Дом на набережной

Как только не называли этот дом на берегу Москва реки: «ловушка для большевиков», «остров сокровищ», «бабьи слезы», «улыбка Сталина», «общежитие Кремля», «каземат на Берсеневке», «райский остров», «кремлевское кладбище», «дом-гроб», «домовина»...

Житель 137-й квартиры этого дома писатель Юрий Трифонов назвал его наиболее точно – Дом на набережной. Это название вместило в себя смысл вышеперечисленных и вошло в обиход.

Исполнилось 85 лет со дня начала строительства «Первого Дома Советов ЦИК и СНК». (Так официально.) Москвичи прозвали его коротко – ДОПР. То есть Дом правительства. Был у этой аббревиатуры и тайный смысл – Дом предварительного заключения.

Жилой комплекс ЦИК-СНК СССР занимает площадь в три гектара. Стоит на острове и связан с «материком» Большим Каменным и Малым Каменным мостами. 25 подъездов выходят на две улицы – Всехсвятская (бывшая Серафимовича) и Берсеневская набережная.

505 квартир. Кинотеатр «Ударник», ставший автосалоном, универмаг, парикмахерская, почта, библиотека, сберкасса. Во дворе, на 11-м этаже шестого-восьмого подъездов – детский сад. В него ходили внуки Свердлова, Поскребышева, Подвойского, Хрущева, маршала Жукова... Там, где сейчас Театр эстрады, был клуб Верховного Совета – со спортивным залом на шестом этаже, с детским кинозалом, столовой... ( В нем же был установлен гроб с телом застрелившегося сына М.И. Калинина. С покойным прощались тайно, ночью. Под Новый год. Разобрали елку, простились, и собрали снова. А в 10 утра возле лесной красавицы уже водили хороводы и читали стихи дети военачальников и наркомов.)

В трех внутренних двориках было три круглых фонтана, возле которых в разное время пили шампанское летчики Чкалов и Водопьянов, играл на гармошке шахтер-рекордсмен Стаханов, кормил голубей автор «Железного потока» писатель Серафимович, ждал запоздавшую любовь – балерину кордебалета Большого театра автор гимна Советского Союза, композитор и дирижер Александр Александров...

В подвале первого этажа был тир, в котором пионеры Берсеневки зарабатывали значок «Юный ворошиловский стрелок», а жена маршала Тухачевского отводила душу из именного нагана.

Была своя комендатура, знавшая о каждом шаге каждого жильца этого дома. Была служба, знавшая о каждом шаге каждого служащего комендатуры. Был свой гараж (сейчас после пожара в нем вновь выставочный зал на Манежной).

Была комната под крышей, о существовании которой не знали даже супержильцы Дома на набережной, те, которым, казалось бы, знать положено (Генеральный прокурор СССР Руденко, например, или начальник разведуправления РККА Берзин), – комната, в которой прослушивались абсолютно все телефоны.

Дом на Берсеневской набережной долгое время был самым крупным жилым комплексом в Европе. В нем жило шесть членов и кандидатов в члены Политбюро. 63 наркома и министра. 94 их заместителя. 19 маршалов и адмиралов.

Кого-то я уже назвал. Для пущей солидности назову еще два десятка фамилий – по порядку номеров квартир. Заместитель Берии Кобулов (кв. 8). Нарком иностранных дел Литвинов (кв. 14). Нарком наркомов Рыков (кв. 18). Агент «Искры» Лепешинский (кв. 20). Полярный летчик Бабушкин (кв. 31). Поэт Демьян Бедный (кв. 35). Секретарь Ленина Фотиева (кв. 74). Приемный сын Ворошилова Павел (кв. 121). Драматург Лавренев (кв. 123). Авиаконструктор Артем Микоян (кв. 126). Писатель Михаил Кольцов (кв. 143). Дочь Сталина Светлана Аллилуева (кв. 179). Историк, академик Тарле (кв. 188). Сестра жены Сталина А.С. Аллилуева (кв. 200). Брат жены Сталина Павел (кв. 208).Председатель Президиума ВС СССР Шверник (кв. 210). Заместитель наркома оборонной промышленности Каганович (кв. 233). Председатель Президиума ВС СССР Подгорный (кв. 274). Брат жены Сталина Ф.С. Аллилуев (кв. 326). Председатель комитета партийного контроля при ЦК КПСС Пельше (кв. 363). Дочь красного командира Щорса Валентина (кв. 487).

В Доме на набережной до сих пор живут дети, внуки, правнуки тех, чьи фамилии мы встречаем в энциклопедических словарях и учебниках.

Впрочем, не только они.

Остров, пропитанный кровью веков

«В состав того, что мы называем человечеством, входит более мертвых, чем живых», – сказал кто-то из мыслителей прошлого. Как все гениальное, афоризм актуален и сейчас. Дом правительства (официально, напомню, его величали так: жилой дом Советов ЦИК-СНК СССР) стоит на «острове, пропитанном кровью веков», – написал в книге «Тайна тайн московских» его бывший жилец, друг детства писателя Юрия Трифонова Михаил Коршунов – журналист, писатель, историк-москвовед. (К сожалению, от нас ушедший.) Почему на острове, думаю, понятно – дом построен между Большим и Малым Каменными мостами. Почему – «пропитанном кровью»? Вспомним.

Четыре столетия назад именно здесь поставили дом Малюты Скуратова – Берии времен Ивана Грозного. Нарком-убийца Ежов придумал Сталину псевдоним Иван Васильевич, потому что у Сталина и Грозного совпадали инициалы имени-отчества: И.В. Иваном Васильевичем величали «вождя народов» в суперсекретных записках подчиненные из спецслужб, готовя очередное политическое убийство – Иваном Васильевичем величал царя Ивана Грозного Малюта Скуратов-Бельский, докладывая о своих кровавых делах.

Через Большой и Малый Каменные мосты гнали пленных врагов.

И каторжники, закованные в цепи, брели на эшафот тоже мимо стен Кремля.

Политзаключенных везли на смерть в Сибирь мимо «кровавого острова». В руках некоторых из них были огарочки свечей, символизирующие неугасаемый огонь жизни, свободы, борьбы...

Отсюда, начиная с 1937 года, в закрытых «хлебных» фургонах, респектабельных «Фордах» или «Победах» с зашторенными окнами увозили в подвалы Лубянки жильцов самого сановитого дома страны Советов. (Сейчас во внутреннем дворике Лубянки можно побывать с экскурсией за 30 долларов США.). Дом ЦИК-СНК стоит на крови. На крови и пепле.

Но тогда его жильцы не задумывались над этим, а гордились «бытовой причастностью» к Истории России. Величина квартиры, количество и размер комнат в ней, их расположение, вид из окон (на Берсеневскую набережную с Москвой-рекой, на Кремль или на трубы ТЭЦ) прямопропорционально соответствовали положению «главного квартиросъемщика» в иерархии Кремля. Тухачевский, Ворошилов, Баграмян, Каганович, Поскребышев, Вышинский... в разное время жили в разных квартирах Дома правительства. Но рекорд принадлежит Демьяну Бедному, то угождавшему Сталину своим творчеством, то, наоборот, раздражавшего его. Если известный поэт-баснописец шел по двору с любимым старинным зеркалом, размером в собственный рост, украшенным замысловатыми вензелями в стиле барокко, значит, комендант дома по указанию из Кремля снова переселяет его из подъезда в подъезд, стесняя в жилье. Или, что бывало реже, улучшая «жилищные условия» карманного баснописца.

Быт был продолжением политики. Перемещения из квартиры в квартиру имели больше воспитательную цель, чем цель «срезать квадратные метры», ибо плохих квартир в этом доме просто не было и нет. (Были коммунальные, намеренно отстроенные для прислуги.)

Место для строительства «госдома» было удобно и тем, что еще во времена Ивана Грозного Малюта Скуратов вырыл от собственного дома до царских палат подземный ход. Под Москвой-рекой. Лаз сохранился до сих пор. Есть его чертежи. Подземный коридор соединяет Дом на Берсеневке с Кремлем через храм Христа Спасителя и где-то на полпути между храмом и домом Пашковых раздваивается. Одна ветка ведет в подвалы дома Пашковых, другая – на территорию Кремля.

Пока краеведы, историки, исследователи Москвы ломали голову над полуфантастическим, сенсационным «открытием» подземной «тайны» Кремля (о которой были прекрасно осведомлены спецслужбы, для того и прокладывалась «кремлевская подземка»), семилетняя Лена Перепечко с шестью отважными мальчишками совершила несколько подземных путешествий от дома Малюты Скуратова до Кремля и обратно. Было это 85 лет назад. Семья секретаря ВЦСПС Ивана Перепечко была среди новоселов Дома правительства и жила в первом подъезде.

И маленький Левон Вартанян, сидевший за одной партой с дочерью маршала Жукова Эрой, тоже задолго до «сенсационного открытия советского времени» побывал в подземелье и вдоволь набродился по его сырым коридорам. Сейчас Левон Паруйрович Вартанян – контр-адмирал. Совсем недавно разрешено сказать, кем и где он работал: разведчик-нелегал, работал в Иране, Афганистане, Польше...

Унитаз под расписку

Архитектор Иофан не только построил дом на Серафимовича, 2, но и сконструировал мебель для его квартир, подсобных помещений, местного Дома культуры, детского сада, магазина, парикмахерской, кинотеатра «Ударник», сберкассы... Мебель тяжелая. Монументальная. Из мореного дуба и темно-коричневого ледерина. Счастливец, получивший право жить в этом доме, получал все – от пачки салфеток и рулона туалетной бумаги до набора посуды из серебра, фарфоровых сервизов, подсвечников, свечей и спичек к свечам...

Каждому жильцу при вселении выдавали «памятку» из 12 пунктов, в которой объяснялось, как правильно пользоваться сливным бачком, выключателем, ключом от лифта, гладильной доской, выдвигавшейся из кухонного стола... Это было не лишним – большинство жен (да и самих небожителей Кремля) вышло из глухой провинции, не избалованной цивилизацией. Нельзя, конечно, сказать, что по нужде они выползали из чума, и, чтобы не сбил ветер, одной рукой держались за шест, которым погоняют оленей, воткнутый в глубокий снег, а другой, вооруженной суковатой палкой, отгоняли волков... Но тем не менее... Бабушки, тетки, сестры, свекровки, своячнецы..., наезжавшие время от времени к своим сановитым столичным родственникам «кремлевского розлива», умудрялись открывать лифт заколками для волос, засорять унитазы коробками из-под калош, красть из подъездов спички, оставленные в специальных углублениях подсвечников на случай аварии (нечем прикурить), высморкавшись, вытирать пальцы о шелк, которым были отделаны стены...

Мальчишки (будущие писатели Трифонов и Коршунов, например) любили баловаться: связывали дверные ручки двух квартир на лестничной площадке и одновременно звонили в обе квартиры. Учитывая, что двери открывались внутрь, получалось смешно... Но эти фокусы досаждали не членам правительства и военачальникам, а их и без того заморенной прислуге.

Два слова о прислуге, или домработнице, как принято было называть. Как правило, это были красивые, крепкого тела, бойкие деревенские молодухи, привезенные с собой из мест прежней работы хозяина квартиры. Или благоприобретенные уже в Москве по чьей-то надежной рекомендации. Они успевали все: привезти диетический обед из кремлевской столовой, взять из ателье готовое платье хозяйки, вытрясти казенные ковры, сбегать за редким лекарством на улицу Грановского (спецаптекой служил один из залов Шереметьевского дворца), отвести отпрыска в садик (Дом пионеров, авиакружок, стрелковую секцию... Но чаще сидели с детьми сами (для этого нанималась няня постарше). Выдраить немереные хоромы, просушить на балконе одежду (к слову, прислуга дочери Сталина, жившей в 9-м подъезде, и после смерти «вождя народов» еще долгие годы раз в неделю проветривала его шинель)... Эти бойкие деревенские девки успевали все. И беременеть от хозяина – тоже. Дом на набережной знает несколько таких деликатно-скандальных случаев.

Все в этом доме было казенным, все принадлежало партии – от мебели до собственной жизни.

«Наши родители – наркомы, заместители...»

Дети Дома на набережной учились в школе имени В. Белинского, на Софийской набережной. Школа, конечно, была необычная. Уроки танцев, например, девочкам давала бывшая балерина Большого театра Михайлова, а в актовом зале стоял рояль, на котором в свое время играл Сергей Рахманинов.

Пионерский галстук при приеме в пионеры мог повязать дедушка Калинин. Напутственное слово произнести шахтер-рекордсмен Стаханов (в его дочь был безнадежно влюблен сын Кагановича). Лекцию прочесть – легендарный летчик Водопьянов. Провести открытый урок литературы – писатель Серафимович. Да что там! Михаил Кольцов считал за честь напечатать мини-фельетончик в школьной стенгазете.

Будущие писатели Юра Трифонов, Миша Коршунов и Олег Сальковский выпускали «философско-публицистический» журнал «А». Поэтический журнал «Торнель» выпускали девчонки. Вот маленькое стихотворение из «Торнеля», написанное дочерью одного министра (наркома).

Каменный ящик – правительства дом.
В каменном ящике все мы живем.
Наши родители – наркомы, заместители –
Мечутся с портфелями целыми неделями.
На нас внимания не обращают,
Все время где-то заседают.

Мило. Наивно. Но точно.

Много тайн знает Дом на набережной. Из наших современников здесь жил писатель Анатолий Рыбаков, драматург Михаил Шатров, народные артисты СССР Игорь Моисеев и Алексей Баталов, первый исполнитель роли Остапа Бендера, артист, а потом и коронованный вор в законе Арчил Гомиашвили…

Впрочем, это уже другая история…

Все новости