«Имя твое неизвестно…»

В Музее истории Лобни напомнили почти о двух с половиной миллионах солдат Великой Отечественной, которые до сих пор числятся пропавшими без вести

В воинском зале Музея истории Лобни, где собраны фотографии, документы, награды, личные вещи фронтовиков - и отпраздновавших 9 мая 1945 года, День нашей Великой Победы, и не доживших до нее, - недавно появился еще один стенд. На его полках за стеклом лежат черные бакелитовые медальоны. «Смертники», как эти личные опознавательные знаки бойцов окрестили сами солдаты. Уникальная, неожиданная экспозиция – горестный взгляд на судьбы солдат Великой Отечественной войны. Напоминание о Могиле Неизвестного Солдата у стен Кремля с надписью «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен», о могилах других безымянных защитников Отечества, нашедших последний приют в братских и санитарных захоронениях в родной и чужой земле, в окопах и блиндажах переднего края обороны, в бомбовых воронках, в чистом поле, в болотах и лесах.

Опознавательный знак воина
«Имя твое неизвестно...» - название необычной музейной экспозиции. Это авторский проект Андрея Дзюбенко, жителя Лобни, педагога Краснополянского детско-юношеского центра «Созвездие», историка-любителя. Исследователи утверждают: число тех, кто покоится в земле под грифом «Неизвестные солдаты», от полутора до четырех с половиной миллионов. Официальную цифру, выступая в Санкт-Петербурге в январе 2009 года на заседании Российского оргкомитета «Победа», назвал тогдашний президент России Дмитрий Медведев: «Более 2,4 миллиона человек до сих пор числятся пропавшими без вести. Неизвестны имена 6 миллионов воинов из 9,5 миллиона, находящихся в зарегистрированных братских могилах, которых на территории нашей страны и за рубежом – 47 тысяч».
Рядом со смертными капсулами на полках нового стенда лежат пожелтевшие от времени узкие бумажные бланки. Вкладыши. На каждом имя, отчество, фамилия бойца, место его рождения, наименование военкомата, призвавшего на фронт, и адрес ближайшего родственника, которому в случае гибели владельца «смертника» надлежит сообщить скорбную весть. Чуть ниже – такие же желтые извещения на официальных бланках. Директор Музея истории Лобни Людмила Лукина достает одно из них. Это исторический документ Краснополянского районного военного комиссариата Московской области № 1/2109 от 21.09.1946 года: «Ваш муж красноармеец Дружинин Гавриил Васильевич, уроженец - Московская область, Краснополянский район, д. Нестериха, находясь на фронте, пропал без вести в июле 1942 года. Райвоенком майор Чернышев».
- Пропал без вести красноармеец в июле 42-го, а извещение датировано 1946-м. Значит, все эти три года и два месяца жена слала и слала запросы в различные инстанции, чтобы узнать о судьбе мужа - поясняет Лукина. - Неизвестность тяготила, но еще более страшной была эта весть: «Пропал без вести». Геройски погиб за Родину? Попал в плен? Или стал перебежчиком? Да, были и предатели, но такое клеймо неправедно ложилось и на тех, кто честно сложил головы в бою, однако остался неопознанным.
Остался неопознанным? Почему? Ведь в ка рманах красноармейцев должны были лежать вот такие черные восьмигранные бакелитовые медальоны - «смертники» с именами, фамилиями, адресами?
Андрей Дзюбенко рассказывает:
- 15 марта 1941 года приказом Народного комитета обороны № 138 было утверждено «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время». Документ предписывал Главному интенданту РККА к 1 мая 1941 года снабдить войска медальонами и вкладными листками по штатам военного времени. Но всех снабдить не удалось. Причин тому немало.

Родословная «вестника смерти»
Личный опознавательный знак (ЛОЗ) – металлический жетон овальной формы на шнуре – впервые появился в конце 60-х годов XIX века в прусской армии. На него наносилась аббревиатура части и личный - списочный - номер военнослужащего. Похоронная команда, находя на убитом солдате жетон, разламывала его пополам по специально нанесенной перфорации. Одна часть оставалась на теле убитого, что давало возможность идентифицировать его повторно при захоронении, а другая отправлялась в центральное бюро по учету потерь. Столь четкая система позволяет и сегодня, взяв личное дело немецкого солдата, точно узнать – погиб он или пропал без вести. В ходе Второй мировой войны 15 миллионов солдат вермахта получили такие «смертники».
В отдельных частях русской императорской армии ЛОЗы появились перед Первой мировой войной. Но для всех военнослужащих были введены позже. По высочайшему повелению императора Николая II,
как говорится в приказе военного министра государства Российского Беляева от 27 января 1917 года, «о таковой высочайшей воле объявляю по военному ведомству с указанием, что знак должен носиться под мундирной одеждой на снурке (шнурке. – Прим. ред.) или тесемке, а вложенная в него записка должна быть отпечатана на пергаментной бумаге». По аналогии с иконками с изображением святого-покровителя и его мощами, что обычно как обереги носили солдаты, они и медальоны окрестили ладанками.
Русский «вестник смерти» оказался копией медальона с вкладышем армии Австро-Венгрии.
- Несмотря на смену государственного строя, век ладанки не окончился в 1917-м. Она вновь появилась в войсках Красной Армии по приказу Реввоенсовета Союза ССР
№ 856 в августе 1925 года. Это был все тот же металлический пенальчик с ушком для «снурка» или тесемки, только чуть изменился текст на бланке: слова писались без «Ъ».
Увы, коробочка оказалась негерметичной, пропускала влагу, пергамента на вкладыши не хватало. Так что печатали бланки на простой, чаще всего газетной, бумаге, а потому сохранность сведений была ничтожной. И в марте 1941-го вместо ладанки НКО ввел вот такие пластмассовые - бакелитовые «смертники», хотя в войсках НКВД и отдельных подразделениях они применялись уже во время советско-финской войны 1939–1940 годов.
Дзюбенко достает с полки стенда черный «вестник смерти» бойца. Пенал размером в два наперстка, а как много определял он в конкретной человеческой судьбе – и имя сохранял, и обеспечивал право на пенсию семье павшего бойца. Кстати, денежное пособие членам семьи пропавшего без вести до 1946 года не выплачивалось: а вдруг ушел к немцам – предал Родину?
Черный медальон, что лежит между двух капсул из гильз на ладони Андрея Дзюбенко, боевой. Его вкладыши заполнил молодой солдат Александр Колесов летом 41-го. И вскоре погиб в бою. Наши под натиском фашистов отступили, не успев похоронить павших, а местные жители, решив предать тело земле, нашли в кармане убитого «вестник смерти». Когда немцев прогнали, отослали бумажный вкладыш его матери, уже получившей извещение, что Александр пропал без вести. Вернулось к сыну доброе имя. Племянница солдата, живущая в Лобне, передала семейную реликвию в музей.
Восьмигранная капсула с навинчивающейся крышкой. Длина – 50 миллиметров, ширина – 14, внутренний диаметр - 8 миллиметров. В пенал вкладывались два пергаментных бланка. Заполнять их должен был писарь - тушью, бисерным почерком, между строк, набранных типографским способом. Сведения полагалось внести на оба вкладыша и, скатав в трубочку, вложить в медальон. Хранили эти «вестники смерти» красноармейцы в «пистонах» – маленьких кармашках, что специально были сделаны с правой стороны галифе, чуть ниже ремня.
Не успели ввести пеналы, как началась Великая Отечественная. Часть фабрик, изготовлявших медальоны, оказалась на оккупированной территории. А те ЛОЗы, что были погружены в вагоны, застревали на запасных путях железных дорог - «зеленый коридор» открывали, естественно, прежде всего составам с оружием, техникой, боеприпасами и войсками. Если пеналы все же доходили до частей, то чаще всего с вкладышами из самой рыхлой и ненадежной бумаги - газетной.

Суеверные красноармейцы вкладыш медальона не заполняли
- Получив вот такую черную пластмассовую капсулу, далеко не все защитники Отечества спешили, как должны были, заполнить вкладыши. Одни - из суеверного страха, что внесешь в пенал сведения и обязательно накличешь на себя «костлявую с косой». Другие о смерти не думали, твердо веря, будто уж их-то вражеская пуля облетит стороной. Третьи оказались хозяйственными мужиками и в немудреном солдатском быту умело приспосабливали восьмигранные пеналы для хранения спичек, иголок, ниток, превращали их в удобные мундштуки для самокруток – так дефицитный табак сгорал весь, до конца, – рассказывает Андрей Дзюбенко.
Окончательно убедившись, что наладить производство пластмассовых капсул в условиях войны не удалось, НКО СССР издал 17 ноября 1942 года приказ: «Медальоны с пергаментными вкладышами со снабжения Красной Армии снять». У красноармейцев осталась последняя надежда уберечь свое имя от исчезновения - самоделки-медальоны. Вытачивали их из дерева, делали из других подручных материалов, но чаще всего из патронных гильз. Вкладывали в них записки, а вместо заглушки - деревянная пробка («чопик», как называли их фронтовики). Или пуля острым концом вниз, чтобы солдат похоронной команды, увидев этот условный сигнал, понял, что нашел в кармане погибшего не боевой патрон, а самодельный медальон с личными данными. Гильзовый «смертник» оказался надежнее восьмигранной капсулы, крышка которой закручивалась неплотно и пропускала влагу. Многим фронтовикам такие самоделки не дали угодить в жуткий список «без вести пропавших», сберегли их имена.
Была у солдат и надежда на надписи на ложках, котелках, личных вещах. Хотели хоть где-то оставить свои данные: уж если суждено погибнуть - сослуживцы прочтут адрес, сообщат родным. Порой на тех же котелках бойцы выбивали прощальные слова, а то и целые письма женам, матерям, любимым девушкам.
Бывалые фронтовики, желая быть опознанными в случае ранения или гибели, до конца войны берегли в карманчиках - «пистонах» и царские, и советские ладанки, и восьмигранные пеналы, отмененные в ноябре 1942 года. Лишь бы только осталось имя.
Снимая пластмассовые «смертники» со снабжения армии, командование полагало, что личный опознавательный знак бойца вполне заменит «Книжка красноармейца», введенная в октябре 1942-го. Была она из той же непрочной газетной бумаги, что и медальонные вкладыши, и оказалась нежизнестойкой в суровых буднях войны. Легко перетиралась, рвалась, раскисала от пота и крови, от дождя. Уносила с собой в небытие солдатские имена.
- Поисковики всегда очень бережно, с надеждой вскрывают ЛОЗы. Жаль, нечастая это находка. Если пенал не пустой, достают вкладыши, разворачивают, а они чаще всего не заполнены. Неужели красноармеец оказался суеверным и испугался вписать свои данные? Чаще было не так. В полевых условиях писари и бойцы нередко делали записи химическим карандашом. Смочил стержень – пишет, как чернилами. Но бактерии из почвы, попав в капсулу вместе с влагой, нередко начисто съедают «химию». Узнав об этом, бойцы отрядов «Вахты Памяти» стали прибегать к помощи криминалистов. Те по штрихам, оставленным карандашом на бумаге, буква за буквой восстанавливают слова и возвращают имена и фамилии погибших, – рассказывает Андрей Дзюбенко.

Вернуть доброе имя солдата
И все же если боец заворачивал крышку бакелитового «смертника» старательно, до конца, вкладыши сохраняются долго. Вот пример. На стене музея висит предвоенная черно-белая фотография счастливой супружеской пары: Владимир и Варвара Клушины у родного дома в поселке Луговая (ныне он входит в городской округ Лобня).
- Когда началась война, главный агроном НИИ кормов имени Вильямса Владимир Клушин ушел на фронт добровольцем. Отряд ополченцев Подмосковья, которых наскоро, всего-то за неделю, обучили военному делу, спешно перебросили под Ельню. Оттуда пришла от него в Луговую последняя весточка жене в августе 42-го. И – как в воду канул, – рассказывает директор музея Людмила Лукина.
Варвара Клушина жила и верила, что здоров солдат, воюет, просто полевая почта запропастилась где-то с его письмами. Утешала себя, сына, дочь: «Может, ранен, в госпитале лежит. Подлечится – пришлет весточку». Завела дневник, время от времени садилась к столу и писала любимому: «Дорогой Володя! Голубок ты мой ясный! Какое счастье, что сын наш Алеша так похож на тебя!», «Мой ненаглядный, я люблю тебя!»…
- Лишь когда замирилась война, мама начала писать запросы о судьбе отца. Потому что никаких вестей из 24-й армии, в которую зачислили подмосковных ополченцев, не было. Лишь в 45-м разоткровенничался сослуживец папы – житель соседней деревни Павельцево. Все скрывал от нас смерть отца - что, когда их отделение поднялось в атаку, немецкая мина угодила прямо в грудь Клушина, – рассказала дочь добровольца Елена Владимировна.
Лишь 30 мая 1946 года получила жена фронтовика извещение Краснополянского райвоенкомата: «Ваш муж, младший командир Клу-
шин В.А., находясь на фронте, пропал без вести».
Пройдет время, в городах и весях страны начнут устанавливать памятники воинам-землякам, не вернувшимся с фронта. Высекать их фамилии на мраморных плитах. Поставили обелиск и в поселке Луговая. Только мемориальной доски не было. Хотя власти список погибших составили. В нем 44 имени. 38 фамилий тех, кто пропал без вести, не значились. Это больно ранило сердца солдаток. И Варвара Клушина стала добиваться восстановления чести луговчан, причисленных к без вести пропавшим.
Солдатки, добиваясь, чтобы и имена их мужей были высечены на плитах памятника, обращались в Минобороны, КГБ, Мособлвоенкомат, военный архив в Подольске. Обнадежил только ответ работника Дмитровского (до 1976 года Луговая относилась к Дмитровскому району) горвоенкомата майора Лосева: «Не хотят внести на мемориальные доски фамилии пропавших без вести, потому что перестраховщики. Да пусть уж в список попадут один или два предателя, чем бросать тень на 38 земляков!»
Варвара Клушина так и не дождалась дня, когда рядом с памятником в парке поселка Луговая появится мраморная доска «Вечная память луговчанам, павшим за Родину (1941–1945 гг.)». С 82 фамилиями всех, кто ушел воевать. Не дождалась и августа 1991 года, когда из Ельни пришло сообщение, что на месте кровопролитных боев у деревни Клемятино колхозный тракторист выкопал из земли останки воина и смертный медальон Клушина Владимира Александровича с адресом жены.
«Косточки отца мы с братом Алексеем перезахоронили, в мамину могилу. Теперь родители, после долгой разлуки, навсегда вместе. А у нас появилось ощущение, что где-то рядом с нами и его душа», – сказала Елена Клушина.
По официальным данным, в Подмосковье в ходе ежегодной «Вахты Памяти» в 2012 году поисковые работы вели 1194 бойца из 93 отрядов семи уполномоченных общественных объединений. Найдено 30 медальонов. Установлены имена 12 красноармейцев. Члены 12 семей павших на войне фронтовиков узнали – через 71 год! – что муж, отец, дед, прадед не без вести пропал, как написано в извещении, не перебежал к врагу, а сложил голову за Отчизну в битве под Москвой.
Автор проекта «Имя твое неизвестно...», рассказывая о смертных капсулах, повторяет, как рефрен, огромные цифры воинов, числящихся и поныне безымянными солдатами Великой Отечественной. А в зале тихо-тихо звучит фоном мелодия песни из кинофильма «Офицеры»: «От героев былых времен / Не осталось порой имен. / Те, кто приняли смертный бой, / Стали просто землей и травой…»

Все новости