Кривоногий развратник и скандалист... князь Долгоруков

Автор: Андрей Подволоцкий

Совсем недавно СМИ (прежде всего британские) и Интернет взбудоражили откровения беглого российского олигарха Сергея Пугачева, который, ничтоже сумняшеся, выдал целую гору откровений о российском истеблишменте, обещая в дальнейшем открыть и большие тайны. Все замерли в ожидании. Но продолжения не последовало. Пока...

Интересно, что у олигарха С. Пугачева есть исторический прототип. И речь вовсе не о донском казаке Емельяне Пугачеве.

В начале второй половины XIX в. российское правительство было в ужасе от бегства за границу представителя высшей аристократии, Рюриковича по крови, потомка святого Михаила Черниговского, князя Петра Владимировича Долгорукова, прозванного в Петербургском свете «Bancal» (с фр. — «кривоногий»).

Но обо всем по порядку.

Слава развратника и скандалиста нашла Петра Владимировича рано. Уже в 15 лет он был выставлен из Пажеского корпуса (славившегося дедовщиной и оргиями) без аттестата — за «недостойное поведение». А. И. Герцен, который лично его знал, отзывался о нем так: «Князь Долгоруков принадлежал к аристократическим повесам в дурном роде, которые уж редко встречаются в наше время. Он делал всякие проказы в Петербурге, проказы в Москве, проказы в Париже. На это тратилась его жизнь. Это был избалованный, дерзкий, отвратительный забавник, барин и шут вместе».

Как утверждал в 1863 г. пушкинист А. Амосов в своей брошюре «Последние дни жизни и кончина А. С. Пушкина», именно двадцатилетний князь Петр был автором издевательского диплома рогоносца, отправленного к Пушкину, который послужил поводом к дуэли и стал причиной смерти знаменитого поэта. Конечно, Петр Владимирович отверг тогда эти обвинения, но многие исследователи до сих пор (и я поддерживаю эту мысль) считают, что князь был-таки причастен к этому трагическому эпизоду. (Подробнее об этом — в следующих статьях).

При всем при этом князь Петр имел глубокий ум и острый, весьма острый язык. Нигде не служа и живя на доходы от отцовских имений, он занялся изучением генеалогий аристократических родов России, а в 1840 г. даже начал издавать «Русский родословный сборник».

Но князь Петр не был бы Долгоруковым, если бы и в такой ситуации не «корчил страшных рож». В 1842 г. он опубликовал в Париже (на французском языке) под псевдонимом граф Алмагро «Заметки о главных фамилиях России», где допускал весьма вольные суждения. Царя Николая Первого весьма возмутил долгоруковский пассаж, что «...Конституция , которой Мих. Романов присягнул в 1613 г., а его сын и наследник Алексей — в 1645 г., не разрешала государю без предварительного обсуждения обеих палат {Земского собора и Боярской думы}, устанавливать новые налоги, заключать мир и приговаривать к смерти... Петр І, который видел мало толку в конституционных формах, упразднил обе палаты, и после того ни одна русская книга не смела о них упоминать». Под таким углом зрения вся династия Романовых выглядела не как самодержавные монархи, а как настоящие узурпаторы!

Князь Петр был тотчас вызван в Россию и сослан в Вятку. Царь даже требовал «освидетельствовать умственные способности» князя — уж больно дерзким он казался.

На время аристократический диссидент успокоился и вернулся к исследованиям по генеалогии. Но и тут он прибегал к интеллектуальному хулиганству: то объявлял древнюю боярскую фамилию Нарышкиных (родственников царя, между прочим!) происходящей от слова «ярыжка», что означало низшего служителя приказа в допетровское время (а в народном обиходе «ярыжка» также означал пьяницу). Или требовал у князя М. С. Воронцова денег за то, чтобы подтвердить (!) его происхождение от старомосковских бояр XV в.

После смерти царя Николая Первого Долгоруков воспрял духом и начал бомбардировать правительственные учреждения различными своими государственными проектами. Но в высших сферах от него только отмахивались. И тогда взбешенный Петр Владимирович, прихватив свой немаленький архив, выехал в наполеоновскую Францию (тогдашнего врага России № 1!), чтобы «задать сволочи, составляющей в Петербурге царскую дворню, не только соли, но и перцу, за то, что не допускают до государя людей умных и способных». Под последними он, разумеется, понимал и себя.

В 1859 г. князь выпустил книгу «Le verite sur la Russie» («Правда о России»). Благодаря своему склочному характеру, а также отменному знанию русской истории (особенно генеалогии) он стал настоящей занозой в теле российского самодержавия. Своими разоблачениями российской власти (в том числе коррупционных схем) он доводил её представителей до белого каления.

Мятежного князя снова пытались вызвать домой, но на сей раз князь Петр домой не поехал, а отправил шефу жандармов В. А. Долгорукову (своему родственнику) собственную фотографию: «Можете фотографию эту сослать в Вятку или Нерчинск, по вашему выбору, а сам я — уж извините — в руки вашей полиции не попадусь».

За это вопиющее неповиновение «отставной коллежский секретарь Долгоруков» в 1861 г. был приговорён Сенатом к лишению княжеского титула, прав, состояния и к вечному изгнанию.

В ответ Петр Владимирович развернул настоящую информационную войну, предав огласке буквально горы исторической информации, порочащей династию Романовых (которую он называл не иначе, как «правящий дом принцев Гольштейн-Готторпских, восседавший на престоле Российском») и российскую аристократию.

По Долгорукову, среди царствующих, да и нецарствующих Романовых были сплошь незаконнорожденные или плоды адюльтеров: и сам Петр I, и его дочери от Екатерины I, и дочери соправителя Петра I, Иоанна V, и Петр III. А уж император Павел I (дед тогдашнего императора) — вообще чухонский младенец, поскольку мертворожденного ребенка Екатерины Второй тут же подменили первым попавшимся новорожденным!

А чего стоит сюжет об избрании Михаила Романова и о подмене, совершенной патриархом Филаретом, грамоты 1613 г. со статьями об ограничении царской власти?! Долгоруков яростно доказывал, что династия Романовых взошла на трон через подлог, что каралось каторжными работами...

А. И. Герцен писал Н. П. Огареву: «Читая этот чудовищный, неистовый, уголовный carmen horrendum, надо иной раз невольно класть книгу, чтобы прийти в себя от ужаса и омерзения. Вы покидаете тут весь человеческий мир: это другие животные, другие гады, лишенные всего человеческого, кроме способности доносить, раболепствовать, красть и делать зло ближнему... И эти-то доносчики, сводники, ябедники, палачи, пытавшие друзей и родных... казнокрады, взяточники, изверги с мужиками, изверги с подчиненными составляют почву настоящих русских бар...».

Иногда П. В. Долгоруков делал замечания, которые иначе, как экстремистскими, и назвать нельзя. Так, публикуя мемуары декабриста кн. Оболенского, он на замечание, что победить 14 декабря было невозможно, едко язвит, что «победить было можно — следовало только восстать ночью». Этим он намекал на цареубийство Павла Первого, коему гвардейские офицеры организовали апоплексический удар... в висок.

Это был удар ниже пояса!

И даже со смертью князя Петра царское правительство не знало покоя, ибо Банкаль завещал опубликовать свои самые «пикантные» записки, касающиеся уже не глубокой старины, а ХІХ в., после своей смерти. Третьему отделению по личному приказу царя пришлось провернуть целую спецоперацию и через подставное лицо, подполковника в отставке Постникова (он же агент жандармов Карл-Арвид Романн), который втерся в доверие к А. И.Герцену, выкупить компрометирующие бумаги.

Долгое время этот архив считался утерянным и даже уничтоженным по приказу царя Александра Второго. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. Часть архива была найдена и теперь изучается дотошными историками.

Будет ли так с архивом С. Пугачева?..

Все новости