Из материалов уголовного дела:
«29 июня 1914 года в селе Покровском крестьянин Григорий Распутин-Новый в 4 часа дня отправился на телеграф подать телеграмму. На улице к нему подошла сызранская мещанка Хиония Гусева и, выхватив из-под юбки кинжал, ударила им в живот Григория Распутина-Нового. Раненый побежал по улице, а Гусева с кинжалом в руке погналась за ним, но была задержана собравшимся народом. Григорию Распутину-Новому была оказана медицинская помощь, и при судебно-медицинском освидетельствовании у него оказалась на животе резаная рана, отнесенная врачом к разряду тяжких».
Чего только не писали про мотивы покушения на Распутина за эти сто лет! Но все сходились во мнении — Гусева должная была стать исполнителем фактически заказного убийства. В том смысле, что действовала по приказу одного иеромонаха или (по другим данным) группы религиозных фанатиков. Версия, что Хиония просто была обижена на Распутина как женщина и хотела оскопить его, озвучивалась, но очень неуверенно, некоторыми специалистами и до сих пор ничем не была подкреплена. И вот совсем недавно у ученых появился веский повод вернуться к ней.
— О ране живота, которую получил Распутин, до сих пор было известно только то, что она очень тяжелая, — говорит зам. начальника Ленинградского областного бюро судмедэкспертизы профессор Юрий Молин. — Некоторые историки считали ее смертельной и то, что Распутин якобы быстро пошел на поправку, называли Божьим промыслом. Вот, собственно, и вся информация, которой мы обладали.
Задачи выяснять детали ни у кого не было. Да и провести серьезное исследование можно было, лишь потревожив останки покойного. А этой возможности не было, так как труп Распутина после революции был извлечен из могилы восставшими солдатами и сожжен в лесном массиве на севере Петрограда.
Но судьба предоставила экспертам другой шанс пролить свет на события тех дней. Юрий Молин многие годы занимается медицинским исследованием биографий членов семьи Романовых. И вот недавно в фонде 472 (именно тут находятся секретные императорские дела) Российского государственного исторического архива он обнаружил прелюбопытнейший документ.
— Мне выдали конверт, запечатанный красной сургучной печатью министра Императорского двора барона Фредерикса, — рассказывает Юрий Александрович. — И его же рукой написано: «Вскрывать только с моего разрешения». Пришлось ослушаться барона... (Смеется.) Но зато внутри оказался настоящий клад для меня как судмедэксперта: медицинская история этого дела.
Рассматриваем с Молиным документы. Вот то, с чего все началось, — телеграмма из села Покровского. Это родное село Распутина, где он жил до переезда в Петербург. Там у него был дом, родственники, друзья, и в июне 1914-го он туда как раз наведался.
В телеграмме, подписанной доктором Владимировым и адресованной в Тюменскую больницу, сказано, что Распутин находится в тяжелом состоянии.
Второй документ — бланк городской больницы города Тюмени, на котором подробное описание операции, которая была в этот день выполнена Распутину.
Вот что пишет доктор А.С.Владимиров: «29 июня 1914 года я был вызван по телеграфу к раненому Распутину-Новых (Новых — родовая фамилия, а Распутин — псевдоним, его придумали односельчане в связи с поведением Григория. — Прим. авт.). Куда и выехал с фельдшерицей. Раненый лежал на кровати с наложенной на живот повязкой, живот вздут, есть рвота, общий вид угнетенный. По снятии повязки — на три поперечных пальца выше лобка резаная рана, идущая косвенно от средней линии вправо длиной три см. Из раны торчит жировая клетчатка, признаки непроходимости кишок. Решено немедленно сделать чревосечение под хлороформным наркозом. Чревосечение по средней линии, разрез от раны до пупка длиной два вершка. Ущемленная петля извлечена из брюшной полости. На брожейке найдена царапина, проникающая под серозный покров. На брюшину наложен кетгутовый шов, а на апоневроз — шелковый. Больной оставлен на попечении участкового врача. 3 июля утром больной на пароходе доставлен в больницу Тюмени».
— Из этого медицинского документа очевидны две вещи, — комментирует Молин. — Рана не велика, но действительно тяжелая. Поскольку Распутин был высоким, плотным, носил многослойную одежду, его брюшная стенка была мощной, то можно с уверенностью сказать: удар был нанесен с большой силой, раз проник в брюшную полость и даже задел кишку. Само направление раны — сверху вниз и по направлению к лобковой области — может свидетельствовать о том, что нападавшая Гусева не столько хотела убить, сколько, возможно, повредить половые органы. Когда бьют ножом, чтобы лишить человека жизни, то метят намного выше (я, как судмедэксперт, видел сотни таких ран).
Следующий документ свидетельствует о том, что никакого чудесного исцеления Распутина не было. Более того, процесс восстановления протекал так долго и тяжело, что вмешалась императрица. Итак, новая телеграмма от 5 июля 1914 года на бланке Императорской почты лейб-медику Евгению Боткину. Текст: «Роман Романович Вреден выехал в Тюмень вчерашним экспрессом. Мосолов». (Р.Р.Вреден — профессор, директор медицинского института, А.А.Мосолов — руководитель личной канцелярии императора. —Прим. авт.)
— Очевидно, что Вредена послали лечить Распутина, — говорит Молин. — Но кто? В деле есть расписка профессора Вредена о получении командировочных и гонорара в 1 тысячу рублей (баснословные по тем временам деньги) из личного фонда императрицы Александры Федоровны. Значит, именно она инициатор этой поездки. Она слепо верила Распутину — он умел останавливать гемофильные кровотечения царевича Алексея, даже когда лучшие педиатры были бессильны. Я думаю, что он обладал хорошо выраженными гипнотическими способностями.
Из остальных документов видно, что Вреден Распутина осмотрел, проконсультировал лечившего его врача, участвовал в повторной операции (релапаротомии). Всего Распутин пробыл в стационаре 42 дня. Примерно в это же время произошло очередное обострение гемофилии у царевича Алексея. Лечивший его профессор Федоров был в панике: мальчик перестал ходить, были кровоизлияния в суставы. Распутин, узнав об этом, отправил телеграмму императрице: «Маленький будет здоров». И действительно, Алексею стало легче. Императрица добилась возвращения Распутина в Петроград.
Вскоре доктор А.С.Владимиров из старшего врача превратился в главного и получил чин коллежского асессора. Но что стало с преступницей? До сих пор было известно лишь, что ее поместили в психбольницу. Но вот удивительно — на сайте Томского государственного архива не так давно появились материалы уголовного дела против нее! И там — полная история болезни.
Из истории болезни Х.К.Гусевой, наблюдавшейся в Томской окружной лечебнице для душевнобольных:
«1915, 28/III Принята в XII отделение. Спокойная, на лице заискивающая улыбка. Охотно и много рассказывает о своем покушении на Григория Распутина, характеризует его как развратника, что он погубил много молодых девушек и женщин. Считает себя здоровой. Называет себя «героем на всю Россию».
17-30/IV Спокойная, вяжет чулки, поет. Всегда старается обратить на себя внимание, кокетливая, охотно ходит на вечера и карусель.
1-2/VI Испытуемая охотно и много говорит о своем покушении на убийство Распутина. Не сожалеет о сделанном, но говорит, что она, если бы ее освободили, уже не повторила бы своего покушения, так как считает, что раз Бог ее не попустил убить, то это означает волю Божью. О Распутине она говорит раздражаясь. Не отрицает его влияния на людей и считает его колдуном или волшебником.
Комиссия экспертов-психиатров на основании как данных следственного дела, так и результатов наблюдения испытуемой в лечебнице пришла к заключению, что Гусева душевно здорова в настоящее время и была душевно здоровой во время совершения преступления. Обладая психопатической наследственностью, она проявляет некоторые черты истерического характера, что можно отнести к легкой степени истерической дегенерации».
И, несмотря на это, суд признал ее душевнобольной с принудительным лечением... Как знать, может быть, к этому приложила руку сама императрица, опасавшаяся, что истинная причина покушения серьезно подмочит репутацию Распутина? Ведь одно дело, когда покушается психически больная, и совсем другое, когда преступница мстит за «испорченных Гришкой-развратником» женщин. Последний документ в уголовном деле — телеграмма министра юстиции Временного правительства А.Ф.Керенского от 15.03.1917 года: «Поручаю немедленно освободить содержащуюся в Томской психиатрической больнице Хионию Гусеву». Дальнейшие ее следы затерялись на темных дорожках истории…
