Калибр памяти

85-миллиметровое зенитное орудие в Лобне напоминает о великой битве под Москвой

71 год назад в эти самые дни Москва была в огненном полукольце. 5 декабря грозного 1941-го началось контрнаступление наших войск на Калининском фронте, 6-го – на Западном, и враг был отброшен от столицы. На местах былых сражений с течением лет воздвигнуты памятники, обелиски, стелы. В Лобне на пересечении улицы Батарейной и Букинского шоссе на шестиметровом постаменте возвышается зенитное орудие калибра 85 мм (на снимке). Обозреватель «Подмосковья» вместе с местными жителями вспоминал события, которые сделали обычное зенитное орудие памятником истории. 

- Здесь, на ближних подступах к Москве, в войну зенитка защищала небо – сбивала «юнкерсы», – уверен мужчина во цвете лет, владелец престижной иномарки со столичными номерами, притормозившей у светофора. Что же, логично. Но человек, проезжая мимо на дачу, видимо, ни разу не остановился, не подошел к орудию, не прочел строки, высеченные на бронзовой доске. Я их выписал в блокнот 5 ноября 1967 года, когда состоялось, при великом стечении народа, открытие этого необычного памятника на огненной черте: «На этом рубеже 1–3 декабря 1941 года артиллеристы 13-й батареи 864-го зенитного артполка остановили танки, рвавшиеся к Москве».
У подножия памятника мирно играют ребятишки. Подхожу к ним.
- Здесь в 41-м защитники Москвы остановили войну. Когда немецкие танки пошли от Красной Поляны на нашу Лобню, зенитки по ним били прямой наводкой. Много подожгли. Не пустили их в столицу. Командир одного орудия стал Героем Советского Союза, – просвещает меня ученик 6 «А» класса лобненской средней школы № 4 Самир Рушанмаль. – Мы дважды в год – 5 или 6 декабря и 9 Мая – приходим сюда, приносим цветы.
Я точно знаю, что командир зенитчиков сержант Гайк Шадунц был награжден не медалью «Золотая Звезда», как полагает школьник, а орденом Боевого Красного Знамени. Но не стал поправлять мальчишку: герой обороны Москвы, он и есть герой. А вот фамилию его Самир не вспомнил. Да и то сказать, трудная она у сына Нагорного Карабаха. Одноклассник Даниил Кручинин сразу пришел другу на помощь:
- Как вон тот проезд, по которому сюда бежали, называется? Да, проезд Шадунца – в память о командире пушки назван.
…Под натиском превосходящего по численности и боевой мощи врага 16-я армия отступала по Ленинградскому шоссе к столице. 24 ноября немцы заняли Солнечногорск. Сталин позвонил командующему, спросил, тяжело ли ему. «Очень тяжело», - ответил Константин Рокоссовский. «Мы вам поможем!» - обнадежил Верховный главнокомандующий. В тот же день приказал снять 13-ю батарею 864-го зенитно-артиллерийского полка первого корпуса противовоздушной обороны Москвы, охранявшего центр города от фашистских стервятников. Вечером четыре 85-миллиметровые пушки Б-52 уже были у деревни Ложки. Здесь и получили боевое крещение.
Создатель Музея истории Лобни фронтовик, полковник запаса Прокопий Колычев (да будет ему земля пухом!), в 60-х годах прошлого века записал воспоминания командира одного из расчетов – Гайка Шадунца, копию их передал мне.
Читаю машинописный текст на пожелтевшей от времени бумаге:
- Орудие мы затащили во двор барака, как мне казалось, безлюдного. Только начали расчищать площадку, как к нам подошла женщина в черной фуфайке, спросила, что это собираемся делать на ее огороде. Объяснил. Рассказала, что зовут Евдокией, фамилия – Ивашенкова. Муж на фронте, а она тут с пятью сыновьями, мал мала меньше. Я посоветовал матери уехать, потому что тут скоро будет пекло. Предложил отвезти на ЗИС-5 в Лиа­нозово, а она ответила: «Куда мне деваться с такой оравой?!» Оказалось, рядом с домом есть землянка, когда начнется стрельба, говорит, спрячусь, мол, с детьми в ней.
Потом о зенитчиках, которым отступать было некуда – позади мать с пятью сыновьями, позади Москва, – снимут два фильма. Сначала документальный «Если дорог тебе твой дом», а затем и художественный «У твоего порога» (режиссер Василий Ордынский).
Вокруг столицы осенью 41-го было создано два оборонительных рубежа. Городской проходил по ее окраинам. Главный – по ближнему Подмосковью: Хлебниково – Сходня – Звенигород – Кубинка – Наро-Фоминск – Подольск – река Пахра. У Лобни инженерные войска при помощи населения создали прочную систему обороны: противотанковый ров глубиной 4 метра, шириной 6 – по верху и 4 – по низу; проволочный забор из колючей проволоки в два-три ряда, противотанковые и противопехотные минные поля, долговременные огневые точки с железобетонными колпаками, окопы, позиции для минометов и артиллерии.
Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Бок это знал и начал подтягивать в Красную Поляну части, создавать опорный пункт для наступления на Лобню.
В военном параде на Красной площади 7 ноября 1941 года маршировали части 2-й Московской стрелковой дивизии, сформированной в октябре из москвичей и жителей Московии. Прямо с парада отправились на главный оборонительный рубеж под Лобню. В конце месяца сюда начали прибывать войска создаваемой 20-й армии. Видя, что под Лобней напряженная обстановка, Ставка Верховного Главнокомандования бросила туда из резерва 28-ю и 35-ю отдельные стрелковые бригады, 64-ю отдельную морскую стрелковую бригаду. Повернула на север эшелоны с войсками 331-й стрелковой дивизии, следовавшими на юг, под Тулу. 1 декабря артполк дивизии уже занял позиции у Киово, рядом с батареей зенитчиков. И начал обстрел противника на Рогачевском шоссе.
В ночь на 1 декабря немцы обрушили шквал огня на позиции зенитной батареи. Два расчета погибли. Из воспоминаний Шадунца: «Ранним утром 1 декабря мы впервые увидели фашистские танки. 11 машин. Легкие «панцер-2» и средние «панцер-3». Они были в километре от нас. Я скомандовал «огонь!». Головной танк завилял на месте и замер. Следом – второй. Остальные круто развернулись и стали отходить».
Оккупанты решили прорваться правее, через рощу у деревни Букино. Но здесь их огнем угостил артиллерийский полк 331- й стрелковой дивизии. Четыре танка подбил.
Днем 3 декабря со стороны деревни Нестериха появились 23 танка. Стреляли на ходу. Расчет 2-й зенитки под командованием Громышева выстрелил, вызвал огонь на себя. Артиллеристы погибли. На поле боя из четырех пушек осталась одна – расчета Шадунца. «Подбит головной танк, второй, третий… шестой. Начали в панике отступать. Мы в тот морозный солнечный день насчитали у орудия 120 стреляных гильз». Из 51 зенитчика в живых остались лишь 16…
За восемь подбитых танков командир зенитного расчета Шадунц и заряжающий Петреев получили ордена Боевого Красного Знамени, наводчик Баранов – орден Красной Звезды.
5 ноября 1967 года неподалеку от барака, во дворе которого стояла зенитка, благодарные жители Лобни открыли ей памятник. В это поклонное место люди ежегодно приходят на митинг в день начала контрнаступления наших войск и в День Победы. С венками и цветами. Пушка, бившая прямой наводкой по танкам со свастикой на боках, - достопримечательность города. И главный раритет той части Музея истории Лобни, что под открытым небом. Он и находится рядом, на Батарейной же улице, названной так в честь воинов 13-й батареи.
Течет время. С годами зарастают травой солдатские могилы, затихает в сердцах живущих боль наших утрат в лихую военную годину. И память людская затухает. Наверное, иссякает и поток людей, которые приходят к зенитке, в музей?
- Нет, не иссякает, – отвечает директор музея Людмила Лукина. – Люди едут из дальних мест, идут из ближних. Заметна разница с советским временем. Раньше как-то все массово, строем. А теперь приезжают и приходят те, кого память зовет. По одному, по двое. У кого потребность души – узнать о былом.
Антон Зверев, бывший десантник, пришел в музей с сыном-семиклассником. «Меня сюда приводил дед. Участник войны. Много рассказывал. Что-то запало в душу. Теперь хочу, чтобы Егор задумался о том, что было здесь в 41-м и быльем еще не поросло. Хотя он, как и все школьники Лобни, знает, что за зенитка стоит на Батарейной».
Идет не экскурсия, а беседа. Людмила Лукина, дочь создателя музея фронтовика Прокопия Колычева, говорит тихо. Любит задавать юным посетителям вопросы. «Чтобы пораскинули умом», - говорит. На стенде, под стеклом, немецкий артиллерийский снаряд. Упал рядом с нашей зениткой, но не разорвался. «Как думаете, ребята, почему?» Звучит ответ одного из четырех юных краснополянцев: «Потому что немцы – рабочие-антифашисты – вместо взрывчатого вещества насыпали в болванку для веса песок. Спасли много солдатских жизней».
- Знают о битве на Лобнеском рубеже в грозном 41-м практически все юные лобненцы - одни больше, другие меньше. От родителей, учителей. Они ведь сами росли под рассказы дедов и бабушек, какие тут шли бои, – рассказывает директор музея.
Со всей России едут родственники павших защитников Москвы. На днях к братской могиле у Красной Поляны, в которой покоится прах 1211 красноармейцев, приехали сестра, две племянницы рядового Сергеева. Положили цветы, зажгли поминальную свечу. Издалека добирались – из Новосибирской области.
На Пучковом поле полегло много воинов. Санитары, местные жители хоронили их там же. Не на всех телах были жетоны с фамилиями. И нашли солдаты вечный покой как безвестные. Не высечены были их имена на мраморных досках пяти братских могил, в которых похоронены более пяти тысяч защитников Москвы под Лобней. В прошлом году вернулись из небытия фамилии шестисот павших. И появились на мраморных плитах в рядах других с общей надписью «Вечная память».
- Наш музей со дня основания ведет розыск защитников Москвы на Лобненском рубеже. Раньше помогал архив Министерства обороны. А теперь мы, а также неутомимый поисковик Анатолий Панасенко, житель нашего города, пользуемся сайтом «Обобщенный банк данных» - www.obd-memorial.ru. Там полные сведения о погибших или пропавших без вести. Вот нашли еще 82 имени. Скоро и они появятся на плитах братских могил, – продолжает рассказ Людмила Лукина. - Между прочим, родные павших часто пишут в администрацию города, спрашивают, есть ли фамилии дорогих им людей на мраморных плитах. Сообщаю, и они едут сюда отовсюду.
Сегодня, в день начала контрнаступления наших войск под Москвой, фронтовики, их юные наследники возложат к памятникам и могилам венки и букеты цветов. Скажут тихое, благодарное слово. Нетленна память людская…

Все новости