Тайна изразцовой печи Болдинского монастыря

Научное расследование: как небольшой фрагмент герба рассказал о связи Смоленщины и сподвижника Петра I, наследника одной из самых знатных дворянских семей Степана Салтыкова.

Что скрывали руины

В середине 1960-х годов архитектор-реставратор П.Д. Барановский начал работы по сохранению руин памятников архитектуры Свято-Троицкого Болдина монастыря, расположенного в Дорогобужском районе Смоленской области. Сооружения были возведены во второй половине XVI века, а уничтожены немцами в 1943 году.

При разборке руин сооружения особое внимание привлекали попадавшиеся фрагменты печных изразцов. Особенно загадочно выглядели уцелевшие терракотовые изразцы с рельефными элементами герба и большими латинскими буквами. Находки встречались в завалах внутри помещений и вне стен трапезной палаты. Один из рисунков, отформованных на находках, Барановскому показался знакомым. В музее, организованном им в 1920-е годы в Болдинском монастыре, хранился стенной изразец с рельефным тиснением герба с буквами латинского алфавита. В своём архиве Барановский отыскал прорисовку с изразца, сделанную в 1920-е годы. Естественно, очень хотелось узнать, чей герб изображён на изразце, и понять, что скрыто за буквами латинского алфавита.

Обращение к фундаментальному изданию по гербам дворянских родов Российской империи успеха не принесло. Не удалось найти изображения герба и в обстоятельном исследовании по русской геральдике. Однако в нём натолкнулись на важное положение о том, что первые сведения о гербах перешли в Россию из Литвы. Далее было сказано, что «литовцы, не переставая почитать Россию за своё отечество, во множестве переходили на службу русскому государю, оставались у нас и образовывали выезжие благородные семейства».

Расследование: начало

Видя, что на изразце изображён польский геральдический щит, направил я летом 1976 года запрос в польский журнал Ochrony Zabytkow и поздней осенью получил ответ, что польские исследователи не смогли установить владельца присланного герба.

Быстрый и лаконичный ответ получил я в феврале 1977 года из Вильнюса от директора Историко-этнографического музея Литовской ССР: «Изучением гербов в нашем музее никто не занимается. Определить владельца присланного герба мы не можем». Обращение в Вильнюс было вызвано тем, что мне была известна книга А. Таутавичюса «Изразцы Вильнюсского замка (XVI-XVII вв.)», изданная в 1969 году. В книге было приведено много фотографий и рисунков изразцов с гербами, среди которых и герб Льва Сапеги. Этот изразец по построению рисунка показался мне созвучным болдинскому изразцу с гербом. Естественно, ответ из Вильнюса расстроил, но вектор поиска, направленный в сторону Русско-Литовского государства, в памяти отложился. Тем более что изразцы с изображением гербов и латинскими буквами видел я и в экспозиции музея Трокайского замка, где под изразцом с гербом М. Огинского, о принадлежности которого говорили две большие буквы М.О., расшифровывались и две другие буквы: W – воевода, T – трокайский.

О чём поведали изразцы

Освоение территории Болдинского монастыря, особенно с возрождением жизни монашеской общины, после первого богослужения в мае 1990 года расширялось. Появлялись новые находки фрагментов изразцов. В мае 2003 года к западу от колокольни под фундамент небольшого корпуса, где непродолжительное время размещалась монастырская библиотека, начали рыть траншеи. Братией монастыря было извлечено из земли большое количество терракотовых и покрытых зелёной поливой изразцов, как стенных с гербом, так и других элементов печи.

Найденные фрагменты стенных изразцов позволили реконструировать его истинные размеры, которые составили 31х23 см. Самое существенное заключалось в том, что в их рисунке была обнаружена надпись «R 16 91», разнесённая по краям изразца. Приведённую надпись, без сомнения, можно прочесть как «год 1691». Кстати, при подготовке к публикации материалов П.Д. Барановского по Болдинскому монастырю в архиве, хранящемся в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры им. А.В. Щусева, была найдена удивительная фотография изразца. На ней, приглядевшись, можно также увидеть указанную дату. Видимо, при снятии прориси с указанного изразца в 1920-е годы дату не заметили.

Отформованную на стенных изразцах дату с высокой степенью достоверности можно считать датой их изготовления. То есть изразцы появились на территории Болдинского монастыря не в период, когда в монастыре хозяйничали иезуиты (1632-1654 гг.), чем вполне можно было бы объяснить использование на изразцах букв латинского алфавита, а значительно позже. Дата на изразце позволяет определить возможного владельца изображённого герба с учётом нанесённых на щите латинских букв (S.I.S.), в которых, без сомнения, как и в литовских изразцах, скрыто имя, отчество (с учётом традиций Московии) и фамилия владельца герба.

Новые находки

Настоятели Болдина монастыря, возвращённого в лоно православной церкви, почти сорок лет числились в чине строителей, один из которых – Ефрем Потёмкин – был выходцем из Бизюкова монастыря. Известно также, что Крестовоздвиженский Бизюков монастырь был основан по инициативе семьи Салтыковых во второй четверти XVII века на родовых землях в Дорогобуж¬ском уезде сыновьями Михаила Глебовича и Юлианы Михайловны, урождённой княжны. В 2001 году в южном приделе Троицкого собора Болдина монастыря были проведены археологические исследования. Они показали, что до начала строительства нового собора в 1591 году на месте заложения южного придела были упокоены не только основатель монастыря преподобный Герасим Болдинский и преподобный затворник Аркадий, но и члены семьи Салтыковых и Звенигородских.

Эти факты свидетельствуют о том, что члены семьи Салтыковых были тесно связаны и, вне всякого сомнения, способствовали обустройству Болдина монастыря в XVI столетии, а также могли содействовать возрождению православной жизни в монастыре и во второй половине XVII века. Следовательно, могли останавливаться и продолжительное время находиться на территории Болдина монастыря, для чего, как это известно из истории других российских монастырей, на территории обители могли иметь и фамильный дом. В таком случае вполне допустимо, что дом Салтыковых на территории Болдина монастыря согревала печь, украшенная изразцами. Однако следует понять, мог ли герб, изображённый на изразцах Болдина монастыря, украшать келейную печь кого-либо из рода Салтыковых.

История герба

Герб рода Салтыковых, приведённый в Российском гербовнике, был утверждён лишь после 1798 года, когда был издан манифест об утверждении дворянских гербов. Этот герб явился результатом работы российских специалистов по геральдике. Он не мог отобразить сложный процесс трансформации геральдической фамильной символики при проникновении гербового искусства в Россию на протяжении почти 150 лет. Истоком для возникновения первых вариантов герба рода Салтыковых, близко общавшихся с членами семей влиятельных фамилий Речи Посполитой, конечно, могли служить гербы литовской знати. Так, известно, что Михаил Глебович Салтыков был в дружеских отношениях с литовским канцлером Львом Сапегой. Важным звеном в формировании герба Салтыковых на российской земле, без сомнения, мог стать герб местечка Салтыкова Девица, что в Куликовском районе Черниговской области. Семья Михаила Глебовича Салтыкова после 1612 года оказалась там в эмиграции. В этом гербе на польском геральдическом щите изображён крест (именуемый в геральдике волынским) над полумесяцем, что часто символизирует победу православия над мусульманством.

Естественно, что возвращение семьи Салтыковых на родовые земли под городом Дорогобужем на Смоленщине должно было отобразиться и на гербе. Конечно, специалисты по геральдике могли бы более скрупулёзно проанализировать символику герба на изразцах Болдина монастыря. Но даже не искушённый в тонкостях геральдической науки взгляд позволяет трансформировать герб Салтыковых Девиц в герб на изразцах Болдина монастыря. Естественно, что в рисунок герба были внесены изменения, связанные с возвращением в родные края, а в дальнейшем и перемены, вызванные возвращением членов семьи Салтыковых на службу Российскому государству. Поэтому появление на геральдическом щите нового герба подковы шипами вниз, символизирующей, как правило, победу и возвращение, вполне обосновано. Вознесённая на престол подкова, объемлющая волынский крест, очень символична на гербе представителей семьи, вернувшихся с победой к православным святыням, в места упокоения своих предков. Перо, вертикально доминирующее над подковой, вполне возможно, характеризует род занятий или профессиональных проявлений персоны, чьи начальные буквы имени, отчества и фамилии крупными латин¬скими буквами отформованы по обе стороны пера. Достаточно обоснованно можно предположить, что герб на изразце Болдина монастыря может принадлежать одному из представителей рода Салтыковых.

Какой же титул был зашифрован?

Обратившись к родословной Салтыковых, можно констатировать, что среди множества представителей рода указанной на изразце дате и инициалам может соответствовать только один человек – Степан Иванович САЛТЫКОВ.

Из послужного списка Степана Ивановича известно, что в 1681 году он заведовал Судным приказом, затем был воеводой в Великом Устюге. В год, указанный на изразце Болдина монастыря, он занимал пост сибирского воеводы (1690-1696 гг.) в Тобольске. Естественно, при таком государственном положении он мог в немалой степени содействовать обустройству Болдина монастыря. Завершил государственную службу Степан Иванович воеводой азовским (1698-1700-е годы), где выполнял указания Петра Великого по строительству флота, а затем жил на покое.

На стенных изразцах из Болдина монастыря, кроме герба, привлекает внимание и рельефное художественное обрамление, могучая голова льва над геральдическим щитом и замечательный растительный орнамент, в который искусно вплетена указанная выше дата. Украшая изразцами печь в своей келье, закрытой для широкого общественного доступа, хозяин мог позволить увековечить представление о своём значении на данной территории, как это было принято в знакомой ему Литве. Тогда латинские буквы в нижней части изразца под щитом – D.W. – можно расшифровать как «дорогобужский воевода». Под двумя другими латинскими буквами, что отформованы в верхней части изразца, – C.W. – возможно, скрывается более высокий титул – сибирский (или более желаемый смоленский) воевода. Это при том, что изготовители могли допустить ошибку и вместо латинской буквы S отформовали сходную по звучанию букву из кириллицы. Желание считать себя и воеводой смоленским могло возникнуть у Степана Ивановича после кончины дальнего родственника – Петра Михайловича Салтыкова, который скончался 5 апреля 1690 года, а ещё в 1680 году он значился воеводой смоленским. Тем более что двоюродная племянница Степана Иванович – Прасковья Фёдоровна – в 1689 году стала величаться царицей, выйдя замуж за царя Ивана V (Ивана Алексеевича).

Все новости