Подлинную историю никто никогда не может предсказать

История – броуновское движение. Хаотически перемещаются и сталкиваются большие и малые частицы, то есть люди. Выдающиеся и обыкновенные. Наделенные властью и рядовые...

Мне очень нравится, как сформулировал сущность происходящего покойный философ Александр Панарин, когда он еще не пришел к своему агрессивному евразийству: «История – это стохастическое пространство выбора и ответственности». То есть у человека есть право взять на себя нечто для него важное.

18 апреля – годовщина двух значимых решений одной инстанции. В 1870 году I Ватиканский собор принял догмат о непогрешимости Папы Римского. То есть как преемник апостола Петра он не может заблуждаться, когда, выступая ex cathedra, провозглашает учение Церкви. А ровно 100 лет назад, 18 апреля 1909 года, Ватикан канонизировал Жанну д’Арк, рядовую прихожанку, которая по велению Божьему спасла Францию от захватчиков-англичан, была осуждена за ересь и сожжена на костре в 1431 году. По соседству еще одна дата: 17 апреля 1521 года Мартин Лютер был отлучен от Католической Церкви за отказ отречься от своей ереси.

Другими словами, признание нашего права выбора остается зыбким, не гарантированным. И это относится ко многим сюжетам.

19 апреля 1529 года в Шпейере шесть князей и 14 свободных городов Священной Римской империи подали против решения Рейхстага возобновить преследование лютеран протест, вошедший в историю как Шпейерская протестация. Само определение «протестант» стало применять к сторонникам Реформации именно с этого дня.

В России 17 апреля 1905 года Николай II подписал указ об укреплении начал веротерпимости, согласно которому «отпадение от православия в другое христианское исповедание или вероучение» более не считалось уголовным преступлением. Отсюда, во-первых, логически следует, что «до указа» это деяние считалось таковым, а во-вторых, учения нехристианские юридически неполноправны и переход в них по-прежнему подлежит судебному преследованию.

19 апреля 1563 года в Москве дьякон Иван Федоров и его ученик Петр Мстиславец начали печатать первую на Руси книгу «Апостол». При сем присутствовали царь и митрополит. 18 апреля 1800 года император Павел I повелел «запретить впуск из-за границы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия… равномерно и музыку». Обоснование: «...Чрез вывезенные из-за границы разные книги наносится разврат веры, гражданских законов и благонравия». Ну а в советском 1928 году в день 18 апреля в газете «Правда» Максим Горький назвал джаз «музыкой толстых».

Сюжеты, как видим, неизбывные, вечные. Во всяком случае, в России они виделись такими задолго до нас. Родившийся 17 апреля 1855 года литературовед Семен Венгеров (ум. 1920) сформировал представления о русской словесности, культуре, интеллигенции уже бог знает у скольких поколений. До сих пор люди, даже не слышавшие его имени, рассуждают вполне по Венгерову о нашей литературе как кафедре, о проповедовавших с этой кафедры кающихся дворянах и разночинных интеллигентах. Многое он подметил верно, хотя в собирании фактов был куда сильнее, чем в обобщениях.

Еще одна литературная годовщина этих дней: 19 апреля 1892 года родился поэт, критик и переводчик Георгий Адамович (ум. 1972), крупный талант, работавший в эмиграции. И вот его собственные, особенные слова о причине разрыва с родиной: «Разумеется, возможность писать по-своему, думать и жить по-своему, пусть и без пайков, без разъездов по заграничным конгрессам и без дач в Переделкине, имела значение первичное... Но не все этим исчерпывается... Есть две России, и одна, многомиллионная, тяжелая, тяжелодумная, – впрочем, тут подвертываются под перо десятки эпитетов, вплоть до блоковского «толстозадая», – одна Россия как бы выпирает другую, не то что ненавидя ее, а скорей не понимая ее, косясь на нее с недоумением и ощущая в ней что-то чуждое».

Среди тех, кто остался, кто жил в России (между прочим, в Переделкине), был писатель, сравнительно многими читаемый, но мало кем понятый как творческая личность со своей судьбой. Я говорю о родившемся 19 апреля 1902 года Вениамине Каверине (ум. 1989). Многие читали «Двух капитанов» и «Открытую книгу». Но центр тяжести его наследия – в мемуарах, в сказках, восходящих к гофмановской традиции. И в самом Каверине. В советскую эпоху каверинский вариант судьбы – решусь вымолвить странное определение – оптимальный. Не арестовали, не запретили, в войну остался жив. Остался самим собою, пусть с потерями. Как Иван Денисович в свой обыкновенный день: «в карцер не посадили... бригадир хорошо закрыл процентовку... с ножовкой на шмоне не попался...» и т.д.