сохраняли дух старого времени. Это и не мудрено – рынок в этом месте появился еще в середине XVIII века.

Старый базар изменился до неузнаваемости после строительства речного вокзала (1985 г.), двухэтажного здания рынка (1986 г.) и нового моста через Обь (1997 г.). А 30 – 40 лет назад на базаре было несколько одноэтажных корпусов – в одном, помню, торговали мясом, в другом – фруктами и овощами, были еще какие-то деревянные ряды, возможно, дореволюционной постройки.

В районе Старого базара был деревянный мост через Барнаулку, а на другом берегу реки – керосиновая лавка. Я ее прекрасно помню: керосин наливали через алюминиевую воронку в такие же алюминиевые бидоны. Санкт-петербургская художница Ольга Лукина, родившаяся и выросшая в Барнауле, тоже помнит это место: «За старым базаром был маленький магазинчик, он назывался «Керосин». Три ступеньки вниз… Это просто Шагал, который всегда говорил: я рисую то, что запомнил до пятилетнего возраста».

Чуть дальше в здании Знаменской церкви, одной из старейших в Барнауле, с 1939-го до начала 1990-х годов располагался краевой архив. А еще подальше, недалеко от ведущей на ВДНХ лестницы, был двухэтажный деревянный дом с аптекой в первом этаже. В этом здании, как говорят, останавливался Ф.М.Достоевский.

На торговой (и тогда и сейчас) улице Льва Толстого находился кинотеатр «Октябрь», в нем в 1957 году впервые в Барнауле демонстрировали широкоэкранный фильм. Мне он запомнился тем, что там часто показывали картины про индейцев – «Золото Маккены», «Белые волки», «Чингачгук – Большой Змей».

Дмитрий Негреев,

редактор ИА «ПолитСибРу - новости»




Тимоха-мастер

В стародавние времена, когда в печах Барнаульского меде-сереброплавильного завода для нужд Российской империи выплавлялись сотни пудов меди и серебра, нехватка в работных людях была так велика, что солдаты рыскали по таежным урманам и вылавливали в старообрядческих станах молодых мужиков, а доставив их в Барнаул приписывали к заводу. Вот так и попал один из старообрядцев, молодой парень Тимоха вместе со своим другом на эту работу – плавить металл. Премудростям тогдашней металлургии Тимоху учил старый мастер да кипящий металл в огненной печи.

Народ в те времена был не шибко боязливый да послушный – бежал с заводской каторги при первом удобном случае. Беглых ловили, наказывали, да что толку – охота пуще неволи. Сбежал и Тимоха со своим другом – кержаком, ушел при оказии в лес и как сгинул. Тянуло Тимоху в родные места еще и потому, что осталась у него там невеста, о которой он тосковал, когда работал в Барнауле. Однако случилось тут с ним то, что ни он, ни невеста, ни родня в толк никак взять не могли. Пожил Тимоха какое-то время в деревне, погулял со своей невестой и понял: не житье ему тут. Тянет его завод с дымящей печью и будто горящим в ней металлом, тянет и справиться с этим ему невмочь. Снилась ему и его печь и старый мастер и завод на берегу пруда. Помучившись, собрался Тимоха назад, в город, в заводскую ограду. Вернулся и будто бы прирос к своей печке, узнал многие секреты и тайности, как из руды получить чистый металл, а потом и мастером стал. Так и прозвали его – Тимоха-мастер. Не зря, наверное, появились на свет уральские сказы Павла Бажова с его хозяйкой медной горы, а у Тимохи всего-то и была плавильная печь, вовсе даже и не гора, а ведь тоже не дала ему уйти, навсегда удержала при себе.

Валерий Паршков,

председатель комитета

по культуре г.Барнаула

Проклятый особняк

…Двухэтажный кирпичный особняк на улице Горького считался в Барнауле проклятым. Балконную дверь на втором этаже, выходящую на улицу, заложили кирпичом. Старинная легенда гласила, что в 1929 году, во время строительно-ремонтных работ в подвале дома обнаружили скелет мужчины. Череп его был проломлен в нескольких местах, передние зубы выбиты.

Старожилы сразу же вспомнили историю о двух братьях, живших в этом особняке в конце XIX века, и страстно влюбленных в свою француженку-горничную. Из-за нее они беспрестанно ссорились и ругались, дело доходило до драк, и вскорости один из братьев бесследно исчез.

Тогдашние местные газеты писали, что он якобы поехал на ярмарку в соседний крупный город – и по дороге пропал без вести. Грешили на банду Гришки Меченого, бесчинствовавшую в то время в окрестных горах и лесах. А на самом деле, в страшную дождливую ночь, после очередной крупной ссоры, старший брат жестоко убил младшего, и тайком замуровал обнаженный труп в стене в подвале.

Но история на этом не кончилась. Убиенный стал регулярно являться своему убийце темными дождливыми ночами: сверкнет молния – а покойник уже тут как тут, стоит на балконе, обнаженный, весь в трупных пятнах, разевает рот с выбитыми зубами, и манит к себе своего непутевого братца. В конце концов, балконную дверь заложили кирпичом. Брат-убивец запил, стал буйным, и француженка-горничная от него сбежала. Тогда он окончательно слетел с катушек, угодил в психушку, где и помер не прощенным в страшных муках и корчах…

Владимир ТОКМАКОВ, писатель, журналист

Победа Валентина – победа Барнаула

Предлагаю вспомнить человека-легенду Валентина Колганова, абсолютного чемпиона РСФСР по боксу 1981 года. Сейчас он полковник УВД г. Будённовска Ставропольского края, руководитель подразделения «Антитеррор».

15 ноября 1981 года во Дворце культуры химиков состоялся финальный бой по боксу за звание абсолютного чемпиона РСФСР.

К всеобщему ликованию алтайских болельщиков им стал прекрасный русский парень, 20-летний мастер спорта по боксу, представлявший на них наш город Барнаул, Валентин Колганов.

К этой победе его привел старший тренер сборной команды Алтайского края по боксу, мастер спорта СССР, заслуженный тренер России по боксу, ветеран российского бокса Василий Данилов.

Счастливы были все, но особенно тренер Василий Семёнович – ведь благодаря этой победе, сбылась и его далекая мечта молодости. Он вновь был молодым и сильным духом. Счастлив был и Валентин, принимающий поздравления друзей и заслуженные подарки.

«Мгновения радости

И миг удачи –

Стоит он с призом

Чуть не плача…».

Эти строки родились у меня – его друга, доктора, когда чествовали Валентина с очень трудной, но такой заслуженной победой, и он, солнечно улыбаясь своим болельщикам, был в их глазах истинным триумфатором, подарившим им такую яркую победу, какой здесь еще никогда до него не было!

Победа Валентина была победой всего Барнаула!

Родом Валентин из Будённовска, небольшого городка на Ставропольщине. Будучи юношей, подавал большие надежды в боксе, побеждал на первенствах России, страны, становился вторым на Международном турнире «Дружба». После службы в армии В.Колганов приехал в Барнаул вслед за своим другом А. Дроновым. Здесь он познакомился с заслуженным тренером России Василием Даниловым и под его руководством добился замечательных успехов на ринге. Победив в 1982-1983 годах в пяти подряд представительных международных турнирах по боксу, Валентин Колганов первый и пока единственный из алтайских боксеров стал мастером спорта международного класса.

В августе 1983 года Валентин Колганов окончил Барнаульскую спецщколу МВД и стал работать в Железнодорожном РОВД участковым.

На родину, в Будённовск, Валентин вынужден был вернуться, как любящий сын, в связи с преклонным возрастом своих родителей и начинающей осложняться обстановкой на Северном Кавказе. Валентин и сейчас на боевом посту. Продолжает службу в звании полковника, возглавляя подразделение «Антитеррор».

Валентин Колганов – мужественный, смелый человек, воплотивший в своем характере лучшие черты русского воинства, былинного воина-богатыря, главная из которых не грубая физическая сила, жестокость, а всепобеждающая сила духа, доброта, даже мягкость, незлобивость и великодушие к сопернику.

Свои победные бои Колганов очень часто одерживал вчистую, проигрывая порой первые два раунда поединку, попадая в нокдаун, даже не в один, но всегда находил в себе силу духа, которая в конечном итоге помогала ему одерживать победу.

Валентин Колганов – пример беззаветного служения и любви к нашей Родине – России.

Он – ярчайшая легенда спортивного Барнаула! Его история и гордость.

В Барнауле есть «дом целинников»

В краевом центре на проспекте Красноармейском, 97, на остановке «Аграрный университет» стоит, на первый взгляд, невзрачное и неказистое четырехэтажное здание, на фасаде которого указано, что здесь находится студенческое общежитие № 1.

Его теснят, а честно сказать - уже вытеснили ультрасовременные архитектурные ансамбли, которыми застраивается близлежащая территория.

Мне порой кажется, что некоторым молодым продвинутым горожанам это здание - как кость в горле, что оно не вписывается во временные рамки градостроительного искусства. Конечно же, скромное здание не может сравниться и тем более тягаться с вызывающе кричащими своей линейной красотой исполинами. Здание молчаливо-скромно, как ветхий домик в песне, которую исполнял Михаил Евдокимов, но оно душевно более наполнено энергетикой жизни, чем сверкающие дворцы.

Современные стеклянные коробки как будто стыдятся своей объемной пустоты, жмутся к нему, предлагая растяжками желающим взять их площади в аренду. Ночами здание часто задумывается, что когда-то и оно было молодо, что и в нем шумела и бурлила через край целинная эпопея нашей Родины.

В 1954 году приехавшие на Алтай целинники доказали всей стране: край не зря носит такое имя – Алтай, что в переводе означает «золотые горы»! И они, эти «золотые горы» у нас были – уже в первом целинном рекордном урожае зерновых! Золотая пшеница!

Хлеб! Что может быть весомее и бесценнее? Когда его – хлебушка - русскому человеку можно, наконец, вкусить досыта. Разве это было не воплощение народной сказочной мечты? Бескрайние степные просторы проснулись под рокотом тракторов, поднимающих целину. Наша мать-земля сторицей отблагодарила тяжелейший труд – подвиг наших целинников. Ковыльные степи они превратили в пшеничные поля.

Через станцию Барнаул шли эшелоны с людьми и техникой со всей нашей необъятной страны. Люди ехали к нам тысячами, останавливались в Барнауле на один, два-дня и, получив комсомольские путевки-направления в крайисполкоме, уезжали в совхозы и колхозы края на постоянное место работы – не жительства, кое-где жилища им еще надо было воздвигнуть.

Непрерывно движущийся людской поток, как вырвавшаяся из берегов река, несколько дней не затихал, круглосуточно пульсируя между вокзалом и общежитиями сельхозинститута. Рядом с сохранившимся общежитием на проспекте Красноармейском, 97, находилось еще одно, которое было снесено несколько лет назад из-за аварийного состояния.

В 1954 году мне было четыре года. Моя мама, Анна Павловна Сельцова, работала медицинской сестрой в поликлинике № 4, и ей было поручено дежурить в здравпункте общежития сельхозинститута, в котором квартировали прибывающие целинники. На дежурство мама взяла и меня. Ведь папа работал летчиком-инструктором в Барнаульском аэроклубе и вечерами вел занятия с курсантами.

Детские воспоминания с фотографической точностью запечатлели в моей памяти огромный людской поток, который переливался по этажам к выходу, и такой же поток шел навстречу первому: одни приезжали – другие уезжали. Чувствовалась большая энергетическая мощь. Общежитие больше напоминало огромный встревоженный муравейник. Запомнились песни, шум, гам, звуки гармошки, молодой задор, ищущий весеннего выхода!

Считаю, что здание на проспекте Красноармейском, 97, стоит назвать своеобразным памятником целинникам за подвиг, который они совершили, – за освоение целинных и залежных земель. На мемориальной доске можно было бы изобразить медаль «За освоение целинных и залежных земель» или бронзовый венок из колосьев алтайской пшеницы.

Владимир Сельцов,

барнаульский врач-андролог

Роща Татьяны Тарасовой растет в Барнауле


Стройные красавцы тополя, обрамляющие сегодня периметр стадиона «Лабиринт», в середине семидесятых годов высажены «мамой» всех знаменитых российских фигуристов тренерам Татьяной Тарасовой.
Об этом нам сообщила читательница «Вечёрки» Софья Кудимова. Впрочем, звучали ее слова как предположение, и Софья Никитична спросила: «Нельзя ли
узнать поточнее, так ли это на самом деле?». По ее просьбе мы связались с Валентиной Марковой, тридцать лет отработавшей в учебно-спортивном отделе краевого спорткомитета. Она занималась гимнастикой на уровне кандидата в мастера спорта, выступала на соревнованиях союзного уровня, курировала направления плавания, гимнастики и, конечно же, невероятно популярного фигурного катания. Тогда, в семидесятые годы прошлого века, из многих видов спорта коньки были, простите за каламбур, коньком Барнаула. Ежегодно по окончании турнирного сезона прославленные фигуристы и их тренеры приезжали в наш город. Организовали показательные выступления, посещали предприятия, отдыхали. Заботой Валентины Петровны было комфортное пребывание спортсменов в нашем городе - размещение, питание и досуг. Конечно, все было не так просто, все-таки спортивная гордость Страны Советов. Смету на размещение присылала Москва, жили фигуристы в гостинице «Центральная». Кормили спортивную гордость страны в банкетном зале ресторана гостиницы строго по меню, составленному спортивным диетологом команды. Не сказать, что диета фигуристов была слишком строгой, – сезон турниров был уже позади, и фигуристы могли немного расслабиться. Кстати, Дворцом спорта могли тогда похвастать лишь семь городов СССР - столько подобных проектов отстроили в Союзе. Уровень сооружения и сейчас-то вполне солидный, а тогда он был верхом совершенства, и у нас проводились соревнования союзного и международного уровней. Время приезда спортсменов выпадало на канун Первомая, когда горожане выходили на массовые субботники. Ленинский район еще только строился, жители Черёмушек наверняка помнят долгострой - коробку будущего кинотеатра «Кристалл». Сегодня на этом месте вырос старообрядческий храм, а между ним и стадионом «Лабиринт» зеленеет рощица. Но тогда, в середине семидесятых, здесь был пустырь. Валентина Петровна подтвердила: - Действительно, в один из приездов знаменитых фигуристов они изъявили желание поучаствовать в субботнике и внести свою лепту в создание облика Ленинского района. Вот фото с того памятного субботника. Видите, как Татьяна Тарасова, Юрий Овчинников и Евгений Шеваловский (он катался в паре с Надеждой Горшковой) изображают Ленина с бревном на субботнике. Тарасова на снимке еще совсем молоденькая, ребята все были очень коммуникабельные, любили похохмить, с ними не скучно было. К сожалению, не могу уже припомнить, какие конкретно из деревьев той рощицы посажены руками фигуристов, но то, что они ее садили, - это точно.

Тамара Попова,

корреспондент газеты "Вечерний Барнаул"

Хрущевский тракт

Более полувека назад, в ночь на 1 марта 1954 года, на Барнаульский вокзал прибыл первый в стране эшелон с целинниками. Но прежде чем он тронулся из Москвы, посланцев столицы и Московской области принимали в Кремле, где первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев сказал: "Вы едете в замечательные районы страны. Там много очень хороших людей, знающих свой край, любящих его, знающих, как надо вести сельское хозяйство. Надо работать рука об руку с ними, учиться у них, советоваться с ними".

А уже в июле решил Хрущев лично проверить, как у целинников на Алтае идут дела, заодно заглянуть к Георгию Наливайко, недавно назначенному директором Алтайского НИИ сельского хозяйства.

Для встречи высокого гостя от Павловского тракта через будущую Сулиму в Научный городок практически среди степи, было уложено около 4 километров асфальта. Причем сделано это было в такие рекордно короткие сроки, что известные мастера научной фантастики просто отдыхают.

По дороге Никита Сергеевич смотрел по сторонам и все больше мрачнел: столько полей вокруг, а кукуруза на них не растет. Что там находилось под колесами персональной машины, хозяина страны не интересовало: мало ли в Советской Родине асфальта..

Потом была встреча с партийным аппаратом края и города, на которой настоятельно подчеркивались преимущества выращивания кукурузы, а люди на улице Садовая третий час ждали под палящим солнцем высокопоставленного гостя.

В школу, где Никита Сергеевич выступал перед передовиками производства и партийным активом, простой люд не пустили, но Хрущев, на минуту раздвинув плотные ряды охраны, все же обратился к народу: «Сейте больше кукурузы, товарищи!» После визита в Барнаул, Хрущев выехал в южные районы края. На Алейской железнодорожной станции пересел в спецпоезд и днем 20 июля прибыл в Рубцовск, где делегация погрузилась на три самолета и вылетела в Алма-Ату.

Кукурузой наш край не прославился ни тогда, ни позже, но коммунальщики до сих пор при вскрытии теплотрасс под полуметровой толщей земли находят остатки Хрущевского тракта.

Валерий Сохарев.

«Алтайские коммунальные системы»


13 песен Вертинского

Новость о том, что в Барнауле дает свой концерт сам Александр Вертинский, для тогдашних жителей города было то же самое, если бы мы сейчас узнали, что к нам едет оптом из Москвы все «Евровидение». О свободных билетах не могло быть и речи. Мы, молодые артисты театра Драмы, на правах хозяев билетов не брали, правда, и на место в зале также не претендовали – пустили и ладно. До этого я никогда вживую Вертинского не видел и не слышал. Откуда – он всю жизнь по заграницам, я сызмальства здесь, как говорится, парень из предместья. На его репетицию мы пробрались так, чтобы он нас не видел – зажались где-то в уголке оркестровой ямы и ни гу-гу. Вертинский вышел на сцену чуть сутулясь, в теплой фуфайке, но во фрачных брюках. Осветители долго не могли выставить свет. В конце концов это надоело маэстро и он с нотками раздражения произнес: «Куда ты светишь? Ты мне не на ... свети, а на лицо. Ясно?» Куда уж яснее! Исполнитель самых «жестоких» романсов, великий Вертинский и вдруг, вот так, коротко, по-мужски. Да–с, характер, однако, не зря в эмиграции 20 лет прожил. На другой день был концерт. Это был единственный концерт на всем пути следования знаменитого певца из эмиграции в Советский Союз, из далекого Китая в неблизкую и для нас столицу. Во фраке, белой манишке, бабочке, с издрядной лысиной, он спокойно, как бы не торопясь вышел на сцену, поклонился, дал знак пианисту и стал петь. Слегка грассируя спел первую песню – в зале мертвая тишина, вторую – тихо, третью, четвертую - тишина, после пятой раздались редкие хлопки, после шестой зал будто бы пришел в себя от изумления от увиденного и услышанного. Взрыв аплодисментов. Браво! Бис! Так встречают триумфаторов. Вертинский спел ровно 13 песен и замолчал.

Публика буквально ревет, требуя еще, еще и еще. И тогда певец подошел к самому краешку сцены, поклонился и сказал: «Не мо-гу». Повернулся и ушел. Я слышал это своими ушами – сидел-то почти рядом. Почему же все-таки 13 песен? И почему «Не могу». Потому что ЛИТО (отдел цензуры МГБ) определил ему не только какие именно песни петь, но и их количество. Естественно, возвращаясь из эмиграции, даже такой независимый и знаменитый певец, как Вертинский, ослушаться всесильного ведомства не мог. Было это в конце войны, но для Советского Союза Вертинский начался в Барнауле.


Застенок для полковников Пугачева или мистика краевой филармонии

…В театр я попал впервые, когда мне было лет 10, попал случайно: сосед, кочегар дядя Коля почему-то не смог пойти на спектакль со своей женой и билет достался мне. Еще через 10 лет, будучи самым молодым артистом в труппе, я уже играл в краевом театре Драмы, теперь это здание занимает филармония. Тогда меня поразили в нем огромной толщины стены, полукруглые окна, как в старом замке, низковатый потолок на первом этаже и то, что вход в театр был ниже уровня улицы Ползунова. Однако главное было в другом – когда я только-только начал работать в театре Драмы меня почему-то не покидало ощущение, что в помещении есть еще кто-то, кроме меня или моих коллег по спектаклю. На мой вопрос один из стариков-артистов рассказал, что якобы в стенах первого этажа, служившего когда-то, опять же по преданиям, городской тюрьмой, замуровано двое или трое казачьих полковников самого Емельяна Пугачева, которых после его разгрома Александром Суворовым сослали в Сибирь по приказу императрицы Екатерины II. Я был немало удивлен этим – ведь театр драмы размещался в бывшем Народном доме, построенным в 19 веке. Откуда же в нем быть тюрьме, к тому же на целый век раньше. Легенд о Народном доме ходило уже тогда немало, и по одной из них, он был надстроен над старым зданием, бывшем некогда тюрьмой. Так это или нет, но всякий раз, когда я бываю в нынешней филармонии меня не покидает чувство, что в фойе кроме меня есть еще кто-то невидимый.

...В первый день Пасхи 24 апреля 1954 года Алтайский краевой театр Драмы сгорел дотла за несколько часов. При пожаре погибло три человека: зам.директора театра Михаил Калинин, старушка из реквизиторского цеха и еще одна работница. Жена зам.директора рассказывала, что перед тем как пойти в театр на дневной спектакль он помылся в бане и надел чистое белье. Будто знал или чувствовал. Театр сгорел, как говорят, от безделицы: бронзовый гонг, которым отмеряли антракты, вместо нынешних звонков висел за кулисами рядом с кучей всяких разных электрических проводов, почему-то они соприкоснулись, произошло замыкание и старое здание полыхнуло как спичка. Про то, как работала группа по чужим сценам, отдельный разговор, я же все ждал ремонтных работ. И вот они начались. С правого крыла театра в сторону спичечной фабрики решено было сделать пристройку. Пришел экскаватор, начал рыть котлован. Но вместо земли он выгребал грязь и жижу – оказалось бывший Народный Дом, т.е. наш театр Драмы, а сейчас, соответственно, краевая филармония стоит на болоте. В его основании лежали толстые лиственницы, которые слегка обсохнув, звенели от удара топора. На них уже как на помост клали кирпичи – длинные, широкие и толстые, почти в два раза больше современного одинарного красного кирпича. Кирпичная кладка с обеих сторон была затянута в свинцовую оболочку. Получался двойной фундамент, и тогда мне стало понятно почему предполагаемая тюрьма была построена именно на этом месте – из нее нельзя было убежать – подкоп в болоте сделать просто невозможно. Не исключено, что об этом знали и те, кто отправил сюда предводителей пугачевской вольницы. Правда, я все ждал, что экскаватор ковырнет и стену, однако дело кончилось тем, что был только подготовлен котлован для фундамента пристройки. Часть одного бревна и пару кирпичей я выпросил у нашего театрального завхоза для ремонта своей избушки – жил я в то время на Горе вместе с матерью. Иногда местная мелюзга кричала вслед: «Эй, артист из погорелого театра». Я не обижался, театр-то и в самом деле сгорел. На том пожаре я чуть без рук не остался, вытаскивая из огня книги из библиотеки. Говорят также, что пожар не был случайным. Нет, речь вовсе не о поджоге, просто дневной спектакль должен был пройти в соответствии с атеистическими установками в первый день Пасхи. Не прошел. В том спектакле должен был играть и я, мне в то время не было еще и 30-ти.

Дементий Паротиков,

народный артист России

Смерть от северного сияния

Году этак в 1878 тогдашний городской голова Барнаула Александр Александрович Черкасов засиделся с приятелями за карточными столом допоздна, почти до полуночи. Надо сказать, что в то время игра в карты среди дворянского и купеческого сословия не была чем-то предосудительным, более того она являлась частью массовой культуры. Но это так, к слову. Так вот, хозяин и его гости решили подышать свежим воздухом и на божий мир поглядеть. Вышли на улицу и не могут понять, в чем дело – сияют небеса, просто-таки всеми цветами радуги переливаются. И светло, как днем. Оказалось, что это было северное сияние. Помилуйте, господа! Возможно ли это в наших южных широтах, в отсутствии для этого необходимого состава атмосферы, который бывает исключительно только в условиях Арктики? Оказывается, да, возможно. За всю историю Барнаула северное сияние было в нем только раз и, как говорят, не для всех оно стало просто фактом из невероятного очевидным. В то время на местной метеорологической станции служил некий чиновник, который также увидел над городом необычное явление. Но он-то точно знал, что это такое, так как числился по погодной части. Однако одно дело знать, другое увидеть своими глазами. Не мог он поверить, что сие возможно в Барнауле. От такого расстройства рассудок его помутился, и он вскорости умер. Жаль бедняги, поступись он принципами, глядишь бы и жил.


Еще одна легенда о Дунькиной роще

Наиболее часто название рощи связывают с некоей Евдокией, которая там попрощалась с жизнью. Называют даже время, когда произошел этот трагический случай - 1904 год. По одной из версий жительница Барнаула покончила с собой из-за несчастной любви, по другой, не вынеся позора после надругательства над своей честью.

Говорят, что барнаульцы после этого стали видеть призрак девушки – вот и прозвали рощу Дунькиной. В 1990-ые годы эссе на эту тему алтайского писателя Владислава Козодоева «Мы из легенды, или Жуткая тайна барнаульского топонима» получило широкое распространение на Западе, по нему даже был снят телесериал «Рука ЧК».

Александр Родионов предлагает еще одну версию, которая имеет под собой более прозаичную основу. Она более оптимистична, и хотя в ней также говорится о любви, но уже совсем без душераздирающего финала. Итак, по порядку.

В начале 20 века Дунькина роща занимала территорию от нынешнего медицинского университета до горбольницы №1, библиотека им.Шишкова находится на самом краю бесследно исчезнувшего лесного массива (по другой версии роща занимала значительно большую территорию – редакция сайта). Это было несколько десятин добротного реликтового соснового леса, росшего на песчаных дюнах с незапамятных времен. Рядом с медуниверситетом находится нынешний БЮИ, в начале прошлого века здесь располагались казармы Барнаульского пехотного полка. Народ служивый хоть и присягал на верность Богу, царю и Отечеству, однако отказываться от мирских удовольствий несмотря на строгие уставы и запреты отцов-командиров вовсе не собирался и при всяком удобном случае шастал в самоволку. Самоволки в армии были, есть и будут, никакие заборы и запоры не удержат молодой организм, бунтующий от гормонов. Поэтому самоволки в местном гарнизоне тоже были не редкость. И когда спрашивали, где находится рядовой Иванов или унтер Петров нередко отвечали: «В рощу дунул, к Дуньке». Вот из этого «дунул к Дуньке» и родилась «Дунькина роща», при том, что «Дунька» – имя нарицательное, ведь у каждого самовольщика была своя Нюра, Маша, Глаша, но всех их объединил некий обобщенный женский образ по имени Дуня. А где еще встретиться солдату, как не в роще, других-то квартир-гостиниц для него никто не припас. Уже в 70-ые годы, когда на месте бывшего военного городка стояло Барнаульское летное училище, можно было наблюдать, как к кованому забору с одной стороны подтягивались молодые парни в армейской форме, а с другой – девушки. Понятное дело, любовь «через забор» - это тебе не свидание в лесной чаще, а что ж делать, если на месте бывшей Дунькиной рощи стоят корпуса двух университетов, а от самой рощи остались только красивые городские легенды.

Александр Родионов, писатель

2 мая 1917г. 20 тыс. барнаульцев из 56 тыс. остались без крова

По одной версии, причина этого страшного пожара была достаточно банальна. Возгорание произошло во дворе одного из домов предположительно по улице Бийской (ул.Никитина). Хозяин, несмотря на то, что дул очень сильный ветер, решил проконопатить лодку и на открытом костре разогревал смолу, по легенде есть даже такое предположение, что это был сам начальник пожарной части. По другой версии, у кого-то загорелась баня, а по третьей - пожар начался утром одновременно в разных частях Барнаула. Город полыхал весь день и всю ночь. Народ в ужасе бежал к реке, пытаясь спастись на баржах, но и тут ждала гибель. Сходни рухнули под тяжестью толпы и похоронили под собой немало людей.
В фонде краеведческого музея сохранились в письменном виде воспоминания очевидца пожара Василия Николаевича Власова, он с родителями жил в Барнауле с 1908 по 1924 год. Впечатления о пожаре остались у него на всю жизнь.
«Спасались, сидя в реке»
«Пожар распространялся очень быстро, - пишет он, - ветер перекинул огонь на соседние постройки, образовался огромный костер, с которым запоздавшие пожарные справиться не могли. Затем произошло необъяснимое – огромная площадь с домами оказалась в огненном кольце. Многим удалось вырваться из этого огненного окружения и добежать до реки, но немощные старики, женщины и дети метались в огне, в отчаянии забирались в погреба. Вместе с людьми погибал скот, птица, все живое. Как огромная площадь ужасов выглядело пожарище на следующий день: ни одного уцелевшего строения, от деревянных домов остались скелеты печей и дымовых труб, возле тлеющих углей лежали обгоревшие трупы людей и животных. По улицам ездила большая военная колымага, в которую солдаты загружали погибших. Мы, мальчишки, старались помочь взрослым как могли. По улицам бродили мужчины, женщины, дети, разыскивая своих погибших родных. То, что я увидел в этот день, потрясло меня. Я долго не мог освободиться от того жуткого зрелища. Причитающая женщина, заломив руки, шла по улице, останавливаясь у каждого трупа; крик девочки: «Мамка, мамка, где ты?»… К ней подходит другая женщина, обнимает, гладит по головке, а девочка плачет, закрыв лицо руками, и слезки одна за другой бегут между детскими пальчиками. У другого обгоревшего тела на коленях стоит мужчина: «Прости меня, Дарьюшка, что не уберег тебя с Настенькой… Видит Бог, я считал, что добежишь с дочкой до реки…» Когда к ним подъехала телега, мы увидели, что погибшая женщина накрывала собой маленького ребенка. «А как ты узнал, что это она?» – спросил солдат у мужчины.
– По цепочке и крестику, не трогайте их, я сам похороню по всем правилам. На могилку ходить буду, прощения просить.
По улицам порывы ветра несли облака пепла, золы и запах сгоревшего мяса».
Зэки-поджигатели?
Такими страшными стали эти майские дни в истории нашего города.
По неофициальным данным, в тот день погибли сотни людей. Огонь уничтожил 60 кварталов самой благоустроенной части Барнаула. Сгорели: городская управа, окружной суд, отделы уездной и городской милиции, библиотека, мельница, лесопильный завод, шубное и пимокатное производство, телефонная, электрическая и водонапорная станции, 13 учебных заведений, пять гостиниц, кинотеатры, приюты для детей, ночлежки и пожарная часть. Без жилья остались около 20 тысяч человек, в то время как население Барнаула составляло 56 тысяч. Погорельцы еще много лет потом ютились в бараках и землянках. Помогали барнаульцам всем миром. Из Томска прибыл санитарный отряд, из Новосибирска - поезд с продовольствием и медикаментами. Госбанк выделил 970 тыс. руб., а Всероссийский Союз городов – 300 тыс. руб. Совет рабочих и солдатских депутатов, представляющий в 1917 году власть в Барнауле, создавал пункты по раздаче пострадавшим пищи и 300 рублей. Причины пожара выясняла особая комиссия, созданная окружным судом. По подозрению в поджогах и мародерстве было арестовано более ста человек.
«Гибель Барнаула» - это только один из заголовков в газете «Искра», которыми пестрела тогда российская пресса, описывая трагедию.
Официальная причина пожара так и не была названа. По воспоминаниям Василия Власова, барнаульцы еще долго не могли опомниться от пожара.
Среди горожан ходила молва, что поджог устроили «варнаки» - особо опасные преступники, сбежавшие из тюрьмы.
Застраивался город медленно, почти двадцать лет – революция, гражданская война не способствовали быстрой ликвидации последствий. В первую очередь уже в конце мая начали восстанавливать городскую управу, электрическую подстанцию, окружной суд, библиотеку и ночлежку. Из кирпичных строений на Московском проспекте смогли уберечь от огня только здание магазина «Красный». Его хозяин Иван Поляков приказал рабочим мочить в воде войлок и обкладывать им стены, а от знаменитого «Пассажа» купца Смирнова, самого крупного в то время торгового центра, остались одни развалины. Сгорели многие памятники архитектуры XVIII-XIX веков и многие строения деревянного зодчества – 730 старинных усадеб.

Татьяна Кузнецова,

корреспондент газеты "Вечерний Барнаул"

Навоз вековой выдержки

Дело было около 15 лет назад на улице Интернациональной (бывшей Сузунской, названной так в честь строительства Сузунского медеплавильного завода). Реконструировали коммунальщики Центрального района МУП «Барнаульские тепловые сети» бойлерную, а именно – подводили под стены здания фундамент, которого там, отродясь, не было. Для этого прямо у стены помещения строители выкопали огромную яму глубиной больше двух метров, на дне которой обнаружился конский навоз. Толщина обнаруженного слоя удобрения естественно не измерялась, но на глубине трех-четырех штыковых лопат конца ему еще не было видно.

На запах навоза сбежались бабушки из окрестных домов (а пахло так, будто еще вчера на этом месте была конюшня). Расторопные строители в перерывах между заливкой фундамента этот навоз стали продавать. Остолбеневшие тогда коммунальщики удивляются до сих пор: то ли строители оказались потомками оборотистых купцов, которые умели продать что угодно кому угодно, то ли бабушки больше нашего понимали в удобрениях, но навоз они покупали с удовольствием и в большом количестве.

Откуда же такое натуральное богатство?

Барнаул, как известно, в 18 веке имел официальный статус горного города, был главным поставщиком серебра и золота в имперскую казну. В 1772 году горожан насчитывалось 5488 человек, и это был самый крупный город в Сибири по количеству населения того времени.

Лошади, как известно, были главной тягловой силой в горнозаводском производстве. На низ возили руду, лес в качестве топлива и основного строительного материала. На лошадях же драгоценный металл по Московскому тракту оправлялся в далекую столицу. Тогда же, как грибы после дождя, в Барнауле стали появляться постоялые дворы, где останавливались приезжавшие в город крестьяне и где можно было разместить телеги или сани, поставить в конюшни лошадей.

Есть еще один немаловажный момент. Офицеры Колывано-Воскресенских заводов в 1761 году получили по указу императрицы Елизаветы многочисленные льготы и поощрения. На службу они пешком не ходили: каждый имел конные выезды на разные случаи жизни, Неслучайно, лошади и конюшни являлись неотъемлемой частью жизни горного города. Производимый ими в большом количестве навоз сваливался в кучи. Похоже, на одно из таких захоронений и натолкнулись на ул. Интернациональной столетия спустя потомки «рудного дела мастеров».

Олеся Матюхина,

"Алтайские коммунальные системы"

Гибель 13-ого

Теплоход «Путейский-13» затонул на Невестинском перекате в 13.00 московского времени 13 июня 1993 года, отходив по Оби и ее притокам ровно 13 лет. Было ли это простым совпадением или наоборот магией цифры «13», но все говорит о том, что трагедия произошла вопреки всему. В тот год на Оби стоял необыкновенно высокий уровень воды – Затон плавал, Кожзавод тонул, а вода вышла на трассу у КП «ГАИ» на трассе Барнаул-Новосибирск. Половодье ни в коей степени не повлияло на жизнь речников – наоборот - фарватер был такой ширины, что можно было плыть, где угодно, не опасаясь сесть на мель – глубина воды колебалась от 8 до 10 метров. И вот при таких-то условиях теплоход не смог разойтись с другим судном на широченном фарватере. В итоге его невысокая надстройка оказалась почти под нависшей над ним баржей, удар, и за несколько секунд теплоход ушел на дно. Вместе с ним погиб весь экипаж и несколько пассажиров, неизвестно как оказавшихся на его борту. Попытки поднять затонувшее судно не увенчались успехом. И вот ведь какое дело. В этот день по реке в районе Барнаула прошли только два речных судна – «Тринадцатый» и тот самый буксир-плотовод. Ну не мистика ли?

«Тринадцатого» смогли поднять только в конце сентября, когда уровень воды упал до предела. Теплоход был практически исправен за исключением палубы, которую пришлось срезать, когда спасатели пробирались внутрь судна за погибшими. С теплохода сняли двигатель, а корпус судна остался ржаветь и догнивать в зарослях ивняка на песчаной косе возле Ковша.

Владимир Коржов, писатель

Любовь кленовая Леонида Быкова

Прообразом клёна в известной песне про «смуглянку» фильма «В бой идут одни старики» стал алтайский раскудрявый. По крайней мере, основания так считать были у школьных преподавателей известного актера и режиссера Леонида Быкова.

Не все об этом знают, но легендарный капитан Титаренко, командир второй «поющей» эскадрильи из «Стариков» свое отрочество провел на Алтае.

В начале войны семью Быковых, мать и двух детей, эвакуировали в Барнаул. Они жили в бараке на поселке Восточный.

С 42-ого по 44-ый годы Лёня Быков ходил в 11-ую барнаульскую школу. Старейший педагог этого учебного заведения Надежда Бурова делится чужими воспоминаниями: заниматься с известным учеником не довелось – слишком поздно родилась, а вот классный руководитель много что успела рассказать. Память сохранила, что весельчаком он был и душой компании. Учился ни хорошо – ни плохо, а вот доброты было не занимать. Даже техничка, которая в школе работала, говорила, что, «…подойдет, погладит, чтоб пропустила».

На Алтае Леня влюбился. В клёны. На деревьях просиживал днями и ночами – барак, где жили Быковы, утопал в кленовых зарослях. По рассказам классного руководителя, «он постоянно сочинял о них что-то, стихи о кленах писал». Видно запали эти деревья в юную душу будущего актера. И говорят, что спустя много лет выбрал Быков для своего фильма совсем не случайно «Смуглянку», в которой клен, был как образ его военного детства.

В 43-ем, когда Лёне было всего 15 лет, собрался он на войну. Грезил мечтами об авиации, потому и поступать решил в летное училище, чтобы потом сразу в бой. Его "разоблачили" из-за приписанного себе возраста и маленького роста (на тот момент 136 см). Суровый военком сказал, как отрезал: «Рано тебе еще на фронт, салага. Сначала школу закончи».

С алтайской земли семья Быковых уехала в 45-ом. Тогда Леонид Быков повторил попытку стать летчиком, в Ленинграде поступил во 2-ую авиационную спецшколу и даже проучился месяц. Однако война заканчивалась, и училище расформировали...

Детская мечта стала явью в 72-ом, когда появились «В бой идут одни «старики». Впрочем, это уже другая история.

Инна Ерохина, ГТРК «Алтай»

Трагедия в Ковше

В июле 1957 года в Барнауле стояла жаркая даже для этого месяца погода. Истомленный зноем, пылью и духотой городской люд в выходной день валом валил на городской пляж, располагавшийся тогда на правом берегу Ковша, почти под самым элеватором. С городского берега на песчаную полоску на другом берегу народ переправлялся на большом пароме, который буксировали два небольших буксира. В сравнении с паромом они проигрывали безоговорочно, но свое дело между тем делали исправно, таская на поводе неуклюжую металлическую посудину. На сей раз паром был не просто переполнен, а забит под завязку – среди ее пассажиров были даже грудные дети в колясках. По какой-то причине один из буксиров оказался не готов к плаванию в скромной акватории Ковша и баржу одиноко тянул его товарищ. Что произошло на пароме, почему он вдруг стал крениться на один борт. Говорят, что вдруг налетел шквалистый ветер и паром осел на один борт. Было еще предположение, что толпа сбилась к борту, которым паром должен был швартоваться к причалу, а когда появился крен – вместо того, чтобы кинуться к противоположную сторону народ еще больше налег на злосчастный борт и паром перевернулась.

Место в Ковше неглубокое и тихое, но утонуть можно и в нем, особенно во время паники. Водолазы потом достали из воды около 15 утопленников, но по неофициальным данным погибло около ста человек. Говорят, что местный начальник водной инспекции запретил тянуть баржу на другой берег одним буксиром, но подъехал какой-то большой милицейский чин и, видя разомлевшую от жары толпу, рвущуюся в водную прохладу, дал команду буксировать посудину в одиночку.

Говорят, что трагедии могло не случиться, если бы на буксире не струсили, - когда паром стал крениться, его просто отцепили, предоставив тем, кто на ней был, спасать себя самим.

Еще через год, к лету 1958 года ленинградские архитекторы построили подвесной мост, по которому без всякого риска для жизни можно было перейти с одного берега на другой, на пляж (сейчас от него остались лишь одни опоры).

О произошедшем ни по радио, ни в газетах не было сказано ни слова.

Владимир Коржов, писатель

Начало Сибирского театра. Театр есть школа народная

Из всех сибирских городов Барнаул имеет самую старинную историю театрального искусства, своими корнями уходящую в середину XVIII века.

К этому времени – концу царствования Елизаветы Петровны и началу «Екатерининского века» - восходят истоки всех культурных начинаний в молодом сибирском «царском имении», на Колывано-Воскресенских заводах, центром которых являлся Барнаул. Элементы театра чрезвычайно оживляли светский быт города: маскарады, балы, фейерверки, музыкальные и литературные вечера, “живые картины”, которые в качестве праздничных развлечений устраивались в домах барнаульских сановников.

Екатерина Великая признавала за театром высокое воспитательно-образовательное значение. Достоянием всех прописей стало известное изречение императрицы:

«Театр есть школа народная; она должна быть непременно под моим надзором, я старший учитель в этой школе, и за нравы народа мой первый ответ Богу».

Идея светского театра шагнула в сибирский горный город с самой молодой и просвещенной российской сцены, выпестованной самой императрицей, - ученической сцены Санкт-Петербургского Кадетского корпуса.

Начало театральным традициям в Барнауле было положено в начале 1760-х гг., когда на Алтай прибыл горный командир Андрей Иванович Порошин, назначенный императрицей Екатериной Великой еще в 1753 году, но несколько лет управлявший Колывано-Воскресенскими заводами из Санкт-Петербурга. Во исполнение сенатского указа «для обучения в горных науках молодых дворян небогатых и доброго состояния», Порошин привез с собой группу молодых кадетских сержантов, набранных в Петербургском Кадетском корпусе и Московском университете. Хорошо знакомые с традициями столичной «учебной сцены», порошинские кадеты явились инициаторами и устроителями первых светских театральных представлений в Барнауле. Эти представления поначалу носили чисто любительский характер и не были регулярными, но со временем театральное любительство в Барнауле все более «профессионализировалось».

«Театральный дом» в Барнауле

Барнаульский «Театральный дом» был построен в 1776 году. Это было первое в Сибири и одно из первых в российской провинции специально возведенное для театра здание. По аналогии со столичным, «екатерининским» театром, его называли еще «Оперным домом».

Деревянное одноэтажное строение театра, срубленное из половинных бревен и крытое тесом, было около 30 метров длиной и шириною – 13 метров. Внутри здание имело квадратную, со стороною 6,4 метра, сценическую площадку, приподнятую от пола на 0,7 метра, и зрительный зал, площадью около 100 кв. метров. В зале были установлены в два ряда скамьи для публики и имелись специальные кресла для знатных особ. Вместимость первого барнаульского театра была не менее 100 человек. При сцене имелась комната для переодевания актеров – «горенка убиральная», помещения для театрального гардероба, различных сценических принадлежностей и декораций. В здании была установлена кирпичная печь, отапливающая и небольшое зрительское фойе с гардеробом, и зрительный зал со сценою.

Строительство и начало деятельности «Театрального дома» осуществлялось в бытность начальника Колывано-Воскресенских заводов А.А. Ирмана. Новый горный правитель, также как и его предшественник, Порошин, был направлен на Алтай волею императрицы Екатерины II, и вместе с собой тоже привез целую команду молодых выпускников Санкт-Петербургского Горного Кадетского корпуса, которые активно поддержали местные театральные традиции.

Труппа первого барнаульского театра была набрана из «охотников играть комедии», добровольных актеров-любителей из числа младших горных офицеров и солдат Колывано-Воскресенского горного батальона, и составляла не более 10 человек. По традиции «кадетского» театра женские роли в спектаклях исполняли юноши. Известно даже имя одного из «актиоров» барнаульского театра – Афанасий Волков, сержант горного батальона, «27 лет от роду, из заводских детей Барнаульского завода». Сержанту горного батальона Ивану Пузину было поручено «смотрение» театра, то есть осуществление хозяйственной стороны представлений. Управлял делами театра и ведал его художественной частью в 1780-е гг. капитан Николай Олин, асессор воинского суда, учрежденного при Колывано-Воскресенском горном батальоне.

В ведении капитана Олина находился и военный оркестр, числившийся в штате Колывано-Воскресенского батальона. Оркестром руководил капрал Степан Иванов, создавший в Барнауле первую музыкальную школу. Оркестр был непременным участником всех театральных представлений, кроме того, давал на сцене «Театрального дома» концерты и музыкальные вечера.

Спектакли устраивались обычно в праздники: на святки и масленицу, а также в воскресные и «викториальные» дни. Исключались, в соответствии с указом 1783 года, для «играния комедий» семь недель Великого поста, пасхальная неделя и две недели поста Успенского, а с 1790 года деятельность театра была сокращена еще на три недели Рождественского поста.

Барнаульская труппа за зимний театральный сезон могла давать 20-30 спектаклей, а за летний – 8-10. Таким образом, «охочие комедианты», в свободное от основной службы время, в течение года готовили не менее 30 новых пьес и опер.

Спектакли были платными, и приносили неплохой доход, позволяющий содержать большой и дорогостоящий театральный гардероб, изготовлять приличные декорации и бутафорию.

С уверенностью можно сказать, что «Театральный дом» в Барнауле явился первой сибирской моделью екатерининского «кадетского» театра – «школы народной», предназначенной для воспитания и «полирования» молодых людей. Об этом говорит и уникальная запись в Книге ведомостей казенных строений Барнаульской горной конторы за 1780 год, раскрывающая «назначение» «Театрального дома»:

«Во оном производится разного звания молодым людям обучение или разговоры от светских гисторий, для чего оный дом только и состоит».

Основной целью театрального заведения в Барнауле было просвещение молодой развивающейся части барнаульского общества, воспитание верноподданеческих и патриотических традиций, благородных чувств и стремлений, посредством представления на сцене в качестве своеобразных «уроков», нравственно поучительных «разговоров от светских гисторий», «гисторических и людских комедий, трагедий и всяких разных интермедий».

Находился Барнаульский «Театральный дом» рядом со зданием архива горнозаводской конторы (по улице Ползунова). В 1794 году здание архива было разрушено наводнением. Пострадал и театр. Но в ближайший год «оперный дом» был отремонтирован и просуществовал еще около двух десятилетий. В 1817 году, когда П.К. Фролов принимал должность начальника Колывано-Воскресенских заводов, в представленной ему «Ведомости городских строений в Барнауле» театральное здание значилось «ветхим», и представления в нем, очевидно, уже не устраивались.

Роль и значение «Театрального дома» в истории культуры Барнаула трудно переоценить. Достаточно значим сам факт первой не только в Сибири, но одной из первых в российской провинции, попытки организовать театр не как «великосветскую затею», а с целью просвещения и воспитания молодой и активной части общества, от которой в дальнейшем зависели все судьбы культурного развития города.

А знаете ли Вы, что...

ПЕРВЫМИ В РОССИИ


На сценах театров Барнаула впервые увидели свет рампы 13 пьесбарнаульских драматургов: «Ползунов», «Так добывалась правда», «Голубая дама», «Сказ о беглеце Сороке» Марка Юдалевича, «Угол и овал»,«Чудак-человек», «Товарищ Икс», «Высоко в синем небе» и «Кругом шпионы» Льва Квина., «Лисицы в развалинах», «Дивертисмент», «Якутия», «Долгая жизнь дождя» А. Строганова.

На сцене Алтайского краевого театра музыкальной комедии начали свою театральную жизнь в России музыкальные комедии «Верю в тебя» Б. Троцюка, «Принцесса из Марьиной рощи» Н. Богословского, «Настоящие мужчины» В. Баснера, музыкальные сказки «Стойкий оловянный солдатик» С. Баневича, «Король и брадобрей» С Пожлакова, родился спектакль «Человек из легенды» В. Рубашевского по пьесе артиста театра Э. Овчинникова. Первым в России театр осуществил постановку балета по симфонической сказке С. Прокофьева «Петя и волк».

Со сцены Алтайского краевого театра драмы шагнула в жизнь пьеса известного российского драматурга М. Ворфоломеева «Лето красное».

На сцене Алтайского краевого театра кукол была создана первая кукольная опера для детей «Жили-были Дед и Баба» Н. Бурой, впервые были инсценированы для кукольного театра поэма А. Блока «Двенадцать», созданы первые в России кукольные спектакли для взрослых по повести Н.В. Гоголя «Шинель», произведениям «Декамерон» Дж. Боккаччо и «Тиль Уленшпигель» Гр. Горина.

Имя Василия Макаровича Шукшина значилось на барнаульских театральных афишах 12 раз! Шукшинскую повесть для театра «Энергичные люди» Алтайский краевой театр драмы поставил в 1975 году одним из первых в России. Самым «ажиотажным» шукшинским спектаклем стал в 1978 году студенческий спектакль режиссерского отделения Алтайского государственного института культуры «До третьих петухов». По произведениям В.М. Шукшина в театре драмы были осуществлены спектакли «Здравствуйте, люди!», «До третьих петухов» и «Верую… Верую! Верую…», в театре музыкальной комедии – «Сладка ягода» и «А поутру они проснулись», в театре кукол – «Точка зрения», в ТЮЗе – «Ванька, смотри!..». В 2009 г., объявленном на Алтае Годом Шукшина к юбилею писателя поставлены еще два спектакля - «Сила сердечная, боль заповедная»в Алтайском краевом театре драмы им. В.М. Шукшина и «Праздники детства» в Молодежном театре Алтая.

Я назвал его Сибирскими Афинами

Благородный любительский театр горных офицеров

Носителями самых стойких театральных традиций были в Барнауле «благородные любители» из среды горных офицеров и чиновников. Любительский театр Алтайского горного округа, просуществовавший более 100 лет, снискал Барнаулу славу «Сибирских Афин».

В. Соколовский, характеризуя общество барнаульских горных офицеров в своем романе «Двое и одна или Любовь поэта», писал, что молодежь этого города «посвящала свой досуг музыке, пению и театру»; что «тамошние дамы находили удовольствие говорить или о последнем спектакле, или о концерте, который давали накануне» и проводили время за разгадыванием шарад, чтением повестей, музицированием и пением; что «молодые горные офицеры, люди образованные, «бредили театром» и соперничали с дамами своими талантами».

Сформировавшаяся к началу XIX века любительская театральная труппа состояла из горных офицеров, «благородных любителей», посвящавших свой досуг театральному искусству.

Сцена была устроена в помещении Алтайского горного собрания – двухэтажном здании «высокой архитектуры», которое было построено в конце 1820-х гг., в «эпоху» самого просвещенного горного правителя Алтая Петра Козьмича Фролова. В его бытность установилась традиция устраивать в Горном собрании благотворительные вечера, балы и обеды, сопровождавшиеся литературными чтениями, концертами и спектаклями. Попечением П.К. Фролова были созданы в Барнауле прекрасный оркестр и хор, и немалой его заслугой явилось рождение Благородного любительского театра Алтайского горного округа.

Расцвет театральной жизни Барнаула был особенно очевиден в середине XIX века. К этому времени Барнаул был уже признанной столицей горного дела в Сибири, самым культурным и просвещенным городом региона. Приезжавшие для изучения Алтая и останавливающиеся в Барнауле знаменитые путешественники, говорили о нем как об «оазисе в пустыне», «тихом уголке Санкт-Петербурга», не переставая удивляться «западноевропейскому образу жизни», духовному и культурному облику города, затерянного в глухих сибирских местах.

В своих мемуарах известный русский путешественник П.П.Семенов-Тянь-Шанский, проживавший зиму 1856-1857 гг. в Барнауле, писал:

«Эстетические наклонности горных инженеров Алтайского горного округа проявлялись не только в устройстве их комнат и изящных одеждах их дам, но и в их знакомстве как с научной, так и с художественной литературой, и, наконец, в процветании барнаульского любительского театра, который имел даже свое собственное здание. … Одним словом, Барнаул был в то время, бесспорно, самым культурным уголком Сибири, и я прозвал его Сибирскими Афинами…».

Страстный поклонник и знаток театрального искусства, П.П. Семенов говорит о театре Алтайского горного собрания в самой превосходной степени, особо отмечая те «замечательные сценические дарования, которыми выделяются многие из членов барнаульского общества».

«Многие из горных инженеров, - пишет он, - постоянно принимая участие в любительских спектаклях, выработали из себя тонких, образованных артистов, между которыми в моей памяти остались горный инженер Самойлов, брат знаменитого актера Самойлова, а в драматических ролях молодой горный инженер Давидович-Нащинский. В женских же ролях две из жен инженеров были также очень выдающиеся артистки».

На Алтае служили два брата – Сергей Васильевич и Иван Васильевич Самойловы. Сергей Васильевич был помощником управляющего Локтевского сереброплавильного завода, а его младший брат Иван Васильевич - приставом надворных работ. Оба они были отпрысками знаменитой актерской семьи Самойловых, родоначальники которой - оперные артисты В.М. и С.В. Самойловы - подарили русской сцене первую актерскую династию: 10 своих детей и 4 внуков, каждый из которых вспыхивал звездой на театральном небосклоне Санкт-Петербурга. В истории русского театра особенно прославлено имя Василия Самойлова (кстати, тоже горного инженера по образованию), который 40 лет прослужил на сцене Императорского Александринского театра в Петербурге. Его сестры, знаменитые актрисы Вера и Надежда Самойловы, также блистали на «александринской сцене». Немного менее известны Мария и Любовь, Николай, Александр и Михаил Самойловы – тоже петербургские драматические артисты. До недавнего времени самыми малоизвестными в истории театра оставались имена родных братьев всей этой замечательной актерской когорты - Сергея и Ивана, алтайских Самойловых, хотя на генеалогическом древе династии они были отмечены как актеры-любители.

Самойловы-старшие, предназначая всех своих детей сцене, все же заботились о получении ими блестящего образования. Сергей Васильевич окончил Санкт-Петербургский Горный институт, а Иван Васильевич, единственный из братьев Самойловых, имел театральное образование, пусть и незаконченное. В формуляре Барнаульской горной конторы имеется запись: «Обучался в Санкт-Петербургском театральном училище, но курс наук не закончил по случаю увольнения».

В 1855 году Сергею Васильевичу исполнилось 40 лет, из них 20 лет он прослужил на Алтае. Иван Васильевич был на шесть лет моложе брата, на Алтай прибыл «по прошению» в 1840 году. Исправно служа горному делу, оба брата вовсе не чуждались семейных традиций и были в числе самых талантливых актеров Благородного любительского театра горных офицеров. Преданность алтайских Самойловых театральному искусству была выше всех похвал еще и потому, что связана была для них с немалыми лишениями, и, возможно, значительными расходами: от Локтевского завода, где служили братья, до Барнаула (а спектакли устраивались именно в Барнауле) было 300 верст. Правда, в апреле 1857 г. С.В.Самойлов был назначен управляющим Сузунским медеплавильным заводом, и с ним туда же переехал младший брат, но от Сузуна до Барнаула путь тоже был не близкий - 128 верст.


Неосуществленный замысел Достоевского


Братья Сергей Васильевич и Иван Васильевич Самойловы оказались в числе первых алтайских знакомых Федора Михайловича Достоевского, который не раз приезжал на Алтайские горные заводы и в Барнаул из Семипалатинска, где отбывал ссылку. Как просвещенный петербуржец, Достоевский в молодости был поклонником театра, хорошо знал и любил петербургскую актерскую семью Самойловых. Мало того - кумиром молодого Достоевского был не кто иной, как старший брат его алтайских знакомых - знаменитый Василий Васильевич Самойлов, спектакли с участием которого на сцене Александринского театра в Петербурге, Достоевский старался никогда не пропускать.

Широкому кругу почитателей Достоевского мало известен тот факт, что первым сибирским произведением писателя, созданным им в сибирской ссылке, была комедия «Дядюшкин сон», вполне возможно, предназначавшаяся именно для барнаульской сцены. Главную роль в этой комедии мог сыграть именно Сергей Васильевич Самойлов, бывший, по свидетельству того же П. Семенова – Тянь-Шанского, «совершенно первоклассным комиком, даже превосходившим своим природным сценическим талантом своего знаменитого брата». И хотя Ф.М. Достоевский впоследствии изменил свой первоначальный замысел и переделал начатую им комедию в комическую повесть, «Сибирские Афины» могут гордиться тем, что вдохновили писателя на первую и единственную, серьезную попытку написать для театра. Более в своем творчестве Достоевский для театра не писал. Глубокое сожаление об этом выразил в 1879 г. в своем письме к великому писателю выдающийся русский актер Василий Васильевич Самойлов:

«Милостивый государь Федор Михайлович! Читая Ваши произведения, я всегда был поражен тонкостью вашего наблюдения и в каждом из созданных Вами лиц, психологически разработанных, я видел живых людей, с их слабостями и достоинствами. И мне, право, грустно, что в протяжении всей моей сценической деятельности мне не удалось воспроизвести ни одного из Ваших личностей, именно потому, что Вы, обладая таким правдивым талантом, не хотели оставить память о себе на сцене, о чем я очень сожалею, как для публики, так и для себя, который мог бы прибавить одну из лучших ролей своего репертуара...» .

В своем ответном письме Ф.М. Достоевский горячо благодарит актера. «Ваши слова, - пишет он, - слова великого психолога, производившего во мне восторг еще в юности и отрочестве моем, когда вы только начинали свой сценический подвиг, дороже мне всех речей, обо мне сказанных».

Остается и нам глубоко сожалеть, что барнаульской сцене не удалось отличиться в истории театра первой постановкой комедии Достоевского.

ЛЕГЕНДАРНЫЕ СПЕКТАКЛИ ПРОШЛОГО

ПОЧТИ СТО ЛЕТ ХРАНИТ ИСТОРИЯ ПАМЯТЬ О СПЕКТАКЛЯХ:

«На дне» М. Горького.

Спектакль был поставлен в Барнауле на сцене Народного дома объединенными силами Любительского театра Общества попечения о начальном образовании и Кружка любителей драматического искусства 21 марта 1903 года, всего лишь четыре месяца спустя после знаменитой премьеры Станиславского и Немировича-Данченко во МХТ.

Спектакль прозвучал с огромной обличительной силой и имел выдающийся успех. Даже песня горьковских ночлежников «Солнце всходит и заходит», звучавшая в спектакле, надолго стала самой популярной у барнаульцев.

«Князь Серебряный» по роману А. Толстого.

Этот спектакль Кружка любителей драматического искусства 8 ноября 1904 года стал триумфом театрального сезона. Для спектакля специально изготовлялись декорации, были заказаны «настоящие» исторические костюмы, привлечен оркестр, созданы хор и танцевальная группа, в массовые сцены на роли слуг и опричников приглашены были ученики Барнаульского реального училища Императора Николая II.. Своим «размахом» и профессиональным мастерством этот спектакль не уступил бы и столичной сцене.

Наибольшее количество раз на барнаульской театральной афише появлялось имя великого русского драматурга А.Н. Островского. С середины XIX века и по наши дни в театральной истории города зафиксировано 42 названия пьес Островского (из 47 им написанных), выдержавших более 1500 постановок. Дипломом первой степени на Всероссийском фестивале драматургии А.Н. Островского в 1983 году был награжден спектакль Алтайского краевого театра драмы «Бешеные деньги» (постановка режиссера В.Л. Черткова).

Самой репертуарной в истории краевого театра драмы оказалась пьеса «Последние»А.М. Горького. Театр обращался к этой пьесе пять раз! Впервые она была поставлена в 1928 году, затем – в 1937 году, 1955, 1968 и 1988. Причем постановка 1968 года стала лауреатом на Всероссийском фестивале горьковской драматургии.

Самым большим по продолжительности спектаклем (более 5 часов!) был «Отелло» В. Шекспира, шедший в пяти актах с четырьмя антрактами на сцене драматического театра в 1946 году.

Самой первой пьесой местного драматурга, получившей свое воплощение на барнаульской сцене, была пьеса в стихах «Ползунов» Марка Юдалевича, Спектакль, поставленный в 1954 году в Алтайском краевом театре драмы режиссером Борисом Вахрушевым, явился к тому же и первым обращением театра к истории своего города.

Самым «агитационным» детским спектаклем оказался в 1962 году тюзовский спектакль «Мальчишки из Гаваны» В. Чичкова, рассказывающий о героической борьбе революционной Кубы. Барнаульские мальчишки так горячо сочувствовали юным героям кубинской революции, что сразу после спектакля группами сговаривались бежать на Остров Свободы.

Самую горячую дискуссию у барнаульских подростков вызвал в 1965 году спектакль Алтайского краевого ТЮЗа «Они и мы» по пьесе Н. Долининой, поднимающий острые проблемы взаимоотношения «отцов и детей».

Самым знаменитым спектаклем «производственной темы» стал в Барнауле «Человек со стороны» И. Дворецкого, поставленный на сцене Алтайского краевого театра драмы в 1971 году. Этот спектакль собрал наибольшее количество зрительских отзывов, причем из среды рабочих и ИТР барнаульских предприятий. На всех заводах и фабриках города были проведены зрительские конференции, спектакль обсуждали даже на заседаниях партбюро.

На сцене Алтайского краевого театра музыкальной комедии были поставлены первые в истории театрального искусства Алтая профессиональныебалеты («Корсар» А. Адана и Л. Делиба и «Эсмеральда» Ц. Пуни) и опера (Дж. Верди «Травиата»).

Самой нетеатральной постановкой стал в 1980 году спектакль Алтайского краевого театра юного зрителя по произведению Л.И. Брежнева «Малая земля».

Самым впечатляющим и роскошным по художественному оформлению был спектакль «Зимняя сказка» В. Шекспира, поставленный в театре драмы в 1973 году.

Самым фантазийным и богатым спектаклем современного репертуара является постановка Государственного Молодежного театра «Любовь к трем апельсинам» по сказке К. Гоцци.

Самым романтическим и волшебным спектаклем Алтайского краевого театра драмы был «Сон в летнюю ночь» В. Шекспира.

Самым впечатлительным и трогательным спектаклем для барнаульского зрителя был спектакль «Поминальная молитва» по произведениям Шолома-Алейхема.

Самый большой переаншлаг выпал на долю спектакля «Дети Арбата» по роману Рыбакова, поставленного Алтайским краевым театром драмы в 1989 году. В течении полугода спектакль шел при переполненном зрительном зале.

Ирина Свободная, театровед

О Сироткиных и тайне золота Демидова

Фамилия Сироткиных на Алтае ведет свой род от Акинфия Демидова, и всех их можно назвать родственниками по несчастью.
Известно, что Акинфий Никитич Демидов, создатель первой в России эталонной коллекции руд и минералов, основатель горнозаводской промышленности на Алтае, в том числе Колывано-Воскресенского (1729 год) и Барнаульского сереброплавильного заводов. По преданиям, несколько лет месторождения разрабатывались тайно, в секретных мастерских Акинфий Демидов чеканил золотую и серебряную монету в масштабах, сопоставимых с бюджетом страны. Императорский кабинет до поры до времени не имел об этом ни малейшего понятия.

Когда императрица прознала про незаконную деятельность Демидова, она позвала его на карточную партию. А выиграв, спросила у Акинфия Демидова с намеком: «Чьи деньги ты сегодня проиграл мне?» (По одной из легенд, на вопрос императрицы: «Чьи деньги ты проиграл - свои или мои?», заводчик ответил: «Так ведь все мы твои, матушка, и все, что у нас есть – все твое» - от редакции сайта). Промышленник выкрутился, но был с того момента начеку. Царица взялась ревизии на алтайские заводы отправлять - одну за другой. Но Демидов и это предусмотрел. Получив от своего доверенного человека в кабинете министров информацию об очередной проверке, он просто открывал систему секретных шлюзов - под водой быстро исчезали и начеканенная монета, и работники. Концы, что называется, в воду, и только по весне к берегам речной волной прибивало трупы утопленных.
Заводские знали об этом, страшные истории передавались шепотом, из уст в уста. С тех пор пошла традиция - детям, оставшимся без кормильцев, давать фамилию Сироткиных.

Акинфий Никитич Демидов умер 5 августа 1745 года, так и не побывав ни разу на Алтае - всем своим алтайским хозяйством он управлял через назначаемый им директорат, как сказали бы сейчас, «удаленным доступом».

Марк Юдалевич, писатель

Есть такой посёлок…

Есть в Индустриальном районе такой посёлок – КУЕТА. Когда слышишь это название впервые, оно вызывает реакцию недоумения, мол, что за нецензурные выражения..

Или : «Где-где это»))))

На самом деле, основанное в 1937 году, поселение имело аббревиатурное название КУИТУ – Краевое управление исправительно-трудовых учреждений… Свидетельством чего является стела в центре поселка – «Основан в 1937г.»

Так и говорили раньше: «Я поехал в КУИТУ». Но для удобства произношения имя со временем сменилось на «Куета», а история забылась..

Много есть и былей и легенд об этом таинственном месте… Но следующие факты достоверны… Остался ров, в настоящее время окружающий поселок, а в прошлом окружавший мужской монастырь, основанный в 1896 г. совладельцами Иткульского спиртзавода. Остались фрагменты огромного фруктового сада в виде библейской надписи, которую можно было видеть с высоты пролетающих «кукурузников». Что же на самом деле было написано, не ответят теперь и немногочисленные старожилы... Позже там располагался детский дом и швейная мастерская для нужд армии. Вдоль кромки леса в 1954г. по решению администрации учреждения убрали последние надгробные плиты монахов…

Мистических же историй, дополняющих общую картину, достаточно для отличной экскурсии… но это совсем другие приключения…

Ольга Озерова


Дню России посвящается. Георгиевское знамя Барнаульского пехотного полка

Хорошо известны подвиги барнаульцев в годы Великой Отечественной войны. Однако у горожан есть все основания гордиться другими, ныне почти забытыми, воинскими подвигами наших земляков. Героизм солдат и офицеров в тех сражениях не смог компенсировать неумение и просчеты высшего командования, но от этого не стал менее значимым.

В Русско-японскую войну из жителей Барнаульского уезда был сформирован 12-й Сибирский Барнаульский пехотный полк. Полк вернулся с войны с высшими знаками отличия Российской армии – Георгиевским знаменем и Георгиевскими серебряными трубами. Наград были удостоены многие офицеры и нижние чины. Наши земляки показали себя на сопках Манчжурии настоящими героями. На всю Россию полк прославился боем у станции Дашичао и участием в сражениях при Ляояне и Мукдене.

Сражение под Дашичао описывал в «Истории русской армии» историк А.А. Керсновский.

Против всей армии генерала Ясукаты Оку мы ввели только 19 батальонов несмотря на то, что могли бы ввести главные силы. Но и эти силы отразили японцев, причем особенно лихо действовал Барнаульский полк.

К вечеру в атаку на русские позиции пошли главные силы армии Оку. Первый удар японцы нанесли по расположению Барнаульского пехотного полка, рассчитывая именно здесь прорвать оборону. Но барнаульцы, истинные герои боя под Дашичао, сумели отразить залповым огнем в упор с дистанции в 500 – 600 метров одну за другой 4 вражеские атаки. Особо отличились полковые охотничьи команды, которые заходили во фланг атакующим цепям японской пехоты и открывали продольный ружейный огонь.

На следующий день японцы возобновили атаки, но вновь безуспешно.

Ляоянское сражение было одним самых кровопролитных в Русско-японской войне. Командование армии вновь оказалось не на высоте, как впрочем в ходе всей войны. Это не помешало нашим землякам вновь продемонстрировать доблесть и мужество.

17 августа 1904 г., как писал А.А. Керсновский, маршал Ояма планировал окружить русскую армию или по крайней мере вынудить ее отойти на более слабую позицию.

Главный удар был нанесен по позициям 1-го Сибирского корпуса в направлении станции Шахэ и города Ляоян. Сибирские полки залповым ружейным огнем отбили все попытки вражеской пехоты сблизиться с ними.

В 10 часов утра противник захватил деревню Чжуцзяпунцы и стал закрепляться в ней. Однако подошедший из армейского резерва 12-й пехотный Барнаульский полк с двумя полковыми батареями атакующим ударом выбил японцев из деревни.

В память о тех событиях Коряковская улица нашего города, на которой располагались казармы, в 1911 году была переименована в улицу 12-го Барнаульского полка (с 1927 года улица стала Партизанской). Аналогично называлась и площадь перед полковым Никольским храмом. Именем командира полка С.Добротина был назван один из городских переулков - Добротинский (ныне Трудовой).

Подвиги барнаульцев отмечены и в более позднее время. Высокую доблесть и мужество на полях сражений Первой мировой войны проявили наши земляки из 39-го Томского пехотного полка, 44-го стрелкового полка (бывшего 12-го Сибирского пехотного Барнаульского), 492-го Барнаульского и 608-го Алтайского пехотных полков.

Дню России посвящается. Награда не нашла Героя дважды

Окончив перед войной Барнаульский аэроклуб, Геннадий Александрович Воров в 1943 году выпустился из Омского летного училище.
Воевал он в составе 162-го Гвардейского полка резерва главного командования. Полк летал на пикирующих бомбардировщиках Пе - 2 и выполнял самые ответственные боевые задания: уничтожал важные объекты противника.
Геннадий Александрович совершил 102 успешных боевых вылета. Он заживо горел в самолете, пять раз его сбивали. Два раза его самолет таранили фашистские асы.
Один из самых жестоких боев особо запомнился ветерану – бой над Кривым Рогом, где двумя группами бомбардировщики бомбили скопление танков. Уцелел только его самолет, радист и штурман погибли. Изрешеченный снарядами и осколками бомбардировщик Воров дотянул до аэродрома, где базировались истребители (как пелось в песне тех лет – на честном слове и на одном крыле), дозаправился и перелетел на свой аэродром.

Его отстранили от полетов. Начались допросы особистов…

Только благодаря усилиям генерал-лейтенанта Полбина, командира корпуса (легендарный летчик Великой Отечественной войны, автор «полбинской вертушки», атаки, при которой «пикировщики» шли один за другим, прикрывая впереди летящие самолеты от огня зенитной артиллерии и атак истребителей), он был вызволен из особого отдела и допущен к боевым полетам.
В последний раз самолет Геннадия Александровича Ворова подбили над Берлином 2 мая 1945 года - еле дотянул до расположения дивизии А.И. Покрышкина.
Самый трудный день за время войны выпал на долю Геннадия Александровича 9 мая 1945 года. Все ликовали, встречая Победу, ему же пришлось вылететь на боевое задание – уничтожить артиллерию, обстреливающую Прагу.
За выполнение этого задания он был награжден чешской медалью «За храбрость», вручил ее генерал Людвиг Свобода.
12 мая 1945 года в освобожденной Праге встретил Геннадий Воров победу.
Самое удивительное в биографии Г.А. Ворова то, что его дважды представляли к званию Героя Советского Союза, но оба раза награда не нашла героя. На встрече ветеранов 162-го Гвардейского полка командир полка полковник Новиков недоуменно спросил: «Гена, а почему ты без Звезды Героя? Я сам подписывал представление». Только на этой встрече жена Геннадия Александровича узнала, что муж ее представлялся к этой высокой награде.
Воров бомбил тогда днепропетровские мосты. Отбомбился точно: вывел из строя тот пролет, который был отмечен на карте, не повредив опор, как и предписывалось заданием. Следом полетел самолет-разведчик, чтобы сфотографировать результат. Но немцы в таких случаях наводили мосты ударными темпами, и поезда практически следовали без перерыва.
Так что, когда прилетел самолет-разведчик, поезда уже следовали по только что разбомбленному Воровым мосту, и звание Героя Советского Союза ему не было присвоено. Второй раз к высокому званию Геннадий Александрович представлялся за уничтожение большого скопления танков. Но в этот раз погиб летчик, доставляющий почту, где было и представление на него.
Демобилизовавшись, Геннадий Воров вернулся в родной Барнаул. Он и в мирное время оставался командиром. Работал командиром авиаотряда Барнаульского аэроклуба. Под его руководством были подготовлены сотни курсантов, которые затем служили в ВВС страны, трудились пилотами в Аэрофлоте.
Он заслуженно стал одним из первых мастером спорта по самолетному спорту.
С 1963 года Геннадий Александрович стал работать в Барнаульском аэропорту диспетчером службы движения, а затем руководителем полетов.
Геннадий Воров – славная легенда авиации Барнаула.


Дню России посвящается. Наши земляки защищали Россию под Смоленском, Бородино, Севастополем,

проявили героизм в десятках других судьбоносных для Родины сражениях

Первым полком, ушедшим из нашего города защищать родную землю, был Томский мушкетерский полк, который был расквартирован в Барнауле с 1798 по 1808 годы. Почему мушкетерский? Да потому, что в России, да и в других странах основным оружием военнослужащих мушкетерских полков были кремневые ружья – мушкеты. Шпага или другое холодное оружие мушкетерам нужны были в ближнем бою.

С 1811 г. упоминание про мушкеты из названия воинской части исчезло, оно стало более привычным – Томский пехотный полк. На алтайский период пришлась пора формирования и становления полка. Он нес охрану Барнаульского сереброплавильного и Колывано-Вознесенского заводов, территорию до нынешней Поспелихи, Чарыша и Колывани.

В 1812 году наши земляки в составе полка героически сражались за Смоленск, стояли насмерть в Бородинском сражении, защищая знаменитую батарею Раевского. В самый критический момент сражения, когда французы ворвались на русские позиции, батальон Томского полка в отчаянной штыковой атаке отбил укрепления, изменив судьбу битвы. За мужество и героизм, проявленные в ходе Отечественной войны 1812 года, многие офицеры и низшие чины полка были удостоены высоких боевых наград.

Наши героические предки приняли участие и в последующей военной истории нашего Отечества. За подвиги, проявленные в русско-турецкой войне 1828 -1829 гг., воинам полка были пожалованы знаки на кивера с надписью «За отличие». За мужество и героизм, проявленные солдатами и офицерами при обороне Севастополя, полк был удостоен высшей коллективной награды русской армии - Георгиевского знамени. С 1864 г. к наименованию полка добавился номер и стал он называться 39-й Томский пехотный полк. Высокую доблесть и мужество полк проявил на полях боев Первой мировой войны, сражаясь вместе с 44-м стрелковым полком (бывшим героическим 12-м Сибирским пехотным Барнаульским полком), 492-м Барнаульским, 608-м Алтайским пехотными полками.

В годы Великой Отечественной войны в Барнауле были сформированы 8 воинских соединений, 4 из которых получили почетное наименование гвардейских: 74-ая отдельная добровольческая бригада (впоследствии 56-ая гвардейская Смоленская Краснознаменная стрелковая дивизия), 87–ая кавалерийская дивизия (впоследствии 64-я гвардейская стрелковая дивизия), 80-ая гвардейская Уманская ордена Суворова стрелковая дивизия, 372-ая Новгородская Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова стрелковая дивизия, 42-ая отдельная стрелковая бригада (в конце войны 226-ая Глухово-Киевская Краснознеменная ордена Суворова отдельная дивизия), 315-ая Мелитопольская Краснознаменная стрелковая дивизия. В числе первых в Советском Союзе гвардейское знамя получила 5-ая гвардейская Городокская Краснознаменная орденов Ленина и Суворова стрелковая дивизия.

Пресс-центр



Барнаульское счастье и несчастье Федора Достоевского

За более чем 270-летнюю историю Барнаула судьба нашего города пересекалась с судьбами многих известных людей. Оставил свой след в его жизни и выдающийся писатель Фёдор Михайлович Достоевский, отмечает в "Вечернем Барнауле" Елена Огнева, сотрудник ГМИЛИКА.
В 1849 году за участие в революционном кружке Спешнева и Петрашевского Достоевский был заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Через четыре месяца его осудили и приговорили к четырем годам каторги, которые он провел в Омском остроге. 23 января 1854 года арестанта Достоевского, отбывшего полный срок заточения, освободили от цепей и кандалов и направили в качестве рядового в Сибирский 7-й линейный батальон в Семипалатинск.
В Семипалатинске писатель познакомился с Александром Егоровичем Врангелем, исправлявшим должность областного прокурора. Врангель почувствовал дружеское расположение к Фёдору Михайловичу и принял живейшее участие в его судьбе. Благодаря Врангелю Достоевский получил возможность совершать поездки. Иногда тайно, а иногда и вполне официально он выезжал с Врангелем по его служебным делам. Таким образом, Достоевский побывал на Локтевском заводе, в городе Змиеве, а позже - и в Барнауле.
Поездки на Алтай позволили Фёдору Михайловичу познакомиться с местными горными офицерами, общество которых приятно удивило его своей образованностью и хорошими манерами. Достоевский стал хлопотать о своем переводе в Барнаул. Свидетельства об этом сохранились в письмах писателя к Врангелю: «Если будет возможность говорить и хлопотать о переводе моем в статскую службу именно в Барнаул, то ради Бога, не оставляйте без внимания».
Это стремление оказаться в Барнауле чаще всего объясняют любовным романом Достоевского с Марией Исаевой. Они познакомились в Семипалатинске. Двадцатишестилетняя Мария Дмитриевна была замужем за опустившимся, пьющим чиновником в отставке Александром Исаевым. В этом браке она была несчастна. Случилось так, что мужу предложили новую должность в Кузнецке, и семья Исаевых переехала туда в надежде как-то поправить свое материальное положение. От Семипалатинска до Кузнецка было 700 верст, Барнаул же находился примерно на середине пути, поэтому, совершая поездки в Кузнецк, Достоевский непременно останавливался в нашем городе.
Первый раз Фёдор Михайлович появился в Барнауле в 1856 году. Формальным поводом для этого стала командировка с каким-то поручением, фактически же Фёдор Михайлович заранее спланировал самовольную поездку в Кузнецк. В это время у Исаевой умер муж. Лишенная всяких средств к существованию, имея на руках шестилетнего сына, Мария Дмитриевна решает выйти замуж за молодого учителя Вергунова. Достоевский, узнав об этом, едет в Кузнецк, надеясь, что Мария Дмитриевна примет его предложение руки и сердца. Предложение было принято.
В октябре 1856 года Достоевскому пожаловали унтер-офицерский чин. В ноябре он по официальному разрешению, уже в чине прапорщика, совершает поездку в Кузнецк. Достоевский едет вместе с П.П. Семеновым (Тян-Шанским) и адъютантом семипалатинского губернатора Демчинским. Дорога вновь пролегает через Барнаул. Из сообщения Достоевского Врангелю: «В Барнаул мы приехали 24 ноября (в день именин Х), и Генгросс, не видя еще нас, прямо пригласил нас через Семенова на бал. В Барнауле я пробыл сутки и отправился один в Кузнецк. Там был пять дней и воротился, пробыл в Барнауле одни сутки. Обедал у Генгросса (А.Р. Генгросс – тогдашний начальник алтайских заводов) и пробыл у него до вечера. Он обошелся со мной превосходно».
В январе 1857 г. Достоевский вновь в Барнауле. Теперь он едет в Кузнецк обвенчаться с Марией Дмитриевной. Из воспоминаний Достоевского: «В воскресенье 27 января я еду в Кузнецк на 15 дней».

В нашем городе он остановился на обратном пути из Кузнецка, сразу после свадьбы с Марией Дмитриевной, которая состоялась 6 февраля 1857 года. Счастливые дни омрачил сильнейший припадок падучей. Несколько дней Фёдор Михайлович находился без сознания. По просьбе Семенова (Тян-Шанского) барнаульский врач определил всю тяжесть положения ссыльного писателя – он безнадежно болен эпилепсией. Болезнь Фёдора Михайловича напугала Марию Дмитриевну и, возможно, даже убила ее надежды на новое семейное счастье. Но несколько лет Достоевский прожил с Марией Дмитриевной (она умерла от нервной горячки в 1864 году) и сохранил о ней добрые воспоминания: «Была эта женщина души самой возвышенной и восторженной, в стремлении к идеалу… Великодушная женщина. Я любил ее… и она любила меня...».

Елена Огнева, сотрудник ГМИЛИКА


Повесть о барнаульце

Наиболее часто в «Легендах нашего города» речь идет о людях знаменитых, оставивших яркий след в истории Барнаула, а зачастую и всей страны. Однако, заводы, дома, улицы, образ Барнаула, который мы любим, своими руками создавали сотни и тысячи горожан. Они неотделимы от нашей истории, которую пропустили через себя, стали ее частью. Сегодня в рамках рубрики «Семейная легенда» мы представляем обыденную и невероятную легенду о человеке, который воплотил в себе историю Барнаула почти всего 20 века. Рассказала её Елена Гришанова:

"Я с детства горжусь тем, что все родственники по отцовской линии вплоть до прадеда были коренными барнаульцами.

Прадед - Юдин Пётр Васильевич, как рассказывали родственники, был депутатом Барнаульской городской Думы где-то в промежутке между 1907-1918 годами.

А дедушка мой - Юдин Павел Петрович был вообще уникальной личностью с точки зрения его вклада в историю Барнаула. Именно о нём у нас и существует семейная легенда. Хотя я думаю, что это всё было исторической правдой. Эту историю я слышала в детстве много раз, но прошло так много времени, некоторые детали стёрлись из памяти, а уточнить уже не у кого. Все родственники, которые знали эту историю, умерли.

Родился мой дед в 1899 году в Барнауле. Будучи ещё подростком, в 1913 году он принимал участие в строительстве Западно-Сибирской железной дороги: помогал на телеге вывозить землю из железнодорожной выемки. Это был титанический труд, сотни работников до позднего вечера копали лопатами землю и вывозили её на лошадях. Когда он стал постарше, то работал на строительстве железнодорожных мастерских (Вагоноремонтный завод) и туда же затем пошел работать по ремонту подвижного состава. Именно на Вагоноремонтном заводе был сосредоточен основной пролетариат города. Там дед приобщился к революционно настроенной молодёжи и стал участником революционных событий в Барнауле. Под давлением рабочих впервые на этом заводе был установлен 8-часовой рабочий день. С началом Гражданской войны он был мобилизован в Красную армию.

Вот здесь и начинается семейная легенда. Не знаю, при каких обстоятельствах дед был схвачен колчаковцами и приговорён к расстрелу. Это произошло на Урале под Златоустом. Была лютая снежная зима. Их, несколько человек, среди которых дед был самым молодым, вывели на расстрел, выстроили у какого-то оврага. И один товарищ ему сказал: «Пашка, прыгай, пока не выстрелили».

Как только начали стрелять, он прыгнул в снег и пролежал там до самых сумерек. А когда стемнело, начал пробираться то ли снова к красноармейцам, то ли домой, не знаю. И сколько времени у него на это ушло, доподлинно не известно. Только до его семьи дошли слухи, что их сына расстреляли колчаковцы. У его отца Петра Васильевича было больное сердце, после страшного известия о сыне у него случился сердечный приступ, и он тут же умер. Было прадедушке тогда чуть больше 40 лет, он был похоронен на кладбище, где впоследствии разбили парк Меланжевого комбината (сейчас парк «Изумрудный»). Прабабушка с детьми посещала его могилу даже после того, как кладбище было ликвидировано. Ориентиром им служила приметная берёзка, и они приносили к ней цветы.

А потом волею судьбы дед попал в партизанский отряд Ефима Мамонтова. Сохранился только его партизанский билет, который был выдан в 1933 за подписью М.Е.Хабарова. Это старенькая коричневая книжечка, написано там вьщветшими чернилами и напечатан текст о льготах бывшим красногвардейцам и красным партизанам. Билет хранится в нашей семье.

А славная биография моего деда продолжалась. После окончания гражданской войны, он снова пошёл работать на ВРЗ. В начале 30-х годов во время коллективизации были организованы отряды «25-ти тысячников». Добровольцы из молодых и грамотных рабочих направлялись в сёла поднимать колхозы. У деда была, как сейчас говорят, активная жизненная позиция и он, естественно, оказался в рядах этих «25-ти тысячников». Был назначен председателем колхоза в селе Старокрайчиково, потом работал в Баюново.

В середине 30-х годов деда по доносу арестовали. Он сидел в булыгинской тюрьме. Моя бабушка Екатерина Васильевна собрала все документы, касающиеся славного партизанского прошлого деда, и написала письмо самому Михаилу Ивановичу Калинину с просьбой о пересмотре дела. И, как ни странно, деда выпустили из тюрьмы, он просидел там только 1 или 2 года.

Потом была Финская война, не обошла она стороной и моего деда. Несколько месяцев он там воевал.

С началом Отечественной войны дед опять же добровольцем ушёл на фронт, хотя у него была бронь, как у председателя колхоза. В 1943 или в 1944 году под Ленинградом он был сильно ранен в руку, и его комиссовали. Вернулся Павел Петрович в Барнаул, имея награды: несколько медалей и орден.

Кость в руке у него была перебита, в непогоду она страшно болела, и оттуда постоянно выходили маленькие осколки и косточки. Работать на каком-то предприятии он уже не мог.

И в 50-х годах он устроился в барнаульское пароходство бакенщиком. На Оби стояли специальные сигнальные бакены, чтобы предупреждать суда о мелководье и дед зажигал их, как простую керосинку, каждый вечер, а утром тушил. На протоке от Оби, среди леса он построил маленький домик и жил там с бабушкой и внуком на небольшую зарплату и доходы от рыбного промысла. Сейчас протоку, где стоял дедов домик, рыбаки называют Юдинской.

Когда он ушел на пенсию, то пошёл работать егерем на угодья от Станкостроительного завода. Около села Калистратиха были заводские угодья: начальство, да и простые рабочие завода приезжали туда поохотиться и порыбачить. А дед был большой специалист по этому делу. Работа его заключалась в том, чтобы встретить охотников и рыбаков, разместить их на ночлег, накормить горячим обедом, попотчевать рыбацкими байками. А утром сопроводить их на рыбные места.

Вскоре сменился директор завода, видно он не был рыбаком и охотником и не стал содержать эту заимку. Дед и бабушка вернулись в Барнаул.

Умер дед скоропостижно от инфаркта, как и его отец. Похоронен Павел Петрович на Власихинском кладбище. Ему было 73 года, а мне в то время 9 лет. Я жалею, что была слишком мала и о многом его не расспросила."

В наше время вполне можно осуществить поиск родственников в архивах. Там можно узнать много интересной информации о своих предках.

Все новости