Жизнь гения воссоздали фотографии, рисунки и рукописи

Выставка в Московском Доме фотографии открывается портретом Флоренского работы Владимира Комаровского (1883–1937). Художник будет расстрелян в один год со своей моделью, только случится казнь не в Ленинграде, где оборвется жизнь священника Павла Флоренского, а в Бутово.

Сам же портрет был создан, видимо, в Загорске, где Флоренский жил долгие годы.

География его жизни напоминает о жизни странника. Уроженец села Евлах, ныне находящегося на территории Азербайджана, Павел Флоренский (1882–1937) рос в Тифлисе, учился в Москве в университете на физмате, затем в духовной академии в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Там же, в Сергиевом Посаде, переименованном в Загорск, он и прожил с семьей большую часть жизни. В 1934 году, после второго ареста, был отправлен в Амурскую область, где работал на опытной мерзлотной станции, а оттуда — на Соловки, где работал в лаборатории по добыче йода и агар-агара из морских водорослей.

О научных изысканиях автора важнейшего богословского труда «Столп и утверждение истины» рассказывают многие экспонаты. Показывают, в частности, образцы красителей для ткани из коллекции Флоренского, его брошюру «Диэлектрики и их техническое применение». Есть также изданные им «Собрание частушек Костромской губернии Нерехтского уезда» (1910) и «Математическое доказательство необходимости бытия Божия» Рене де Клере (1915).

Второго такого разностороннего гения в русской истории вряд ли найти. Название выставки — «Павел Флоренский — русский Леонардо» — не кажется преувеличением.

— Научное наследие о. Павла дешифровано сегодня в достаточно малой степени, — сказал «Известиям» доктор геолого-минералогических наук Павел Флоренский, внук о. Павла. — Он сам считал, что его начнут понимать где-то через полвека. Но, увы, наука начинает понимать только тогда, когда она начинает понимать. Сейчас производство агар-агара идет по той же методике, что он придумал, но только заново открытой. А в электротехнике его идеи растворились. Мерзлота — то же самое. Они вместе с Каптеревым оживили найденных рачков и ящериц. Перед войной появилась целая серия фантастических романов о том, как можно заморозить человека, а потом его оживить.

Для понимания трудов и дней о. Павла важную роль сыграет его шеститомная биография, подготовленная в издательстве «Городец» игуменом Андроником (Трубачевым). На вернисаже представили первый том, посвященный генеалогии рода, детству и юности Павла Флоренского.

Ценны и экспонаты из музея-квартиры мыслителя в Москве. Небольшой музей редко доступен публике, так что явление фотографий и рисунков из его архива — уникальное событие. Показывают и рукописи знаменитых работ «Иконостас» и «Обратная перспектива», а также написанного в тюрьме на Лубянке пророческого трактата «Предполагаемое государственное устройство в будущем» (1933). Экспликация (настенные пояснения на Волхонке подробны и содержательны) напоминает позицию Флоренского, которую и сегодня разделяют не все: «Государство не должно связывать свое будущее с догнивающим клерикализмом, но оно нуждается в религиозном углублении жизни и будет ждать такового».

Важнейшее место среди экспонатов занимают семейные снимки, сделанные в комнатах и во дворе посадского дома в 1920-е — начале 1930-х годов.

Фотографированием увлекался еще отец Флоренского, увлечение передалось внукам. Так оказались запечатлены счастливые дни счастливой жизни. Взрослых здесь связывали с детьми далеко не формальные отношения.

Эти отношения не возникают из пустоты. Как вспоминал о. Павел, в семье родителей, где не говорили о деньгах и жалованье, не обсуждали проблем и щекотливых ситуаций других, не вводили запретов на темы или слова. «Суть религиозного воспитания заключалась в сознательном отстранении каких-бы то ни было, положительных или отрицательных, религиозных воздействий извне, в том числе и от самих родителей. Никогда нам не говорили, что Бога нет или что религия — суеверие, или что духовенство обманывает, как не говорилось и обратного». Для Флоренского эта свобода выбора — важнейшее условие взросления. Для потомков — еще один важный урок «русского Леонардо». Хотя к чему сравнения? Пора уже просто: Флоренский.

Все новости