Сибиряковский характер

Целый ряд геоэкономических открытий 19 века был сделан благодаря меценату из Иркутска

Освоение знаменитого Северного морского пути Норденшёльдом. Экспедиция немцев по Оби и Печоре во главе с тем самым Альфредом Бремом. За этими и многими другими исследовательскими путешествиями стоит имя иркутянина Александра Михайловича Сибирякова. Это он построил 180 километров тракта в печорском крае, создал «Монополию чести» и попытался преодолеть самые опасные пороги Ангары, чтобы доказать возможность судоходства по всему течению реки. Идеи и проекты Сибирякова опередили его время. Сам он получил признание во Франции и Швеции, но, увы, не в России. Иркутские историки предлагают восстановить справедливость и назвать именем Сибирякова одну из улиц в столице Приангарья.

«Сибирский энергетик» вместе с любителями иркутской истории на минувшей неделе разобрался наконец в том, что же на самом деле такое сибирский характер. С достойным его обладателем познакомиться удалось во время «Прогулок по старому Иркутску» (проект иркутского клуба молодых учёных «Альянс»). Героем лекции, прошедшей 1 ноября в Иркутске, стал представитель знаменитого купеческого рода Александр Михайлович Сибиряков (1849–1933). 

Наталья Гаврилова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея истории Иркутска, начала свой рассказ об Александре Сибирякове, именем которого назван сейчас музей, с того, как первые Сибиряковы обосновались в Иркутской губернии.

В 18 веке большую долю сибиряков составляли выходцы из поморских деревень и городов – Великого Устюга, Тотьмы, Вологды. Оттуда же в Сибирь пришли и первые Сибиряковы. Сначала они осели на противоположном для Иркутской губернии берегу Байкала, около Посольского Спасо-Преображенского мужского монастыря. В 1725 году в записях монастыря значилось: «Сибиряковы выбыли из Посольского монастыря». А в 1739-м Афанасий Сибиряков, основатель рода в Иркутской губернии, приходит сюда со своими многочисленными уже взрослыми детьми. Первыми предпринимательскими и торговыми делами Сибиряковых стали ловля рыбы на Байкале, перевоз судов и грузов водным транспортом. Однако уже второе поколение чётко обозначает себя в культурной и общественной жизни города Иркутска, отмечает рассказчица.

– Василий и Алексей Афанасьевичи – первые, кто закладывает городские летописные традиции в Сибири. Наш город отличается этим. Ни Омск, ни Томск не имели такой богатой летописной истории, как Иркутск, – Наталья Гаврилова показывает страницы той самой летописи, написанные вторым поколением Сибиряковых.

Представители второго поколения Сибиряковых – внуки крестьян, но они уже становятся дворянами. Речь идёт о Михаиле, который уезжает в Забайкалье и занимается производством серебра. Более 3 тыс. пудов серебра его заводы дадут государственной казне. За столь масштабный вклад российское правительство в 1791 году дарует купцу Михаилу Сибирякову звание дворянина. К концу своей жизни он уже проживает в Санкт-Петербурге. «Вот откуда пойдёт у Сибиряковых эта связь с Санкт-Петербургом и далее с Европейской Россией и европейскими странами», – комментирует лектор.

Потенциал пяти поколений
Тем временем в Иркутске династия Сибиряковых ярко обозначает себя фигурой Михаила Васильевича Сибирякова – первого городского головы. Более 40 лет он находится на городской службе, но отличается не только активной общественно-политической деятельностью. Культурно-просветительский его вклад также известен в Иркутске. В конце 18 – первых годах 19 столетия он строит один из первых каменных особняков в городе. Известно это здание и поныне – Белый дом, где размещается сейчас научная библиотека. Михаил Васильевич собирает одну из первых коллекций гравюр, картин, книг в Иркутске. «Потихоньку накапливают Сибиряковы тот огромнейший мощный духовный потенциал, который прорвётся в шестом поколении в разных именах, в том числе Александра Михайловича Сибирякова», – рассказывает Наталья Гаврилова. С Белым домом Сибиряковы расстаются – в конце 1830-х годов он передан генерал-губернатору.

Ещё одна представительница рода, дочь Михаила Васильевича Агриппина, после смерти своего супруга принимает постриг и уходит в монахини Знаменского монастыря, затем становится игуменьей. «Как говорится, был человек, который отмаливал грехи за весь купеческий род», – добавляет Гаврилова. Хорошо известная иркутянам в Знаменском монастыре икона Божьей Матери – шитьё той самой Сибиряковой.

В 1840-е ещё один сын Михаила Васильевича, Ксенофонт, также становится городским головой, начинает активно заниматься благотворительностью. По его инициативе на Байкале строится Никольская церковь. Перед созданием Иркутского водохранилища, когда поднялся уровень Байкала, церковь перенесена с берега вглубь Крестовского распадка в Листвянке. Александра, дочь Ксенофонта Михайловича, почти все свои капиталы (более 6 млн. рублей) завещает к моменту смерти Москве и Иркутску.

– Ещё один штрих к тому потенциалу, который впитает в себя представитель шестого поколения Александр Михайлович Сибиряков: Александр Ксенофонтович, брат Александры, проживает в приходе Харлампиевского Михайло-Архангельского храма. Несколько лет является здесь церковным старостой. Для храма он пожертвует весьма солидные суммы. Один из его сыновей получит образование в Москве, станет медиком. В качестве врача на судне «Калевала» войдёт в состав экспедиции, которая будет изучать Японское море и залив Петра Великого. Так Сибиряковы накапливают экономический, культурный потенциал в Иркутске. Захоронения их есть на Иерусалимском кладбище и в некрополе возле Крестовоздвиженской церкви, – рассказывает историк.

Представитель пятого поколения Михаил Александрович Сибиряков – иркутский купец первой гильдии, уже потомственный почётный гражданин, крупный золотопромышленник. Ему принадлежало несколько золотопромышленных компаний, также он занимался судоходством. «Доходы получали сумасшедшие», – сообщила Наталья Гаврилова. Однако и для него благотворительные дела находились не на последнем месте. На средства Сибирякова открыты богадельня (здание грязно-розового цвета на углу улиц Марата и Чкалова), часовня святителя Иннокентия (стояла рядом с костёлом, но не сохранилась), часовня Христа Спасителя (также не сохранилась). Пожертвовал он и на возведение деревянного здания театра в Иркутске.

О младшем сыне Михаила Александровича, Иннокентии, рассказывать можно отдельно, уверяет экскурсовод. В возрасте 30 с небольшим лет он принимает постриг, а заканчивает свои дни в глубокой схиме. Сейчас, по словам Натальи Гавриловой, Русская Православная Церковь проводит работу по канонизации, причислению к лику святых этого представителя семьи Сибиряковых.

«Веге» в помощь
– Александр Михайлович, впитав в себя огромный багаж 200-летней истории рода, поступает в Иркутскую мужскую гимназию, а после её окончания уезжает учиться в Цюрихский политехникум (тот самый, который окончили Энштейн и Рентген). Единственный из всей когорты молодых иркутских купцов того времени, он получает высшее образование, причём за рубежом, – отмечает Наталья Гаврилова. Она показывает фотографию дома на улице Вокзальной, где жил молодой Сибиряков в Цюрихе. Этот адрес иркутянами был найден в одном из писем Александра Михайловича, а фотография сделана в 2011 году и широкой аудитории в Иркутске представлена впервые.

После смерти отца свою долю – более 2 млн. рублей и паи в золотопромышленной компании – получает Александр Михайлович Сибиряков. С этого момента молодой человек начинает активно заниматься предпринимательской, изыскательской и благотворительной деятельностью.

Увлекается он и идеями прохождения Северного морского пути, освоения Русского Севера и Сибири. В 1875–1876 годах юный Сибиряков списывается с известным шведским путешественником, геологом, географом, исследователем Норденшёльдом. Иркутянин помогает ему организовать экспедицию из Швеции через Карское море к устью Енисея. В результате той экспедиции Норденшёльда один из островов в устье сибирской реки будет назван именем Сибирякова.

Финансировал Сибиряков и самое знаменитое путешествие Норденшёльда 1878-1879 годов на судне «Вега» – по Северному морскому пути. Экспедиция вышла из Стокгольма и прошла по всем северным морям через Карские ворота вплоть до мыса Дежнёва (крайняя восточная часть Чукотского полуострова). Предполагалось, что путешествие пройдёт за одну навигацию. Чтобы справиться с поставленной задачей, готовились к международной экспедиции серьёзно: 1 тыс. фунтов стерлингов выделяет на неё шведский предприниматель, 2,5 тыс. – король Швеции, столько же даёт Александр Сибиряков. Кроме того, для Норденшёльда он собирает географические, гидрографические данные, информацию по климатическим параметрам, а также строит судно «Лена», которое будет сопровождать «Вегу» до устья реки Лены.

Когда до конечной точки долгого пути осталось каких-то 200 километров, шхуну «Вега» прочно сковал лёд. Была организована вынужденная зимовка. Связь с «Вегой» была прервана, газеты писали о трагедии. «Первым, кто придёт на помощь путешественникам, станет Сибиряков. Он строит судно «Норденшёльд», которое отправляет на поиски. К счастью, всё оказалось не так плохо – судно «Вега» не было раздавлено льдами, зимовка прошла успешно. Предупреждает об этом и Норденшёльд: пишет записку, передаёт её с чукчей в Якутск и затем иркутскому генерал-губернатору», – продолжает рассказчик. Тем не менее на спасение экспедиции вышло ещё одно судно, его отправила Америка. Эта экспедиция потерпела полный крах, её тоже спас Александр Михайлович Сибиряков.

Тем временем «Вега», перезимовав и обойдя мыс Дежнёва, в марте прибывает в Стокгольм. До сих пор в Швеции этот день считается национальным праздником, а «Веге» поставлен памятник. Северный морской путь же становится транспортной линией, соединяющей Сибирь с европейской частью России, европейскими странами. Сибиряков награждён орденом Полярной звезды и избран почётным членом научных и просветительских обществ Швеции.

«Опередил время более чем на 80 лет»
Сибиряков развивает свои идеи и впоследствии. Сибирь настолько богата реками, и они так удобно расположены, что их можно соединить в единый транспортный узел, уверен он. Все дальнейшие его мероприятия связаны с этой мыслью. В 1880-м иркутянин начинает новое предприятие – пытается связать реки Обь и Печору, чтобы хлеб из Сибири можно было транспортировать через Карское море и далее вывозить в Европу. 180 километров тракта шириной шесть метров будет проложено Александром Михайловичем в печорском крае. Этот тракт будет действовать несколько десятков лет, станет мощным транспортным узлом. Жители печорского края назовут Сибирякова своим спасителем, благодетелем, а тракт получит название Сибиряков-ский. Ещё ранее, в 1870-х годах, Обь и западные печорские территории исследовала немецкая экспедиция со знаменитым Альфредом Бремом (автор популярного многотомного труда «Жизнь животных»). Эта экспедиция состоялась тоже исключительно благодаря Сибирякову.

В середине 1880-х он берёт монополию на освоение самого порожистого участка Ангары, там сейчас расположен Братск. Александр Михайлович обязуется проложить путь, чтобы судоходство по Ангаре стало возможным на всей реке. Несколько порогов Сибиряковым были преодолены, а вот самый крупный, Падунский, не поддался. Более миллиона рублей вложил он в работу, были изучены дно реки, берега. «Монополией чести» назовут это предприятие журналисты 19 столетия и скажут, что «отрицательный результат, добытый этим пароходством, будет важен для государства, которому не придётся затрачивать столько денег на предварительные изыскания». «Сибиряков опередил своё время более чем на 80 лет. Только Братская ГЭС уже по иным технологиям, по иным чертежам станет преградой Падунскому порогу», – говорит сотрудница музея.

В начале 1890-х Сибиряков организует Амурское пароходство, он будет доказывать необходимость создания ещё одного тракта – от порта в Охотском море до Якутска. В 1930-м таким портом станет Магадан. Александр Михайлович опять опередил своё время, отстаивая эту идею.

Занимается иркутянин и благотворительной деятельностью: жертвует на обустройство первого в Сибири университета – Томского, книги на русском и иностранных языках передаёт в иркутскую библиотеку, содействует становлению и развитию начального училища имени Антонины Михайловны Кладищевой, сестры. Кузнецовской больнице жертвует на содержание, выделяет средства на строительство нового в Иркутске драмтеатра. Своему учебному заведению – Иркутской гимназии – передаёт уменьшенную копию скульптуры Антокольского «Иван Грозный». Сейчас она находится в художественном музее. Александр Михайлович также главный вкладчик в строительство Казанской церкви в Иркутске. Он пишет книги о путях сообщения Сибири и морском соединении её с другими странами. «Необходимо теперь же возбудить вопрос в Государственной думе об улучшении сообщений Сибири, устройстве в ней дорог, каналов, морских сношений её с соседскими странами и заселении её областей, ещё мало обитаемых… не дать возможностей и другим областям её (речь идёт об Аляске) отойти соседям», – цитирует его лектор.

Но к началу 20 столетия имя Сибирякова всё реже и реже упоминается в газетах. Его золотые прииски почти выработаны, а все деньги миллионами потрачены на освоение Ангары, Северного морского пути, изучение трактов, различные благотворительные начинания. Наталья Гаврилова заключает: «В каком году полностью он эмигрировал из России, сказать сложно. Пока нет таких данных, возможно, это 1914–1917 годы. Александр Михайлович живёт в Ницце достаточно скромно – в одном из небольших доходных домов. А последние годы жизни проводит практически в нищете. В 1920 году Швеция отмечала юбилей путешествия Норденшёльда, вспомнили и о Сибирякове». Швеция назначила ему пенсию в три тысячи крон, что улучшило положение Сибирякова. Умер он 2 ноября 1933 года в Ницце в возрасте 84 лет.

Сегодня сотрудники иркутского музея выступают с инициативой назвать в областном центре улицу именем Александра Михайловича Сибирякова. Ранее в его честь планировали назвать Литвинова, но идея была забыта.

Все новости