Фамилия – это судьба? Про красивые и некрасивые фамилии

Борис Акунин

 

Невозможно относиться к фамилии, как к табличке, которая повешена на человека судьбой неслучайно и обозначает что-то осмысленное. Можно подумать, на свете нет двух Петровых или Кузнецовых, похожих друг на друга, как капля воды на гиппопотама.

В детстве я часто удивлялся, почему у меня такая странная фамилия, которую никто толком не может выговорить. Я бы предпочел, чтобы у меня была фамилия, допустим, «Лермонтов». Во-первых, я очень любил автора «Посинимволнамокеана» в его гусарском мундирчике, а во-вторых, красиво: Лер-мон-тов. Не то что «чх», «шв», язык сломаешь.

Жили мы в Оболенском переулке. И на моей медицинской карте было крупно написано «ГРИША», мелко «Чхартишвили», и снова крупно «ОБОЛЕНСКИЙ переулок». Не знаю, почему так написали. Однажды медсестра выкликнула: «Следующий! Гриша Оболенский!». Я сначала не понял, что это меня. А когда понял, мне это ужасно понравилось. Потом медсестра ко мне привыкла (я был болезненный ребенок, не вылезал из поликлиники) и, уже не глядя в карту, называла «Оболенским». Я не возражал. Мне льстило, что я вроде как князь.

Это уже потом, в более умном возрасте, я понял, что всякая фамилия – код, неслучайный. Кто правильно его расшифрует, тому награда. Чем сложнее код, чем крупнее потенциальный выигрыш. Например, испытываю особое уважение к людям с неблагозвучными фамилиями, которые многого добились – особенно в импозантных профессиях, где так важно красиво называться.

 

Певица Шмыга, балерина Семеняка, божественная Лопаткина – браво!

Для меня и сейчас не мелочь, кого как зовут. Только принцип теперь другой. Важна не красивость или некрасивость фамилии, а то, соответствует ли ей человек или диссонирует. Если, например, грозный начальник ФМС – Ромодановский, это пускай. А если у отъявленного злодея, гендиректора РТР, фамилия Добродеев, это уже издевательство. "Единоросс Чадаев" - какой-то оксюморон или, попросту сказать, когнитивный диссонанс.

В детские и юношеские годы фамилии людей для меня значили не меньше, чем, скажем, внешность.

У нас в школе была очень красивая девочка, по ней все сохли. А я не мог понять, как можно влюбиться в кого-то с фамилией «Морковкина». Мне-то нравилась девочка по фамилии «Рождественская», хотя она была не сказать чтобы очень. Я не знал, что это поповская фамилия, думал – аристократическая. Опять же поэт Рождественский, я его тогда любил: «Снятся усталым спортсменам рекорды. Снятся суровым поэтам слова. Снятся влюбленным в огромном городе необитаемые острова». Думал, вырасту, женюсь на Таньке, возьму ее фамилию и тоже буду Рождественский.

Или, уже студентом, собирался я ехать в спортлагерь с одним приятелем. Оформляя путевки, мы увидели списки тех, кто будет в нашем отряде: парни отдельно, девушки отдельно. Мой приятель, изрядный балбес, говорит: «Давай разыграем по фамилиям, кто какую герлу будет кадрить (тогда юноши так разговаривали). Только даже если окажется крокодилом, вперед и с песней». «Классно, - легкомысленно согласился я. – Давай». И вытянул девушку по фамилии Усыскина. Может, она была и красавицей, но это мне осталось неизвестно. Ехать в спортлагерь я передумал.

Примерно в те же годы я узнал, что старинные японцы меняли имя, когда решали коренным образом переориентировать свою судьбу. Японцы про жизнь всё понимали. Знали: как вы яхту назовете, так она и поплывет.

У меня этих яхт за писательские годы целая флотилия набралась. Некоторые уже даже потонули. Каждый псевдоним был особым кодом, отдельной жизнью.

А какие отношения с собственной фамилией у вас? Есть ли у нас в БС самоотверженные жены, которые, выйдя замуж, поменяли красивую фамилию на некрасивую?

Кто прожил жизнь в рифму с фамилией?

Кто, наоборот, опроверг ее своим жизненным выбором?

…С другой стороны, невозможно относиться к фамилии, как к табличке, которая повешена на человека судьбой неслучайно и обозначает что-то осмысленное. Можно подумать, на свете нет двух Петровых или Кузнецовых, похожих друг на друга, как капля воды на гиппопотама.

Одно время я даже коллекционировал особенно впечатляющие или забавные случаи однофамильства – из истории и из литературы.

Например, вырезал себе самое начало либретто оперы «Турандот». Поет хор, зовет палача с интересным именем:

 

В жизни бывает не менее причудливо.

Как мы помним по «Тарасу Бульбе», Николай Васильевич Гоголь был обычным для девятнадцатого столетия юдофобом - не особенно злокачественным, но вполне явным. Однако другой известный украинский Гоголь оказался единоплеменником хитрого Янкеля. Правда, это был человек совсем иного сорта.

Прапорщик Иосиф Гоголь, герой Первой мировой войны, создал и возглавил Всероссийский союз евреев-воинов. Во время революционных беспорядков 1917 года он организовал на Украине отряды гражданской самообороны для противодействия погромщикам. Погиб в январе 1918 года во время нападения так называемых «вольных казаков» (в общем, тех же погромщиков) на киевскую штаб-квартиру Союза.

Еще разительнее контраст между двумя другими однофамильцами. Первого звали Адольфом, второго Семеном Константиновичем. Фамилия одинаковая: Гитлер.

Красноармеец Семен Гитлер, 1922 года рождения, плохо относился к своему однофамильцу и стрелял в людей, имевших обыкновение кричать «Хайль Гитлер!», из станкового пулемета.

 

А на следующей фотографии вы видите артиста МХАТа по фамилии Ленин. Корректнее было бы назвать его не однофамильцем, а однопсевдонимцем.

Михаил Францевич взял красивый псевдоним, когда о другом Ленине никто еще и не слыхивал. Отказываться от имени, под которым тебя знает и любит публика, потом было уже поздно.

Ленин с орденом Ленина на груди

И напоследок – печальная история.

Это Александр (правда, Иванович) Пушкин (1907 – 1970).

 

Он был выдающимся балетным преподавателем, учителем Нуриева и Барышникова.

Шел по ленинградской улице. Стало плохо с сердцем. Упал. Как известно, у нас к людям, валяющимся на тротуаре, подходят не всегда. Думают: пьяный. Пускай полежит, проспится. (Скажу в оправдание соотечественников: я всегда подхожу к таким, заглядываю в лицо, иногда щупаю пульс – и не было случая, чтобы это оказался непьяный. Меня неоднократно посылали в известном направлении, а пару раз я чуть не получил по очкастой физиономии).

К Александру Ивановичу, представьте себе, подошли. Решили проверить: вдруг трезвый? Спросили: тебя как звать-то? Он из последних сил прошептал: Александр Пушкин. «А-а, ну лежи, отдыхай», - успокоился сердобольный прохожий да пошел себе дальше. И Александр Пушкин умер.

Нет, вы как хотите, но все-таки фамилия – это судьба.

borisakunin.livejournal.com

Все новости