У Машерова были французские предки?

Сенсационные факты, связанные с родословной первого секретаря ЦК КПБ, журналист «Комсомолки» обнаружил, когда готовил материал к 90-летию.

Даже его официальный портрет, который несли трудящиеся на первомайских демонстрациях, отличался от партийных функционеров.

Улыбка. Она была настолько открытой и искренней. Прямо как у Ива Монтана. Высокая фигура в длинном плаще, казалось, сошла прямо с киноэкрана. И как сейчас выяснилось, эта непохожесть была во многом закономерной.

Прапрадед был солдатом наполеоновской армии?

Дочка Петра Машерова Наталья Петровна, услышав, что журналисты хотят поговорить о французских корнях, сразу согласилась на интервью. Оказывается, этот вопрос давно волновал и саму Наталью Петровну.

- Давно, еще в школе мои одноклассники в шутку называли меня по-французски “мон шери” - моя дорогая. Я еще помню, что мама очень сердилась за это. В семье мы происхождение фамилии не обсуждали. А вообще я этим немного интересовалась, и даже легенда у нас в семье такая ходила, что когда-то, в 1812-м, раненый французский солдат познакомился с белоруской девушкой, они поженились, и он все время называл ее “мон шер”, по-белорусски это звучало “ман шэр”. Так и получилась наша фамилия. А уже через много лет, когда я была в Париже, председатель Конституционного суда Французской республики, сам из очень известной аристократической семьи, рассказывал, что моя фамилия действительно имеет французские корни, один раз даже то ли в шутку, то ли всерьез спросил: «Ну, как вы чувствуете себя на земле своих предков?» А моя сестра Елена не так давно путешествовала по Франции, и вот однажды почти на границе с Италией их туристический автобус остановился рядом со старинным замком, носившим практически то же название, что и наша фамилия. На его воротах был герб, у сестры где-то остались его фотографии, а в парке рядом с замком им показали камень с выбитым на нем красивым женским профилем - она еще потом вспоминала, что тот профиль был так похож на нашу бабушку Надежду…

В этой справке 1935 года видно, что фамилию Машеров раньше писали по-другому - Машеро.

…Мой отец действительно спустя некоторое время после окончания школы вместе с братом Павлом подправил фамилию - их отец, мой дедушка Мирон Васильевич носил фамилию Машера - это по-белорусски, то есть на русском его фамилия звучала бы соответственно как Машеро… В деревне Ширки Сенненского района Витебской области, где родился Петр Миронович, их семья жила очень давно. Были не бедными - у отца было крепкое хозяйство, хороший дом. Жили они почти как на хуторе. Между прочим, у них еще до революции в доме имелась своя небольшая библиотека и - это и теперь удивительно - стояло пианино. То есть получается, что они принадлежали, как теперь говорят, к сельской интеллигенции…

Наталья Машерова. Снимок 70-х годов. Вылитая француженка.

Солдат Машеро отстал от армии под Витебском из-за ранения

Наталья Петровна показала мне уникальный, чудом сохранившийся документ, - справку за 1935 год, выданную отцу Петра Мироновича, где и фигурирует его фамилия - Машера. Справка эта до сих пор нигде и никогда не публиковалась. На основании этих сведений я обратился к архивным источникам и мне удалось полностью восстановить генеалогическое древо семьи Машеровых.

Используя тогдашние данные переписи населения, я выяснил, что прапрадед Петра Мироновича по фамилии Машеро действительно был французским солдатом, отставшим в 1812 году из-за ранения от своей части и оставшимся после отступления наполеоновской армии на территории Сенненского уезда Витебской губернии. К пленным или к бывшим противникам у нас тогда относились, пожалуй, даже лучше чем к своим. Так он и остался жить под Витебском и даже принял православие. Затем женился на местной крестьянке, причем они не стали крепостными - в данном случае на них распространялось действие указа императора Александра I «О вольных хлебопашцах» от 1803 года. У них родился сын Ерема.

Имя его, скорее всего, было Жером. Есть такая догадка, основанная на том, что своего сына французский солдат и белорусская крестьянка назвали Еремой в честь отца, только на православный лад. А Ерема по-французски и будет Жером.

У Еремы в свою очередь тоже родились дети: Иван, Кузьма, Назар, Федор и Василий - дедушка Петра Мироновича. У Василия родилось несколько детей и среди них сын Мирон, отец Петра Мироновича, у которого было пятеро детей: дочери Матрена, Надежда, Ольга и сыновья Павел и Петр.

Вот так французы и оставались в белорусских деревнях.

КСТАТИ

История с оставшимися жить у нас после войны 1812 года французами не такая уж и редкость. По пути отступления французской армии в ноябре 1812-го, а особенно там, где в узкое горлышко переправы через Березину стремились, но так и не смогли попасть остатки некогда Великой армии, а это север Минской, часть Витебской области, остались целые деревни, где живут люди ну с совершенно «не нашими», не свойственными белорусам фамилиями, вроде Картье, Дюпон или вообще Фигаро.

Получается, Петр Миронович родственник Жерома в четвертом поколении.

ЕСТЬ ВОПРОС

Можно сегодня ли найти родственников Машеровых во Франции

Если цепочка от Джерома к Петру Мироновичу тянется очень четкая, то выстроить ее в обратную сторону сложно. Хотя бы потому, что разыскать солдата в полумиллионной армии Наполеона - трудная задача. В то время полковые регистры и формулярные списки личного состава даже во французской армии велись в основном на офицеров или на младшие чины. Учет рядовых солдат велся не всегда.

Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Беларуси нового и новейшего времени Белорусского государственного университета Андрей Михайлович ЛУКАШЕВИЧ:

«Для начала надо определить, в каком воинском подразделении служил Машеро. Здесь возможно несколько вариантов для поиска. Первый, что солдат или офицер наполеоновской армии был оставлен в уезде после кровопролитных боев под Витебском, во время марша в начале августа 1812 года частей Великой армии к Смоленску. Не исключено также, что это мог быть солдат или офицер из состава 9-го армейского корпуса Великой армии маршала Виктора, который 15 (27) сентября прибыл из Ковно в Смоленск. Этот корпус был рассредоточен по Смоленской губернии, а 8 (20) октября направлен на помощь французским войскам, которые действовали на Петербургском направлении. И, наконец, это мог быть воин из состава 2-го и 6-го армейских корпусов Удино и Гувьон Сен-Сира, которые на протяжении нескольких месяцев 1812 г. находились на территории Витебской губернии и вели бои против российского 1-го отдельного корпуса генерала Витгенштейна. В любом случае, для подтверждения версии о "французском следе" необходимы продолжительные научные поиски. Правда, шансы найти именно того солдата или офицера, который мог быть предком Машерова, крайне малы…»

Все новости