«Буржуи» и советская власть

После Октябрьской революции жизнь многих социальных слоев России круто изменилась. Некоторым пришлось уехать за границу, кто-то пытался адаптироваться к советским условиям жизни. Легко ли жилось «буржуям» при Советах?

После Октябрьской революции в России появилась новая социальная категория – «буржуй». К буржуям относили владельцев капитала, противников советской власти и интеллигентов. Четких критериев не было, поэтому под эту категорию попадали все враги большевиков, как внутренние, так и внешние. Вот, например, в сатирическом журнале «Крокодил» группа художников Моор поместила карикатуру «Буржуй и еж». Здесь в облике буржуя предстала внешняя контрреволюция, которая пытается обрушиться на ежа – молодое Советское государство.

Буржуазия потеряла собственность, ее представители не могли вступать в партию, многие потеряли работу. Против «бывших» велась идеологическая война. Газеты пестрели статьями про «недобитых», печатались плакаты.

Одним из главных борцов с буржуазией стал поэт Владимир Маяковский. Число его стихов, где он обличает буржуа, так сразу и не сосчитать.
Вот, например:
Большевики буржуев ищут.
Буржуи мчатся верст за тыщу.
или -
Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй.
и еще –
Полюбите, дети, труд -
как написано тут.
Защищайте
всех, кто слаб,
от буржуевых лап.

«Как-никак, а буржуй»

А как жилось провинциальным «буржуям»? Давайте посмотрим на примере Вятки. 
Тяжело привыкал новым реалиям Александр Васнецов, брат знаменитых художников. Александр работал учителем, собирал русский народный фольклор. Революцию он встретил в возрасте 58 лет. При советской власти, Александр продолжал учительствовать, как и многие советские педагоги в 1920-е годы, он находился в довольно бедственном материальном положении. В 1922 году, Александр писал брату Виктору в Москву: «Если бы прежняя пора, когда собственным заработком обеспечивал своё существование, всё бы это осуществилось без труда. А теперь служишь и получаешь на три дня по три фунта хлеба за весь месяц. Не человеческий, а дьявольский кошмар. И когда всё улучшится? Когда Бог свой гнев обратит на милость? Когда кончится разруха и жизнь войдёт в свою колею. Когда будешь сыт, обут и жить в тепле. Теперь – целые дни впроголодь, т. к. порции хлеба не хватает, чтобы быть сытым. На ногах – худые щиблеты, на себе –… О, на себе – нищенское одеяние. Ой, да плохо так жить! Так порой хочется успокоиться...»
Александр, имея собственный дом, относился к категории «домовладельцев», и поэтому не мог претендовать на государственную пенсию. А ведь за его спиной было 30 лет педагогической работы. Сам Александр в письме к брату Апполинарию так описывал свое положение: «Как-никак, а буржуй. Да, буржуй – с хлеба на квас. Бывало, настоящие-то буржуи на рысаках лихо гоняли, а я не имел возможности извозчика нанять. Теперь на этих рысаках «пролетариат» ездит, а я опять – так, пешком хожу. Ну да сегодня еще не сократили, что-то будет завтра? Каждое «завтра» заставляет с робостью смотреть вперёд...»

50 килограмм драгоценностей

Сразу после революции Вятскую губернию покинули крупные фабриканты Вахрушевы, владельцы крупнейшего кожевенного завода. В 1918 году был издан декрет о национализации промышленности. Вахрушевские заводы отошли государству и были объединены в кожевенно-обувной комбинат имени В.И. Ленина. Лишившись собственности, Вахрушевы разъехались – кто в Екатеринбург, кто в Казань, а кто заграницу. 
В прошлом году в Киров приезжала Александра Вакру, правнучка Петра Вахрушева, который эмигрировал во Францию. На родину предков ее привел интерес к «истории рода Вахрушевых, а не их имущество».
Вахрушевы не собирались уезжать из Вятки навсегда. Некоторые ценные вещи ими были закопаны под Боровицей. В 1976 году пионеры, отдыхавшие в лагере «Салют», нашли на берегу реки Вятки ящик с драгоценностями, монетами и серебряной посудой. Общий вес клада составлял 52 кг 918 г. На большинстве предметов были выгравированы инициалы Николая Ильича Вахрушева, дача которого находилась в Боровице. 
Еще один клад Николая Ильича нашел экскаваторщик Пантюхин, рывший траншею в доме отдыха «Боровица». В той находке оказалось сто сорок серебряных предметов: столовые и чайные серебряные ложки, фужеры и бокалы с позолотой, оригинальные рюмки, кувшины изумительной художественной работы ювелирных дел мастеров, солонки, монетницы, копилки и трехкилограммовый кубок. На предметах стояли инициалы-вензеля «Н. И.» и «А. В.».

Дело фабриката Бабуна

Не только Вахрушевы занимались кожевенным производством на Вятке. Владельцем крупной обувной фабрики был Моисей Бабун. Также как и Вахрушевы, после революции он лишился своего производства. Но в собственности Бабуна остался двухэтажный дом по адресу Володарского 112. Бывший фабрикант сдавал комнаты, получал доход в 130 рублей в месяц и жил, не стесняясь в средствах. 
«Бабун – человек предприимчивый. Бабун опытный и привычный эксплуататор чужого труда», писала о предпринимателе «Вятская правда» в 1930 году.
В 1923 году Бабун принял на работу Ольгу Кропачеву. Женщина работала сторожем, дворничихой, а за это получала «сырой угол в подвале и жалкие гроши вместо зарплаты». Работодатель не выдал Ольге спецодежду и не страховал ее, нарушая тем самым закон.
В 1926 году вместо Ольги на работу устроилась ее мать старуха Анна Кропачева.
- Получай трояк в месяц и делай все что прикажут… Не станешь работать – уходи, - так охарактеризовала свои трудовые отношения Анна.
Госминимум зарплаты на тот год был определен в 8 рублей в месяц. Поэтому за нарушение трудовых прав, Кропачевы подали на Бабуна в суд. В суде же Моисей оправдывался:
- Что вы, граждане, судьи, не она ко мне, а я к ней должен иск предъявлять… Она работала не больше двух часов в сутки, и за это имела бесплатную квартиру.
Но трудсессия «напомнила обнаглевшему лишенцу, где и в какое время он живет», приговорив его к штрафу в 3300 рублей. Суд полностью удовлетворил иск Кропачевых на 576 рублей за проработанное время, неиспользованный отпуск, и за невыданную спецодежду.

Все новости