Михаил Гнесин: гения признали после смерти

В субботу исполняется 130 лет со дня рождения композитора и педагога Михаила Гнесина, который основал Донскую консерваторию в Ростове, ставшую главной Российской академией музыки. Этот великий автор соединил дух еврейского народа с русской музыкальной культурой, прожил тяжелую жизнь и умер недооцененным. Наследие Гнесиных вышло из тени лишь в последние годы прошлого столетия, несмотря на то, что благодаря нему нашли свой творческий путь десятки знаменитых музыкантов.

2 февраля 1983 года в Ростове-на-Дону в семье казенного раввина появился на свет Михаил Фабианович Гнесин. Должность, которую занимал его отец, была в те годы весьма престижной. Казенный раввин считался духовным пастырем общины, вел метрические книги и проводил проповеди. Мать Михаила — Белла Исаевна Флетзингер была хорошей пианисткой и обладательницей прекрасно поставленного голоса. В детстве ей пророчили блестящую музыкальную карьеру, но она избрала другой путь. Белла стала матерью 12-ти очаровательных ребятишек, которым передала все свои навыки и умения.

Судьба дочерей Гнесина сложилась более успешно, чем у Михаила. Они одна за другой поступили в Московскую консерваторию, куда в 1900 году не смог попасть Михаил. Приемная комиссия даже не стала рассматривать его кандидатуру, дабы не нарушить режим "закрытых дверей", введенный для евреев. Но молодой человек не сдавался — он не собирался предавать свои идеалы и упорно продолжал изучать национальный фольклор. Значительный вклад в творческое образование юного композитора сделал дед со стороны матери, виленский бадхан, местный трубадур и тамада Шайке Файфер, а с синагогальными напевами Гнесина познакомил кантор, отвечавший за точность текста и отбор новых молитв, и автор литургической музыки Эли'эзер Герович.

Упорные занятия и творческий подход к музицированию в 1901 году открыли для Гнесина двери Петербургской консерватории в классы Н. А. Римского-Корсакова, а затем А. К. Лядова. Серьезный подход к обучению и необычная манера подачи материала сразу вывели Михаила в тройку лидеров курса, а бунтарский дух и участие в забастовке студентов в ответ на расстрел рабочей демонстрации 9 января 1905 года чуть не разлучили его с мечтой окончить образование.

Год спустя после восстановления на учебе Михаил начал принимать активное участие в педагогической и музыкально просветительской деятельности рабочих кружков и училищ Петербурга. Во времена студенчества Гнесин много путешествовал по миру, словно губка впитывая в себя мелодии разных стан. Одна из самых длительных его поездок заняла почти месяц и прошла по маршруту Венеция — Милан — Генуя — Рим — Неаполь — Капри — Сицилия с Палермо, Мессиной, Катаньей, затем Крит — Афины — Смирна — Хиос и Константинополь.

В то время бедный студент мог себе позволить путешествовать на корабле только четвертым классом, в трюме с матросами и женщинами легкого поведения, ехавшими на заработки, но даже это не испортило впечатлений Михаила, который буквально не мог надышаться свежим морским бризом и новыми впечатлениями. Новые звуки незнакомых инструментов, причудливые танцы далеких земель и ароматы праздной жизни — все это не вмещалось в дневник, который вел любознательный композитор. За свое путешествие он не прошел мимо ни одного кабака, из которого доносилась музыка и, вернувшись на родину, привез с собой бесценный опыт.

Уже в то время первые сочинения Гнесина получили признание критиков. Мелодичные романсы на стихи К. Д. Бальмонта, Ф. К. Сологуба, "Сонаты-баллады" для виолончели и фортепиано, дифирамб для голоса с оркестром "Врубель", а также музыка к трагедиям Софокла и Еврипида стали первыми шагами композитора на пути к славе.В ноябре 1908 года Гнесин со своими единомышленниками организовал Общество еврейской народной музыки, которое специализировалось на изучении национального мелоса и музыкального фольклора. В рамках расширения своих представлений Михаил отправился в очередную "командировку". На этот раз его путь лежал в Эрец-Исраэль — сокровищницу, хранящую тайны древних мелодий.

По возвращению он познакомил общество с музыкальным наследием ишува. Путешествие изменило его взгляд на музыку. Очарованный своей культурой, он начал смотреть на произведения изнутри, пытаясь познать психологию великих композиторов, глубину вложенного в ноты смысла и широту восприятия слушателей.

Н.А. Римский-Корсаков говорил: "Еврейская музыка существует, это замечательная музыка, и она ждет своего Глинку". В начале 1900-х годов эта фраза звучала как предсказание, но когда пророк появился, никто не увидел в нем пастыря.

В 1921 году Гнесин вновь оправился за границу на поиски вдохновения. Путешествие затянулось на год. За это время композитор посетил Грузию, Германию и Палестину, окончательно убедившись в своем предназначении. По возвращение в Россию он вернулся к любимому делу. В 1923 году из-под пера композитора вышли прекрасные мелодии — "Пляски галилейских рабочих", опера "Юность Авраама" и сюита из музыки к пьесе Н. Гоголя "Ревизор" — "Еврейский оркестр на балу у городничего".

В то время Михаил был буквально поглощен музыкой, но это не помешало его педагогической деятельности. По прибытию в Москву он принял активное участие в семейном подряде сестер, изначально став профессором музыкального техникума им. Гнесиных, а затем Московской и Ленинградской консерваторий.

Его творческий потенциал был неиссякаем, он писал, учил и культивировал почву для обучения приемников, но в стране настали времена, когда все чаще приходилось писать "в стол" и не выделяться. Борьба с космополитизмом охватила страну, друзья стали врагами, критики перешли на пренебрежительный тон в отношении патриотов, а идеологи всеми силами пропагандировали отказ от патриотических чувств, от национальной культуры и традиций во имя "единства человеческого рода".

Жизнь, вера и внутренняя сущность Михаила была слишком тесно переплетена с его корнями, и он не собирался отказываться от своих убеждений. На совещании в ЦК в 1948 году Гнесин произнес фразу, которая повлияла на его дальнейшую судьбу: "Я не порицаю многих людей, которые в эту минуту оказались слабыми. Время было жестокое. Я лично не сторонник спешной реакции в виде обязательного выступления с раскаянием". После такого заявления из созданного им института (ГМПИ) заслуженному деятелю искусств, лауреату Сталинской премии, композитору и дважды лауреату премии имени Глинки, педагогу с 45-летним стажем пришлось уйти.

Михаил Фабианович, дабы исправить ситуацию, писал Сталину: "В поход против меня двинута музыкальная общественность. В связи с этим на протяжении уже двух месяцев я не в состоянии сосредоточиться для продолжения моей творческой работы… И я решаюсь теперь обратиться к Вам, но не с просьбой содействовать прекращению преследования по моему адресу. Меня такого рода распоряжения не удовлетворили бы… Я все-таки передаю Вам на рассмотрение список вопросов, остро стоящих в музыкальной жизни, в настоящий момент требующих авторитетного разрешения. За постановку этих вопросов и попытку в них разобраться, я объявлен сейчас "классовым врагом". Если я не прав, то пусть меня продолжают "травить"; значит, я заслужил это. Но если хоть в части вопросов правда на моей стороне, то значит, музыкальное руководство нуждается в значительных переменах. И если мои мысли будут приняты во внимание… то это и будет величайшим для меня удовлетворением. К списку вопросов приложена пояснительная записка (по неизбежности подробная)".

К сожалению, обращение к вождю только усугубило ситуацию. "Группа сотрудников" института обратилась с ответной просьбой к Лаврентию Павловичу Берии "разобраться в пагубном влиянии М. Ф. Гнесина на сестру Елену Фабиановну в подборе кадров "по признаку сосредоточивания кадров еврейской национальности" и в сионистской, еврейско-националистической идеологии".

Так Гнесин потерял любимую работу, желание творить и веру в светлое будущее. В 1957 на 74 году жизни Михаил Фабианович скончался, так и не получив признания современников. К сожалению, его творения стали популярны много лет спустя, и он так и не получил заслуженной благодарности.

Все новости