Родину не выбирают

В нашей стране крайне сложно переименовать населённый пункт. Даже если это умирающая деревня и все пятнадцать жителей понижают голос, если у них спрашивают адрес в собесе: Засосье, Недомерки или Лысые Черви. Таких весёлых посёлков, под табличками которых любят фотографироваться городские туристы, в стране не менее 120. Но далеко не все их обитатели хотят переименоваться. Возможно, здесь и кроется секрет непостижимого для иностранцев российского патриотизма. Родину не выбирают. Родина любая хороша.

Опомнись, Старая Балда!

«Вы на Лобковую Балку? А билет у вас есть?» – вполне серьёзный вопрос в селе Лобковая Балка, где летом проводится одноимённый литературный фестиваль. Никто не мешал назвать его «Солнечная рапсодия», «Летний реверанс», но организаторы пошли на принцип и выиграли: на чтения собираются полтора десятка молодых писателей и сотня слушателей – это много.

Любознательные филологи, понятно, интересуются, откуда такое чудное название, но даже старожилы этого объяснить не могут. Не помнят корней и аборигены деревень Звездец, Мошёнка, Старая Балда.

– Обычно за этими топонимами скрывается малопонятный сегодня деревенский юмор, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – Не получил жених приданого за невестой, назвал её деревню Тёщин Тупик – так и пристало к языку. Когда перепись 1897 года проводилась, никто особо не спрашивал крестьян, как им угодно именоваться в документах. Какому-нибудь начальнику из райцентра не понравилась округа, он и сообщил картографам: там у меня деревня Педрилово, здесь Дебильцево. По легенде селу Дурыкино в Подмосковье удружил лично Пётр I: проездом заказал крестьянам сырые яйца, а они их сварили. Другая легенда гласит, что зажиточный крестьянин Семижопов ползал у Петра Алексеевича в ногах, чтобы разрешил сменить фамилию. Государь сжалился и издал указ: мол, быть по сему, ты теперь Пятижопов.

В названии села Приятное Свидание в Крыму вроде бы ничего неприличного нет, но в наше время и оно выглядит пикантным. В самом селе вам расскажут, будто здесь Екатерина II встретилась с Григорием Потёмкиным, но более вероятна иная версия: во время Крымской войны у дороги работал известный трактир, а свидания здесь случались не только приятные, но и нежные. И вот прошло много лет, и у местных аборигенов возникла соответствующая ролевая идентификация. Стоит сюда заехать летом женской компании, как измученные жарой местные мачо распрямляют плечи, распускают усы и превращаются в бравых ухажёров.

– Большинство людей ассоциируют себя со своей национальностью, положением в обществе и местом рождения, – говорит психолог Людмила Крапухина. – Выходец из села Выползово будет чувствовать себя дискомфортно рядом с москвичом, а, например, в Муроме этой ущербности не наблюдается: у местных другие ассоциации, богатырские. В Невском районе Петербурга жители десятилетиями добиваются переименования улиц Пархоменко, Шотмана, Дыбенко, Антонова-Овсеенко. Они не хотят жить на улице имени преступлений этих персонажей.

В России действует Закон «О наименованиях географических объектов», но там ни слова не сказано о переименовании ввиду неблагозвучности. Тем не менее жители села Содом в Саратовской области добились переименования в Большой Содом.

– Де-юре для смены названия инициативная группа должна выйти в областной парламент, который решит вопрос о проведении референдума, – говорит адвокат Николай Артамонов. – Другое дело, что власти как огня боятся переименований. Надо заказывать новые вывески, вносить изменения в карты и справочники. А если речь идёт про крупный населённый пункт, то все юридические лица должны поменять печати, уставные документы, таблички при входе. Достанется и простым гражданам: их могут заставить заново проводить кадастр, регистрировать недвижимость. Отчасти поэтому многие предпочитают жить и не высовываться.

Тупицыно рулит

Дрочево, Мусорка, Голодранкино, Скотное, Отхожее – пусть эти названия и не красят карту страны, но до 1917 года им подобных наблюдалось побольше. В первые годы советской власти мордовская деревня Ибаково стала Нагорной, Поздютки в Подмосковье теперь Радуга, нижегородское Польское Сучкино – Липовка, а Херовка на Смоленщине – Красная Пристань.Революция разрешила советским людям брать любую фамилию: некоторые по приколу называли себя Робинзонкрузо, Задоцарёв или Полиграф Полиграфович Шариков. А наречь поселение именем какого-нибудь революционера только поощрялось. На Вологодчине есть деревня имени Бабушкина. Потому что Бабушкинск – как-то совсем не звучит.А названия советской поры вроде Киберспасск или Красный Слон и вовсе диковатые.

Тем не менее в Вологодской области сохранилось целых три села с названием Тупицыно. Гадать о происхождении названия не приходится: здесь жили не слишком умные крестьяне. Вероятно, они слышали от соседей много обидных шуток, но продолжали держаться за историю, даже когда поменять название было проще простого. Но упорство и им не принесло процветания.

В двух вологодских Тупицыно живут, согласно переписи 2010 г., 9 и 11 человек. Вокруг них есть деревни и вовсе необитаемые, но с телефоном. Наказ президента Медведева телефонизировать все населённые пункты страны исполняли буквально: по исходникам 20-летней давности нарисовали сетку и потянули дорогущий оптико-волоконный кабель в давно брошенные деревни. В областном обществе охотников рассказывают, что это реальный шок: гуляешь с ружьём по глухомани, вдруг – бац! – стоит красно-синий телефон. Снимаешь трубку – работает! Охотники ржут, что ожидают звонка от медведя.

Кто-то может вспомнить банальность про две российские беды: мол, сколько же средств извели на телефонизацию Тупицыно. И какой от этого толк, если ни полиция, ни «скорая» не поедут на зов о помощи какой-нибудь столетней бабушки, потому что дороги всё равно нет давно. Но вопрос освоения денег в России, как правило, исключительно разумен. И многие подрядчики посмеются за рулём своих «джипов», если вы скажете, что от Тупицына не может быть никакого толка.

Россиянин тяжело смиряется с новыми названиями, но потом стоит за них горой. В Псковском озере расположились Талабские острова, рыбаки с которых в XVI веке не пустили Стефана Батория к Печерскому монастырю. Царь-батюшка даровал талабчанам право свободной торговли с причалов, они поставляли вяленый снеток к императорскому двору вплоть до 1917 года. Во время Гражданской войны Талабские острова поддержали белое дело: снарядили целый полк в армию генерала Юденича, перебили красный отряд и утопили в озере комиссаров – Яна Залита и Ивана Белова. На этом пути их ждала трагедия: полк почти полностью погиб, многих талабчан репрессировали, а два крупнейших острова Талабов назвали именами Залита и Белова. Но в советские времена их жители продолжали соблюдать церковные обряды, почитали монархистов, костерили колхоз.

Представьте себе, не дай бог, что Великую Отечественную выиграли немцы и вы живёте не в Москве, а в Гитлерберге на Герингштрассе. Вы с детских лет в подполье, ненавидите, боретесь, побеждаете. И каким будет ваш первый шаг после победы? В XXI веке глава администрации острова Залит предложил вернуть островам исторические названия, но старейшины ему ответили: «Не ты называл, не тебе и менять». Вот она, загадочная русская логика.

– Никакие петровские указы не истребили в русском человеке стремления к сохранению старины, – говорит Сергей Ачильдиев. – Наши предки не стремились к благозвучию, и если к человеку или месту прилепилось какое-то название, то менять его считалось дурным тоном. Это всё равно что идти против традиции, против родового, общинного, святого.

Под Петербургом в Гатчинском районе есть посёлок Лядино. Посёлок стоит прямо у Киевской трассы, и остроумные автолюбители то и дело дорисовывают к названию букву «б». Наверное, местные утомились её замазывать, но поменять историческое финское название никогда не предлагали. Более того, когда несколько молодых семей решили отстроиться чуть в стороне от родителей, то нарекли свою деревню Новое Лядино. Такой народ точно не победить!

Русская карма

Можно долго спорить, насколько название определяет судьбу. Но нам не удалось найти в России ни одного процветающего посёлка с названием вроде Гниловище или Бухалово. Неизвестно, откуда взялось название города Дно в Псковской области, хотя оно встречается ещё в новгородских писцовых книгах. Старинное село стало развиваться с появлением железной дороги и вошло в историю благодаря печальному событию – здесь отрёкся Николай II, и началась катастрофа державы.

О сегодняшней жизни Дна можно судить по заголовкам новостного сайта: «Хулиган расстрелял фонари на одной из улиц Дна», «Пьяный водитель задавил пьяного пешехода», «20 бутылок водки украл житель Дна, но выпить успел только одну». Несколько лет назад здесь закрыли единственную в районе художественную школу, а памятник Пушкину стоит покоцанный, словно после войны. Судя по всему, молодёжь тренируется на нём в стрельбе из рогатки. В Дновском районе закрывают и все шесть сельских школ, а детей собираются куда-то возить на автобусе или сдавать в интернат. Не исключено, что скоро дновские дети начнут пулять по умным дядям и тётям из районной администрации.

Если свернуть с трассы Москва – Петербург на Старую Руссу, то вскоре взору предстанет указатель со стрелкой налево «Сучки». Согласно указателю, до деревни Сучки всего 100 метров, и грех не свернуть посмотреть, как живётся в местечке с таким названием. Расхристанная водокачка, забитый досками магазин с замшелым крыльцом, абориген со сливами вместо глаз печально качается на ветру. У него кармическая русская история, которых полно и в других деревнях: начал пить после армии, за год пропил всё, подшился. Выучился на тракториста, работал, женился, построил баню, похоронил мать. Загрустил, всё пропил, уволился, развёлся, подшился. Снова нашёл работу, женился, развернулся, на Новый год сорвался, всё пропил, подшился. К топониму «сучки» он относится индифферентно, хотя однажды его задержали полицейские, посмотрели адрес в паспорте, начали глумиться. Он полез в драку, и ему отбили почки.

Вроде бы не всё так печально в судьбе села Холуй в Ивановской области. Вообще-то ударение ставится на первом слоге: холуем на Руси назывались плетённые из ивняка сетки для ловли рыбы, которыми перегораживали реку. Но экскурсоводы называют село как им удобно, а туристы дивятся: кому могло прийти в голову так некрасиво обозвать собственное жильё?

Экскурсоводы и туристы? Всё правильно, Холуй – едва ли не главная областная достопримечательность, «ивановская Венеция». Правда, ни намёка на Сан-Марко и Дворец дожей вы не увидите. Как ни странно, каждую весну Холуй заливает паводок до уровня второго этажа. Где-нибудь в Голландии люди давно почесали бы тыковку, возвели бы плотину или польдер, но русский путь, как известно, особый. Ещё лет десять назад местные туроператоры обнаружили определённый спрос на плавающие в холуйских избах кастрюли, бутыли, гусей и рыб. Озлобленные ежегодной напастью аборигены поначалу кидались в лодки с туристами гнилым картофелем, а потом сообразили, что на этом можно процветать. Сегодня заплывающей в избу гондоле с деньгами поют, сидя на печке: «К нам приехал, к нам приехал…» Рассказывали, что кто-то из местных назвал новорождённого сына Карась. Хотя это наверняка байка.

Пётр Великий сообщал в одном из указов, что в стране ни в коем случае нельзя запрещать пьянство, потому что «от него на Руси всё веселье». Богатство российских топонимов позволяет получить заряд позитива и без «хмельницкого». В посёлке Пыталове жители рассказывают, что их неимоверно бодрит надпись на борту полицейских машин «Полиция. Пыталово». Люди сами удивляются: вроде видели это сотни раз, а упал глаз на сотрудника, садящегося в машину с новогодней бутылкой шампанского – и хорошо на сердце, по-домашнему. Аналогично автолюбитель, объезжающий колдобины и матерящий власть, вдруг увидит поворот на деревню Каменный Конец, улыбнётся и раздумает ругаться с женой.

За водой на Солнце

На Марсе жизни нет уже лет 15, на Юпитере осталось шесть человек, которые ездят за водой на Солнце. «Космические» названия деревень в Брянской области появились в первые советские годы. На Марсе, Юпитере и Солнце жило больше тысячи человек, называющих себя «инопланетянами». Потом коллективизация, война, перестройка – и привет: вся молодёжь уехала, доживают старики. Получилась горькая ирония: космические названия придумывали по приколу, а они вдруг материализовались в виде лунного пейзажа.

Газа здесь никогда не было, электричество регулярно гаснет, но главная проблема – вода. Водокачка на Юпитере сломалась три года назад, надёжно починить не получается. Теперь приходится ездить к соседям на единственном транспорте – кобыле Галке. Автомобильная дорога в Юпитер давно заросла, потому что мост через ручей истончился, веса машины не выдержит – теперь ни автолавки, ни «скорой». Жители жалуются главе района, патриарху Кириллу и президенту Путину, но сил великой державы не хватает, чтобы пригнать сюда трёх ремонтников его восстановить, а «инопланетяне» шутят, что их запустили в космос и забыли. На Юпитере последний ребёнок родился 30 лет назад, а на Солнце рождаются и сейчас. Счастливые родители удивляются вопросам, как они собираются выращивать здесь потомство: «Марс необитаем, так? А вы видели, какие теперь в озере щука и толстолобик?»

Дело не в заднице

В свободолюбивой Европе по поводу смешных и даже неприличных имён собственных не комплексуют. Например, голландско-фламандский народный герой Тиль Уленшпигель, воспетый Шарлем де Костером и советским кинематографом, – на самом деле герой средневековых анекдотов, плут, мошенник и насмешник. Фамилия Уленшпигель происходит от средневерхненемецких ulen – «мыть» и spіegel – «задница». А название популярного общественно-политического журнала Der Spiegel в переводе может означать не только «зеркало», что нравится читателю и способствует росту тиража.

А если без перевода, то за границей тоже полно ласкающих русский слух названий: от турецкого городка Нигде до перуанского вулкана Хуйнапутина. В Испании можно встретить названия деревень вроде Касапута. Хотя по-испански casa – это «дом», а puta – «неприличная женщина». Причём в самой деревне живут ревностные католики, и здесь нет ни одного борделя. И переименовываться уже тысячу лет никто не собирается. Ведь что точит самооценку жителя российских Пьянковок: помимо смешного названия сами люди живут нелепо. Но если у них прочные мосты, чистые ровные улицы и неспешная уверенная поступь, то смешное название – лишь наживка для туристов.

Все новости