Неизвестная жизнь

– Давайте напомним читателю основные вехи жизни Колбасьева.

– Сергей Адамович Колбасьев родился в 1899 г. Учился в Морском корпусе. В 1917 г., будучи гардемарином, служил на миноносцах на Черном море, участвовал в боевых действиях против турецкого флота. В 1918 г. служил на флотилии Северного Ледовитого океана, видел начало английской интервенции. Вернулся в Петроград, добровольно вступил в Красный флот. В боях на Волге в 20 лет командовал прославленным миноносцем «Прыткий». Возвращен на Балтику, был артиллеристом на линкоре «Петропавловск», защищал Кронштадт и Петроград от нападения британского флота. В 1920 г. на Азовском море в знаменитом морском сражении у Обиточной косы командовал дивизионом канонерских лодок и одержал победу.

Войну окончил в должности начальника оперативного отдела штаба Морских сил Черного моря. Отозван на Балтику, назначен командиром тральщиков и первым начал очищать от мин Финский залив.

В 1923 – 1928 годах Колбасьев находился за рубежом на дипломатической работе – в Афганистане, затем в Финляндии. В 1930 – 1932 годах он вновь служит на Балтийском флоте штурманом, затем флаг-связистом дивизиона эсминцев.

Печатать стихи, прозу, исторические очерки Колбасьев начал в 1922 г., а с 1930 г. стали выходить его отдельные книги – «Поворот все вдруг», «Салажонок», «Правила совместного плавания». В Ленинграде он был необычайно известен и любим. Издания его книг расхватывались мгновенно. Его рассказы о джазе в передачах Ленинградского радио с проигрыванием пластинок вызывали общий восторг.

В его друзьях были художники, писатели, моряки, яхтсмены, музыканты, артисты, радиоинженеры, путешественники, дипломаты, высокие чины Красной Армии. В своей комнате на Моховой улице Колбасьев собирал невероятные для того времени радиоприемники, звукозаписывающие устройства. Тут же он вел первый в нашей стране семинар по теории джаза. Композитор Г. Терпиловский посвятил Колбасьеву свой «Блюз Моховой улицы».

Нужно прибавить, что бдительные литературные критики, Вс. Вишневский и многие другие, ненавидели Колбасьева и травили его изо всех сил.

Колбасьев был арестован в ночь на 11 апреля 1937 г. Теперь мы знаем, что ему вменили статью 58-1-а УК РСФСР (измена Родине) и статью 58-10 (антисоветская агитация и пропаганда). Особая тройка Управления НКВД по Ленинграду и Ленобласти постановила 25 октября 1937 г. определить Колбасьеву С. А. высшую меру наказания, и 30 октября 1937 г. Колбасьев был расстрелян.

В июле 1956 г. Военный трибунал Ленинградского военного округа отменил постановление Особой тройки и прекратил дело Колбасьева за отсутствием состава преступления.

Для исследователя 1937 год – выжженная земля. В те дни испуганные люди жгли в печках свои семейные архивы. Специальные чиновники «очищали» государственные архивы...

– Порою фантастическим образом. Мне позвонили из города Мичуринска, это бывший Козлов в Тамбовской области. Молодые люди делали у себя дома ремонт и нашли в стене тайник, а в нем документы рода Колбасьевых. Отнесли в краеведческий музей. Им назвали мое имя, известное по журнальным публикациям о Колбасьеве. И мне через Союз писателей прислали увесистый пакет.

Представляете мое состояние, когда я взял в руки документы более чем двухвековой давности. Из них явствовало, что малороссийский урядник Григорий Ковбаса отменно показал себя в подавлении пугачевского возмущения, за что был произведен в сотенные хорунжие, а в 1783 г., по представлению генерал-фельдмаршала графа П. А. Румянцева, именным указом императрицы Екатерины Второй был «отставлен от службы с награждением корнетскаго чина». Отсюда и пошли дворяне Колбасьевы.

Род Колбасьевых был обширен. Один из сыновей Григория Прокофьевича Ковбасы Иван Колбасьев воевал против Бонапарта в чине сотенного хорунжего в Полтавском дворянском земском войске, проделал заграничные походы 1813 и 1814 годов, был награжден медалью, служил в Томском пехотном полку и вышел в отставку в чине штабс-капитана. Он был женат на девице Александре Белогруд, двоюродной сестре светлейшего князя и графа генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича. Они родили пятерых детей, в их числе Виктора Колбасьева, который служил по Министерству юстиции, был коллежским асессором и числился во дворянстве во 2-й части родословной книги по Таврической губернии. У него были четыре сына – Евгений, Виктор, Юрий и Адам.

Юрий Викторович Колбасьев дослужился до чина действительного статского советника (статский генерал) и должности сенатора.

Евгений и Виктор Викторовичи Колбасьевы стали морскими офицерами – это славные имена в истории Русского флота. Е. В. Колбасьев в 1892 г. совместно с А. С. Поповым учредил Кронштадтское отделение Русского Технического общества, а в следующем году вместе с братом В. В. Колбасьевым создал в Кронштадте Опытную механическую и водолазную мастерскую. В этой мастерской изготавливались первые в мире радиостанции, которые А. С. Попов и Е. В. Колбасьев испытывали на военных кораблях Балтики и Черного моря.

Эти три брата были расстреляны большевиками в 1918 и 1919 годах.

Адам Викторович Колбасьев, отец нашего героя, был чиновником в Сенате, в Министерстве земледелия, имел чин коллежского советника, вышел в отставку в 1911 г. и умер в 1913 г.

Мать Сережи Колбасьева Эмилия Петровна, урожденная Каруана, была родом с острова Мальта. Красавица с итальянским темпераментом, она всю жизнь была для сына первым другом. Ей был обязан Сережа врожденной музыкальностью и знанием музыки, ранним вхождением в литературу. Благодаря маме он с детства владел английским, французским, немецким и итальянским языками.

В 1915 г., на втором году войны, капитан 2-го ранга Евгений Колбасьев определил своего племянника в Морской корпус. Сергей сдал экзамены (очень трудные) и надел морскую форму, которой всегда гордился.

Вероятно, от дяди Евгения перенял Сергей Колбасьев страсть к радиоделу и к изобретательству.

– Когда я служил на флоте, мой старпом подарил мне книгу Колбасьева. И я влюбился в эту прозу – без памяти. Ничего лучше и точнее в русской литературе не написано о военных кораблях, морских сражениях, о военных моряках. Эта проза точна и лаконична, как вахтенный журнал, бесконечно иронична, поэтична, и жестока – как правда смерти.

Вернувшись в Ленинград, я стал разыскивать людей, которые знали Сергея Колбасьева. Мне посчастливилось познакомиться с его дочерью Галиной Сергеевной, женщиной замечательной и жизнелюбивой. Всю жизнь она посвятила сбору материалов о своем отце, поиску его публикаций.

Еще счастливое знакомство – с Вилем Николаевичем Гудкиным-Васильевым. Чудесный человек, замечательный историк и архивист, сотрудник Центрального госархива Военно-морского флота, он проделал невероятную работу – проследил и выявил по многим архивным фондам боевой путь Сергея Колбасьева в гражданскую войну.

Мне удалось обнаружить фонд Колбасьева в архиве Центрального Военно-морского музея. Эти документы, бесценные, сберегли и передали в музей в 1958 г. первая жена Сергея Колбасьева Вера Петровна и его верный друг капитан 1-го ранга Г. А. Бутаков (последний из великой династии русских морских офицеров и адмиралов Бутаковых).

Мой старший друг Кирилл Павлович Голованов, морской офицер, писатель-маринист, вечный борец за правду, нашел в Ярославле архив Колбасьева. История загадочная – можно думать, что Сергей Колбасьев предвидел свой арест. Незадолго до его ареста вторая жена Колбасьева Нина Николаевна покинула Ленинград, уехала в Ярославль и увезла целый чемодан рукописей и писем Колбасьева. Она умерла после войны, а ее дети от другого брака бережно хранили архив неизвестного им человека. «Ярославская находка» составила в 1982 г. фонд С. Колбасьева в ЛГАЛИ.

Из осмысления этих групп документов и появились первые мои публикации. Их было очень непросто «пробивать» в печать – тогда говорить о 1937 годе было запрещено. В горбачевскую пору стало легче. В 1987 г. я напечатал в журнале «В мире книг» большую статью, в которой вкратце изложил все, что к тому времени было известно о жизни и творчестве С. Колбасьева.

В том же году на киностудии «Леннаучфильм» был закончен по моему сценарию фильм «Я поэмы этой капитан». Эти слова – строчка из поэмы Сергея Колбасьева «Открытое море», написанной осенью 1921 г.

Это великолепные и пугающие стихи, исполненные гибельных предчувствий. Апофеоз поэмы – в жутком наводнении гибнет Петроград, рушатся в воду стены дворцов и памятники, и через это безумие в сером тумане идет полусгоревший крейсер, весь в пробоинах от снарядов, на палубе мертвая команда, на мостике стоит мертвый капитан, в котором автор вдруг узнал себя. «Я поэмы этой капитан, но и мне не повернуть обратно корабля, идущего на гибель... Я останусь. Капитан обязан довести поэму до конца».

Фильм делали чрезвычайно талантливые люди – режиссер Людмила Шахт и оператор Сергей Балакирев. По некоторым причинам фильм был положен на полку и пролежал четыре года. Затем настали иные времена, и мне жаль, что наш зритель так и не увидел этого фильма – возвышенного, красивого, поэтичного и страшного.

«Лениздат» заключил со мной договор на книгу о Сергее Колбасьеве. И вот тут со мной приключилось нечто загадочное. Я вдруг почувствовал, что ничего не знаю о моем герое. Набор свидетельств и фактов не превращался в жизнь.

Воспоминания из 1930-х годов рисуют Колбасьева обаятельным, веселым, но отчасти и легкомысленным.

Меж тем в Морском корпусе Колбасьев был фельдфебелем старшей гардемаринской роты. Значит, он был лучшим служакой, образцовым унтер-офицером. Его товарищи по роте и много лет спустя сетовали на его излишнюю суровость.

Он был боевой офицер, командовал в боях кораблями и соединениями кораблей – здесь требуются дисциплина, жестокость и беспощадность.

Психологический анализ текстов Колбасьева говорил мне, что за ними стоит человек, неизвестный мне, что вся его проза – будто прикрытие. И я попросил издательство расторгнуть договор (редкий случай в издательской практике), ибо я еще не готов к написанию книги.

– В историческом поиске есть такой метод – ждать. Через несколько лет ко мне пришла начальная информация, что Сергей Колбасьев был профессиональным разведчиком. Интересен первый арест Колбасьева. В 1933 г. наша контрразведка арестовала некую даму, которая занимала в Ленинграде видный пост и работала на финскую разведку. Дама показала, что в Финляндии она лично наблюдала, как Сергей Колбасьев тесно сотрудничал с английской и финляндской разведслужбами. Колбасьев был арестован.

Видимо, ему удалось оправдаться. Через месяц его выпустили. Но в 1934 г. его арестовали снова, по тому же делу. Примечательно, что дело в разработке получило наименование «Двойник». Теперь-то мы знаем из мемуаров, исторических книг, что внедрение нашего человека во вражеские разведслужбы – известный прием. Можно предположить, что Колбасьев и был таким нашим агентом, а вся его внешняя легкомысленность, вечная веселость, необычайное обаяние были условиями его профессии.

В 1934 г. его опять оправдали и выпустили. Даму осудили за шпионаж и отправили в места заключения. В 1937 г. Колбасьев был арестован в третий раз – как шпион. Газета «Известия» в июле 1937 г. писала о Колбасьеве: «подлый наймит одной иностранной разведки». Колбасьев сообщил следствию, что в Финляндии он выполнял задания нашей разведки, но время уже было другое и следствие вели другие люди.

Очень многого я еще не знаю. В русской разведке служили патриоты. Не забывайте, что разведка русского Генштаба под командованием генерал-лейтенанта Н. М. Потапова активно участвовала в подготовке и проведении Октябрьского переворота, в разработке Брестского мира, а генерал Потапов возглавил разведку Штаба Красной Армии.

Я вполне допускаю, что в марте 1918 г., едучи по вербовке на Север, Колбасьев уже выполнял задание нашей разведки. Он был офицером связи на английском крейсере «Кокрэн» и мог собирать в канун интервенции весьма важную информацию. Здесь он мог завязать первые знакомства с британскими разведчиками, полезные для нашего Разведупра.

В войну он выдержал жестокую проверку как офицер и патриот. Три его дяди были убиты красной властью, а он бесстрашно воевал за эту власть.

В Афганистан в 1923 г. Колбасьев поехал по линии Наркомата иностранных дел в скромном чине переводчика, но, возможно, он имел такие полномочия, о которых не знал полпред Ф. Ф. Раскольников.

Раскольников был возмущен независимостью Колбасьева в Кабуле и в письме к своей жене Л. Рейснер писал, что Колбасьев даже вступил с ним в спор при иностранных послах и не счел нужным принести извинения.

В конце 1923 г. Колбасьев вернулся в Петроград и тотчас получил назначение переводчиком в наше полпредство в Хельсинки, затем он заведовал в нашем торгпредстве в Финляндии экспортом и импортом радиооборудования.

Новейшие книги по истории нашей разведки говорят, что в 1927 г. наша разведсеть в Финляндии была провалена – по вине финских коминтерновцев. Возможно, здесь причина, по которой С. Колбасьев в 1928 г. вернулся с семьей в Ленинград и занялся литературой и джазом. Возможно, он «засветился» и не мог работать за границей в других странах.

Все это тема дальнейших изысканий и публикаций.

Можно думать, что в грядущем времени текст мемориальной доски С. А. Колбасьева на доме № 18 по Моховой улице будет переписан.