Археологи в форме

Добраться сюда не так уж сложно: съехал с федеральной трассы Москва - Санкт-Петербург по указателю на Чудской Бор, протрясся по плохому асфальту, переходящему в грунтовую дорогу. Дальше нужен полный привод: грунтовка превращается в две колеи, идущие через необработанные поля. Впрочем, в лесу и эти следы почти теряются - дорогу забросили вскоре после войны, и она почти заросла.

 

Глубокая могила

В январе 1944 г. именно по этой дороге наступала Советская армия, неся потери. Убитых закапывали неподалёку. К одному из таких захоронений мы идём по щиколотку в болотной жиже вместе с бойцами 90-го отдельного специального поискового батальона (90 ­оспб) Министерства обороны. Он был сформирован в 2006 г. в посёлке Мга Ленинград­ской области, когда государству российскому наконец-то стало стыдно, что погибших за Родину солдат ищут и хоронят только общественные организации.

Десяток солдат-срочников, три сержанта-контрактника и пара офицеров - вот и все силы, чтобы откопать и тем самым вернуть из небытия обитателей безымянной могилы. Или «поднять» - именно таким словом поисковики (что военные, что гражданские) называют то, чем они занимаются.

Они поднимают мёртвых

Могилу размером 3 на 3 метра нашли ещё весной, пока трава не выросла. Грунт над ней просел. Поплевав на руки в строительных перчатках, солдаты берутся за лопаты. Что мы увидим на дне могилы?

- В мокрой глине, как здесь, 6 шансов из 10, что сохранятся обмундирование, ремни, металлические предметы, - говорит замполит батальона майор Сергей Румянцев. - Глина почти не пропускает воздух. На Невском пятачке (крошечный плацдарм на левом берегу Невы, где за годы войны погибли более 50 тысяч советских солдат. - Ред.) есть голубая глина. В ней вещи сохраняются, как будто вчера положил. В песке гниёт всё, кроме кожи ремней и сапог. На болотах бывали случаи, когда у покойников уцелела плоть. И только кости людские сохраняются в любой почве.

Работа выматывает. Налёты слепней размером с фалангу большого пальца сменяются атаками мелких, но голодных комаров. Через 3 часа призывников в яме сменяют контракт­ники, потом за лопаты берутся и офицеры. Мокрая глина тяжело чавкает под лопатами. Мать сыра земля оказалась уж слишком сырой и неохотно отдаёт свою добычу. Но ребята держатся.

- Больше толку от тех солдат, которые занимались поисковым делом ещё до армии, - говорит вылезший из ямы капитан Антон Елин, командир 1-й роты. - Некоторые из них могут многому научить даже своих командиров. Например, могут на глазок определить место захоронения и даже примерное количество погребённых. Таких у нас - один из десяти, хотя мы в батальоне обучим поисковому делу любого. С ноября по март, когда в поле работать нельзя, преподаём им, например, азы военной археологии - она здорово отличается от гражданской. Во времена скифов и Древней Руси, как известно, не было неразорвавшихся боеприпасов. А у нас они - весьма частые находки.

Назвать поимённо

На глубине полутора метров появляются первые находки: две проржавевшие каски, шинель, сплющенные и размокшие валенки. Потом идут почерневшие кости - в мокрой среде они всегда чернеют, в песке желтеют, под солнцем - белеют. Их раскладывают на плащ-палатках, стараясь не оставить в земле ни одной самой мелкой косточки. Скелет одного солдата обильно начинён металлическими осколками.

- Крепко посекло мужика, - вздыхает солдатик лет двадцати, весь перемазанный глиной. Судя по состоянию зубов, неведомый боец Красной армии был его ровесником...

Вечером итог дня подводит подполковник Владимир Мансуров, командир 90-го оспб:

- Подняли 12 человек, трое или четверо остались до завтра. Документов не обнаружено, а они нужны для идентификации. До 1943 г. в ходу были смертные медальоны - чёрные пластмассовые пенальчики с листочком личных данных внутри. Но это захоронение слишком позднее, красноармейских книжек, сменивших медальоны, пока тоже не найдено. Значит, опознать будет сложно. Будем искать в архивах журналы боевых дей­ствий - там должны быть данные о захоронениях с указанием ФИО... Но нам бы - хоть одну фамилию! Бывали случаи, бойцы выцарапывали свои имена на котелках, ложках. По этим предметам мы их потом и опознавали.

Сегодня в единственном в стране поисковом батальоне служит всего 25 солдат - многие уволились этой весной, 100 человек пополнения только ожидаются. Зато точно известно, что среди них будет 20 поисковиков с доармейским стажем. Это хорошо, но всё равно мало для страны, в которой обитателей безымянных могил считают на миллионы.

Впрочем, недостаток в личном составе вовсе не означает, что приказ можно не выполнять. А он однозначен: перебросить одну поисковую роту в Новгородскую область, где на прорыв Ленинградской блокады уходила печально известная 2-я ударная армия. Там убитые солдаты тоже заждались, пока их поднимут.

Поисковики уже готовят лопаты, металлодетекторы и щупы - полутораметровые стальные штыри с приваренной сверху горизонтальной рукоятью. Их втыкают в землю, и по звуку от встретившегося препятствия бывалый поисковик может определить, что это: кость, металл, дерево или просто камень. Через 70 лет после Победы эти ребята довоёвывают Великую Отечественную войну. Ведь, как сказал полководец Суворов, «война не закончена, пока не похоронен последний солдат».

Все новости