Исход калмыцкого казачества

На днях в редакции газеты "Известия Калмыкии" побывали две яркие представительницы калмыцкого зарубежья - Елена Ремилёва (Шлютер) и Пурма Мушаева. Они прибыли в Калмыкию, чтобы принять участие в юбилейных торжествах. Пурма Мушаева живет в США, является президентом калмыцкой диаспоры в Филадельфии. Она поделилась с нами своими впечатлениями о нынешней поездке на свою историческую родину, рассказала об американских калмыках, их взаимоотношениях с сородичами, которые недавно поселились на этом континенте, и многом другом.

Елена Ремилёва ныне живет в Германии. Она наша коллега, более 30 лет проработала на радио "Свобода" в Мюнхене. В совершенстве владеет калмыцким, русским, немецким, английским и другими европейскими языками. Общаться с ней легко не только потому, что она отлично говорит по-русски, правда, с приятным французским акцентом, ее речь богата шутками и ироническими замечаниями, которые она делает, в основном, в свой адрес.

О СЕБЕ

Дочь эмигрировавшего казачьего офицера Сарана Ремилёва, который, как и его брат Дорже, окончил Великокняжескую гимназию, имел звание есаула, командовал сотней в годы Первой мировой и Гражданской войн. Эмигрировав из России, они добрались до Туниса, откуда попали сначала в Болгарию, затем в Югославию. Тогда же калмыки в Белграде с помощью югославов построили хурул. Из рассказа Елены мы узнали, что родилась она в Бельгии в 1931 году. В 1937 году отец перевез девочку в Белград, к брату Дорже. В сорок третьем они попали в Прагу, а два года спустя - в Мюнхен: тогда только в Германии можно было найти работу. После падения Третьего рейха в Германии были организованы лагеря беженцев, в одном из которых жила семья Ремилёвых. В 1951 году многие калмыки выехали в другие страны, а часть прибалтийцев, русских, украинцев перебралась в США, куда калмыков не пускали, так как тогда американцы негативно относились к представителям "желтой" расы из-за войны с японцами. Однако представители калмыцкой диаспоры пытались все-таки получить разрешение. Им вызвался помочь один из опытных американских адвокатов, доказавший в Высшем апелляционном суде США, что эта нация не имеет ничего общего с японцами. Да и число желавших получить разрешение на въезд было не таким большим - всего немногим более тысячи человек, которые, как посчитали американцы, быстро ассимилируются. И уже в 1952 году более тысячи калмыков выехали из ФРГ в Америку, расселившись по восточному побережью страны. Но, как мы знаем, наши соотечественники не только не ассимилировались в далекой заокеанской стране, но и, более того, сохранили культуру, язык, обычаи и передают их своим детям и внукам. В Германии же остались лишь около 30 стариков-калмыков, которых поселили в доме для престарелых близ города Ульма, где они потихоньку дожили свой век.

О РАБОТЕ НА РАДИО "СВОБОДА"

На наш вопрос, какое Елена имеет образование, наша собеседница без тени смущения ответила: "Невысокое. В Германии окончила всего пять классов". Когда же семья перебралась в США, это образование не признали, поэтому девушке пришлось вновь сесть за парту на 3,5 года, получить подготовку медработника. Потом она нашла работу в лаборатории, где проводили анализы на заболевание раком. В 1963 году Ремилёва вернулась в ФРГ. Работала в госпитале в Дюссельдорфе. А через восемь месяцев, нарушив условия контракта, уехала в Мюнхен - туда, где оставались калмыцкие семьи. Год спустя совершенно случайно попала на радиостанцию "Свобода". Взяли ее туда потому, что знала в совершенстве три языка, и им как раз нужен был такой сотрудник. Работала сначала в библиотеке, затем в архиве радиостанции, рассказывавшей слушателям об СССР Тут работали русские, украинцы, белорусы, прибалты, казахи и представители автономных республик Союза.

О ПУБЛИКАЦИЯХ

За годы работы на радио Ремилёва собрала большой материал по казачеству и калмыкам-эмигрантам. И долгое время, по ее словам, "ничего с ним не делала". Потом решила упорядочить все собранные документы и передать свой архив университету в Мюнхене. Но однажды прочитала одну из книг, изданных в Элисте именно по этой теме, и, как выразилась Елена, ей стало плохо. Стало понятно, что судьба казачества в эмиграции является своего рода "белым пятном" в истории. И это обстоятельство подтолкнуло ее, наконец, к написанию своей книги, а личный архив стал в этой работе большим подспорьем. Еще один важный источник информации, на который она опиралась, - издававшийся в Праге журнал "Вольное казачество за 300 лет". Елена признается, что работала над книгой семь лет, четырежды переписывала ее, и вот теперь этот большой труд - об истории ойрат-калмыков - уже готовится к печати. Сейчас же Ремилёва работает еще над одной книгой, посвященной калмыкам-эмигрантам первой волны.

О КАЛМЫКАХ ГРЕЧЕСКОГО ЛЕМНОСА

Некоторые материалы из архива Ремилёвой о калмыках-эмигрантах использованы в еще одной книге о наших соотечественниках в изгнании - "Русский Лемнос" Леонида Решетникова, сотрудника российского посольства в Греции. Это малоизвестная страница русской истории, и носит она трагический характер. В те страшные годы Лемнос стал символом стойкости и мужества десятков тысяч русских людей, в числе которых было немало калмыков-казаков, оторванных от родины, но сохранивших свою веру, достоинство и честь.

Автор пишет о том, как были заброшены судьбой на далекий греческий остров в 1920-1921 годах раненые и больные военнослужащие из казачьих войск под командованием Деникина, а также члены их семей. Как покидали родину на уходившем из Новороссийска первом пароходе "Браунфельз" беженцы, которым из-за страшной тесноты приходилось лежать на брошенных на полу матах тело к телу. Первые дни еды вообще никакой не было, потом раздали сухую провизию. Вскоре на пароходе выявились сыпной тиф и скарлатина. Высадили на берег беженцев, среди которых было немало стариков, женщин, детей, только через месяц. Жили в палатках на голой земле, в крайне тяжелых бытовых условиях. Люди, и особенно много детей, умирали от болезней, плохого питания, антисанитарных условий. За что Лемнос прозвали островом смерти. Медикаментов и перевязочных средств не было, так же, как и обуви, одежды, мыла, даже посуды для приготовления еды. А пароходы с беженцами все приходили и приходили...

По свидетельству автора книги, с начала декабря 1920 года на остров высадилось свыше 3600 военнослужащих Донского казачьего корпуса, включая подразделения 80-го Зюнгарского калмыцкого полка Всевеликого Войска Донского. Среди маленьких "лемноссцев" было около 40-50 детей казаков-калмыков. В лагере находились также и три буддийских священника из калмыцкого казачьего полка. Двое из них - бакша-лама Шургучи Нимгиров и Аве Буринов - похоронены на русском кладбище на мысе Пунда (остров Калоераки). Нимгиров родом из станицы Батлаевской Сальского округа, умер в 1921 году. О Буринове же известно, что он родился в 1882 году, также происходит из казаков-калмыков Войска Донского, был эвакуирован из Новороссийска в марте 1920 года, умер спустя три месяца, в июне того же года. Еще один казак-калмык похоронен на втором кладбище на мысе Пунда. Там же, на Калоераки, похоронен Мука Димонов, скончавшийся в госпитале на пароходе "Владимир", приплывшем на Лемнос с острова Принкипо. В июле 1920 года тут похоронен донской казак Эрднэ Самчирович Пуков (1896 г.р.) - до Гражданской войны был студентом, добровольно вступил в Белую армию. Среди них значится также донской казак Бомба Басанович Сусинов, умерший в сентябре 1920 года, - он был эвакуирован из Новороссийска на остров Принкипо, а оттуда - на Лемнос. Есть имена беженки Булги Харгуновой, прибывшей с Терско-Астраханским полком (похоронена в январе 1921 года), астраханского казака-калмыка Муки Ходтеева, который также сначала прибыл на Принкипо, а потом - на Лемнос, и Григория Учурова родом из станицы Сальской, служившего в Терско-Астраханском полку.

По свидетельству неизвестного автора, опубликовавшего свою статью в журнале "Вольное казачество", № 154 от 10 июня 1934 года, среди погребенных казаков на греческих кладбищах значатся имена еще троих калмыков. Это Санжа Настинович Манжиков, 43-х лет, старший урядник Калмыцкого Зюнгарского полка; Баше Кульбакович Дертенов, 24-х лет, старший урядник Астраханского конного полка, Ставропольская губерния Медвежинского уезда Большедербетовского улуса, и Санжа Бомбинович Дельдинов, 28-и лет, хорунжий, родом из станицы Иловайской.

Долгие годы русские кладбища были заброшены: со временем интернированные в Грецию казаки покинули эти места, переселившись в другие страны. Бесхозные же могилы на Лемносе, обдуваемые морским ветром, буквально сравнялись с землей. Превратились в ничем не примечательный участок скалы, заросший колючками. Плачевное положение их начало меняться лишь в 2004 году, после того как Леонид Решетников нашел в архивах ссылки на захоронения. Сегодня частично восстановлены имена погибших, смонтированы надгробия на одном из кладбищ, огорожена территория и водружен трехметровый мраморный крест на погосте в Калоераки. Работы по благоустройству кладбищ будут продолжены. Списки соотечественников, захороненных в Греции, были опубликованы в Ростове-на-Дону. И уже объявились родственники тех, кто когда-то нашел последний приют в греческой земле.

Завершая книгу "Русский Лемнос", автор выражает признательность за помощь в поиске необходимых документов, в том числе и нашей соотечественнице из Мюнхена Елене Шлютер (Ремилёвой), благодаря исследованиям которой в истории калмыцкого казачества стало меньше "белых пятен".

Все новости