Жива Георгиевская лента!

История любой страны прослеживается не только по летописям и документам, но и по наградам, которыми государство в разные эпохи отмечало отличившихся граждан. О наградах Первой мировой рассказывает автор более чем тридцати книг о фалеристике, ведущий специалист Государственного исторического музея Валерий Дуров
РФС: Валерий Александрович, в старом здании московского «Военторга», под самой его крышей существовал маленький отдел, в котором подбирали наградные колодки и меняли состарившиеся за десятилетия ленточки орденов и медалей. Незадолго до 40-летия Победы в Великой Отечественной войне в редакции одной из ведущих тогда столичных газет мне поручили подготовить репортаж из этого, так сказать, «орденско-медального» поднебесья. В нем я упомянул, что ленточки орденов «Слава» и многих медалей похожи на Георгиевские. Дежурный цензор или, как он завуалированно именовался, «уполномоченный главлита» эти слова безжалостно вычеркнул, заявив к тому же, мол, нечего вспоминать наследие царизма и всяких там белогвардейцев. Конечно, слово «цензура» со словом «дура» еще Пушкин рифмовал. Но все же... как обстояли дела на самом деле?
Валерий Дуров: Цензор, с которым вам пришлось столкнуться, где-то что-то слышал, но не более того. В том, что многие советские знаки боевых отличий получили по наследству эту почетную оранжево-черную ленту, предназначавшуюся всегда исключительно для орденов и медалей за храбрость и воинское умение, сомневаться не приходится... А некое «наследие царизма» действительно присутствовало. Желтый, черный и белый цвета символизируют династию Романовых. Что касается связи и самих Георгиевских крестов, и Георгиевских лент с Белым движением, то этот вопрос намного сложнее. Во время гражданской войны категоричней всего повел себя генерал П.Н. Врангель...

РФС: Так называемый «черный барон».
Валерий Дуров: Именно он. Командуя Русской армией в Крыму, он не только не отмечал солдат и офицеров этой почетнейшей боевой наградой, но и запретил всем своим подчиненным носить Георгиевские награды, полученные в войсках адмирала А.В. Колчака «за отличия, оказанные в гражданской войне». Врангелю представлялось неэтичным награждение российским боевым орденом в братоубийственной войне. Отметим, что запрет не распро­странялся на ордена, пожалованные во время Первой мировой войны. Но столь похвальная принципиальность всеобщим правилом не была.

РФС: В наше время подобная щепетильность многим может показаться анахронизмом. Дело даже не в награде за братоубийство. Просто в не очень далекие годы мы привыкли, что высшие награды страны как бы прилагаются к высшим ступеням власти...
Валерий Дуров: Конечно, далеко не все награды в разные эпохи были получены за несомненные заслуги. Скажем, в 1861 году Александр II наградил королеву обеих Сицилий Марию-Софию-Амалию орденом Святого Георгия 4-й степени без особых на то оснований. Что ж, во всем мире существует практика награждений зарубежных государственных деятелей и ответные подобные шаги исторических персон. Это условия большой дипломатической игры, с которыми нельзя не считаться.
Но поскольку мы говорим о Георгиевских наградах, то надо непременно сказать, что доведенной до автома­тизма прямой связи между чинами и наградами не наблюдалось. В первом статуте ордена Святого Георгия, подписанном императрицей Екатериной II 23 ноября 1769 года, говорится: «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны не дают быть пожалованным сим орденом, но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того, отличили еще себя каким мужественным поступком или подали мудрые и для Нашей воинской службы полезные советы».
Обратимся к почетнейшей из почетнейших наград — ордену Святого Георгия 1-й степени. До 1917 года им было награждено всего 25 человек, в том числе А.В. Суворов и М.И. Кутузов. Имена венценосных особ в перечне тех, кому орден был пожалован, встречаются только дважды. Это сама Екатерина Великая как учредительница награды и Александр II, получивший награду в честь столетия со дня ее учреждения. Придворные подхалимы и льстецы пытались склонить к принятию награды Александром I во время войны с Наполеоном, но царь отказался и до конца дней своих довольствовался орденом Святого Георгия 4-й степени...

РФС: Как и ваша знаменитая родственница — «кавалерист-девица» Надежда Дурова?
Валерий Дуров: Она дослужилась до штабс-капитана, но ее награда — Знак Ордена Святого Георгия был солдатский, поскольку получен за спасение офицера в 1807 году в сражении при Ульме в бытность Дуровой простым уланом. Что касается креста императора, то он, разумеется, офицерский. При этом надо отметить, что у Знаков Отличия военного ордена, как официально именовались солдатские Георгиевские кресты, учрежденные в 1807 году, степени появились только во время Крымской войны.

РФС: История Надежды Дуровой воистину уникальна, а были ли в России другие дамы — Георгиевские кавалеры?
Валерий Дуров: Кроме императрицы Екатерины II, орденом Святого Георгия (именно орденом, а не Знаком Отличия) России была награждена только сестра милосердия Раиса Михайловна Иванова во время Первой мировой войны. Она заменила в бою убитого командира, но затем тоже сражена была вражеской пулей... К несчастью, ее имя практически забыто, как и имя матери трех Георгиевских кавалеров Веры Ни­колаевны Панаевой, единственной русской женщины, награжденной Знаком отличия ордена Святой Ольги.
Эта награда предназначалась исключительно для женщин, и Панаева стала единственной, кто был ею от­мечен. В императорском рескрипте говорилось: «Братья Панаевы, проникнутые глубоким сознанием святости данной ими присяги, бесстрашно исполнили долг свой до конца и отдали жизнь свою за царя и Родину... При­знавая за благо отметить заслуги передо Мною и Отечеством вдовы полковника Веры Николаевны Панаевой, воспитавшей героев-сыновей, жалую ее, в соответствии со ст. 8-ю Статута Знака Отличия Св. Равноапостольной княгини Ольги, сим знаком отличия 2-й степени и пожизненной ежегодной пенсией в 3000 рублей».
Штаб-ротмистр Гурий Панаев, ротмистры Борис и Лев Панаевы служили в 12-м Ахтырском гусарском полку. Но был и четвертый брат, избравший флотскую службу и поначалу служивший на Дальнем Востоке, а позднее прикомандированный к сухопутной армии. После гибели братьев Платона Панаева перевели на штабную должность в Петроград. Однако, как говорится в документе, «лейтенант Панаев подал рапорт об обратном командировании его к действующему флоту. Мать. не только не препятствовала намерению сына, но вполне разделяла его желание.»

РФС: Возвращаясь к офицерскому ордену Святого Георгия 1-й степени. За всю Великую или Первую мировую войну его не удостоился ни один военачальник. А разве не заслужил этой награды генерал Брусилов за свой зна­менитый прорыв?
Валерий Дуров: В то время существовала строго соблюдавшаяся очередность наград. Брусилову необходимо было сначала стать кавалером орденов Святого Георгия предыдущих трех степеней. Два из них он получил за умелое и успешное руководство русскими войсками на Юго-Западном фронте. После блестяще осуществленного прорыва, впоследствии названного «Брусиловским», в результате которого австро-венгерские войска оказались на грани полной катастрофы, генерал был представлен к ордену второй степени, но. император Николай II, возложивший уже на себя обязанности Верховного Главнокомандующего, по не ведомым нам соображениям в награждении отказал, хотя и пожаловал генералу Георгиевское оружие с бриллиантами. Вместе с ним такой же чести царь удостоил генерала Деникина. Это очень ценимая награда, но заметно уступающая по значению орденам Святого Георгия. Интересно, что Георгиевская шашка для Брусилова обошлась казне в 3000 рублей, и го­товили ее около года, генерал получил ее уже после Февральской революции.

РФС: А сам император как-нибудь оценил свою деятельность по руководству войсками и страной в пору войны?
Валерий Дуров: За него это сделала Георгиевская Дума Юго-Западного фронта 25 октября 1915 года. Ее решение о награждении императора и Верховного Главнокомандующего в одном лице орденом Святого Георгия 4-й степени мотивировалось тем, что он 12 и 13 октября «пребывая в местах, неоднократно обстреливаемых неприятельской артиллерией... явно подвергал опасности свою драгоценную жизнь». Награда была вручена в тот же день. Немногим ранее та же Дума отметила престолонаследника Алексея серебряной Георгиевской медалью 4-й степени в память о посещении им раненых в районе станции Клевань «в сфере дальнего огня неприятельской артиллерии».

РФС: Валерий Александрович, а верно ли, что офицеры особенно гордились именно солдатскими «Георгиями»?
Валерий Дуров: Именно так и было. После Февральской революции «по приговору нижних чинов», то есть по решению солдатского комитета им вручали солдатского «Егория», но украшенного латунной ветвью. Его носили выше всех остальных наград, кроме ордена Святого Георгия 4-й степени. В июне 1917 года Верхов­ный Главнокомандующий Брусилов подписал приказ, согласно которому разрешалось награждать офицерским Георгием солдат, «исполнявших на поле боя обязанности начальника и проявивших при этом храбрость». Эти награды тут же прозвали «Георгиями с веточкой» и ценили их очень высоко.

РФС: Первым Георгиевским кавалером Великой войны стал донской казак Козьма Крючков. Позднее он стал полным Георгиевским кавалером — персонажем бесчисленных лубочных картинок. Портрет героя появлялся даже на папиросных коробках. Но Михаил Шолохов отзывался о земляке на страницах «Тихого Дона» весьма ядовито: «Крючков, любимец командира сотни, по его реляции получил Георгия. Товарищи его остались в тени. Героя ото­слали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны, получив остальные три креста за то, что из Петрограда и Москвы на него приезжали смотреть влиятельные дамы и господа офицеры... он вначале порол их тысячным матом, а после, под благотворным влиянием штабных подхалимов в офицерских погонах, сделал из этого доходную профессию... дамы восторгались, с восхищением смотрели на рябоватое разбойницкое лицо казака-героя. Всем было хорошо и приятно». Прав ли был лауреат Нобелевской премии в этой характеристике?
Валерий Дуров: Весьма пристрастная оценка Шолохова, несомненно, связана со временем, когда он работал над своим романом. Войну, еще недавно именовавшуюся «Великой», клеймили как «империалистическую». К тому же писатель был лично знаком с однополчанами Крючкова, которые вос­принимали доставшиеся тому почести не без ревности. А документально зафиксированные факты таковы: приказной (ефрейтор) казачьего полка Козьма Фирсович Крючков 11 августа 1914 года вступил в бой с одиннадцатью солдатами неприятельских войск и одолел их, несмотря на шестнадцать ран. После излечения он вернулся в строй, воевал и погиб уже во время Гражданской войны, сражаясь на стороне Белой армии.

РФС: Мне трудно избавиться от ощущения, что в его судьбе есть нечто общее с судьбой героя первых пятилеток Алексея Стаханова...
Валерий Дуров: Каждая эпоха ищет своих героев. Иногда при этом не обходится без огрехов. Но сами люди в этом чаще всего неповинны.

РФС: Валерий Александрович, в русской армии сражалось немало мусульман. Взять хотя бы легендарную «Дикую дивизию». Не смущало ли их награждение крестом, символизировавшим другую конфессию?
Валерий Дуров: Для иноверцев была учреждена особая медаль, но зачастую они сами просили наградить их знаком ордена с «джигитом», как они именовали Святого Георгия, изображенного на кресте.

РФС: А кого именно поражает Победоносец своим копием — змия или дракона?
Валерий Дуров: Конечно змия! Дракон в геральдике — существо доброе.

РФС: Георгиевские медали и Георгиевские кресты у всех на слуху, а какие еще награды связаны с Первой мировой?
Валерий Дуров: В армии и на флоте тяжкий воинский труд разделяли с офицерами и солдатами более пяти тысяч священнослужителей. Зачастую они не просто заботились о раненых и отпевали погибших, по мере сил и способностей поднимали боевой дух, как теперь говорят, заботились о мо­ральном здоровье своей паствы, но и сами ходили в атаки на врага. Для них были учреждены золотые наперсные кресты на Георгиевской ленте. Награждению, в частности, подлежали священники, заменявшие павшего командира и шедшие впереди цепи без оружия, с одним только крестом в руках. Впервые такая награда была вручена еще при Суворове после штурма Измаила. Всего же состоялось 243 награждения. Во время Великой войны первый крест Николай II лично вручил священнику 29-го пехотного Черниговского полка Иоанну Соколову за спасение полкового знамени.

РФС: В Советской России царские награды явно не приветствовались.
Валерий Дуров: Некоторые сложности начались еще после Февральской революции. На Георгиевские кресты, правда, никто не посягал, но вот с Георгиевскими медалями возникла проблема, поскольку на аверсе награды имелся профиль Николая II. В конце концов, награжденным пришлось постоянно следить, чтобы со стороны был виден только реверс со словами «За храбрость».

РФС: Мне это напоминает ситуацию с медалями «За победу над Германией» с профилем Сталина. Они ведь тоже носились на Георгиевской ленте.
Валерий Дуров: История имеет обыкновение в чем-то повторяться. Так вот, после отмены большевистским правительством всех наград старой России были попытки запретить ношение Георгиевских крестов и других Знаков Отличия, но вызванное этим недовольство обернулось тем, что власти с этим смирились, правда, не всегда и не всюду. Известен характерный приказ по Петроградскому военному округу, датированный февралем 1918 года. Главнокомандующий войсками ПВО Еремеев подтверждал в нем, что военнослужащие «награжденные в прошедших кампаниях Георгиевским оружием имеют право хранить тако­вое у себя как память об участии в войне по разрешению штаба округа»...

РФС: Но один из авторов «Республики ШКИД» Леонид Пантелеев в автобиографической повести писал, что некий матрос спокойно присоединил наградную шашку его покойного отца, заслуженную в русско-японскую войну, к множеству оружия, которым был и без того обвешан. Видимо, с приказом Еремеева знаком не был.
Валерий Дуров: Бывали и казусные случаи. Например, в 1918 году революционное правительство вдруг получило с «Монетного двора» сообщение, что размещенный там заказ на чеканку Георгиевских крестов, наконец, выполнен.

РФС: И как же ими распорядились новые власти? Кресты же, насколько мне известно, изготавливались из золота и серебра...
Валерий Дуров: К тому времени драгоценных металлов в них уже не осталось. Это и понятно, так как Знаками Отличия ордена Святого Георгия было в годы Первой мировой войны награждено около полутора миллионов «нижних чинов»... Часть наград уцелела, часть расхитили.

РФС: В дневниках писателя Всеволода Вишневского, проведшего в осажденном Ленинграде все блокадные годы, прослеживается заметная эволюция отношения к Георгиевским наградам. Сначала литератор удивляется, заметив под шинелью советского солдата сразу четыре Георгиевские креста, потом задумывается, а сохранились ли его два собственных креста и признается, что взял с собой Георгиевские ленты. Позднее он уже открыто фотографируется с теми же наградами...
Валерий Дуров: Ношение солдатских Георгиевских наград, заслуженных во время Первой мировой войны, распространилось на фронтах стихийно. Оно и не поощрялось, и не преследовалось. Наконец, 12 октября 1944 года по личному распоряжению Сталина был подготовлен Указ Верховного Совета СССР, официально разрешавший носить эти награды. По не ведомым нам причинам, Указ так и не был подписан. Иначе на многих парадных портретах советских военачальников мы увидели бы среди новых наград СССР столь милых сердцу русских патриотов «Егориев». Полным Георгиевским кавалером был С.М. Буденный. Георгиевским крестом был награжден будущий маршал Советского Союза и министр обороны СССР Р.Я. Малиновский... Но официальная реабилитация этой награды и новое учреждение ее, к сожалению, так и не состоялись, хотя заявления об этом звучали не раз. Зато Георгиевские ленты живы!

Беседовал Олег Дзюба

Все новости