МАРШАЛ БЛЮХЕР: ГЕРОЙ ИЛИ ПАЛАЧ

Боевую доблесть сформированной в августе 1919 года в Тюмени 51-й стрелковой дивизии и её первого начдива Василия Константиновича Блюхера стали сохранять в названиях городских улиц и переулков сразу же после окончания Гражданской войны.

При первом массовом переименовании 40 улиц Тюмени 4 ноября 1922 года переулок Трусовский назвали Перекопским.

Такое характерное название этот городской квартал носил не из-за того, что там проживали трусливые обыватели, а по имени местного купца первой гильдии Семёна Михайловича Трусова, построившего в Тюмени на личные средства дом Благородного собрания на берегу Туры (сейчас в нём резиденция губернатора Тюменской области – улица 25-го Октября) и Владимирское сиропитательное заведение, или сиротский приют (улица Республики, 60).

В июле 1919-го все именитые тюменские купцы отступили вместе с тыловыми частями колчаковской армии на восток. По рекам Туре и Тоболу «из Тюмени к 5 августа было эвакуировано: воинских чинов – 2428, служащих – 221, беженцев – 14761, раненых – 760, арестантов и пленных красноармейцев – 9794, груза – 196181 пуд, лошадей – 140, повозок – 75, быков – 47».

Надеясь на скорое возвращение, обещанное администрацией Колчака, состоятельные горожане спрятали свои ценности в укромных местах или оставили на хранение надёжной прислуге.

Но не довелось тюменским купцам вскрыть свои тайники. Их опустевшие дома заняли новые хозяева: ревкомовцы, чекисты, комсомольцы, военные... В купеческих особняках на улицах Береговой, Ямской и в Трусовском переулке шло формирование 151-й, 152-й и 153-й бригад 51-й стрелковой дивизии. Назначенный её начальником и военкомом, Блюхер прибыл в Тюмень 19 августа и разместился в центре города в доме Колокольникова (теперь это «Усадьба Колокольниковых»).

Вскоре две бригады рванулись к Ишиму и Тобольску, а третья – 153-я – осталась в резерве в Тюмени в домах по Трусовскому переулку. С того времени в этом квартале, включавшем в себя гостиный двор (ныне облвоенкомат) и Благовещенский собор (первое каменное здание города, взорванное в июле 1932 года), прочно обосновались военные.

После тобольской операции и окончательного поражения колчаковских войск в Сибири 51-ю стрелковую дивизию вывели в Новониколаевске в резерв главного командования Красной армии.

В мае 1920-го Блюхер был освобождён от командования дивизией и назначен начальником Западно-Сибирского сектора войск внутренней охраны (ВОХР). Однако на этой должности он пробыл всего месяц.

«Реввоенсовет нас в бой ведёт...»

В 15-ю годовщину разгрома Врангеля Блюхер в очерке «Победа храбрых», опубликованном в газете «Красная Звезда» 14 ноября 1935 года, писал: «Остатки контрреволюционных армий Юга, Дона, Кубани укрылись в Крыму. Отсюда они грозили нашей юной республике... Вооружённая мировой буржуазией, впитавшая десятки тысяч офицеров, насыщенная артиллерией, пулемётами, бронемашинами, танками и авиацией, располагавшая большими массами конницы армия Врангеля в мае 1920 года превратилась в грозную боевую силу...».

Как случилось, что ничем не примечательный среднеразрядный генерал-лейтенант Врангель вдруг встал в один ряд с вождями белого движения – Колчаком, Деникиным, Юденичем?

Потому что он критиковал стратегические решения главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России генерала Деникина.

Суть этих разногласий заключалась в разных направлениях наступления на Москву: Врангель настаивал на соединении с армией Колчака через Царицын (сейчас Волгоград), Деникину же более перспективным представлялся удар по красной столице через Украину. В июне 1919-го врангелевцы овладели Царицыным, но колчаковцы к тому времени уже откатились на восток. Провал наступления на Москву привёл к отставке Деникина (3 апреля 1920 года) и передаче власти Врангелю.

В первых числах июня 1920-го Врангель объяснил, за что воюет: «За то, чтобы русский народ сам выбрал себе хозяина... Хозяин – это сам русский народ. Как он захочет, так и должна устроиться страна. Если он пожелает иметь монарха – Россия будет монархией. Если же он признает полезной для себя республику – будет республика».

Тогда же врангелевские войска перешли в наступление и вырвались из Крыма на просторы Таврии. Перед большевистским правительством вновь замаячила перспектива полномасштабной Гражданской войны.

Поэтому испытанную в боях на колчаковском фронте 51-ю стрелковую дивизию вместе с возвращённым в строй начдивом Блюхером в срочном порядке в 93-х эшелонах по трём направлениям (Екатеринбург – Симбирск – Самара) передислоцировали из Сибири на Юг – на новый фронт – врангелевский.

Закрепившись на левом берегу Днепра в районе Каховки, одетая в ярко-красные рубахи, подаренные московскими рабочими, 51-я стрелковая дивизия отразила все атаки врангелевцев, потерявших три тысячи человек и 16 танков, что, по масштабам Гражданской войны, выглядело настоящим танковым побоищем.

27 октября 1920 года по частям дивизии объявили приказ о наступлении на Перекоп. Что из себя представлял Перекоп? Это семикилометровый старинный Турецкий вал высотой до восьми метров, по его вершине тянулась линия окопов, блиндажей, убежищ. Склоны вала опутаны четырьмя рядами колючей проволоки. На перешейке белые установили свыше 70 орудий и 150 пулемётов. Перед валом вырыт ров глубиной до десяти и шириной сорок метров. Обойти Перекоп нельзя – справа морской залив, слева воды неглубокого, но топкого Сиваша.

И вот эту крепость 51-я стрелковая дивизия Блюхера 8 ноября в 12 часов дня штурмовала в лоб четырьмя людскими волнами до полной победы.

В 3 часа ночи 9 ноября неприступный Перекоп пал...

Волочаевские дни

С падением белого Крыма Гражданская война в Европейской России завершилась, однако борьба ещё продолжалась на востоке. 24 июля 1921 года Блюхер вступил в должность военного министра и главнокомандующего армией Дальневосточной республики (ДВР) – квазигосударства, призванного играть роль буфера между Советской Россией и белым Приморьем. В короткое время Блюхер сумел превратить полупартизанские формирования во внушительную силу, способную противостоять как дальневосточным белогвардейцам, так и их японским союзникам.

Результат не замедлил сказаться. В конце 1921-го между красными и белыми возобновились военные действия. Проявив не меньшее упорство, чем при штурме Перекопа, Блюхер сумел овладеть Волочаевским узлом обороны противника и занять Хабаровск (февраль 1922 года).

Бои под Волочаевкой многие современники сравнивали с перекопскими и называли Волочаевский оборонительный рубеж (железная изгородь с восемью рядами колючей проволоки, брустверы из мешков с землёй, засыпанных снегом и политых водой, пулемётные и артиллерийские гнёзда) дальневосточным Перекопом. Как на Юге России со взятием Перекопа был нанесён сокрушительный удар врангелевщине, так теперь на Дальнем Востоке потерпела окончательное поражение белогвардейщина и интервенция.

Блюхер так определил историческое значение этих боёв: «...Разбив белую армию генерала Молчанова (в тобольской операции 1919 года он командовал Ижевско-Воткинской дивизией, состоявшей из рабочих-оружейников, самых что ни на есть классических пролетариев) и прогнав её обратно под защиту японских штыков, мы вырвали у империалистов и белогвардейцев повод для того, чтобы просить японцев «сохранить порядок» на Дальнем Востоке».

Освобождение южного Приморья прошло без Блюхера – в июле 1922 года его отозвали в Москву. Вместо него в ДВР прибыл Иероним Уборевич, командовавший в Крыму 13-й Красной армией.

Как вас теперь называть?

Через два года Блюхер под псевдонимом «Га Лин» во главе группы военных советников вновь объявился на Дальнем Востоке, где стал помогать китайскому правительству Сунь Ятсена в революционной борьбе с группировками милитаристов (до Блюхера военным советником в Китае был П.А. Павлов, один из известных в то время командиров Красной армии, но летом 1924 года он утонул, купаясь в реке Дунцзян).

За короткое время Национально-революционная армия (НРА) получила из СССР 40 тысяч винтовок, около 42 миллионов патронов, 48 орудий, 12 горных пушек, 230 пулемётов, 18 бомбомётов, более 10 тысяч ручных гранат, три самолёта и другое вооружение.

Благодаря усилиям цзян-цзюня (генерала) Га Лина НРА добилась поистине сногсшибательных успехов и установила контроль за большей частью страны.

Однако после смерти от рака печени 12 марта 1925 года Сунь Ятсена новый лидер партии Гоминдана Чан Кай Ши рассорился с Советским Союзом и переориентировался на западные державы. Начались репрессии против коммунистов, и Га Лину пришлось срочно покинуть Китай.

К этому времени имя Блюхера уже окуталось разными легендами. Западная пресса весьма иронично относилась к официальным сообщениям о том, что «тов. Блюхер происходит из семьи ярославских крестьян».

Самым громким и живучим мифом стала германская версия о том, что Блюхер ротмистр австро-венгерской армии граф Фердинанд фон Гален, считавшийся пропавшим без вести в Первую мировую войну. Бывший денщик фон Галена, увидев в газетах фотографии Блюхера, признал в нём своего начальника. Не случайно, мол, в Китае военный советник Гоминдана выбрал в качестве псевдонима своё настоящее имя – Га Лин. Советские биографы Блюхера утверждают, что это имя взято от имени первой жены Галины Покровской, с которой Блюхер проживёт восемь лет – с августа 1919-го. Галина пройдёт с Василием огненными дорогами Зауралья и Сибири, Каховки и Крыма, потом Забайкалье и Дальний Восток, Петроградский гарнизон и, наконец, Китай. Галина родит мужу троих детей: дочь Зоя умрёт во младенчестве, не дожив до года, в мае 1922-го появится Всеволод, в июле 1923-го – Зоя (имя ей дадут в память о первой дочери).

Берлинский родственник ротмистра Фердинанда Михаэль фон Гален был убеждён в том, что его племянник попал в 1915 году в плен к русским, оказался в Сибири, где, по предложению красных комиссаров, принял имя героя войны с Наполеоном прусского генерал-фельдмаршала Гебхарда Блюхера, отличавшегося энергией и решительностью, храбростью и неутомимостью (как в ратных делах, так и в любовных похождениях). Проведённое в Институте судебной медицины Боннского университета сравнительное фотоисследование изображений фон Галена и Га Лина (Блюхера) показало их идентичность.

Что касается личной жизни Блюхера, то в 1927 году он расстался с первой женой и женился на Галине Кольчугиной, которая, родив ему сына Василия, поступила слушательницей на военный факультет Академии связи в Москве. Ни в Киев, куда мужа назначили помощником командующего войсками Украинского военного округа, ни в Хабаровск после перевода туда Блюхера для организации Особой Дальневосточной армии она не поехала. Не регистрируя брак, Василий Константинович проживёт шесть лет (до своего ареста и гибели в 1938-м) с Глафирой Безверховой: 42-летний командарм и 17-летняя девчонка из многодетной семьи инвалида Русско-японской войны встретились в мае 1930 года после конфликта на КВЖД.

На сопках Маньчжурии

11 июля 1929 года радио и газеты Советского Союза обнародовали тревожные вести: китайские войска захватили Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД) и прервали всякие отношения с северным соседом. Участились провокации на границе. Уладить конфликт дипломатическими мерами не удалось, и осенью войска Особой Дальневосточной армии предприняли ряд экспедиций на китайскую территорию. 20 ноября Блюхер телеграфировал в Москву: «Чжалайнор занят 18 ноября, Маньчжурия – 20-го... Противник упорно сопротивлялся... Его войска разгромлены полностью. В результате боёв было взято свыше 8 тысяч пленных... Захвачен командующий Северо-Западным фронтом генерал Лян Чжуцзян со своим штабом и около 250 офицеров. Нами взята почти вся имеющаяся артиллерия, два бронепоезда, большое число военного имущества, снаряжение и прочее. Противник потерял убитыми около полутора тысяч. Наши потери: убитых – 123, раненых – 605 человек...».

ОДВА была награждена орденом Красного Знамени и стала именоваться Особой краснознамённой Дальневосточной армией. Такой же орден, по счёту пятый, получил командарм Блюхер. В мае следующего, 1930 года он стал первым в СССР кавалером нового знака государственного отличия – ордена Красной Звезды.

Тогда же в далёкой от Хабаровска Тюмени при переименовании нескольких заречных улиц Среднюю Поперечную назвали улицей Блюхера (Большая Поперечная стала Луговой, Малая Поперечная – просто Поперечной, а Нижнезаречная превратилась в Земляной вал).

Построенному в 1930 году в Ишиме в редком в регионе стиле конструктивизма кинотеатру присвоили имя Блюхера.

Тюменская молодёжь, как и вся страна, пела маршевую песню ОКДВА:
Стоим на страже 
Всегда, всегда.
Но если скажет страна труда, 
Винтовку в руки! 
В карьер! В упор! 
Товарищ Блюхер! 
Даёшь отпор!

«Не судите, да не судимы будете»

20 сентября 1935 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление о присвоении «выдающимся и особо отличившимся лицам высшего командного состава Красной армии» маршальских званий.

Сталин долго изучал список возможных кандидатов в маршалы Страны Советов: Будённый, Ворошилов, Тухачевский, Уборевич, Якир. Раздумывал... Потом взял карандаш и вычеркнул две последние фамилии. Вместо них вписал: «Блюхер».

По пути в Москву спецпоезд произведённого в маршалы командующего ОКДВА сделал короткую остановку на станции Тюмень. Встреча Блюхера в гарнизонном клубе с начальствующим составом расквартированной в городе 65-й стрелковой дивизии совпала с 15-летием штурма Перекопа. Командир этой дивизии комбриг Григорий Гаврюшенко отметил, что соседняя улица названа в честь этого героического события.

Популярность маршала Блюхера нарастала. О нём писали газеты, рассказывалось по радио. С портретами Блюхера в маршальской форме со звёздами в петлицах и на рукавах трудящиеся Тюмени шли на демонстрацию 7 ноября 1937 года. Они клеймили позором расстрелянных 12 июня маршала Тухачевского, командармов Якира, Уборевича, Корка, комкоров Фельдмана, Эйдмана, Примакова и Путны. В состав специального судебного присутствия, утвердившего их расстрел, вместе с председателем военной коллегии Верховного суда СССР Ульрихом, заместителем наркома обороны Алкснисом, командующими Московским, Белорусским, Ленинградским, Северо-Кавказским военными округами Будённым, Беловым, Дыбенко, Кашириным, начальником Генштаба Шапошниковым входил и командующий ОКДВА Блюхер. Тогда он не предполагал, что через год с небольшим придут и за ним.

Когда 29 июля 1938 года японские войска захватили расположенные в районе озера Хасан сопки Заозёрную и Безымянную, открывающие обзор на Посьетский залив, то от наркома обороны Ворошилова поступил приказ: «Смести и уничтожить интервентов!». Но вместо того чтобы как прежде у Тобольска, на Перекопе, у Волочаевки и на КВЖД волнами, не считаясь с потерями, до полной победы бросить Особую краснознамённую на штурм японских позиций, Блюхер «подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан... в тайне от находившихся в это время в Хабаровске заместителя наркома обороны начальника политуправления Красной армии Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел Фриновского и без участия начальника погранучастка провёл расследование причин инцидента». Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила «нарушение» нашими пограничниками маньчжурской границы на три метра и, следовательно, «установила нашу «виновность» в возникновении конфликта у озера Хасан».

После бегства за границу на участке 59-го Посьетского погранотряда 13 июня 1938 года начальника УНКВД Дальневосточного края комиссара госбезопасности 2-го ранга Генриха Люшкова Блюхер решился-таки противопоставить армию всесильному НКВД. Но к тому времени войска уже были ослаблены арестами командного состава: из окружения Блюхера, как «вредители и шпионы», исчезли его соратники: начальник штаба ОКДВА Михаил Сангурский, помощник командующего ОКДВА по ВВС Альберт Лапин, начальник Хабаровского гарнизона Михаил Калмыков, командир корпуса Яков Покус, военный прокурор ОКДВА Вильгельм Малкис, редактор армейской газеты «Тревога» Лев Мирин, командующий Тихоокеанским флотом Михаил Викторов...

В Тюмени в Перекопском переулке опустел дом командиров 65-й стрелковой дивизии: по вымышленным обвинениям расстреляли комбрига Гаврюшенко, его заместителя полковника Белозерова-Гладышева, начальника политотдела батальонного комиссара Миловидова, командиров стрелковых полков и танкового батальона.

Побег Люшкова и исчезновение наркома внутренних дел Украины Успенского (позднее выяснилось, что он скрылся, имитировав утопление в Днепре) подкосили авторитет «главного чекиста» Ежова в глазах Сталина. Он больше не полагался на него в борьбе с «врагами народа». Но нерешительность Блюхера в конфликте с японцами его разочаровала. 1 августа Сталин вызвал маршала к прямому проводу.

– Скажите, товарищ Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами. Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту...

Мне непонятна ваша боязнь задеть бомбёжкой корейское население, а также боязнь, что авиация не сможет выполнить своего долга ввиду тумана. Кто это вам запретил в условиях военной стычки с японцами не задевать корейское население? Какое вам дело до корейцев, если наших людей пачками бьют японцы? Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины? Жду ответа.

Только к полудню 11 августа высоты Заозёрная и Безымянная были освобождены. Страну оповестили, что масштабное столкновение закончилось полной победой Красной армии над зарвавшимися самураями. Победа была отмечена массовыми награждениями: 40-я и 32-я стрелковые дивизии и Посьетский погранотряд удостоены орденов Ленина и Красного Знамени, 26 бойцов и командиров стали Героями Советского Союза, 6500 получили различные ордена и медали. Наградой обошли только Блюхера.

Сталин знал, что события на Хасане выявили слабую боевую подготовку войск Дальневосточного краснознамённого фронта (так теперь называлась бывшая ОКДВА). Конфликт действительно произошёл по вине советской стороны и едва не привёл к настоящей войне с Японией. Но ответственность за всё происшедшее, включая ситуацию бегства к японцам чекиста-дальневосточника Люшкова, стараниями его лубянского шефа Ежова при содействии Мехлиса и наркома Ворошилова возложили на Блюхера. Его вызвали в Москву, устроили суровый разнос на заседании Политбюро, отстранили от командования войсками Дальневосточного краснознамённого фронта и предложили отдохнуть в Сочи на даче Ворошилова в чудесном местечке под названием «Бочаров ручей». Здесь маршал был арестован 22 октября 1938 года по ордеру, подписанному Ежовым с санкции Сталина. За день до очередной годовщины Великого Октября после избиений Блюхер подписал показания о своём участии в антисоветском заговоре, а 9 ноября скончался. Официальный диагноз гласил, что «смерть наступила от закупорки лёгочной артерии тромбом, образовавшимся в верхах таза...». Но допрошенная в 1956 году врач Лефортовской больницы Розенблюм показала: «Я осматривала Василия Константиновича Блюхера. Всё лицо у него было в сплошных синяках. Затем я обнаружила кровоизлияние в склеру глаза. Она была переполнена кровью. Кто определил причину его смерти, я не знаю. Как и не знаю, кто выдал следствию справку о смерти».

Победители или побеждённые

Бывших жён Блюхера – Покровскую и Кольчугину – расстреляли. Последняя супруга Безверхова, отсидев пять лет в лагере и десять лет в ссылке в Казахстане, всё-таки дожила до XX съезда КПСС и своей реабилитации. Всех детей Блюхера, включая пятилетнюю Вапру и восьмимесячного Василина (от брака с Безверховой), разбросали по специальным сиротским домам.

Улицу Блюхера в заречной части Тюмени переименовали в улицу разбившегося 15 декабря 1938 года во время испытательного полёта знаменитого советского лётчика Валерия Павловича Чкалова.
Александр ПЕТРУШИН,

Все новости