Долгая жизнь Ивана Сусанина: от смерти в XVII веке до эксгумации в XXI

В эти дни, в конце марта, исполняется 400 лет со дня гибели Ивана Сусанина. За прошедшие с тех пор четыре века народный герой пережил так много покушений, что невольно возникают вопросы: кто и зачем пытался убить память о нем, и почему его подвиг все-таки выжил.

Жизнь за царя

Имя Ивана Сусанина давно стало в нашей стране нарицательным. Но что на самом деле мы знаем об этом человеке?

В самом массовом на сегодня школьном учебнике истории для 7-го класса А.А. Данилова и Л.Г. Косулиной ему посвящено всего семь строк:

"…Героический подвиг совершил костромской крестьянин Иван Сусанин. Он завел польский отряд в непроходимые болота. Сам Сусанин погиб, но и поляки не смогли выбраться и выполнить важное задание короля — погубить вероятного кандидата на русский престол Михаила Романова. Убийство Романова помогло бы сохранить русский трон для польского короля или для его сына".

Историки, профессионально занимающиеся эпохой Смутного времени, да и непрофессионалы, интересующиеся родной историей, наверняка найдут очевидные, с их точки зрения, ошибки и вопиющие противоречия буквально в каждой строчке сего коротенького педагогического опуса, рекомендованного Минобрнауки (вместе с учебником) подрастающему поколению россиян.

Польский король не мог дать такое задание, да и отряд не был польским. Исуповское (или Чистое) болото, где погиб Сусанин, сравнительно небольшое, всего 5 км в самом широком месте, и вполне проходимое, тем более зимой. Убийцы легко смогли бы оттуда выбраться: почти с любого места "непроходимого" болота виден купол церкви в соседней деревне Домнино. Михаил Романов на момент смерти Сусанина был не кандидатом в цари, а уже избранным царем. Его убийство не помогло бы сохранить русский трон для польского короля или его сына. И так далее.

Современная школьная версия почти слово в слово повторяет поэму Кондратия Рылеева "Иван Сусанин" 1822 года:

Куда ты ведешь нас?.. не видно ни зги! —

Сусанину с сердцем вскричали враги…

А декабрист Рылеев (к слову сказать, повешенный за "покушение на цареубийство" всего через три года после того, как вложил в уста Сусанина вдохновенные слова: "Ни казни, ни смерти и я не боюсь. Не дрогнув, умру за царя и за Русь!"), в свою очередь, лишь переписал стихами уже хорошо известный к тому времени сюжет о гибели простого крестьянина за царя. Эта история стала в российском обществе популярной после войны с Наполеоном, во времена патриотического подъема.

Полдеревни за царя

Окончательно каноническая версия подвига Сусанина оформляется при Николае I в виде либретто оперы Михаила Глинки "Жизнь за царя" (1836), повторяя и поэму Рылеева, и самую первую беллетризированную версию подвига Сусанина, которую опубликовал в 1812 году в своем журнале "Русский вестник" однофамилец композитора Глинки историк Сергей Глинка.

Историк Глинка, в свою очередь, опирался на единственный реальный документ об Иване Сусанине — "обельную" (освобождающую от налогов) грамоту, жалованную 30 ноября 1619 года от имени царя Михаила Романова зятю Сусанина Богдану Собинину.

Царской грамотой также было велено "за тестя его Ивана Сусанина к нам службу и за кровь в Костромском уезде нашего дворцового села Домнина половину деревни Деревнищ, на чем он, Богдашка, ныне живет" отдать во владение "ему, Богдашке Собинину, и детям его, и внучатам, и в род их во веки неподвижно", то есть навечно.

Речь шла о селе, которое сейчас носит название Деревеньки. Здесь родился Иван Сусанин, и здесь был его дом. Это село находится в 25 км от "дворцового села" Домнино, родовой вотчины матери царя Ксении Иоанновны Романовой (в девичестве Шестовой, а после насильственного пострижения в монахини Годуновым — инокини Марфы).

В Домнино на момент свой гибели жил Сусанин с семьей зятя. Но жили они, как бы сейчас сказали, на служебной квартире. В то время дворцовое село представляло собой барскую усадьбу с монументальной шатровой церковью Воскресения Христова, возвышавшейся, по свидетельству современников, над всей долиной местной речки Шачи, а также семь дворов, где жила барская прислуга, и четыре двора церковного причта. Всего в отсутствии хозяев в Домнино постоянно проживало человек сорок.

Был Иван Сусанин рядовым дворовым барыни или "посельским" (управляющим) в Домнино, до сих пор спорят. Документальных свидетельств нет. Но это не так уж важно. Того факта, что во время воцарения первого Романова он там жил и был убит, никто из серьезных историков не оспаривает.

Всегда спорили по, казалось бы, второстепенным вопросам: когда точно, кто конкретно и за что именно его убил. Но в зависимости от ответов на эти вопросы менялась и вся картина смерти Сусанина: из народного героя, отдавшего жизнь за царя, он мог превратиться в случайную жертву обычных бандитов.

Изыскания особо упертых архивариусов порой открывали любопытные факты. Например, от царских щедрот Ивашке Собинину было пожаловано целых полсела, которое, как выяснили историки, тогда состояло всего из двух дворов — Ивашкиного и его соседа.

Иными словами, Собинину за спасение жизни помазанника Божьего его тестем пожаловали его же собственный дом. Дали вольную, освободили от налогов — все это так, но материально не поощрили. Вот и спасай после этого царей.

Университет за царя

Первым критиком версии "жизни за царя" стал профессор кафедры русской истории петербургского университета, академик Николай Костомаров, который в февральском номере "Отечественных записок" за 1862 год опубликовал статью "Иван Сусанин".

При этом сам Сусанин был для профессора не более чем предлогом. На его примере он атаковал государственную идеологию Николая I, суть которой глава николаевского Минобрнауки граф Уваров коротко и емко уложил в три слова: православие, самодержавие, народность.

Сусанин ярче, чем кто-либо другой, олицетворял собой силу и глубину проникновения этой идеологии в народные массы. Его подвиг был просто обречен на развенчание с либеральных позиций нового царствования Александра II Освободителя.

Не будь это Костомаров, нашелся бы другой. Профессионал высокого класса Костомаров был даже лучше других, потому что сразу выявил практически все слабые места официальной версии жизни и смерти Сусанина, назвав ее "анекдотом".

Мало кто сейчас помнит, что после статьи о Сусанине Костомаров был вынужден оставить университетскую кафедру, и ни в один российский университет его до конца жизни не допускали. Претензий к профессору накопилось много, но хронологически последней каплей, переполнившей чашу терпения властей, оказались его слова про "анекдотичность" Сусанина.

Поляков — за царя

Если не вдаваться в мелкие исторические несоответствия, то главное неправдоподобие сусанинского подвига, по мнению Костомарова и всех его сторонников, заключалось в том, что полякам не имело смысла захватывать в плен и тем более убивать нового московского царя.

Отец Михаила патриарх Филарет с 1611 года содержался поляками как заложник в хорошо укрепленной резиденции польских королей — замке Мариенбург в устье Вислы. Самого Михаила вместе с матерью, инокиней Марфой, живших в Кремле, начальник его польского гарнизона Гонсевский выпустил с другими женщинами и детьми, как только к Кремлю подошло ополчение князя Пожарского. Чудом избежав при этом расправы от рук ополченцев, мать и сын тут же уехали "на Кострому".

Куда именно они отправились и где там жили, когда Михаила избрали царем, до сих пор неизвестно. Наиболее вероятных вариантов три: Ипатьевский монастырь напротив Костромы через Волгу, родовое село Марфы Домнино примерно в 70 км на северо-восток от Костромы и Макарьевский монастырь на реке Унже еще на 120 км дальше на восток. Но даже если они были в Домнино, и Иван Сусанин, встретив вооруженных людей близ села, повел их в другую сторону, вряд ли это был польский спецназ, посланный по душу юного царя.

После пленения или убийства Михаила у поляков исчезла бы возможность давить на него с помощью отца-заложника. А в Москве, лишившись Михаила, могли избрать другого царя. Желающие имелись, Михаил устраивал далеко не всех. К тому же, он еще не был венчан на царство, то есть формально еще не стал царем. Кроме того, полякам в тот момент крайне нежелателен был бы виток вооруженного противостояния с Россией. После поражения в Москве король Сигизмунд снял осаду с Волоколамска и Смоленска и отвел войска в Польшу на переформирование и пополнение.

СНГ за царя

В 1619 году, после заключения мира, Филарета отпустили домой. Воссоединившаяся в Москве семья отправилась на благодарственное богомолье в Макарьевско-Унженский монастырь, по пути заехав в Домнино. Тут Богдан Собинин и подал царю челобитную, в которой был описан подвиг его тестя.

Самой челобитной не сохранилось, но по бюрократическим правилам того времени содержательная часть входящего документа дословно повторялась в исходящей бумаге, в данном случае — царском указе. Он сохранился и остается единственным документальным свидетельством подвига Ивана Сусанина.

Сообщая царю, что его тестя "польские и литовские люди замучили до смерти", Собинин не рискнул бы соврать. Это легко проверялось на месте у других очевидцев тех событий. Поэтому критики канонической версии подвига Сусанина говорят, что если это и были поляки, то отбившиеся от армии дезертиры. А скорее всего, Собинин и его односельчане просто перепутали поляков с "черкасами", то есть украинцами. Мол, тогда по всей России бродили интернациональные шайки разного сброда, которые грабили деревни и захватывали заложников, чтобы получить за них выкуп.

Развитие "козацкой" (украинской) версии Костомарова можно и сейчас видеть в блогах историков-любителей, которые, задаваясь совершенно резонным вопросом: "А откуда обычные бандиты так быстро узнали про избрание Михаила на царство при отсутствии мобильной связи и интернета?" — дают самый логичный, по их мнению, ответ: Михаила заказали "украинским киллерам" его московские конкуренты по выборам.

Другие блогеры на это обижаются. Ни поляков, ни украинцев там вообще не было, настаивают они, а погубили Ивана Сусанина этнические белорусы, служившие в витебском и полоцком полках польских интервентов, которые были расквартированы как раз в Костромской области. Взывать к разуму тут бесполезно, остается только руками развести.

Эксгумация за царя

Полтора века усилий низвести Ивана Сусанина с пьедестала спасителя царя до уровня преданного холопа, спасшего барина от рядовых бандитов, результата не дали. И вряд ли когда-либо дадут: друзей у Ивана Сусанина всегда было намного больше, чем недоброжелателей, и административный ресурс друзей всегда был весомее.

В 2001 году было утверждено финансирование из костромского областного бюджета программы поиска захоронения Сусанина. Изучались погосты в Домнино и Исупове (в Деревеньках, родном селе героя, в силу его малости тогда не хоронили). К 2004 году было вскрыто уже несколько могил. Мужские скелеты в них были подходящего возраста и имели следы рубленых ран. На этом этапе к работе подключились специалисты Российского центра судмедэкспертизы во главе с профессором Виктором Звягиным. В итоге, в 2005 году по методу Герасимова на основе одного из черепов был восстановлен облик Сусанина.

Он оказался "мужчиной восточно-балтийского антропологического типа в возрасте 45-50 лет с длиной тела 164 (плюс-минус 2) сантиметра". А проще говоря, имел типично русскую внешность с большой залысиной на лбу и носом картошкой, и был очень похож на своих достоверно известных прямых потомков по мужской линии в 8-15-м поколениях. Сейчас они носят фамилию Белопаховы.

"Проведенное медико-криминалистическое исследование каких-либо признаков, исключающих принадлежность костных останков из реликвария 13А некрополя "Исупово" Ивану Осиповичу Сусанину, не обнаружило", — сказано в экспертном заключении РЦСМЭ.

К сожалению, при имевшейся сохранности скелетов ДНК-экспертизу, которая сняла бы последние сомнения, провести было невозможно. Так что с ДНК-идентификаций Ивана Сусанина придется подождать, пока не появятся новые научные методы.

Но кое-что удалось восстановить. С середины нулевых годов в Сусанинском районе Костромской области появилась туристическая программа "За веру, царя и Отечество". Теперь каждый турист, прошедший по последнему пути Ивана Сусанина, получает памятную грамоту с этим напутствием.