Россияне вслед за европейцами создают свои родословные

Знают ли уроки истории современные политики? Как хранятся и реставрируются уникальные древние экспонаты? Об организации архивного дела в России беседуют автор и ведущий программы «Диалог», член Федерального политсовета СПС Олег Наумов и куратор выставки в Государственном архиве Алексей Литвин.

Олег Наумов: Рукописи не горят – эту фразу, теперь уже ставшую крылатой, произнес один из известных литературных героев. И только побывав в архиве, понимаешь ее истинное значение. Российской государственной архивной службе в этом году исполняется 90 лет, но на самом деле документальные свидетельства прошлого начали сохранять гораздо раньше.
«Если кто возьмет чужого коня, оружие или одежду, а владелец опознает пропавшего в своей общине, то ему взять свое, а 3 гривны за обиду» Так наказывалось воровство в Киевском государстве в 11 веке, во времена Ярослава Мудрого. Тысячу лет назад составлен этот документ.
Но чтобы сегодня мы могли знать нашу тысячелетнюю историю, надо было сохранить этот документ, и еще миллионы документов – свидетельств жизни наших предков. Зачем нам это? Василий Ключевский говорил «История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».
Государственной архивной службе 90 лет. А как было представлено архивное дело до этого?

Алексей Литвин: Оно было представлено в основном принципом ведомственного хранения. Каждое большое ведомство, министерство или подчиненные ему отрасли имели свои архивы. Это был большой шаг по сравнению со средневековьем, но как показало развитие стран Европы, оно не способно было создать нормальную базу истории государства. И, собственно говоря, на чем базируется юбилей в России: 1 июня 1918 года было создано ведомство, которое централизованно занималось развитием отрасли. Оно включало в себя и научную компоненту, и организационную компоненту, и человеческую компоненту. Другое дело, что как многое в нашей советской истории, хотели как лучше, а получилось не так, как хотели. Но, это же наша история, и поэтому мы живем с ней, и юбилей считаем от нее.

Олег Наумов: Зачем нам нужно хранить документы прошлого?

Алексей Литвин: У нас, знаете ли, бумажная цивилизация. И для того, чтобы в чем-то удостовериться или что-то подтвердить, пока лучше эталона, чем документ не признано. Точно так же как в экономических отношениях, деньги являются эквивалентом, точно так же и документ является зафиксированной памятью. Нам может не нравиться правило предъявить справку в ЖЭКе, но все-таки история лучше всего запечатляется в текстах.
Олег Наумов: По мнению Елены Поповой, заместителя директора по научной работе Оренбургского областного архива, проблема архивов остается на сегодняшний день в том, что документы никогда не создавались на вечное хранение: «Документы каждое учреждение и каждый человек создавал для себя. Либо для выполнения определенной цели, решения конкретной задачи. Лишь сейчас, когда люди стали обращать внимание не только на историю своего края, деревни и т.д., но и на историю и на историю своей семьи, они пытаются к документу относиться наиболее бережно. Понимая, что этот документ может быть самый незначительный факт, который происходит сейчас в жизни конкретного человека, либо в стране и области, может через несколько веков не только принести практическую пользу, но и иметь историческое значение».
Кого из ученых, меценатов вы могли бы назвать как пример служения архивного дела?

Алексей Литвин: Я бы назвал таких людей, как академики Платонов и Лапа-Данилевский. Несмотря на непростую память, которую они оставили, это такие люди, которые стояли у основания советского архивного дела, как Максаков или Маяковский. Чрезвычайно большую роль в 20-е, 30-е годы сыграл такой человек, как Давид Борисович Рязанов, благодаря которому в архивах России находятся документы, которых нет в архивах Англии, Франции, Германии.

Олег Наумов: Архивные документы со временем ветшают. Какие есть способы их восстановления и сохранения?

Алексей Литвин: Это очень интересный вопрос. Если сравнить с опытом реставрации масляной живописи, когда ветшает холст, то краски, в которых много минеральных компонентов, закрепляют и переносят на другой холст. С документами сложнее. Поскольку текст, нанесенный на бумажную основу, можно скопировать, но его сложно перенести. За последние двадцать лет реставрация шагнула очень далеко. И каждый год нам приносит новые методы и методологии. На выставке представлены примеры, как добавляют бумажную массу, не подклеивая старый документ, как делали 50 лет тому назад, а именно добавляя бумажную массу и способствуя укреплению основы. Тот самый план Парижа, который вызвал такой большой интерес, он находился на совершенно истлевшем холсте. Первый холст был датирован 1747 годом. С тех пор прошло почти 250 лет. План был снят, был очищен от старого клея и передублирован на новый план, надеюсь, он сохранится не меньше. Точно так же, как в средние века масса документов была составлена на пергаменте. Это тонкая кожа выделанная. Точно так же разработали методику добавления кожи. Совершенно замечательный документ – Указ императора Александра Первого на шелке. Шелк посекся, был восстановлен и снова, представляет из себя, единый фрагмент.


Олег Наумов: Какие из восстановленных документов, представленных на этой выставке, вы считаете наиболее интересными?

Алексей Литвин: На этот вопрос ответить сложнее всего. Выставка нами задумывалась как посвященная 90-летию архивной службы, и поэтому реставрации подвергаются в первую очередь наиболее важные и интересные документы. Из документов, которые на выставке, чуть меньше 40% занесены в реестр уникальных документов. Некоторые представляют собой просто страницу в истории нашего государства. Духовная грамота Ивана Калиты, где он впервые передает сыну право наследования московским княжеством. Можно сказать, начало истории московского государства. Важно? Важно. Здесь же лежит Конституция и Декларация о создании СССР 1922 года. Мы прожили в общем государстве 70 лет. Нельзя сказать, что документ не важен. Так же первая советская Конституция, к которой есть масса претензий, но это первая Конституция, послужившая моделью для изменений в конституциях всего цивилизованного мира. Здесь же замечательные картографические документы за разные периоды, имеющие отношение к нашей истории. Я, как военный историк, могу сказать, что дневник Патрика Гордона, шотландца на русской службе, чуть ли не единственный источник по началу царствования Петра Первого.

Олег Наумов: Оренбургский областной архив – один из самых больших в России. В 1881 году по инициативе генерал - губернатора была создана комиссия по разбору накопившихся архивных дел. Она должна была составить опись имевшихся на хранении дел. Были приведены в порядок документы всех учреждений и ведомств губернии. Затем была создана оренбургская ученая архивная комиссии, которая не только продолжила работы по сбору и хранению документов, но и стала представлять их вниманию публики. Елена Попова, заместитель директора по научной работе Оренбургского областного архива, рассказывает: «На сегодняшний момент Госархив Оренбургской области хранит порядка 800 тысяч единиц хранения дел с 1734 года. Это самый уникальный наш документ привилегия г. Оренбурга и заканчивая 2006 годом. В фондах государственного архива Оренбургской области хранится много документов, которые представляют ценность не только для истории Оренбуржья, но и для истории сопредельных стран, Азии, Индии».
В последние годы люди стали больше интересоваться историей своей семьи, своих предков. В Интернете тысячи сайтов о родословных, о составлении генеалогического древа. Я составил свою родословную до начала 18 века – времени заселения нашего края казаками. Знаю всех своих предков поименно. А ведь человек не канул в лету, пока есть на земле память о нем.

Алексей Литвин: Как только человек решает свои проблемы бытия, его интересует прошлое. Интерес к для Европы и Америки, начиная с конца 50-х годов. У нас наконец-то перестало над человеком довлеть его социальное прошлое. Не нужно сейчас человеку стесняться, что дедушка у него дворянин или служил в колчаковской армии. И соответственно человек начинает понимать, что он не один на свете, а у него есть история.

Олег Наумов: Чем глубже исследовать историю своих предков, тем сложнее с поиском архивных документов. Но своих прадедов многие помнят по семейным рассказам, передаваемым из поколения в поколение. Порасспросите своих бабушек и дедушек, пока они живы.
А наши архивы, в их сегодняшнем состоянии могут ли помочь гражданам познать свое прошлое и свою историю?

Алексей Литвин: К сожалению, бытует расхожее мнение, что на каждого человека существует досье, в КГБ или еще где-то. Достаточно прийти в архив, рассекретить и прочесть, кто ты есть до третьего колена. Такого, к сожалению, нет. Поиск требует много сил, нервов. Если бы мы знали, что будет интересовать наших потомков через 90 лет, то может мы бы брали на хранение больше. Такой совершенно наглядный пример. Во время Первой мировой войны в русской армии, в тех или иных ее формированиях служило до 10 миллионов человек. И впервые практически на всех военнослужащих составлялись так называемые послужные солдатские списки. В отличие от офицерского, солдатский послужной список был небольшой, но включал достаточно приличный объем информации. В 20-е, 30-е годы эти списки посчитали массовым источником, не важным для централизованного хранения на много лет вперед. Эти списки были уничтожены. Прошло 90 лет, люди хотели бы узнать о своих дедушках и прадедушках, а этих документов нет. С другой стороны, к сожалению, содержание архивов – это достаточно дорогостоящая вещь. Это помещения, это температурно-влажностный режим, это объемы, это обработка. И нельзя все брать. Каждый день создаются тысячи документов. Появились информационные технологии, которые с одной стороны, разрешают проблему места, а с другой, создают новые проблемы. Потому что на выставке представлены примеры борьбы с вредителями чисто биологическими, а ученые уже открыли несколько микроорганизмов, которые способны своей деятельностью повредить поверхность компакт-диска.

Олег Наумов: Насколько хорошо организована архивная служба сейчас в России? Чтобы потом через 50 или 100 лет наши потомки сказали, вот как хорошо было все сделано, теперь очень легко нам работать.

Алексей Литвин: Если мы сейчас предъявляем какие-то претензии нашим архивистам 20-х, 30-х. 40-х годов, я абсолютно уверен, что и к нам тоже будут предъявлены претензии. В стране была сформирована достаточно четкая система отбора и хранения. В связи с определенными изменениями, прошедшими в последние 15 лет, в эту систему были внесены изменения. Сказать, что все идеально, я не могу, поскольку есть масса примеров утраты документов, касающихся судеб отдельных людей. Что касается общей истории государства российского и каких-то аспектов, то основной комплекс, конечно, сохраняется. Потому что министерства остались, в министерствах есть четкая ведомственная подчиненность, и документы поступают на государственное хранение. Но если говорить про генеалогию и интересы отдельно взятого человека, то надо смотреть в комплексе.

Олег Наумов: Нынешнее состояние архивной службы, насколько оно способствует тому, чтобы власть предержащие думали о последствиях, и что история их потом рассудит и накажет?

Алексей Литвин: Что я вам по этому поводу могу сказать? Была выставка, посвященная 17-му году. На этой выставке мы показывали подлинные бюллетени выборов в Учредительное собрание, испещренные антибольшевистскими лозунгами. Причем, лозунгами, написанными на чистом русском языке, с грамматическими ошибками, с абсолютно нецензурными выражениями. Архивисты их подшили в дело, и эти документы лежали в течение 90 лет. Могли их большевики уничтожить? Могли. Дают ли эти документы новые грани понимания 17-го года? Дают. И в Петербурге и в Москве были люди, которые пришли на выборы и были не согласны с политикой большевиков и выразили это, испортив бюллетень. Изменило ли это что-то в отношении большевиков? Ничего не изменило. Точно так же если отмотать еще на четыреста лет, все были верующие, все знали, что за нарушения различных запретов должна последовать божья кара, но убивали, резали, насиловали…. Сложно сказать. С другой стороны, фашисты, начиная Вторую мировую войну, и совершив массу преступлений, сохранили в архивах огромное количество документов, подтверждающих эти преступления. И когда на Нюрнбергском процессе эти документы показывались, то обвинение базировалось не на досужих вымыслах, а на абсолютно четко составленных документах. Так что в некоторых случаях это помогает.

Олег Наумов: Все тайное рано или поздно окажется явным. И меня, как надеюсь и вас, это ободряет. Можно сколько угодно утверждать, что Иосиф Сталин-Джугашвили - великий вождь и гениальный стратег. Но ведь остались документы, где стоят его подписи на расстрельных списках. За ними смерть сотен тысяч ни в чем не повинных сограждан.
Может, скрупулезная работа архивистов, которые тщательно сохраняют исторические документы, заставит задуматься современных политиков: Как вспомнят о них потомки? Может, это удержит их от неблаговидных поступков и явных преступлений. Если, конечно, они не страдают комплексом Герострата, который сжег храм только для того, чтобы имя его долго помнили. 
 

Все новости