Мы не прячем правду о войне

Кто, откуда и зачем обращается сегодня к материалам Великой Отечественной? Как меняется характер запросов в военные архивы? Когда будут рассекречены последние документы Второй мировой? Корреспондент "РГ" встретился с начальником Архивной службы Вооруженных сил РФ полковником Сергеем Камениченко.

Российская газета: Позвольте для начала поделиться общим впечатлением. В читальном зале подольского архива, когда я там работал, почти не было свободных мест. Сегодня такое не в каждой библиотеке увидишь...

Сергей Камениченко: А что удивляться? Война затронула миллионы семей. И тех, кто живет сегодня в России, и кто оказался за ее пределами. Причем поток письменных запросов и непосредственных обращений в архив граждан из ближнего и дальнего зарубежья не сокращается, а возрастает.

Большая часть запросов имеет социально-правовую направленность и связана с реализацией прав граждан на получение пенсий, установленных законом льгот, специальных выплат и компенсаций. Такие запросы мы исполняем в первую очередь. За месяц набегает до 20-22 тысяч, за год - около 300 тысяч. В подавляющем большинстве случаев архивные справки становятся единственным документом, который позволяет гражданам подтвердить свои законные права.

РГ: Частые гости в ЦАМО - представители поисковых отрядов. У них есть какие-то преимущества перед другими исследователями?

Камениченко: Правила для всех одни. Но к работе поисковиков мы относимся с неизменным уважением и, где можем, стараемся идти навстречу. Наиболее активно они работали в 1970-х - начале 90-х годов. Потом был спад. А сейчас снова видим пробуждение общественного интереса к этой теме - поиску и увековечиванию памяти погибших и пропавших без вести защитников Отечества.

Практически на регулярной основе сотрудники ЦАМО оказывают помощь Международной ассоциации "Народная память о защитниках Отечества", военно-поисковому отряду "Долг", общественной организации "Столица" и центру молодежных и детских программ "Отечество". Чтобы навести справки, оперативно прояснить какие-то вопросы, в Подольск периодически приезжают представители архангельского общественного фонда "Поиск", свердловской ассоциации поисковых отрядов "Возвращение", новгородской экспедиции "Долина", смоленского областного центра "Долг" и другие.

РГ: В таких объединениях, как правило, энтузиасты - люди разных возрастов, профессий, с разным уровнем образования. И мало кто из них имеет опыт работы с архивными документами...

Камениченко: Это действительно так. Поэтому в архиве, особенно на первых порах, им терпеливо подсказывают, дают методические советы. Учитывая ограниченные сроки таких визитов, сотрудники читального зала помогают выбрать оптимальный вариант поиска нужных сведений, предоставляют справочную литературу, консультируют по возникающим вопросам в ходе работы.

Поисковики с опытом, приезжающие к нам до и после проведения полевых экспедиций, наиболее активно используют книги учета личного состава, книги учета награжденных, наградные листы, приказы по личному составу. И, конечно, картотеки персонального учета безвозвратных потерь рядового, сержантского и офицерского состава. Для уточнения каких-то эпизодов, возможных мест захоронения погибших и привязки к местности, довольно часто запрашивают боевые документы частей и соединений - это журналы боевых действий, оперативные сводки, боевые и разведдонесения, карты, схемы...

РГ: И такие документы беспрепятственно выдаются? Гриф секретности с них снят?

Камениченко: В большинстве случаев - да. Некоторые ограничения сохраняются в отношении военно-топографических карт крупного масштаба и тех документов, которые могут содержать сведения, охраняемые законом о гостайне и законом об архивном деле. В последнем случае это касается защиты прав на тайну частной жизни людей, которые создали документы или сведения о которых эти документы содержат.

Такая информация присутствует в аттестационных материалах, в личных делах офицеров и генералов, в документах кадровых служб, в следственных делах военной прокуратуры и в делах военных трибуналов. По закону без согласия самого фигуранта, его ближайших родственников или законных представителей мы не имеем права разглашать такие сведения в течение 75 лет со времени их появления.

РГ: Это касается сведений личного характера. А для всех прочих документов, которым присвоен гриф секретности, срок давности, насколько я понимаю, 30 лет?

Камениченко: Да. И год назад, 8 мая 2007 года, министр обороны подписал приказ N 181 "О рассекречивании архивных документов Красной Армии и Военно-Морского Флота за период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов". Сейчас в ЦАМО такая работа активизировалась. Но чтобы вы понимали ее масштаб, приведу всего одну цифру - требуется просмотреть не менее 5700 тысяч дел. А в каждом таком деле, как правило, не меньше ста, а то и двухсот страниц. Это не просто ответственная, но и в физическом отношении очень трудоемкая и кропотливая работа. При всем желании тут ничего не автоматизируешь. Те же сотрудники архива, у которых есть прямые служебные обязанности, должны, по сути, выполнять параллельные функции.

РГ: А разве такая работа не входит в служебные обязанности сотрудников архива?

Камениченко: В плановом порядке входит. Но когда сразу такие объемы - больше пяти миллионов дел! А число сотрудников архива ограничено, зарплата - сами знаете какая. И мы не имеем права приостановить или замедлить другие направления работы. Прежде всего - исполнение социально-правовых запросов, дающих возможность гражданам реализовать свое право на получение установленных законодательством прав и льгот. Замечу, что к отработке писем и запросов привлечено более 80 процентов от общей численности сотрудников архива.

Есть и другое немаловажное обстоятельство. Рассекречивание архивных документов возложено на представителей главных штабов видов Вооруженных сил, штабов родов войск, главных и центральных управлений министерства обороны.

РГ: А у них свои резоны?

Камениченко: Да. Ведь, помимо всего прочего, необходимо учитывать и соображения национальной безопасности. Все сказанное не означает, что документы в архиве должны лежать за семью печатями и никто не должен к ним обращаться, исследовать или публиковать. Как раз наоборот. Задача работников архивов - обеспечить максимально широкий доступ к документам и обеспечить беспристрастное обслуживание пользователей. При этом наиглавнейшая обязанность архивиста, выдающего документ для изучения, сохранить в первозданном виде этот документ для потомков.

РГ: Какие новые возможности и новые проблемы появились в связи с созданием и размещением в Интернете Объединенного банка данных о погибших и пропавших без вести в годы войны?

Камениченко: Создание электронной базы на погибших и пропавших без вести, безусловно, дело нужное. Но размещение ее в свободном доступе в Интернете, могу определенно сказать, не уменьшило, а увеличило поток писем в Центральный архив. В большинстве своем это просьбы более подробно осветить военную судьбу погибшего или пропавшего без вести, дать дополнительные сведения о его родственниках и сослуживцах. Как нам представляется, для пользы дела эту базу данных с соответствующими поисковыми программами следовало бы уже сейчас передать в Центральный архив министерства обороны.

РГ: Но у ЦАМО в отличие от многих упомянутых вами поисковых объединений даже нет своего вэб-сайта - лишь устаревшая страничка на интернет-портале минобороны. И нет адреса электронной почты...

Камениченко: Критику принимаем. Отчасти это объясняется тем, что ЦАМО - архив ведомственный. А по объему хранящейся в нем информации он, конечно, архив федерального уровня. Но что положено по статусу одному, не положено другому. К сожалению, пока не видим возможности обеспечить поступление в архив корреспонденции, учитывая ее объемы, по электронной почте. Возможно, это дело будущего.

Но вопрос, считаю, поставлен своевременно, и мы в этом направлении уже работаем. Для справки могу сказать, что только за прошлый год мы оборудовали в ЦАМО 76 автоматизированных рабочих мест (монитор, системный блок, принтер, сетевой фильтр), пятнадцать АРМ появилось в кабинетах нашей Архивной службы, еще 27 таких мест оборудовано в архиве штаба Московского военного округа, в архивном отделе и архиве ВМФ.

Досье "РГ"

В фондах ЦАМО в Подольске (основан как отдел архивов НКО СССР в 1936 году) сейчас около 18 миллионов единиц хранения. Они размещены в 28 зданиях на территории более 33 гектаров. Со времени создания читального зала (1947 год) с архивными документами смогли поработать около 30 тысяч исследователей.

Разрешение на работу с документами открытого хранения (то есть несекретными) дает начальник ЦАМО по письменному заявлению гражданина или ходатайству организации. Допуск иностранных граждан к аналогичной работе оформляется через Архивную службу Вооруженных сил Российской Федерации.

Все новости