История одного рода, выпуск № 26

История семьи Щукиных из села Тамбовка

«В 1901 году семья моего деда Василия и другие семьи казаков были мобилизованы и отправлены сюда на укрепление границы. С этого времени наш род по отцовской линии появился на Амуре», – рассказывает Иван Иванович Щукин.

Василий Дмитриевич Щукин с товарищами своими – казаками прибыл на Амур для заселения так называемого «Зазейского клина». До военного конфликта 1900 года на этой территории проживали китайские подданные. Но в первые годы 20 века здесь стали возникать русские деревни и населяли их казаки, прибывшие из средней полосы России и Забайкалья. По отцовской линии у Ивана Щукина знатная родня.

«С самого первого предка - Анания все служили. По воспоминаниям отца, два его дядьки служили в казачьих войсках в охране Екатерины II», – продолжает рассказ Иван Щукин.

С помощью сотрудников областного краеведческого музея Иван Иванович восстанавливал свою родословную. Правда, фотографий и документов по этой ветви почти не осталось. Были на то причины. Арестовали деда Василия в 1937 году. Основное обвинение – казак. Ну, и «зазейский мятеж», конечно, вспомнили.

«Когда в Тамбовке провозгласили крах советской власти и создание нового правительства, – рассказывает Иван Иванович, – ожидали, что со стороны Китая зайдут белогвардейские войска. Мечты были большие, но их очень быстро подавил пятый полк ЧОН (частей особого назначения), который возглавлял Безлепкин. А затем начались репрессии, которые продолжались с 1924 по 1937 год».

Дед Василий, предчувствуя арест, переехал подальше от Тамбовки в село Красное. Но его нашли и там.

«И самое обидное, – переживает Иван Иванович, – что у отца и его сестёр не осталось никаких фотографий. Как только узнали, что арестовали деда, по воспоминаниям отца, все документы были уничтожены. Побоялись что-то оставлять».

Через много лет внук сделал запрос в ФСБ и получил копию дела арестованного деда.

«Вот, например, протокол допроса: оригинальный конечно. Говорил так-то и за это его надо арестовывать. "Во время самообложения Щукин открыто выступал на собрании и заявлял, что это рвачество. И так на колхозника большие налоги, а ещё самообложение проводят!". Ни за что сажали людей, – листает документы Иван Иванович, – самое интересное в этих документах – обвинения. Говорил то-то ... Фамилию доносчика я называть не буду, но знаю – председатель сельсовета написал на него донос. Теперь я вспоминаю: этот председатель переезжает в Тамбовку, и живёт на одной улице с отцом. Он знал, что деда отправил на каторгу, а отец мой, конечно, не знал, кто написал донос».

Время было такое, что от ареста не могло уберечь ничего. Отец Ивана Ивановича во время войны был директором Константиновской мельницы. Вот ещё одна показательная деталь того времени: «Отец, уходя на работу, надевал специальный пояс, который ему сшила мать. В этот пояс вставлялись сухари – а вдруг не вернётся».

Мама Ивана Ивановича Татьяна (в девичестве Гаврикова) из молоканской семьи. По этой линии в семейном архиве остались очень интересные фотографии. Прадед – Иона Милосердов. Ещё один снимок: он же со своей женой. Их дочь Мария вышла замуж за Игната Гаврикова. Мама Ивана Ивановича Татьяна родилась в 1914 году. И в этом же году Игната мобилизовали на войну. Через год он вернулся домой и умер. Мария осталась одна с четырьмя дочерьми.

«Но, как мама описывает своё детство, глубокой нищеты не было, потому что очень хорошо друг друга поддерживали родственники. Тамбовка была молоканским селом, здесь держались друг за друга, что позволило довести до ума детей: девчата все выросли, вышли замуж», – продолжает рассказа Иван Щукин.

Татьяна Гаврикова нашла себе суженого в православной семье, что в молоканской среде в начале 20 века было исключением.

«Любовь, наверное, – рассуждает Иван Иванович, – это ведь была уже советская эпоха. Патриархальные традиции рушились. Были комсомольцы, это было начало тридцатых годов, поэтому судьба для Татьяны и Ивана сложилась счастливо».

В семье родились 9 детей. Почти всех помогала нянчить бабушка Мария. Её не стало в 1953 году: «Отец находился в районе Бурейской ГЭС, и сон ему приснился, что штукатурка с печки отвалилась. Он на машину – и домой. Говорит, как мама? Да час назад Ваню качала. Они посмотрели, а она уже мёртвая».

«Теперь из большой семьи я один в Тамбовке остался, – продолжает Иван Иванович. – Кто-то в Благовещенске, остальные разлетелись по разным городам, но когда собираемся, всегда вспоминаем прошлое. Наше детство».

В начале 20 века почти 80 процентов тамбовчан были зажиточными людьми. Уже в 1907 году там пользовались электрическим освещением. В тридцатые годы, когда были уничтожены самые работящие люди, о благополучии села пришлось забыть. И лишь спустя годы Тамбовка начала возрождаться. Обо всём этом Иван Иванович Щукин уже написал в двух своих книгах. И его труд оценили не только односельчане, но и известные амурские историки.

Все новости