Как американский француз влюбился в юзовскую англичанку

Все чаще встречаются в нашей жизни случаи, когда переписка с владельцами старинных мемуаров приносит дополнительный объем нашим знаниям о первых десятилетиях истории Донецка.

Иногда, в этих семейных хрониках встречаются темные места, которые со временем объясняются… другими воспоминаниями.

Клэр Хантинг из Южного Уэльса, что на Британских островах, поделилась с нами воспоминаниями своей прабабушки Энни Гвенн Джоунс о жизни в диких донецких степях в 1889-1892 годах.

Летом 1889 года Энни Джордж после выхода из стен университетского колледжа искала места учительницы в сельской местности приморского Уэльса, когда друг ее семьи, преподобный Сондерз из Свонзи сообщил, что семье его хорошего знакомого Артура Хьюза требуется воспитательница для трех маленьких девочек. Артур только что, после смерти своего отца, стал директором завода и шахт Новороссийского общества, именем старого Хьюза (по-русски - Юза) уже звали местечко, со временем превратившееся в нынешней Донецк. И он хотел ехать к месту службы со всей семьей. Энни Джордж предложение приняла.

Ехали долго, вопреки обычаю – не кораблем, а поездом через всю Европу. Возможно, Артур хотел показать жене и детям континентальную жизнь.

И вот, когда семейство было уже въехало в пределы Российской империи, и остановилось в Варшаве, с воспитательницей детей директора Новороссийского общества случилась история, которую Клэр Хантинг объяснить толком не могла. В переписке с автором этих строк она писала: "Энн заблудилась в Варшаве, целый день ее не было возле детей. Ее нашли к вечеру возле еврейского гетто. Он сказала, что заблудилась, и кто-то, но не иудей, вывел ее отсюда".

После этого эпизода в воспоминаниях Энни Гвен больше не было необъяснимых отклонений от генеральной линии повествования. Она с семьей своего работодателя приехала в Юзовку, где благополучно провела три года в трудах и заботах. Энергичная и образованная, она со временем стала помощницей директора НРО, выполняя некоторые деловые поручения Артура Хьюза. Например, ездила договариваться о каких-то там поставках руды в район нынешнего Кривого Рога.

В 1892 году Артур Хьюз отправил семью обратно в Великобританию. На это его подвиг знаменитый холерный бунт. Но перед тем тяжело заболела его помощница Энни Гвен Джордж. С диагнозом дизентерия ее перевезли в заводскую больницу, где ее выходил некий американский врач-волонтер.

Энни Гвен вернулась на родину, вышла замуж за университетского преподавателя с редкой британской фамилией Джоунс, родила сына, которому будет суждено стать знаменитым репортером BBC Виретом Джоунсом, погибшим при невыясненных обстоятельствах на границе Монголии и Советской России в 30-х годах. Осенью 1943 года, когда советские войска решительно погнали немцев на восток, и было освобождено Сталино – былая Юзовка, коллеги ее сына отыскали Энни Гвен и попросили ее поделиться с радиослушателями Южного Уэльса воспоминаниями о городе, который только что освобожден, а когда-то был ее временным пристанищем. И даже в скупых воспоминаниях 75-летней женщины проскальзывает необычайное внимание, выказанное ей американским врачом – "он не отходил от моей кровати, пока я не стало поправляться".

А теперь пора объясниться.

В библиотеке Калифорнийского университета Беркли хранится рукопись бывшего некогда деканом медицинского факультета Лейбурна Франсуа. С английского название рукописи можно перевести примерно так – "Через Восточную Европу и Русские земли: путешествие медика-добровольца".

Из рукописи можно узнать, что Лейбурн – потомок французских аристократов, бежавших в Новый свет от ужасов Великой французской революции, что он был вторым медиком в семье, что – внимание! – в 1889 году он отправился по приглашению сионистской организации "Ховевей Цион" отправился лечить еврейских поселенцев в Палестине, но по пути посетил гетто Варшавы, на улицах которого встретил, как он пишет "прелестную англичанку, вся странность которой состояла в любопытстве, которое завело ее в дебри гетто, прекрасных честных глазах и невероятном акценте". Если учесть, что валлийцы (а именно к этой дреней нации принадлежала Энни Гвен), то почти наверняка Лейбурн был именно тем человеком, который вывел Энни из гетто. Возможно, они гуляли весь день по Варшаве (об этом у Лейбурна ничего), и тогда он стал ее называть Джинни – американская привычка переделывать труднопроизносимые именна под более привычные. Валлийское Gwynn легко становится тоже кельтским, но более англизированнымGinny-Джинни.

Лейбурн, как житель САСШ (Североамериканские соединенные штаты) и как врач, был лишен романтизма, но девушка видимо запала ему в душу, и со всем американским практицизмом он искал ее на Юге России – в Киеве, Харькове, Одессе. Он так мало знал о ней. Помог шведский консул в Харькове Карл Даль, он был знаком с семейством старого Юза, и знал что молодой директор привез в Юзовку детей и воспитательницу с Островов. Лейбурн скупо пишет – "в итоге я нашел свою Джинни, но скоро должен был с ней расстаться…"

Не надо много воображения, чтобы дорисовать картинку. Молодой американец приезжает в Юзовку, в которой уже свирепствует эпидемия дизентерии. Нанимается врачом в заводскую больницу. К нему привозят ту, что поразила его сердце на средневековых улочках Варшавы. Она смертельно больна. Он лечит ее, вытаскивает с того света. А затем она уезжает.

Подробностей этой грустной истории мы никогда не узнаем…

Все новости