Солнечный клоун Шуйдин

До сего дня мало кто знал, что под маской великого клоуна, выступавшего на манеже вместе с Юрием Никулиным, долгие годы скромно прятался от своей славы героя– танкиста командир танковой роты гвардии старший лейтенант Михаил Шуйдин, проявивший чудеса героизма и храбрости при освобождении Белоруссии и Прибалтики. Его танк первым форсировал Березину, Нарочь, Вилию, первым врывался в Плещеницы, Вилейку, Сморгонь, Вильнюс. Но честно заслуженную личной отвагой Золотую Звезду Героя Советского Союза народный артист России Михаил Иванович Шуйдин так и не получил. Почему?



В свое время им рукоплескал весь Советский Союз, да что там — весь мир! На их выступлениях смеялись до слез, их юмор любили и понимали все — без перевода и комментаторов. Во всех странах и на всех континентах ими восторгались на протяжении более чем 30 лет! Именно столько выступал на цирковой арене легендарный дуэт клоунов — Юрия Никулина и Михаила Шуйдина. В этом году у королей смеха был бы юбилей: 60 лет назад артисты впервые вместе вышли на манеж. Кроме того, Михаил Иванович Шуйдин обязательно отметил бы еще один очень дорогой для него праздник — 65–летие освобождения Беларуси. И до сего дня мало кто знает, что под маской великого клоуна долгие годы скромно прятался от своей славы героя–танкиста командир танковой роты гвардии старший лейтенант Михаил Шуйдин, проявивший чудеса героизма и храбрости при освобождении Белоруссии и Прибалтики.


Его танк первым форсировал Березину, Нарочь, Вилию, первым ворвался в Плещеницы, Вилейку, Сморгонь, Вильнюс. Но честно заслуженную личной отвагой Золотую Звезду Героя Советского Союза народный артист России Михаил Иванович Шуйдин так и не получил. Представление к этому высокому званию по иронии судьбы и по сей день пылится в ставшем ему родным подмосковном Подольске, где прошли детство и юность артиста, а сегодня размещается Центральный архив министерства обороны Российской Федерации.


Пожелтевшее многостраничное дело прославленной 35–й гвардейской Шяуляйской Краснознаменной, ордена Суворова танковой бригады надежно хранит тайну великого клоуна XX века. Тайну, о которой не знал даже многолетний партнер Шуйдина по манежу Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, участник войны, старший сержант в отставке Юрий Владимирович Никулин.


«Надежды маленький оркестрик...»


Впервые о танкисте Шуйдине я услышал в 1992 году во время встречи ветеранов — участников Сталинградской битвы. 35–я гвардейская бригада в годы войны стала главной ударной силой прославленного 3–го гвардейского Сталинградского механизированного корпуса. Не менее прославленной была и наша 1–я гвардейская Сталинградская штурмовая авиадивизия, в строю которой в 90–е годы минувшего столетия посчастливилось стоять и мне. Признаюсь, рассказы ветеранов о невероятных подвигах танкиста, ставшего после войны известным клоуном, воспринялись тогда как фронтовые байки. Но одна из них оказалась настолько удивительной и яркой, что надолго врезалась в память.


Да и как такое забыть? 3 июля 1944 года на захваченном танкистами взвода Шуйдина у города Сморгонь плацдарме состоялся необычный, первый в его жизни, импровизированный концерт перед «иностранной публикой» — фашистами! И произошло чудо, невероятный, наверняка единственный случай за всю ту страшную и кровопролитную войну: смех заставил врага отступить! Шло время, но память настойчиво возвращалась к рассказу ветеранов. В конце концов, я решил: надо ехать!


...Подольск встретил меня приветливо. Почему–то сразу подумалось: именно здесь, в этом городе, и должен был жить добрый и мужественный человек, объединивший в себе две совершенно противоположные профессии: танкиста и... клоуна! Кстати, у этого необычного человека и адрес оказался необычным: Государственный цементный завод, дом имени М.И.Калинина 28, квартира 89. Сегодня завод называется ОАО «Подольск — Цемент».


В этом именном доме при заводе и прошло нелегкое сиротское детство Миши Шуйдина. Рано потеряв отца, многие годы он мог рассчитывать только на маму Елизавету Григорьевну, простую труженицу на заводе. И кто бы в те тяжкие годы подумал, что из невысокого худенького паренька вырастет выдающийся артист, которым будет гордиться весь древний Подольск. В пропитанном цементной пылью доме жилось голодно и холодно, но Мишина душа стремилась на сцену, она хотела праздника, аплодисментов, радости. Драмкружок при заводском клубе, джаз–оркестр подольского Дома пионеров стали его первыми ступеньками на долгом пути к профессии артиста. Миша самозабвенно учил роли, читал со сцены заводского клуба рассказы Чехова, Зощенко и с удивлением замечал: публика на его выступлениях хохочет! Выходит, он может, он способен дарить людям радость!


Однажды Миша случайно попал в цирк на представление. И понял: этот храм радости и веселья создан для него! Особенно потрясли выступления акробатов–турнистов. Месяцы упорных тренировок — и уже ловкий, жилистый Мишка выходит на сцену заводского клуба с акробатическими номерами. Елизавета Григорьевна доброжелательно, но спокойно относилась к творческим успехам сына, поэтому по–житейски мудро посоветовала ему после окончания семилетки получить все же рабочую профессию. В 1937 году Миша оканчивает ФЗУ по специальности слесарь–лекальщик. И в ФЗУ он был одним из лучших. Скупые на похвалу мастера не стеснялись называть золотыми руки своего ученика, предрекая ему успехи на трудовом поприще. И действительно, полученная профессия впоследствии оказалась ему очень полезной.


В 1940 году Миша Шуйдин поступил–таки на акробатическое отделение Московского государственного училища циркового искусства. «На арене цирка акробат–турнист Михаил Шуйдин!» Звучит? Но в 1941 году зазвучали залпы зенитных орудий: немецкие самолеты летели бомбить Москву. Михаила, имеющего «стратегическую» профессию слесаря–лекальщика, отправили на подольский 187–й завод. Предприятие было оборонным, что гарантировало «бронь», освобождавшую от призыва в армию. Были и такие, кто завидовал Михаилу: дескать, повезло тебе, парень... Но надо знать характер Шуйдина. Не прошло и месяца, как подольский райвоенком уже не знал, куда прятаться от настырного девятнадцатилетнего парня, который требовал немедленно отправить его на фронт.


В октябре 1941 года Подольск стал прифронтовым городом. На Ильинских рубежах героически сражались подольские курсанты, ценой своей жизни преградившие гитлеровцам путь к Москве. Однако военком стойко продолжал сдерживать Мишкину осаду аж до мая 1942 года, пока, в конце концов, не сдался. Учитывая образование, небольшой рост и отменную физическую подготовку парня, направил его в 1–е Горьковское танковое училище.


«Гремя броней, сверкая блеском стали...»


С 6 мая 1942 года Шуйдин ходит в курсантах. Учится прилежно, на «отлично» осваивает материальную часть танка Т–34, проявляя при этом весьма неординарные технические способности. А если к этому добавить еще и лучшие показатели в спорте, активное участие в художественной самодеятельности — получится портрет образцового курсанта. «Приговор» для таких у начальства был один: их оставляли в училище на должностях командно–преподавательского состава. Что вновь спасало Шуйдина от фронта и вновь давало ему шанс выжить. Потери в танковых войсках были огромными, он хорошо это знал, но от очередной «брони», ниспосланной ему судьбой, отказался.


Как отличник Шуйдин выпускается из училища лейтенантом (троечники получали на звезду меньше) и направляется в одну из лучших танковых частей — 35–ю гвардейскую танковую бригаду, которой командовал Герой Советского Союза гвардии полковник Ази Асланов. Бригада входила в состав 3–го гвардейского Сталинградского танкового корпуса, золотыми буквами вписанного в историю советских танковых войск. Танкисты именно этого корпуса замкнули кольцо окружения под Сталинградом и отбили все попытки группировки Манштейна прорваться к окруженной армии Паулюса. Затем последовали тяжелейшие бои за Ростов и Мамаев Курган, в которых корпус понес большие потери. Весной 1943 года корпус был выведен в тыл на отдых и пополнение. В районе села Киселевка Ворошиловградской области 35–я гвардейская танковая бригада, 7–я, 8–я, 9–я гвардейские механизированные бригады и другие части корпуса занялись боевой подготовкой, получали новую и ремонтировали потрепанную в боях технику.


11 апреля 1943 года на должность командира танка Т–34 во 2–й батальон 35–й бригады и прибыл Михаил Шуйдин. С первых же дней невысокий, щуплый гвардии лейтенант стал в бригаде весьма заметной фигурой. Причиной тому — сольный концерт, который Шуйдин дал перед прибывающим пополнением. Гром аплодисментов и раскаты хохота в расположении бригады привлекли внимание и полковника Асланова. Комбриг и сам был большим охотником до хорошей шутки и розыгрышей. Но номера, которые «откалывал» перед танкистами лейтенант, привели его просто в восторг. Познакомившись после выступления с Михаилом поближе, он дает указание выделить ему новенький, с завода, танк Т–34–76, что было доселе непререкаемой привилегией только бывалых, испытанных боем, «паленых» танкистов. Но особое отношение комбрига имело и еще одну особенность: в разведке в составе передового отряда теперь чаще других будут видеть именно экипаж Михаила Шуйдина.


В июле 1943 года 3–й гвардейский Сталинградский корпус резерва Ставки Верховного Главнокомандования, совершив многокилометровый марш, вошел в состав Воронежского фронта для участия в завершающей стадии Курской битвы — Белгородско–Харьковской наступательной операции. За 21 сутки наши войска понесли самые тяжелые потери в танках и самоходках за весь период наступательных боевых действий в годы войны: 1.864 единицы (89 в сутки!). Немцы, озверевшие от неудач в операции «Цитадель», силами 7–й, 11–й, 19–й танковых дивизий и механизированной дивизии «Великая Германия» нанесли мощный удар в направлении Ахтырка — Богодухов. Во фланг этому немецкому танковому клину и ринулись рано утром 17 августа 1943 года 213 танков Т–34 и Т–70 3–го гвардейского корпуса. Первое испытание боем Михаила Шуйдина — и сразу пекло: встречный танковый бой, броня в броню, ствол в ствол. Но надо было как–то перебороть страх, растерянность и бить врага. Натужный рев двигателей, гарь, копоть, разрывы снарядов, оглушающий звон немецких болванок, рикошетом бьющих по броне, полыхающие танки боевых товарищей... Однако и немецкие «пантеры» сначала замедляют ход, а затем начинают пятиться назад.


Первая победа и первый освобожденный город, Великий Истороп, достались дорогой ценой. Теперь ожесточенные бои не стихали ни днем ни ночью. Немецкие «тигры» и «пантеры» были очень серьезным противником, приходилось брать хитростью, использовать пересеченный рельеф местности, лучшую маневренность и подвижность «тридцатьчетверок». 19 августа в районе Сухого Яра Михаил Шуйдин с еще тремя танками лейтенантов Грищенко, Утешова и Давиденко пошел в свою первую разведку. Первый блин едва не вышел для них последним комом: сначала попали под сильный артиллерийский огонь, а затем на открытом поле лоб в лоб столкнулись с немецкими танками Т–IV. Удача в тот день оказалась на стороне советских танкистов. Наши сожгли два немецких танка, раздавили противотанковую пушку, уничтожили немало гитлеровцев.


Гвардейцы упорно продвигались вперед, буквально пробивая своими танками дорогу пехоте. Немцы, зная, что перед ними сталинградцы, сражались с особым остервенением. Тяжелые ранения получили командир корпуса генерал В.Обухов и начальник политотдела 35–й бригады майор А.Майоров, был серьезно контужен комбриг полковник А.Асланов, погиб командир танкового полка подполковник Л.Огуж...


В этих кровопролитных боях Михаил Шуйдин проявил исключительную храбрость и решительность, но особенно отличился при освобождении украинской деревушки Удовиченки. Командир 2–го танкового батальона гвардии капитан Слободецкий в наградном листе от 2.09.1943 года пишет: «В бою 25.08.1943 года за населенный пункт Удовиченки тов. Шуйдин отлично руководил экипажем своего танка, неоднократно смело и решительно водил его в атаку на врага, в результате чего его экипажем было уничтожено 2 орудия ПТО, 3 станковых пулемета с их расчетами и до 2 взводов вражеской пехоты. В этом же бою лично тов. Шуйдиным было уничтожено одно орудие ПТО, один шестиствольный миномет, 2 автомашины с боеприпасами и до 20 гитлеровцев». Не надо иметь слишком богатое воображение, чтобы даже на основе этих, лишенных эмоций, сухих строк представить, как разделался с немецкой обороной Миша Шуйдин, какой устроил фашистам кровавый цирк. За героизм Шуйдин был удостоен ордена Красной Звезды, который вручил ему в сентябре 1943 года комбриг Асланов. Но в этом же сентябре Михаил нарвался и на меткого немца — получил легкое ранение.



Затем были бои за освобождение Левобережной Украины и форсирование Днепра в районе Канева. Выполнивший поставленную задачу, измотанный и обескровленный в боях 3–й гвардейский Сталинградский механизированный корпус отводят в район Курска для пополнения и отдыха. В марте 1944 года в Тульском танковом военном лагере корпус получает иностранное вооружение, поставляемое в СССР по ленд–лизу: американские средние танки «шерман» и английские легкие «валентайн», автомобили «виллис», «студебекер», «додж», пистолеты–пулеметы «томсон», пулеметы «браунинг». Первому и второму танковым батальонам 35–й гвардейской танковой бригады достались «шерманы», третьему — «валентайны».


Михаилу Шуйдину как человеку, любящему технику, уже первое знакомство с «американцем» доставило немало приятных минут. «Шерман», кажущийся на первый взгляд неуклюжим, обладал многими передовыми, как сегодня сказали бы, «наворотами», некоторые из которых нашли свое применение в советском танкостроении лишь в послевоенные годы. Это — единственный танк во Второй мировой войне, у которого пушка имела стабилизатор в вертикальной плоскости наведения, что позволяло вести огонь с ходу прицельно, а не по принципу «куда Бог пошлет». Плюс к этому не уступающий немецкому телескопический прицел с прекрасной оптикой и пружинная подвеска, обеспечивающая танку плавный, мягкий ход. Опять же это был единственный танк, имевший гусеницу с резинометаллическим шарниром, что снижало демаскирующий шум при движении (оглушительный лязг гусениц нашего Т–34 слышался за километры) и увеличивало срок эксплуатации самой гусеницы. «Шерман» был неплохо бронирован и вооружен.


На командирском танке Михаила Шуйдина (14 апреля 1944 года его назначили командиром взвода) установили две очень надежные радиостанции УКВ и КВ диапазонов с дальностью связи до 15 км. Оснащение танка было продумано до мелочей: от мощных фар и звуковой сирены до малогабаритного движка для подзарядки аккумуляторов и гирокомпаса, позволявшего при нулевой видимости выдерживать направление движения. Необыкновенно комфортные, а по нашим меркам просто царские условия были созданы для экипажа: отличная вентиляция, полумягкие сиденья, подлокотники, обивка из кожи, аптечка, двухконфорочный примус, пять столовых приборов...


Гвардии лейтенант Шуйдин осваивает это американское танковое чудо одним из первых, за что получает от комбрига гвардии генерал–майора Ази Асланова самую дорогую и крайне редкую для фронтовиков награду — трое суток отпуска с выездом на родину. По иронии судьбы его родиной являлась как раз тульская земля. Совсем недалеко от их полевого лагеря в деревне Казачья Щекинского района в семье местного пастуха и родился Миша Шуйдин. Но сейчас его ждали в Подольске — мама, любимая девушка Зина. Три дня пролетели, как три минуты. Провожая Мишу обратно на фронт, никто из родных тогда не мог и предположить, какие тяжкие испытания выпадут на его долю, какой долгой и трудной станет его дорога домой.


Мы идем вперед!


В операции «Багратион» важнейшая роль отводилась танковым войскам. Планировалось ударить мощнейшим бронированным кулаком: 2 танковыми армиями, 5 отдельными танковыми и 2 отдельными механизированными корпусами, 16 отдельными танковыми бригадами, 39 танковыми полками и более чем 70 полками самоходной артиллерии! Особая роль в этой армаде отводилась 3–му гвардейскому Сталинградскому механизированному корпусу. В составе мобильной конно–механизированной группы (совместно с 3–м гвардейским кавалерийским корпусом) в полосе 5–й армии 3–го Белорусского фронта корпус вводился в прорыв в направлении Богушевск — Сенно — Черея — Холопеничи — озеро Палик в бассейне Березины. Забегая вперед, скажу, что со своей задачей танкисты 3–го гвардейского корпуса справились блестяще. Они разрезали оборону немцев и, стремительно продвигаясь вперед на своих «шерманах» и «валентайнах», первыми врывались в Черею, Холопеничи, Лепель, Мстиж, Бегомль, Зембин, Плещеницы, Красное, Молодечно, Вилейку, Сморгонь. Освободив всю северную часть Минской области, первыми из частей Красной Армии форсировали Березину, чем обеспечили разгром врага в районе Борисова и Минска.


В этих славных боях геройски сражался и взвод Михаила Шуйдина. 23 июня 1944 года — дата начала операции «Багратион» — навсегда останется в памяти Михаила. Так удивительно совпало, что именно в этот день согласно приказу командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии он стал гвардии старшим лейтенантом. Врезалось ему в память и тогда же зачитанное перед строем обращение Военного Совета 3–го Белорусского фронта: «Стонет под фашистским игом родная Белоруссия, взывает к нам и зовет к беспощадной мести. Настал час суровой расплаты! Мы идем вперед на освобождение Советской Белоруссии!»



(Окончание в сдедующем номере.)

Их творчество опалил фронт


Юрий Никулин, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда


Любимый многими поколениями зрителей прекрасный актер кино, замечательный цирковой артист Юрий Никулин имел за плечами и военную, боевую биографию. В 1939 году его призвали в армию, Юрий Владимирович стал служить в войсках зенитной артиллерии. Участвовал в советско–финской войне. В Великую Отечественную воевал под Ленинградом до 1943 года. Получил звание старшего сержанта. Затем его направили в 72–й отдельный зенитный дивизион под Колпином. Демобилизовался Юрий Владимирович в 1946 году.


После войны пытался поступить во ВГИК, другие театральные институты, но его не приняли — не находили в нем актерских способностей. В конце концов, Никулину удалось поступить в студию клоунады при Московском цирке на Цветном бульваре. После ее окончания стал работать сначала с популярным советским клоуном Карандашом, а после с Михаилом Шуйдиным.


Иннокентий Смоктуновский, народный артист СССР


Родился И.Смоктуновский в селе Татьяновка Красноярского края в семье крестьянина. Кстати, его настоящая фамилия — Смоктунович. Прадед Иннокентия Михайловича, белорус по национальности, служил егерем в Беловежской пуще. Так случилось, что он случайно убил зубра, в результате чего по доносу был сослан в Сибирь.


Отец Смоктуновского ушел на фронт в 1941 году. Погиб в 1942–м. А в 1943–м начались военные пути–дороги и сына. Сначала его направили в военное училище. На фронте Иннокентий Михайлович попал в самое пекло, на Курскую дугу. Участвовал в форсировании Днепра, освобождении Киева. Вспоминая войну, Смоктуновский говорил: «Не верьте, что на войне не страшно, это страшно всегда. А храбрость состоит в том, что тебе страшно, а ты должен преодолеть животный ужас и идти вперед, и ты это делаешь».


Во время наступления на Киев Смоктуновский попал в плен. Бежал. А тем временем в Красноярск матери пришла повестка, что сын пропал без вести. Спасла его старушка украинка, подобравшая умирающего от истощения солдата, несмотря на смертельный риск за укрывательство. Затем было несколько месяцев в партизанском отряде Каменец–Подольского соединения. В мае 1944–го — соединение с регулярными частями Красной Армии. Дальше, в звании старшего сержанта, командира отделения автоматчиков 641–го гвардейского стрелкового полка 75–й гвардейской дивизии, Смоктуновский заслужил медаль «За отвагу» — вторую в его биографии (первую, 1943 года, артисту вручили 49 лет спустя после войны, на мхатовском спектакле «Кабала святош» прямо в театре). Закончил войну Иннокентий Михайлович в немецком городке Гревесмюлене. Удивительно, но за все время войны Смоктуновский ни разу не был даже ранен. Судьба явно берегла его.


Алексей Смирнов, актер, заслуженный артист РСФСР


В годы Великой Отечественной войны сражался в войсковой разведке, неоднократно ходил в тыл врага. Кавалер двух орденов Славы. Завершить войну в Берлине Смирнову не удалось: во время одного из боев получил сильную контузию и после лечения в госпитале был комиссован. На счету у Алексея Смирнова — более шестидесяти фильмов. В 1979 году актер попал в больницу с сердечным приступом. 7 мая, в день выписки, он умер, узнав о гибели своего друга, замечательного актера и режиссера, создателя культового советского фильма «В бой идут одни «старики» Леонида Быкова. А случилось это так. Алексей Макарович решил поблагодарить врачей. Первый тост предложил за своего лучшего друга и великого режиссера Леонида Быкова. Кто–то в растерянности обронил: «Разве вы не знаете — Быков погиб...» Услышав такую весть, Алексей Макарович скончался. В душе, сердце, в жизни профессиональный комик был великим трагиком.

Все новости