Новая история. Ученый из Костромы считает, что Николай II не отрекался

Материал из еженедельника «АиФ» №21 от 22 мая 2013 г.

18 мая исполнилось 145 лет со дня рождения последнего императора России Николая II. В советской школе учили, что Николай II был слабым, безвольным монархом, добровольно отрёкшимся от престола. Современные историки чаще пишут о «святом, самоотверженном царе», потерявшем власть в результате заговора. Кому же верить?
Священная монархия?

Суть «добровольного отречения» Александр Блок выразил фразой: «Отрёкся, как будто эскадрон сдал». Такая точка зрения, осуждающая последнего царя и командующего армией за слабоволие, неумение управлять страной, боязнь гнева народных масс, была популярна с самой Февральской революции (на пике которой, 2 (15) марта 1917 г., и произошло отречение).

С ней не соглашается Александр Нифонтов, доцент кафедры всемирной истории Костромского госуниверситета им. Некрасова:

- Отречься от помазанности Божьей невозможно, российское законодательство вообще не предусматривало отречения императора. Царь мог - в самом худшем случае - передать скипетр и державу родственнику, но никак не низложить монархию.

По мнению историка, Николай II, возможно, стремился сделать новым императором сына Алексея (а на время его несовершеннолетия регентом - брата Михаила), самому же стать духовным лидером, власть которого выше императорской.

Так произошёл бы переход от бюрократической монархии к священной теократии, в которой он руководил бы и Церковью, и имперской администрацией. Себя же он мыслил в новой роли не «серым кардиналом», а лицом, чья власть выше и императорской, и патриаршей. По свидетельству православного историка Карпеца, ещё до мировой войны Николай II пытался воссоздать патриархат, причём предлагал на роль патриарха себя, что повергло в большое замешательство руководство Русской православной церкви.

Одинокий и запуганный

Реформе помешала Первая мировая война, которая складывалась неудачно для России. Но, взяв командование на себя, император постепенно выправлял положение. На весну 1917 года планировалось наступление, которое, по всем прогнозам, должно было стать победоносным.
 
«Мы знали, - вполне откровенно писал лидер партии конституционных демократов Павел Милюков, - что весной предстояли победы Русской армии. В таком случае престиж и обаяние Царя в народе снова сделались бы настолько крепкими и живучими, что все наши усилия расшатать и свалить престол Самодержца были бы тщетны. Вот почему и пришлось прибегнуть к скорейшему революционному взрыву, чтобы предотвратить эту опасность».

Это понимали все противники монархии, они не могли допустить победоносного завершения войны - ведь тогда при новой священной монархии позиции чиновничества ощутимо ослабли бы.

Так вызрел антимонархический заговор, в который оказались вовлечёнными самые разные силы: Русская православная церковь, не готовая делиться с Николаем светской властью, остзейские немцы из ближайшего окружения - прямые потомки Екатерины II, братья царя, Государственная дума и правительство. Всем им царь мешал. И антимонархисты воспользовались моментом, чтобы, запугивая царя народным гневом, добиться его свержения.

«Донный манифест»

Николай II остался один, загнанный в угол, шантажируемый генералами. Те, пользуясь его отрезанностью от источников информации, преувеличивали меру революционного хаоса, прозрачно намекали на опасности, грозящие семье монарха. Заговорщики, учитывая мнительность Николая Александровича, подгадали даже место, где внешнее давление на его психику достигло максимума, - станция Дно. Само название должно было навлечь безрадостные мысли о персте судьбы, указывающем на неизбежное решение.

- Это была измена, - полагает Нифонтов,- в которой добровольное отречение от престола, на чём настаивали все окружавшие царя генералы, фактически становилось насильственным отрешением.Так называемый манифест об отречении (точнее то, что обычно выдаётся за него) - неизвестно кем составленный и непонятно чьей рукой подписанный карандашный текст некой телеграммы, адресованной «начальнику штаба». Хотя, уверяю вас как историк, любой законодательный акт, подписанный карандашом, согласно законам Российской империи считался недействительным.

Итак, делает свой главный вывод Александр Нифонтов, ни по форме (почерк, не совпадающий с почерком Николая II), ни по содержанию документ об отречении не может считаться состоятельным.

Как полагает историк, юридически грамотный император намеренно пошёл по нелегитимному пути. Желая обезопасить семью, он согласился с заговорщиками и якобы отрёкся от престола. Но фактически царь их переиграл, превратив «исторический момент» в фарс. После чего заговор против императора из хорошо продуманного внутридинастического переворота с внешними признаками законности превратился в революционный мятеж - попросту в преступление.

Мог ли Николай вообще ничего не подписывать? Вряд ли, тогда была опасность убийства его горячо любимого сына. И в таком случае император предал бы династию. Подписав же липу, последний русский император отправил в такой форме послание потомкам: низложения династии Романовых не было.

Все новости