Ростовский генеалог раскрывает чужие семейные тайны

Не бойтесь начать составлять свое генеалогическое древо

Галина Лысенко – генеалог. Профессия эта — молодая и довольно редкая. Генеалоги помогают людям найти свои корни, отыскать информацию о предках или составить древо рода.

Мы встретились с Галиной в Государственном архиве Ростовской области. Дважды в неделю она приходит сюда в читальный зал — работает с документами, раскрывает семейные тайны.

—           Галина Ивановна, не так давно в публичной библиотеке вы проводили мастер-класс по составлению генеалогического древа. И по тому, как он проходил, было видно, что вы — фанат своего дела. Как начали заниматься генеалогией?

—       Совершенно случайно. Я натолкнулась в интернете на сайт «Всероссийское генеалогическое древо». Это огромный и очень познавательный ресурс. Начала читать и увлекалась. У меня историческое образование, я закончила истфак. Но работала в банке. В свободное время мы с коллегой ходили в архив. Начинала для себя, потом стали обращаться люди. В моей профессиональной биографии уже несколько десятков историй семей. Со временем я поняла, что в банке мне неинтересно, уволилась и полностью занялась этой работой. Сейчас у меня двое маленьких детей, так что, теперь я работаю на дому и в архиве. И, вы правы, генеалогия приносит мне удовольствие.

—      Настолько популярно сегодня составление родословной?

—       Довольно популярно. Но для многих это на уровне поверхностного интереса. Людей, которые настроены более-менее серьезно, не так много. Ведь это очень кропотливая и долгая работа. У меня есть семьи, с которыми я сотрудничаю уже несколько лет. Не многие готовы на это, а уж тем более оплачивать какие-то услуги.

—   А это дорого?

— Все зависит от объема документов. Есть населенные пункты, по которым практически ничего не сохранилось. Соответственно, искать там недолго и недорого. Есть большой массив документов, и чем он объемнее, тем поиск обходится дороже. Разброс цифр очень разный. Есть московские агентства, сотрудники которых приезжают сюда в командировки. Эти расходы тоже закладываются в стоимость. Но вы сами можете минимизировать траты: пишите обращения в архив. Вам обязательно ответят. Конечно, это небыстро, особенно если речь идет о других регионах. По своим предкам я очень часто пишу запросы. Потому что у меня основная масса родственников – с Украины. Поехать туда я не могу, но мне отвечают письменно. Да, это кропотливое накапливание информации, иногда на сбор сведений уходят годы, но и дело непростое…

О ЖИТЕЛЯХ ОБЛАСТИ ВОЙСКА ДОНСКОГО

—    В своей родовой ветке вы нашли что-то интересное, может быть, неожиданное?

—       Неожиданного – ничего. Я знала, что мои предки переселились на Кубань из Малороссии. Но выяснила более конкретные моменты: что они были малороссийскими казаками, где конкретно проживали. Однако подробности разузнать было невозможно: полтавский архив сильно пострадал после войны. Документы XIX века практически полностью уничтожены. Более древние корни моих предков можно найти в Киеве и Москве, но из-за исчезновения документов невозможно выстроить общую цепочку. По линии мужа своего я вывела родословную на начало XVIII века. Его предки – черноморские казаки, которые переселились на Кубань. Достаточно рано, примерно в 1811 году, уже были приписаны к Кущевскому куреню, и там есть четкое указание, что они приехали с Черниговщины.

—     Наверное, были в чужих родословных истории, которые вас удивили?

—    У нас в регионе жили либо крестьяне, либо казаки. Были и казаки-дворяне, но это редкий случай. К тому же дворянские родословные хорошо изучены. Зачастую ко мне обращаются с вопросом: были ли предки казаками? Ищут подтверждения. Особенно это популярно стало, когда возник вопрос о казаках как народе, когда в переписи в графе «национальность» появилось слово «казак». У нас даже был заказчик, который судился, потому что ему в свидетельстве о рождении ребенка отказались указать такую национальность, мотивируя тем, что ее якобы не существует. Вот он доказывал это в суде несколько лет, предъявлял архивные документы. Но пока безуспешно. Были истории, когда заказчик ждал, что в его роду были казаки, а оказалось – крестьяне. Но он не остановился, решил искать дальше.

 

–       Бывает такое, что потомкам неожиданно открывается то, что их предки не хотели бы афишировать? К примеру, криминальные факты биографии?

– У служивших казаков в послужном списке могло быть указано, мол, был под судом за драку или за воровство. Но в те времена это не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Факт биографии – и не более. А крупных криминальных дел архив не сохранил. У некоторых было участие в революционных событиях 1905 года. Здесь, на Дону, это считалось уголовным преступлением. И за участие в беспорядках, распространении прокламаций могли посадить.

О ЗЛОСТНЫХ ДОНОСАХ

–       Галина, о людях благородного происхождения говорят – белая кость, голубая кровь, чувствуется порода… По вашим наблюдениям, внешность потомков может носить отпечаток  истории рода?

– Это сложный вопрос. Я ведь не вижу фотографий предков. Исключения бывают только тогда, когда в семье сохранились снимки начала ХХ века. Но это редкость. В делах практически ничего нет, а если они касаются раскулаченных, то информация вообще полузакрыта. Фото там не покажут.

–       Почему полузакрыта?

–       Потому что сейчас у нас есть закон о защите персональных данных. Он распространяется и на архивную информацию. Там очень расплывчатые формулировки, которые можно растянуть практически на все, что связано с личными документами. Поэтому часто пенсионные фонды или собесы не дают справки. К примеру, жила в Ростове в 60-х годах прошлого века бабушка, получала пенсию. Ее приносили по такому-то адресу. И данные эти в пенсионном фонде есть, но помочь нам там отказываются, ссылаясь на закон о персональных данных. Что касается раскулаченных и репрессированных, то там дела постепенно рассекречиваются. Но даже здесь, в Ростовском областном архиве, если попадаются дела раскулаченных (в основном это списки лишенных избирательных прав), то эту информацию готовит сотрудник архива. В открытый доступ документы не дают из этических соображений

—      ?

—       Там были документы третьих лиц. Доносы. С полными выходными данными. И этим бумагам еще не исполнилось 100 лет, значит, они защищены законом. Поэтому и выдают их только в том случае, если вы ищете своих родственников и можете предъявить документы, подтверждающие ваше родство. Либо заказчик может оформить нотариальную доверенность на третье лицо. Архив ФСБ тоже требует в обязательном порядке доверенность и подтверждение родства. Я, когда знакомилась с уголовным делом своего прадеда, – он был репрессирован во время войны, –  писала расписку о неразглашении. Потому что в деле был донос с указанием полных биографических данных человека, который его написал: фамилия, имя отчество, адрес и так далее.

–       А в чем была суть доноса?

 

— Человек считал, что мой прадед подбирает и распространяет немецкие листовки. Как рассказывала моя бабушка, его дочка, на самом деле он собирал их как бумагу. Кому-то давал на самокрутки, сам не курил. Но раз собирал — получи 10 лет лагерей.

О ДОКУМЕНТАХ МИНУВШИХ ВЕКОВ

—       С доносами понятно. Но вот, допустим, человек нашел адрес своей бабушки в Ростове. Там уже давно живут другие люди. По закону он имеет право прийти и посмотреть на родовое гнездо?

—       Да. Это можно. Но лучше взять старую карту города, ведь адреса за годы поменялись. Даже в старом центре нумерация сдвинулась. Было такое, что я фотографировала дома для людей, которые живут в других городах и странах. Приезжала как-то исследовательница из Москвы, у нее был заказ от потомков владельцев нашей табачной фабрики Шушпанова. Она работала здесь с церковными документами, нашла данные о рождении, брачные обыски…

—       Что это такое?

—       Документ, который составлялся перед венчанием. Он свидетельствовал, что жених и невеста не являются родственниками, это подтверждают церковь и поручители (по два человека со стороны жениха и невесты), в этом расписываются. Там указывались: фамилия, имя отчество, возраст жениха, невесты, их место жительства, подписи восприемников. Священник все это заверял. В Ростове документов церквей сохранилось довольно много, чего не скажешь о Новочеркасске. Там их почти не осталось: революция, война, плюс эти документы были не очень интересны советской власти. Почти не сохранились по области Войска Донского и исповедные ведомости: каждый год в церкви составлялся полный список прихожан. По казачьим станицам ежегодно составлялись и посемейные списки. Там были записаны только жители станицы казачьего сословия. А по крестьянам до 1850 года можно найти ревизские сказки – это перепись крестьянского крепостного населения у каждого помещика.

—       Это те списки, которые выкупал Чичиков в «Мертвых душах»?

— Да. Они тоже хранятся в нашем архиве. Самая старая — 1795 года. Она не вся, к сожалению, здесь сохранилась.

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ФАМИЛИЙ

—       Галина Ивановна, бытует мнение, что раньше фамилии давали, опираясь на какие-то качества человека…

—       Это спорный вопрос. Все зависит и от времени возникновения фамилии, и от местности. Вот, например, ревизия 1795 года. У большинства донских крепостных крестьян есть фамилии. В то время как у моих предков по другой линии, из Олонецкой губернии (север Ленинградской области), на момент 1900 года фамилий не было. Это касается крестьян. Имя и отчество – Иван Степанов (то есть Иван – сын Степана). И всё.

—       Ну, давайте на примерах. Ломакин – от слова «ломать», или ваша фамилия –  Лысенко — от слова «лысый».

—      Нет. В украинском языке фамилия Лысенко может быть не только от слова «лысый», но и от слова «лис». Поэтому здесь, не зная истории рода, очень трудно сказать. Мне только однажды в интернете на аукционе попался архив одной семьи. И там была переписка с административными органами о том, чтобы семья закрепила за собой такую-то фамилию. В нашем случае, если документов нет, фантазировать можно бесконечно.

—       А как появлялись казачьи фамилии?

—       Точно так же. Кто-то пришел с каким-то прозвищем после боевых действий, у кого-то были дворовые прозвища. То есть человек носил официальную фамилию, но в селении его семью называли совершенно по-другому. Причем нередко сталкиваюсь с тем, что потомки помнят, как называли их предков в народе.

—       Вот у меня по мужу фамилия Хлыстун. Она наша, донская?

— Скорее всего, нет. Но если предки здесь жили, то, может быть, это мещанская, городская фамилия. Ваши родственники могли жить в Азове или Шахтах (в прошлом Александровске-Грушевском). Когда шахты начали осваивать, туда стали массово заселять переселенцев из других регионов. Они записывались как мещане города, и сегодня там очень богатый выбор фамилий.

—       Галина Ивановна, если человек прочтет эту публикацию и захочет взяться за составление своего генеалогического древа,  то с чего ему следует начать?

–       С опроса родственников. Самых старших: дедушек, бабушек, тетушек. Все, что узнаете, нужно подробно записать. Затем собрать и проанализировать документы, которые сохранились в семье. Желательно, систематизировать то, что найдете. Я все раскладывала по конвертам, подписывала, что откуда. После этого будет видно, чего не хватает. К примеру, у бабушки не сохранилось свидетельство о рождении. Его можно попытаться восстановить. На данный момент такие документы, если они моложе ста лет, хранятся в загсе. Соответственно, нужно выяснить, какой региональный загс нам нужен, написать туда запросы или сходить самому, если это в пределах досягаемости. Но не забывайте: надо представить документы, которые подтверждают, что вы собираете информацию о родственнике. Если вы ищете документы старше 1917 года, то тогда стоит обратиться в архив. Вам нужно знать, в каком населенном пункте области жил ваш предок и когда примерно. В архиве вам подскажут, была ли в населенном пункте церковь, если она была, какие метрические книги по ней сохранились. Если не было, то к какой церкви он относился. Метрические книги — это аналог актовых записей загс. Там есть разделы о родившихся, женившихся и умерших. Многие боятся работать со старыми документами, мотивируя  тем, что они плохо читаются. Но на самом деле, кроме «ятей», ничего ужасного там нет. Если у писаря был разборчивый почерк, то все можно прочесть. Так что, не бойтесь начинать составлять свое генеалогическое древо. Конечно, это кропотливый труд, но вы узнаете много интересного. По-иному посмотрите на вещи и найдете ответы на многие вопросы.

Светлана Хлыстун

Все новости