Правда воина Ивана Пересветова

Не так давно Егор Холмогоров обратил внимание на то, что русская история написана странно. Она написана или критическим или равнодушно-созерцательным пером. Он подметил то, что профессиональные историки хоть XIX века или нынешние просто не увидели бы. Ибо эти историки занимались и занимаются «наукой», а история это не только исследования, это реконструкция духа народа. Вот почему западные историки пишут книги, в которых есть красота, есть эмоции, кипящие страсти. Российская либеральная, а потом и советская историческая школа - это чаше всего довольно унылые социально-экономические исследования на фоне исторических событий.

В свое время вышел роман «Память» В. Чивилихина (движение «Память» было названо в честь этого романа). В. Чивилихин был журналистом, но прекрасно образованным человеком, этот его «роман» на самом деле был историческим исследованием. И вот мой научный руководитель замечательный историк, один из лучших знатоков «начала Руси» Аполлон Кузьмин сказал нам, что Чивилихин написал замечательное историческое исследование, и что если бы он был профессиональным историком, то у него такая вещь никогда бы не получилось. Ибо профессионалы отучились мыслить не трафаретно.

Вот, скажем «Повесть временных лет», написанная много столетий назад разными авторами, а не одним Нестором, как доказал все тот же Аполлон Кузьмин. В этой повести кипят страсти, авторов захлестывают эмоции, они националисты, а иногда и шовинисты по своим реакциям на мир. Т.е. они пишут вполне в западном стиле. В этом же духе, хотя и менее талантливо написаны и более поздние летописи, где на первом месте была идеология, защита национальных интересов.

Русские идеологи и историки времен создания единого русского государства, делают героем князя Михаила Тверского, хотя государство-то складывалось вокруг Москвы, которая победила Тверь. Но с точки зрения нужд идеологии фигура Михаила Тверского, как символа единой православной Руси подходила куда лучше, чем фигура Ивана Калиты и даже Дмитрия Донского. Ибо Михаил Тверской пожертвовал собой во имя спасения своих соотечественников. Вот именно этот аспект интересовал тогдашних идеологов и историков - государь должен подчинять свою жизнь общим интересам, он должен служить народу.

Именно идея служения государей и знатных людей пронизывает и всю публицистику XYI века. Современному русскому человеку трудно представить - как это так, наши предки и семьсот лет назад, и пятьсот лет назад требовали от государей служения, а у нас сейчас начальники воруют и вроде так и надо.

Наши предки в этом деле было более продвинутые и более социально активные, чем мы, увы. Нам еще расти до них и расти.

Так вот, история России была на удивление яркой и красочной, но в России после Петра I отражали эту историю на удивление скучно.

Попытку писать в прежнем духе предпринял Карамзин, но его нарочитый консерватизм уже не соответствовал времени, современникам в эпоху Наполеоновских войн нужны были не нравоучения, а конкурентно-способная идеология, идеология национализма западного типа.

После литератора Карамзина преобладали историки - казенные патриоты или историки либерального толка. Последних интересовало то, насколько Россия похожа на Запад. Поскольку Россия изначально западная, по сути, страна, но имеет свою специфику, то либеральные историки описывали эту специфичность с некоторым скепсисом. Я очень люблю Ключевского, но даже он писал историю России, держа в голове ее вторичность по сравнению с Западом.

Для советских историков первичной была экономика и классовая борьба. Боже, сколько же тонн бумаги они на всю эту чепуху извели. Каждый новый раздел в учебнике начинался со слов, что к этому времени производительные силы росли и менялись производственные отношения. В то время как экономический потенциал в сельском хозяйстве (главная отрасль производства и богатства страны) 13 века, т.е. до нашествия монголов, был восстановлен только(!) в 19 веке.

Или когда возвышение Москвы объясняли « ростом производительных сил», историки втихаря ржали, что плуг, который использовали в Московском княжестве, был страшным тайным оружием Ивана Калиты.

Привязка любого явления и любого исторического персонажа к классовому и экономическому подходу, просто искажала историю. Я писал дипломную работу, посвященную публицисту 16 века Ивану Пересветову. Он проходил в советской исторической науке, как яркий выразитель интересов дворянства, как ярый защитник абсолютной монархии.

Но я почитал то, что писали об Иване Семеновиче Пересветове дореволюционные историки, и был поражен, они давали ему совершенно противоположенные оценки. Особенно была хороша и интересна дискуссия 1908 года. Было видно, как тогдашняя политическая борьба накладывала отпечаток на взгляды историков. В.П. Алексеев пишет, что Пересветов - реакционер, М.В. Довнар-Запольский подчеркивает «наклонение Пересветова в сторону демократических элементов». С. Авалиани полагал, что программы Пересветова и Ивана Грозного во многом совпадают.

Но, по мнению многих историков, которые писали до этой дискуссии, Иван Семенович Пересветов это вообще псевдоним, что писавший под этим именем человек создал свои труды, чтобы задним числом оправдать опричнину. Или что даже сам Иван Грозный укрылся за псевдонимом «Пересветов».

Т.е. формально Пересветов настолько угадал направление реформ, что его тексты принимали за «оправдание дел Иоановых».

На самом деле нет ничего более далекого от программы преобразований, предложенной Иваном Семеновичем, чем то, что потом в реальности сделал Грозный.

Первым, кто применил классовый подход к сочинениям Пересветова, был Г.В. Плеханов. Этот человек в отличие от Ленина хорошо знал русскую историю, и особенно историю русской политической мысли. Он решил, что Пересветов» теоретик помещичьего класса, и что он выражал интересы прогрессивного дворянства в борьбе с реакционным боярством. Так потом и утверждали советские историки. Но в тоже время Плеханов отметил то, чего до него не отмечали. Он указал на то, что тексты Ивана Семеновича это политический роман.

Роман, конечно, не в привычной для нас форме. Но, будучи феноменально талантливым человеком, Иван Семенович продвигал свои идеи по всем фронтам. Выходец из русских земель, которые тогда принадлежали Литве, Пересветов стал воином-наемником, воином-профессионалом. Он служил в гвардии польского короля, участвовал в войне за венгерское наследство. Воевал против турок, воевал вместе с турками, когда расклад союзников поменялся.

Война - это его стихия, армия - это его любовь. Пересветов в 1539 году перебирается в Россию, а здесь кипят страсти. Молодой народ чувствует свою силу, Россия готовится к рывку.

Сначала дела у Пересветова шли хорошо, он с собой «добра привез изрядно», плюс к этому ему дали имение. Иван Семенович нашел себе покровителя среди сильных мира сего. Но потом покровитель умирает, дел никаких Ивану Семеновичу не поручают. Неправедный суд отнимает у Пересветова имение. И он пишет на имя царя две челобитные, благо именно в это время у власти в Москве были реформаторы. В дополнение к этому он пишет повесть «Сказание о Магмет-салтане» и «Повесть об основании и падении Царьграда».

Мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе Ивана Семеновича, но к его сочинениям отнеслись очень серьезно, их хранили в царской казне. Вполне возможно, что какие-то идеи Пересветова и воплощались в жизнь тогдашними политтехнологами, только с момента, когда царь Иван все взял в свои руки, все пошло наперекосяк.

Любопытно, как оценивает мотивы, по которым Иван Семенович писал свои тексты историк С.А. Щеголева: «Как человеку способному и честолюбивому ему хотелось выдвинуться, но как человек умный, он вместе с тем понимал, что возможно это только при одном условии: если он понравится государю, заслужит его расположение».

Помилуй Бог! Пятьсот лет прошло, а все то же самое.

Так что пишет Пересветов царю, чтобы ему понравится? «Царство без грозы, что конь без узды». Да, написал такое и даже попал во все учебники с этим слоганом. Но суть предложений Ивана Семеновича совсем не в этом.

В центр всего он ставит простого воина, его интересы. Ибо смысл предложений Ивана Семеновича в том, чтобы создать военизированную державу, и проводить самую масштабную экспансию. Не случайно историк Покровский назвал его первым русским империалистом. Военизированная держава должна иметь мощнейшую армию. Пересветов пишет о том, что это должна быть армия профессионалов.

И вот здесь начинается самое интересное. Это «выразитель интересов дворянства» говорит о том, что поместья следует у служилых людей забрать, ибо что это за воины, которые занимаются хозяйственными делами? Т.е. на самом деле Иван Семенович не только не защищает реальные интересы тогдашних дворян, он просто предлагает их «упразднить». Он предлагает дать свободу «боевым холопам», которые составляли тогда до 2/3 армии и уравнять их в правах с дворянами. Он говорит о том, что рабы не могут быть храбрыми.

Все войны должны быть равны, все должны получать денежное вознаграждение по заслугам, а высшее руководство армии и государства должно было формироваться не по родовитости, а по заслугам. Пересветов во многом учел опыт Османской империи, и потому ее и ставит в пример православному царю.

Кроме того, это должна быть не просто армия, это должно быть братство, где все должно быть по правде. Более всего ненавидит Иван Семенович неправедных судей. «И ничего-то им не нужно делать особенного, - пишет он с иронией, - только кожу с живых содрать».

Что касается государя, то воля его действительно неограничена ничем, но это воля военного вождя. Государь, по Пересветову, ответственен перед воиниками, перед своим государством, он должен проводить мудрую политику. Деньги, которые поступают в казну идут на нужды воиников.

Сравним с реальным Иваном Грозным. Будучи еще юным, он узнал о колоссальных сокровищах новгородского духовенства и ограбил их с помощью бандитского налета, все присвоил себе. Но, будучи патологическим трусом, часть отдал монастырям, замолить этот грех. К концу жизни у Ивана Васильевича осталось немного радостей. Попытать кого-нибудь, да спуститься в свою казну, полюбоваться сокровищами, большая часть которых, была награблена у своих же, у русских.

Пересветов же, как заметил академик Л. Черепнин, проводит знак равенства между тремя понятиями: «гроза», «правда», «мудрость». «Гроза» нужна не для того, чтобы бояр перебить, а для поддержания дисциплины, порядка и справедливости, прежде всего, в армии.

Иван Семенович здесь совершенно не оригинален. Все русские мыслители и идеологи прекрасно понимали значение «правды» в государственном строительстве. Не случайно я напомнил о том, что русские идеологи сделали святым Михаила Тверского, как пример служения государя своему народу.

В чем оригинален Пересветов, так это в том, что он, в самом деле, был империалистом, предлагал создать военизированное государство. И будучи очень умным, умевшим стратегически мыслить, он никогда бы со всей своей страстью не доказывал необходимость этого, если бы не видел в России, растущую колоссальную силу. А ему было с чем сравнивать.

Я здесь не говорю о том, хороши были замыслы Пересветова или нет. Но он мысли как воин, и видел во главе страны и армии воина, а не палача.

***

Четыре года я писал диплом о сочинениях Пересветова, четыре года я приходил в библиотеку, читал тексты Ивана Семеновича. Я стал различать его интонации, я чувствовал его личное мужество, я чувствовал психопатичность профессионального воина, но видел и его хитрость и коварство. И я уверен, что если бы судьба была благосклонна к Пересветову, и он стал бы реформировать русскую армию, а может быть, и встал бы во главе ее, то было бы горе всем врагам России на столетия вперед.

А у меня все закончилось тем, что я написал об Иване Семеновиче роман. Роман был дважды издан. Но я думаю, что к личности Пересветова будут обращаться еще многие. Благодаря его текстам, к нам через столетия доходит его голос, голос воина.

Все новости