Орр из рода Янковских

На днях в библиотеке имени Горького состоялась необычная творческая встреча. Представитель четвертого поколения семьи Янковских, внесших большой вклад в развитие Приморья и Владивостока, американец Орр Чистяков (на фото) рассказал собравшимся о своей матери – Виктории Юрьевне Янковской, известной поэтессе русского зарубежья, а также передал в дар библиотеке книги из личной библиотеки Виктории Янковской и часть ее архива.

Потомок знаменитой семьи привез во Владивосток два чемодана подарков

Архив нужнее на родине

– В большинстве своем это книги писателей и поэтов, которые творили на русском языке, живя за пределами России, – сказал Орр Чистяков. – Немало россиян после революции оказались кто в Европе, кто в Азии, кто за океаном. Их книги до начала 40-х годов выходили в издательствах Риги, Харбина, затем – в США, Европе. Мама собирала их, читала, хранила, не расставалась даже во время многочисленных наших переездов. Мне же – по складу характера и роду деятельности я человек, весьма далекий от литературной деятельности, – эти книги не совсем интересны. А здесь, в библиотеке, им будут рады.

Что касается архива, то я передал уже в 1991 году библиотеке имени Горького письма и личный архив мамы, а на этот раз привез то, что осталось, плюс письма и часть архива моей тети Музы, маминой сестры. Она в каком-то смысле была счастливее нас: уехала в 1949 году прямо из Харбина в Чили и смогла взять с собой много вещей, архив. Мы же несколько раз переезжали в Китае с места на место, потом из Китая уехали в Гонконг – словом, каждый раз денег было все меньше, а уезжать надо было все быстрее. И мама то и дело оставляла какие-то письма, тетради, вещи. Словом, когда мы приехали в Чили, личных вещей и архива у мамы было не так уж много. Но то, что осталось, как я подумал, лучше пусть изучается историками, чем пылится у меня дома в чемоданах. Поэтому и привез.

По словам работников библиотеки имени Горького, подаркам Орра Петровича просто цены нет. Одно только уникальное издание «Царские коронации на Руси», посвященное 75-летию коронационных торжеств императора Николая II, чего стоит! А сколько интересных имен в книгах писателей-эмигрантов…

Странствия эмигрантов

Судьба Орра Чистякова типична для ребенка из семьи эмигрантов. Он отлично помнит жизнь в Маньчжурии, куда семья Янковских уехала из Приморья после установления Советской власти. Помнит переезд в Харбин, когда в Маньчжурии стало уже небезопасно, отлично помнит, как уже с 1949 года русским эмигрантам правительство Китая недвусмысленно намекало: выметайтесь. Кто-то уехал сразу, а кто-то еще надеялся на лучшее. Виктория Янковская сначала увезла семью в Тянзинь, там хлопотала над получением приглашения в США.

– Тогда отец уже умер, – вспоминает Орр Петрович, – и мама долгими окольными путями вышла на его брата, который жил в Штатах. Он прислал нам приглашение. Мы сели на корабль до Гонконга, а оттуда должны были отправиться в США. Но в Гонконге нас настигла весть: дядя умер, маму власти США готовы принять, а меня – нет. В Гонконге нам разрешено было жить только месяц, потом нависала угроза депортации. Мама была в отчаянии. И тут случайно узнала, что сестра ее Муза живет в Чили. Мы ведь к тому моменту практически растеряли связи с семьей, ветер эмиграции разметал нас по свету…

Через Красный Крест маме удалось связаться с Музой. В Чили, как и вообще в Южной Америке, в то время более чем охотно принимали эмигрантов из Европы и России. Недаром там и по сей день есть целые города европейского происхождения. Вот так мы и уехали в Чили. Эта страна стала для меня второй родиной. Я и на испанском говорю, как на русском. И как на английском. Одинаково хорошо.

Я – русский!

– Мама рассказывала вам про Россию, про Владивосток, про ваши корни?

– Конечно, я всегда знал, что я – русский. И про Сидеми, про прадедов, про то, что они делали в Приморье. Я никогда не сомневался в том, где мои корни.

В четыре года мама, устав от моих просьб «почитай!», выучила меня читать по-русски. И знаете, что забавно? Всех американских классиков – Купера, Майна Рида, самые захватывающие приключения американской литературы я прочел в русском переводе. Много лет спустя перечитал и на английском – нет, все же на русском было лучше.

Историю своего имени Орр Петрович тоже знает. Викторию Юрьевну в детстве домашние звали Орой. Когда у нее родился сын, Виктория Янковская, будучи натурой поэтической, стремящейся к необычности, сразу отмела все «банальные» имена.

– И где-то в святцах, – улыбается Орр Петрович, – нашла она это имя – Орр. Так меня и крестили. Много лет я был убежден, что один во всем мире имею такое имя. И только перед отъездом из Харбина мама повела меня в тамошний мужской православный монастырь – получить благословение. В монастыре, в каморке под лестницей, жил слепой схимник. Он вышел, положил руку мне на голову, благословил на дальний путь. А потом спросил: как зовут тебя, отрок? И, услышав: «Орр», улыбнулся: «Вот так и меня звали в миру. Носи имя с гордостью!». Больше тезок я не встречал. Нет, в Штатах немало Орров, но это фамилия, а не имя.

Владивосток такой красивый

Маньчжурия, Чили, США… Много лет для Орра Чистякова Россия была, наверное, самым недоступным местом в мире – получить визу в СССР для человека с такой биографией было просто нереально. Тем более в наглухо закрытый порт Владивосток. Тем не менее Орр Чистяков поддерживал переписку с историками и краеведами из Владивостока, в частности, с ныне покойным Борисом Дьяченко. И как только открыли наш город, сразу же приехал – увидеть места, о которых так много слышал.

– Я побывал во Владивостоке, в Сидеми, родовом гнезде, увидел Хабаровск, немного – Сибирь, – вспоминает Орр Петрович. – Тогда приморская столица показалась мне очень грустным каким-­то городом, словно выкрашенным в серый цвет. Но это не относилось к людям! Я подружился с историками, с жителями города и после возвращения в Штаты поддерживал переписку с ними, принимал у себя дома в Калифорнии.

И все собирался опять вместе с Кончитой (супруга Орра Петровича родом из Никарагуа) снова приехать во Владивосток. Но то бизнес, то здоровье, то какие-то иные обстоятельства мешали. И наконец я понял, что, если не соберусь сейчас, уже никогда не попаду на родину предков. Поэтому все дела перенес и поехал. И два чемодана книг и архива привез с собой. Они должны вернуться на родину.

Орр Чистяков проведет во Владивостоке и Приморье почти весь июль. В его планах – поездка в Сидеми, отдых на водолазной базе в бухте Витязь у закадычного – еще с 1991 года – друга Василия Даркина, прогулки по Владивостоку и его окрестностям.

– На этот раз Владивосток поразил меня, – изумляется Орр Петрович. – Невероятные перемены! Вы сами замечаете, насколько изменился город по сравнению с 1991 годом, каким ярким, красивым, современным он стал? Я гуляю по Владивостоку и впитываю каждую минуту, каждое мгновение. Потрясающая атмосфера молодого задора ощущается, радости!

Автор : Любовь БЕРЧАНСКАЯ

Все новости