Для московского дворянства, пресыщенного разными забавами, азарт был проверенным способом «разогреть кровь». Именно поэтому в конце XVIII века так популярны в Москве были скачки, медвежья травля, петушиные и гусиные бои…
   Но главной забавой была карточная игра. Играли в основном в банк или штос, посвящая игре ночи напролет. Все попытки властей противостоять игре кончались неудачами, поскольку играли и те, кто должен был бороться с азартом.
   Но по-настоящему начальство беспокоили лишь шайки профессиональных «игроков», которые весьма основательно опустошали карманы московских кутил. Обнаружить их помог случай, произошедший в 1795 году в Сокольниках, во время традиционного «большого майского гулянья». Тогда подрались два с виду приличных господина: один обозвал другого мошенником, а тот бросился на него с кулаками. Буянов отвели к полицмейстеру, где один из них, представившийся дворянином Иевлевым, заявил, что бил подпоручика Волжина за то, что тот, заманив его к себе домой и напоив пьяным, вовлек в игру, в которой с помощью шулерских приемов обыграл его на 10 с лишком тысяч рублей! После такого заявления полицмейстер распорядился произвести на квартире Волжина обыск, в ходе которого отыскали несколько колод карт, ящик с золотыми часами, бриллиантовыми вещичками, а также множество векселей, закладных и ломбардных билетов, составлявших вместе с ассигнациями изрядную сумму в 159 тысяч рублей. Объяснить источник их происхождения подпоручик не сумел, а потому все ценности опечатали и отправили в Управу благочиния (полицейское управление), а самого Волжина по распоряжению московского главнокомандующего (так тогда назывался генерал-губернатор) Измайлова взяли под арест.
   Из показаний драчунов полиции стали известны адреса тайных игорных притонов Москвы. При этом арестованный Волжин показал, что в игорном доме господина Молимонова он видел чиновника Шатиновича, служившего прежде на московском почтамте, которого обвинили в краже 24 300 рублей, пересылавшихся через почтамт. Вора арестовали, но, не дождавшись допроса, Шатинович скоропостижно скончался, унеся с собой в могилу тайну пропавших денег – их так и не нашли. Между тем Измайлов пригласил к себе игроков, замеченных в посещении игорного дома Молимонова. Он расспросил их о Шатиновиче, и игроки сказали, что видели его, но в игре он участия не принимал, а потому ворованных денег они у него не выигрывали. Тогда Измайлов распорядился посадить всех под домашний арест! Оказавшись в западне, игроки посовещались (как они это делали, история умалчивает), скинулись и собрали те самые 24 300 рублей, тайну которых унес с собой в могилу Шатинович. А потом поднесли их московскому главнокомандующему, который немедленно распорядился снять караулы от их домов. Об одержанной победе Измайлов рапортовал в Санкт-Петербург, на что получил распоряжение передать деньги на почтамт, а заодно предоставить на высочайшее имя список содержателей московских игорных домов и их посетителей!
   Таким образом, московский главнокомандующий попал в неловкое положение: среди игроков было множество его добрых знакомых, подводить которых он не мог. Но и указание императора исполнять было нужно! Приходилось жертвовать малым. Измайлов явился ко двору с реестром игроков, в приложении к которому дал пояснение, что далеко не все люди, в нем упомянутые, отпетые преступники.
   По сведениям полиции, в Москве было 32 дома, где шла крупная игра, и в список игроков попали 72 человека, среди которых были и носители генеральских чинов, и крупные чиновники, и представители самых знатных фамилий... Но «виноватыми» Измайлов считал лишь тех, кто из игры сделал профессию, добывая картами средства к существованию.
   Их было всего пятеро: коллежский асессор Молимонов, «отрешенный от должности в почтамте, никакого имения не имеет, и единственное его занятие, приносящее доход, содержание квартиры, в которой собираются игроки»; секунд-майор Роштейн, «главнейший академик карточной игры»; наш знакомый подпоручик Афанасий Волжин, который «ни дому, ни какого имения в Москве ни в Московской губернии не имея, единственно упражняется в игре, от чего знатный капитал получил…» Еще два человека из списка: секретарь Лука Попов, о котором известно, что он «пропитание добывает карточной игрой», и второй драчун из Сокольников – Павел Иевлев. О нем было сказано: «Развратного поведения и игрок, за что из Санкт-Петербурга выслан, а ныне в московской палате уголовного суда за драку с подпоручиком Волжиным на полгода лишен чина и приговоренк заплате Волжину за бесчестье и увечье…»
   Всю пятерку, сделанную козлами отпущения, высочайшим рескриптом приказано было выслать в Вологодскую и Вятскую губернии, установив «наблюдение за их поведением». Кроме того, имена их были опубликованы в газетах, чтобы «добрые люди остерегались обмана с их стороны». Читали ли добрые люди газеты – неведомо, но игра в Москве и после этого случая продолжалась по-крупному…