О роли домашних животных в истории России

      Например, это касается собак государственного значения, то есть принадлежавшим монархам или другим влиятельным особам. Еще неизвестно, кто больше влиял на «погоду в российском доме» - фаворит Меньшиков или собачка Лизетта, любимица Петра I. Источники считают, что именно она, левретка, приобретенная императором в Лондоне и подаренная его супруге Екатерине Алексеевне, очень влияла на настроение самодержца и умиротворяла его вспыльчивую натуру. На первый взгляд странно, что изнеженная собачка чисто «дамской» породы так пришлась по душе брутальному Петру. Было ли это банальное притяжение противоположностей, или Лизетту отличали не только нежность и кротость, но также ум и верность – черты характера, которые император ценил и в людях, правда, в сочетании с беспрекословным подчинением его государственной системе. Но от левретки этого, конечно, не требовалось… Другой собакой Петра I был огромный дог Тигран, и он уже был для императорской особы питомцем более представительским, чем домашним. Своим впечатляющим видом Тигран подтверждал мощь своего хозяина и, как следствие, российской империи. Но, какими бы разными они ни были с Лизеттой, обоих ждала одна участь – после кончины их забальзамировали, правда, чучело Тиграна отправили в кунсткамеру, а впоследствии в зоологический музей, а Лизетту – в музей Петра I при Эрмитаже.

      Восемнадцатый век окончательно и бесповоротно ввел моду на маленьких собачек, которая не сдает позиций и по сей день, но их роль при дворе и в среде аристократии порой была не столь идиллически-декоративной, какой казалась на первый взгляд. Все эти левретки, болонки и мопсы выполняли еще и санитарную миссию, ловя блох на своих хозяйках – ведь гигиена в те времена оставляла желать лучшего. А еще собачки могли стать невольными доносчиками на неверную жену: дамы высшего света брали своих питомцев всюду, на светские рауты и на балы, и при этом они чутко отличали своих и чужих. По этой реакции мужья безошибочно определяли, кто для их жены чрезмерно «свой»… Однако это всего лишь легенда, а неоспоримо лишь то, что Екатерина II считала собак существами в высшей степени разумными и достойными обрести дар речи. Во всяком случае, таковым она считала сэра Тома Андерсона, главу придворного собачьего семейства левреток. Вот кого с полным правом можно было назвать особой приближенной! Том Андерсон дал многочисленное потомство, которое разошлось по аристократическим семействам. По свидетельствам Екатерины, оставленным в письмах, сэр Том был очень заботливым отцом и мудрым воспитателем, у которого, возможно, стоило поучиться и представителям рода человеческого. Так что можно сказать, неслучайно при Екатерине, так чтившей четвероногих, в Царском Селе появилось первое кладбище домашних животных.

       Что характерно, императрица одарила привилегиями и кошек, впрочем, в этом она была не первой. В древней Руси кошки были редкостью, можно сказать, экзотикой. В языческие времена они наделялись мистической силой, считались хранителями домашнего очага и проводниками в потусторонний мир. Что характерно, эти представления почти без изменений дожили до наших дней, и в способности кошек контактировать с тонкими энергиями уверены почти все их хозяева. Не в этом ли кроется причина того, что в эпоху христианства кошка не утратила своих позиций: языческий бог Велес был запрещен, а его священное животное кот переквалифицировался в помощника Святого Власия, то есть по сути наследника Велеса. Власий покровительствовал скоту, а культовым кошачьим именем с тех пор стала кличка Василий. Православная церковь, оценив не только метафизическую, но и практическую пользу от присутствия котов – охрану съестных припасов от мышей и крыс – разрешила им заходить в храм. А Петр I, любитель заморских инноваций, не только сам завел кота Василия, привезенного из Голландии в 1724 году, но и специальным указом обязал иметь кошек в хозяйствах «при амбарах» в качестве защиты от грызунов. Дочь Петра императрица Елизавета, любившая размах и знавшая толк в роскоши, заказала привезти ей три десятка не каких-нибудь, а именно казанских котов. Достоверны ли представления того времени о том, что казанские – лучшие охотники на крыс, сейчас сказать сложно, придется довериться «веселой царице». Известно лишь, что отечественные кошачьи породы – русская голубая и сибирская – ценятся далеко за пределами России.

      Однако самой возвышенной роли кошки удостоились именно при Екатерине II – они стали охранять искусство. Тогда и появились знаменитые Эрмитажные коты – один из символов Петербурга.

      Если речь зашла о символах, то нельзя не упомянуть еще одно животное, воплотившее в себе благородство, грацию, выносливость и самоотверженную любовь к человеку. Значение лошади в истории человечества переоценить трудно. А в истории России есть такая порода, которая и вовсе признана национальным достоянием. Это Орловский рысак. Ее возникновению мы обязаны графу Алексею Орлову-Чесменскому, одному из тех братьев-фаворитов Екатерины – опять она! – которые помогли ей захватить власть. Но государственный переворот в какой-то ключевой момент оказался под большим вопросом именно из-за того, что заговорщиков подвели лошади, которые устали и не могли продолжать движение. Это были лошади неаполитанской породы, и все в них было прекрасно, только вот не были они приспособлены к русским бесконечным и безнадежным дорогам. И тогда граф Орлов понял, что России необходима своя порода, выведением которой и занялся вплотную, когда Екатерина отправила его в отставку в 1775 году. Прародителем орловцев стал легендарный арабский серебристо-белый жеребец Сметанка, которого, в отличие от других, тоже отборных жеребцов, доставили графу не по морю – слишком ценный! – а долгим окружным путем с военной охраной из Аравии, через Турцию, Венгрию и Польшу. Сметанка стоил Орлову баснословную сумму, за которую можно было купить шикарный особняк в центре Петербурга, обставленный первоклассной мебелью. В общем, практически дворец! Сметанка прожил в России недолго, но оставил потомство, которое потом скрестили с голландскими и некоторыми другими европейскими породами. То есть соединили красоту и изящество арабских скакунов с выносливостью и силой. И получилась идеальная лошадь. Резвая, выносливая, неприхотливая в разведении, терпеливая, умная и… такая, что глаз не отвести! И, несмотря на то, что ныне разведение лошадей является делом убыточным, Хреновской завод в Воронежской области, где и была рождена эта порода под руководством графа Орлова, и еще несколько конезаводов продолжают сохранять национальное достояние – Орловских рысаков.

Все статьи